Львовско-Сандомирская операция - "шестой сталинский удар"
Планы летних сражений 1944 года советское командование продумало хитро. Как отмечалось в прошлой главе, зимой и весной лучших результатов удалось достичь на Украине. Тут немцев разгромили в Корсунь-Шевченковской и Проскуровско-Черновицкой операциях, наши войска вышли к предгорьям Карпат, разорвав надвое германскую группу армий "Юг". Ее "половины" были переименованы в группы армий "Северная Украина" и "Южная Украина". Неприятельское верховное командование и генштаб строили прогнозы, что летнее генеральное наступление русские предпримут на этом же участке. Немецкие военные специалисты были очень квалифицированными, они вычисляли даже точный участок предстоящего удара - под Ковелем.
Обосновывали, что прорыв фронта в этом месте сулит русским максимальный выигрыш. Выйдя к Карпатам, они рассекут на части германские боевые порядки, и перед ними откроется свобода маневра. Они смогут повернуть на юг, к нефтеносным месторождениям Румынии. Смогут повернуть и на север, к Балтике, углубляясь в тылы группам армий "Центр" и "Север" и пытаясь отрезать их от Германии. Что ж, советская Ставка "подтверждала" прогнозы. На тот самый участок, где ожидалось наступление, в мае-июне стягивались дополнительные силы. 1-й Украинский фронт маршала Конева стал самым крупным из фронтов. В его составе было десять армий, из них одна воздушная и три танковых - он был единственным фронтом, имевшим такое количество бронетехники. Мало того, после разгрома немцев в Крыму высвободился 4-й Украинский фронт генерала армии Петрова. Его тоже перебрасывали в Прикарпатье, вводили в стык между 1-м и 2-м Украинскими фронтами.
В общем, у гитлеровских стратегов не было причин сомневаться, где будет наноситься главный удар. Сюда собирали львиную долю резервов, наращивали группу армий "Северная Украина". Строились три оборонительных полосы по рубежам прикарпатских рек и речушек. Под Ковелем заранее сосредотачивался мощный кулак для контрударов - 7 танковых и 2 танково-гренадерских дивизии, 4 батальона тяжелых танков "Тигр". Однако наши военачальники переиграли немецких. На Украине в самом деле готовился могучий удар. Но… не ближайший. Не "пятый", а "шестой". Главное наступление разыгралось там, где неприятели совершенно не ждали, - 22 июня в Белоруссии началась грандиозная операция "Багратион".
Но и войска Конева дожидались своего часа. Правда, перед ними враг успел оборудовать внушительную оборону - сплошные линии траншей, доты и дзоты, блиндажи, минные поля. Однако советские солдаты и командиры уже накопили изрядный опыт по преодолению укрепленных позиций. При подготовке наступления использовался даже опыт прошлых поколений русских воинов. Ведь примерно в этих же местах в 1916 году осуществлялся знаменитый Брусиловский прорыв. В штабе Конева вспомнили о нем, запросили соответствующие документы. Военно-исторический отдел генштаба прислал подборку материалов по давней операции. Их досконально изучили, заимствовали полезное.
Любопытно отметить, что многие пункты в приказах Конева чуть ли не дословно повторили указания Брусилова - о мерах по обеспечению скрытности, ведении разведки, о подготовке командиров и личного состава, об организации артиллерийского огня. 1-й Украинский фронт провел полную воздушную фотосъемку неприятельских позиций. Было организовано непрерывное наблюдение на переднем крае, поиски разведчиков. Данные воздушной и наземной разведки обобщались. В результате командиры подразделений вплоть до каждой роты и батареи получали карты-бланковки своих участков, где были нанесены вражеские траншеи, огневые точки - и, в свою очередь, дополняли их, если выявляли какие-то новые важные объекты. Кстати, брусиловский опыт с картами-бланковками оказался настолько удачным, что его потом использовали во всех операциях до конца войны.
Передвижения войск происходили только по ночам, пункты расположения тщательно маскировались. Точно так же, как в 1916 году, артиллерию, особенно крупных калибров, намечалось выводить на исходные позиции только в последний момент, непосредственно накануне наступления. Оставались в тылах и танковые соединения. Но артиллерийские и танковые командиры, переодетые в общевойсковую форму, заранее приезжали на передовую, изучали местность, цели, особенности неприятельской обороны. Заранее началась и пристрелка. Ее вели одиночными выстрелами отдельных орудий, чтобы не насторожить врага. Разорвался снаряд, через несколько часов еще один. Вроде бы ситуация остается относительно спокойной, случайные выстрелы. А командиры батарей и дивизионов ведут расчеты, отмечают ориентиры, вносят поправки. Да и пехоте не приходилось прохлаждаться без дела. В тылу были выбраны участки, похожие на неприятельский передний край, оборудовано полное подобие германской обороны - траншеи, доты, проволочные заграждения, обозначены минные поля. Стрелковые части по очереди выводили потренироваться на этих макетах.
Между тем сражение в Белоруссии развивалось бурно и блестяще. Советские клинья врезались во фланги германской группы армий "Центр" и рвали ее в клочья. Под Витебском почти полностью была уничтожена 3-я танковая армия вермахта, под Бобруйском - 9-я. 3 июля подвижные авангарды 1-го и 3-го Белорусских фронтов с двух сторон ворвались в Минск - и тем самым замкнули кольцо вокруг еще одной вражеской армии, 4-й. 8 июля она тоже капитулировала. Германские потери в Белоруссии достигли 400 тыс. солдат и офицеров. Фронт развалился, в нем зияла огромная дыра размером в 400 км.
Гитлер уволил начальника генштаба Цейтлера, командующего группой армий "Центр" фон Буша. Новый начальник генштаба Гудериан и преемник Буша фон Модель прилагали лихорадочные усилия, чтобы восстановить сплошной фронт по линии Вильнюс - Лида - Барановичи. Хотя сделать это было очень непросто, потому что от всей группы "Центр" из четырех армий уцелела только одна, 2-я. Теперь ее боевые порядки растягивали. А для подкрепления и уплотнения по приказам Гитлера было решено выдернуть 46 дивизий из тыла и с других фронтов.
Хотя ближайшим местом, откуда можно было перекинуть подмогу в Белоруссию, являлась та самая группировка, которую враг собрал под Ковелем. Сейчас танковые дивизии срочно грузились в эшелоны, отправлялись к Барановичам и Бресту. Надо сказать, ничего путного эти перетасовки не дали. На неприятельские коммуникации нацелились советские партизаны и авиация, сотни бомбардировщиков утюжили узловые станции, превращая их в завалы полыхающих обломков. А 1-й Украинский фронт ждал именно этого - когда уйдут неприятельские резервы. Его силы насчитывали 1 млн 200 тыс. человек, около 14 тыс. орудий и минометов, 2200 танков и САУ, 2800 самолетов.
Противостояли ему две германских и одна венгерская армии под общим командованием генерала Йозефа фон Гарпе: 900 тыс. солдат и офицеров, 6300 орудий и минометов, 900 танков и штурмовых орудий, 700 самолетов. Причем в Белоруссию забрали лучшие соединения, а оставляли послабее или вообще сомнительные, вроде 14-й гренадерской дивизии СС "Галичина", сформированной из украинских полицаев и изменников. Как уже отмечалось, недостаток людей и техники немцы намеревались компенсировать мощными фортификационными сооружениями. Глубина первой линии обороны достигала 4–6 км, в 6–10 км позади нее лежала вторая, а по рекам Западный Буг и Гнилая Липа - третья. Германское руководство намеревалось избежать лишних потерь. Директивы Гарпе предписывали: когда русские начнут артподготовку, войскам следует отойти на вторую полосу укреплений.
Но и Конев узнал от своей разведки о подобных планах вражеского командования. Он принял дерзкое решение - атаковать первую полосу без артподготовки. Вся мощь советской артиллерии и авиации готовилась обрушиться на вторую полосу. Впоследствии разыгравшееся сражение было названо Львовско-Сандомирской операцией. Старт боевым действиям дали партизаны. На Западной Украине их было не так уж много, около 9 тыс. Но по мере передвижения линии фронта в здешние края перебазировались с Восточной Украины отборные отряды, команды подрывников. Железная дорога между Варшавой и Львовом оказалась вообще парализованной. А 1-й Украинский фронт сосредоточил две ударных группировки. Одна нацеливалась на Раву-Русскую, другая на Львов.
13 июля взревели тысячи советских орудий и "катюш", перемешивая с землей вражеские позиции. Немцы отреагировали точно по плану - принялись отводить войска назад. Однако вместо артподготовки наши батареи ограничились коротким и мощным налетом, сразу же ринулась вперед пехота, танки непосредственной поддержки. Германские части, покинувшие укрытия первой полосы, сминали на марше. Под Равой-Русской наши дивизии успешно вклинились в расположение противника, докатились до второй полосы. Здесь отступающие немцы все-таки зацепились, к ним подошли подкрепления. Но в полную силу заговорили наши тяжелые батареи, прочесывая давно разведанные узлы сопротивления, с неба налетали волны бомбардировщиков и штурмовиков. Вражеская оборона стала рушиться.
На Львовском направлении неприятели держались более упорно, вовремя отменили отвод своих войск с первой полосы. Только 60-я советская армия сумела пробить коридор возле городка Котлов (северо-западнее Тернополя). К тому же вражеское командование двинуло в сражение свою резервную группировку, сосредоточенную под Ковелем. Правда, ее успели основательно раздергать: вместо семи танковых дивизий оставалось лишь три. Теперь растерявшийся Гарпе еще и разделил свой бронированный "кулак". Одну дивизию послал на Рава-Русское направление, а две на Львовское. Но эти дивизии были сильными, полнокровными, в лобовом столкновении остановили наши авангарды и отшвырнули на несколько километров.
Наши партизаны и воздушная разведка обнаружили танковые колонны еще до того, как они выползли в контратаки. Конев перенацелил на них авиацию, огонь тяжелых орудий. А 3-ю танковую армию Рыбалко он 16 июля бросил в коридор под Котловом. На следующий день в тот же коридор, "в затылок" Рыбалко, вошла 4-я танковая армия Лелюшенко. Это был уникальный маневр, единственный в военной истории, когда сразу две танковых армии вводились в один узенький прорыв. Решение полностью себя оправдало. Лавина советских "тридцатьчетверок" и "ИС-ов" во встречном бою расшвыряла вражеские танковые соединения. А под Равой-Русской в этот же день, 17 июля, вошла в прорыв 1-я гвардейская танковая армия Катукова.
Ввод в сражение ударных бронированных кулаков сразу же переломил ход боевых действий. На третьей полосе обороны, по Западному Бугу и Гнилой Липе, отступающие неприятели вообще не успели закрепиться. Танковые клинья с ходу проломили ее, 18 июля встретились, и под Бродами очутились в кольце 8 неприятельских дивизий. В их числе, кстати, была и "Галичина". Это было первое (и единственное) сражение украинской дивизии на советском фронте, и она показала себя совсем не лучшим образом. Германские военачальники писали, что под шквалами огня и русскими атаками она побежала первой, подставив под удар соседние немецкие части и оголив их фланги. А в окружении ударилась в полную панику, уже не слушала и не выполняла приказов, беспомощно забилась в болото, позволяя себя уничтожать - наши солдаты, как правило, не церемонились с изменниками. Вести их к местам сбора пленных не считали нужным.
Ну а Конев сманеврировал своими силами. Танковые армии, захлопнувшие ловушку, разворачивались на запад, углублять прорыв. Свои участки они передавали общевойсковым армиям, ликвидация окруженной группировки возлагалась на пехоту и артиллерию. Но не только "Галичина", а и германские дивизии тоже не проявили особой стойкости. Под бомбежками и артобстрелами они продержались всего четыре дня. К 22 июля с "котлом" под Бродами было покончено. Пленных насчитали 17 тыс., убитых насобирали и закопали 30 тыс.
А пока их добивали, три танковых армии продвигались в расположение противника, сшибали и давили заслоны, пытавшиеся задержать их. Однако на подступах к Львову немцы сумели организовать серьезное сопротивление. Перекрыли дороги, превратили хутора и поселки в опорные пункты, выдвинули отборные эсэсовские части. Наши авангарды получили жестокий отпор. Горели танки, наступление застопорилось. Командующие армиями докладывали о потерях, просили подкрепить их пехотой. Но Конев подправил действия танковых начальников. Снова приказал им передать свои участки общевойсковым армиям - они как раз освобождались после зачистки окруженных немцев. Танковым армиям была поставлена задача не штурмовать, а обходить.
После этого все разыгралось наилучшим образом. Пехота 60-й и 38-й армий организовывала атаки, отвлекала немцев на себя. Бронированные колонны развернулись по окольным дорогам, принялись обтекать Львов с севера и с юга. А неприятели к лету 1944 года стали чрезвычайно чувствительными к окружениям. Едва обозначилась такая угроза, как германское начальство переполошилось и задергалось. Тыловые части и учреждения первыми ринулись спасаться из "клещей", засуетились штабы всех уровней. Паника разрасталась. Немцы сами подожгли огромные склады горючего, взрывали аэродромы, железнодорожные станции. В тучах черного дыма и поднятой пыли рычали потоки машин, стучали телеги обозов, выбирающиеся из Львова. 27 июля в город вошли танкисты Рыбалко и советская кавалерия.
Танки Лелюшенко в это же время успели продвинуться на 350 км западнее, в этот же день заняли Перемышль. Германскую группу армий "Северная Украина" разорвали надвое, между ними образовался разрыв в 100 км. На южную группировку двинулся 4-й Украинский фронт Петрова. Ему передали две армии из состава 1-го Украинского, и он развернул наступление к Карпатам. А главные силы Конева вступали в Польшу. Командующий фронтом приказал 1-й гвардейской танковой армии Катукова не ввязываться в затяжные бои, стремительно мчаться к Висле и форсировать ее.
Рывок оказался весьма своевременным. Потому что и ставка Гитлера строила планы восстановить по Висле сплошной фронт. Сюда выдвигалась свежая армия, 17-я. Дамбы и шлюзы на Висле враг подготовил к взрыву. Ждал лишь, когда переправится масса войск, отходивших от русских с правого берега. Но танки Катукова обогнали отступающие колонны врага. Неожиданно появились на Висле, десанты перемахнули через реку, разгоняя и уничтожая немецкие посты. Дамбы остались невзорванными, германские контингенты на правом берегу - отрезанными от своих. А советские танкисты захватили плацдарм в районе Сандомира.
Теперь 1-й Украинский фронт вышел на один уровень с Белорусскими фронтами, развивавшими операцию "Багратион". Они тоже выплеснулись к Висле, войска 1-го Белорусского фронта маршала Рокоссовского заняли плацдармы у Магнушева и Пулавы. Через Вислу сумела с ходу переправиться 2-я танковая армия генерала Радзиевского. Настроение царило триумфальное, армия покатила прямо на Варшаву. Но и к немцам прибывали запоздавшие подкрепления. Кулак для контрударов они сосредотачивали как раз здесь, недалеко от Варшавы. Под Радзимином собралось пять танковых и нескольких пехотных дивизий - 600 танков, 51 тыс. солдат. О приближении 2-й танковой армии немцы не знали, как и 2-я танковая о них. Ее силы уступали вдвое, но она, разогнавшись к Варшаве, наскочила и разметала неприятельскую пехоту, даже взяла в плен командующего всей вражеской группировкой генерала Франека. Хотя после этого советский 3-й танковый корпус влетел в промежуток между немецкими бронированными соединениями, на него навалились с флангов. Зарвавшиеся танкисты Радзиевского понесли тяжелые потери и откатились назад.
А германские дивизии обрушились на плацдармы, силясь раздавить русских и сбросить обратно в Вислу. Тут было очень жарко, атаки следовали непрерывно. Не успевали отразить одну волну танков, как надвигалась следующая. Под Сандомиром вдруг выползли огромные чудовища, каких наши солдаты еще не видали, - германское командование направило сюда батальон новейших сверхтяжелых танков "королевский тигр". Они были защищены толстенной броней, вооружены длинноствольной 88-мм пушкой, способной поражать любые советские боевые машины.
Но "королевский тигр" получился слишком тяжелым и неповоротливым. Узнав о новинках, штаб Конева выдвинул против них тяжелые самоходки и модернизированные танки Т-34-85. На них тоже стояли мощные пушки, калибра 85 мм. Но они были гораздо более подвижными, чем "королевские тигры", маневрировали и били их с бортов. Три гиганта из-за своей массы увязли во влажном грунте, сели "на брюхо". Наши танки обстреливали их. Башни германских махин не успевали поворачивать за тридцатьчетверками. Броню сотрясали попадания, оглушая экипажи, и они сбежали. Танки были захвачены целыми. А через некоторое время в ночном бою влетели в засаду и достались русским сразу 16 танков! Из них 3 с перебитыми гусеницами, а 13 полностью исправных.
Пока армия Катукова отражала эти атаки, на плацдарм удалось навести паромы, построить несколько мостов. За Вислу пошли подкрепления, и был предпринят новый рывок. Войска 1-го Украинского фронта расширили плацдарм до 120 км по фронту и 50 км в глубину, 15 августа взяли город Сандомир, освободили Дембицу. Немцы перегруппировывались, возобновляли ожесточенные контратаки. Но постепенно их натиск слабел, они выдыхались. Хотя и советские части израсходовали заготовленные боеприпасы, поредели, крайне устали. 29 августа 1-му Украинскому и трем Белорусским фронтам было приказано перейти к обороне. 4-й Украинский фронт также добился некоторых успехов, овладел городами Стрый, Дрогобыч, но и он уперся в прочную оборону немцев и венгров, замер.
Итоги Львовско-Сандомирской операции стали весьма красноречивыми. Неприятельская группа армий "Северная Украина" была полностью разгромлена, 8 дивизий прекратили существование, 32 дивизии потеряли от 50 до 70 процентов личного состава. Общий урон составил 350 тыс. солдат и офицеров, из них 140 тыс. погибло, 32 тыс. попали в плен. Нашим войскам операция тоже обошлась недешево - они потеряли погибшими и пропавшими без вести 65 тыс. человек, ранеными 224 тыс. Но победа была убедительной и яркой. Она дополнила успехи в Белоруссии, советские армии завершали освобождение своей территории и вступали в Европу…
"Оверлорд" и "Валькирия"
Об антигитлеровском заговоре в Германии написано много небылиц. Оппозиционеров выставляли антифашистами, "германским сопротивлением", чего и в помине не было. В действительности заговор бестолково варился с самого начала войны. Недовольные фюрером генералы, офицеры, чиновники встречались, перемывали кости нацистской верхушке. Но как только доходило до реального дела, тут же все и разлаживалось. Рисковать своими чинами и жизнями оппозиционеры отнюдь не спешили. Впоследствии уцелевшие заговорщики рассказывали о нескольких попытках покушения на Гитлера, которые якобы готовились, но описания покушений изобилуют такими сомнительными деталями, что неизвестно, были ли они вообще. Во всяком случае, если бы оппозиция всерьез взялась устранить фюрера, она могла это сделать много раз.
И только в одном направлении работа велась активно и целенаправленно - в поддержании контактов с западными державами. С 1939 года переговоры шли в Швейцарии, Ватикане. Обсуждалось, на каких условиях может быть заключен "мир без Гитлера". При этом оппозиция желала получить твердые гарантии, что Германии будут оставлены все завоевания в Центральной Европе, сохранена "свобода рук" на Востоке. Ни о каких принципиальных изменениях нацистской политики речь не шла. Лидер заговора генерал Бек указывал: "Плохо не то, что делает Гитлер, а то, как он это делает".