Безусловно, Птолемей имел в виду не какую-то там "географическую общность", как это может показаться славяно-скептикам. Ему эта "общность" была бы совершенно неинтересна. Помимо сарматов и венедов в Сарматию входили еще певкины и бастарны – что-то должно было объединять все эти разные народы, не география же? Нет, Птолемей имел в виду именно этнополитическое образование, которое возникло в результате экспансии славяно-иранского народа сарматов. (Точно также Геродот писал не о территории, населяемой скифами, но о скифском государстве.)
Славяне и Великая Сарматия
Показательно, что германцы ориентировались на сарматов, признавая их политическое могущество. Кстати, в этом сарматы наследовали скифо-славянам: "Из сообщений античных источников можно понять, что во времена могущества скифов их политическое влияние распространялось на Германию. Само понятие "Германии" как самостоятельной этнокультурной области стало использоваться в античной литературе только в римские времена, а в середине I тыс. до н. э. считалось, что Скифия простирается "от Ирана до Кельтики", причем граница проходит где-то в Южной Прибалтике (по Гекатею Милетскому). Если учесть, что античная "Кельтика" начиналась в бассейне Рейна и простиралась до побережья Атлантики, очевидно, что западные границы скифского влияния проходили примерно по Эльбе и включали территорию современной Восточной Германии (клады скифских вещей обнаружены именно здесь). Для поздней античности имеются источники, говорящие о тесной политической связи Великой Скифии и Германии и о прямом вмешательстве скифов-сарматов в дела Центральной Европы. Тацит утверждает, что некий Ванний, правитель свебов (середина I в. н. э.), изгнанный из своей земли (между Одером и Эльбой), пытался вернуть власть, опираясь на "свою" пехоту и сарматскую конницу. Сарматы поддерживали Ванния как правителя Свебии, он их вполне устраивал. С другой стороны, во время гражданской войны в Риме 69 г. н. э. народы севера – сарматы и восточные германцы – объединили свои усилия против ослабевшего врага. Как сообщает тот же Тацит: "Племена сарматов и свебов объединяются против нас, растет слава даков, ударом отвечающих Риму на каждый удар…" ("Евразийская империя скифов").
Сарматы сокрушили великое Сколотское царство, но образовали на его руинах некое мощное государственно-политическое образование. И славяне-сколоты вошли в его состав. Точно так же, много веков спустя, монголы пройдутся огненным вихрем по русским землям, включив часть из них в свою "монголосферу". Накопив сил и найдя в себе волю к единству, русские вырвались из этой сферы, включив значительную ее часть в состав новой великой державы, наследующей Сколотии. В 1 тыс. н. э. славяне возродят ее величие, создав Киевскую Русь, которая включит в себя и сарматский (шире – иранский) элемент. Но это будет позже, а в рассматриваемый период они входили в состав Великой Сарматии. И в этот период преобладает этноним "венеды", что не удивительно. Сарматское нашествие сокрушило Сколотию, и славянские образования "схватились" за это имя, которым обозначали всех праславян. (Этноним же сколоты указывал на более широкую, скифскую общность, о чем еще будет сказано ниже.) На близость венедов к сарматам указывает римский историк Тацит, живший в 1 в. н. э. Он, кстати, еще указывает на склонность сарматов к смешению, чем еще раз подтверждает их происхождение от двух разных народов. Выше указывалось, что этими народами были славяне и иранцы. Правда, историк колеблется – отнести ли венедов к сарматам или же германцам. Даже более того, венеды "скорее должны быть отнесены к германцам, поскольку и дома строят, и носят [большие] щиты, и имеют преимущества в тренированности и быстроте пехоты – это все отличает их от сарматов, живущих в повозке и на коне". Но ведь понятно, что Тацит исходит из кочевого образа жизни сарматов, который просто должен был отличаться от славян, бывших земледельцами по преимуществу.
Что же касается сходства с германцами, то здесь нужно всегда иметь в виду следующее. Германцы в 1 тыс. до н. э. поглотили множество кельтских племен. Что же касается кельтов, то они были тесно смешаны со скифами. Как сообщает Плутарх, "некоторые утверждали, будто земля кельтов так велика и обширна, что от Внешнего моря и самых северных областей обитаемого мира простирается на восток до Мэотиды (Азовского моря) и граничит со Скифией Понтийской. Здесь кельты и скифы смешиваются, и отсюда начинается их передвижение". Понятно, что народ, живший у реки Вислы, а также имевший своих родичей к западу от нее, просто должен был бы походить на "германцев".
"Само понятие "Германии" как самостоятельной этнокультурной области стало использоваться в античной литературе только в римские времена, а в середине I тыс. до н. э. считалось, что Скифия простирается "от Ирана до Кельтики", причем граница проходит где-то в Южной Прибалтике (по Гекатею Милетскому), – указывают Н. Васильева и Ю. Петухов. – Если учесть, что античная "Кельтика" начиналась в бассейне Рейна и простиралась до побережья Атлантики, очевидно, что западные границы скифского влияния проходили примерно по Эльбе и включали территорию современной Восточной Германии (клады скифских вещей обнаружены именно здесь)". ("Евразийская империя скифов".)
Антская проблема
Считается, что изначально единые венеды (праславяне) разделились на славян западных (собственно венедов), южных (склавинов) и восточных (антов). При этом имя последних упорно этимологизируют на базе неславянских языков, предпочитая иранские языки. Многие славяно-скептики склоняются к тому, что анты вообще не были славянами, привычно игнорируя прямые указания письменных источников. Однако же многое говорит за то, что "анты" – это видоизмененный этноним "венеты". Так, польский топонимист С. Роспонд сопоставил три этнонима: "венеты", "анты" и "вятичи" и пришел к выводу о том, что они должны быть возведены к общеиндоевропейскому корню "ven". (Р.А. Агеева. "Страны и народы: происхождение названий".)
Действительно, имеется промежуточная форма, которая указывает на это. В арабских источниках земля славянвятичей именуется страной Вантит. Причем арабские авторы располагают этих славян у неких Венендерских гор. "Общепризнано, что имя вятичей (*Vetitji) восходит к этнониму Veneti, – пишет С. В. Назин. – Вятичи же были "от ляхов". Кроме того, одним из значений слова лях (*Lexъ), является значение "знатный человек", nobilis. Как ни вспомнить в связи этим название новгородского нобилитета – "вятшие люди" того же корня *vet – что и в имени вятичей. Этимология латинского Veneti… одним из значений также имеет "благородство, знатность"… Выстраиваются надежные ряды: Veneti – вятшие – nobilis – ляхи и Veneti – вятичи – ляхи… В свете вышеизложенного очевидной становится связь Áνται и Veneti. Учитывая этимологическую связь этнонимов Veneti и вятичи, можно с уверенностью утверждать, что слово Áνται не является иранизмом, но напротив, представляет собой греческую передачу их собственного самоназвания, образованного из славянского корня *vet. Тождество Áνται и Veneti подтверждается и сообщением Иордана о победе готов над Anti и казни их короля по имени Boz. За свою победу готский король удостоился имени Винитария, где корневое Vinith – восходит к имени Veneti, а само имя переводится как потрошитель Венетов" ("Венеты и анты").
Получается, что "анты" – это просто один из вариантов этнонима "венеды", а не новое имя, возникшее где-то в начале 1 тыс. до н. э. То есть, карта славяно-скептиков, которые так любят деславянизировать славянские имена, опять оказывается битой. Правда, несостоятельной оказалась и гипотеза об изначальном разделении славян на три ветви – западную, восточную и южную. Изначально все-таки было две ветви – Иордан четко указывает на "дуализм" – склавины и анты. Некогда единые венеды пережили какойто "раскол", который привел к созданию двух этнополитических традиций. При этом анты сохранили прежний этноним – "венеды", хотя и видоизменили его – да так, что "дезориентировали" этим многих историков. А славяне, жившие на территории Польши и Германии, обошлись вообще без модификаций, продолжая именовать себя именно венедами. Характерно, что Иордан в одном месте сообщает о разделении на две ветви – склавинов и антов, а в другом – на три, прибавляя к двум указанным образованиям еще и венедов. Казалось бы, здесь имеет место некоторое противоречие, но все легко становится на свои места, если признать, что "венеды" и "анты" – один этноним. Его носители сохранили древнее имя, тогда как потомки сколотов "стали" склавинами, славянами.
Сколоты, склавины, сакалиба
Вот только стоит ли считать это имя совершенно новым? Этноним "склавины", отождествляемый с именем славян, близок к этнониму "сколоты". Кстати, арабы называли славян "сакалиба" ("саклаба"), что только усиливает этимологическую связь между славянами-склавинами и сколотами. Правда, в академической среде распространено мнение, согласно которому "склавины" и "сакалиба" – это всего лишь искаженное имя славян. Дескать, для византийцев, говорящих на греческом языке, было непривычным сочетание "сл" – вот они и "разбавили" его буквой "к". Арабы же узнали о славянах только от византийцев, вот они и заимствовали "греческое" название. Объяснение это весьма надуманное, и натяжки здесь просто бросаются в глаза. Историк П.М. Золин, не ограничивающий себя узкими рамками славяно-скептицизма, вполне резонно заметил: "Непонятно, для чего грекам надо было вставлять в слово "склавин" букву "к", когда собственно этот этноним был негреческого происхождения?.. Предположим, что греки по неудобству произношения вставили между "с" и "л" буку "к". Но почему Иордан, так хорошо знакомый со склавинами, сохранил букву "к" после "с", а не передал его как "slaveni". Если бы последняя форма была первичной, то она одинаково должна была бы влиять на слуховое восприятие как греков, так и латинян" ("Сакалибы как полиэтнос"). То есть сочетание "ск" характерно не только для греков, но и для латиноязычных авторов – поэтому ни о каком греческом искажении речи быть не может. Да и арабы, которые писали о сакалиба, отлично знали славян, живших на Волге как минимум с IV в., когда сформировалась недавно открытая славянская именьковская культура. Получается, что этноним "склавины" ("сакалиба") находится в родстве с этнонимом "славяне", однако последний возник не в результате какой-то вставки букв у иностранных авторов, но в ходе некоей внутренней эволюции. "Склавины" – это некая переходная форма, ведущая к "славянам". И само движение идет от сколотов и скифов.
Вот любопытное описание какой-то "реликтовой" славянской группы, проживавшей в Италии, данное В. Макушевым в книге "О славянах Молизского графства в Южной Италии" (1870 г.): "… Мы стали предметом всеобщего любопытства и внимания: дети, старики, молодежь, женщины – все население толпилось около нас и ловило каждое наше слово, радуясь, что мы говорим на их языке. "Наша крвь", "наш взик", "наша челедь", "братья наши" слышалось со всех сторон. Они слышали, что мы говорим на их языке, что мы понимаем их; следовательно мы не чужие им, мы однокровные и одноязычные с ними братья, мы их люди. Таким образом, у Молизских славян, как у древних наших предков, понятие о языке и народности сливаемо воедино. Позднейшего происхождения слова народ у них не существует. Но кто же эти братья их? – Скiавуни (итальянское Schiavoni); подсказывают им их соседи, Итальянцы".
Здесь налицо созвучие не только имени сколотов, но и этнониму скифов. Кстати, еще одно скифское имя – "саки" – из той же самой этимологической цепочки. Перед нами встает картина грандиозной преемственности, величественного процесса передачи древнейшего сакрального имени сквозь века и тысячелетия. Этноним "славяне" ("словене, склавины") теснейшим образом связан с солнечной, "сколотской" темой. Любопытно, что в польском языке солнце – słońce, в верхнелужицком – słonco, в чешском – slunce. (Наблюдение сделано ЖЖ-блогером drfaust_spb.) То есть налицо созвучие "славянам", "слову" и "славе". "Звуковое" сходство свидетельствует здесь о символическом выражении одной и той же сущности. "Слава" и "слово" звучат практически одинаково, да и смысл лежит на поверхности. Слово доносит славу, выступая как молва. Сама же слава есть атрибут солярности. Впрочем, можно сказать и наоборот: "…Солнце – сосредоточие славы. Солнце сияет; слава представляется такой же светлой и сияющей, как оно… Нам свойственно желание славы, стремление жить как Солнце, растрачивая свои блага и свою жизнь" (Ж. Батай. "Проклятая часть").
Но и слово находится в "контексте" солярности. Так, образ Христа (Логоса, Слова, Царя Славы) "раскрывается" через образ Солнца: "Носители слова Божия имеют солнце своим символом, – пишет архимандрит Никифор. – Истинная Церковь в Откровении Иоанна изображается облеченною в солнце (От 12:1). Праведники, возрожденные словом Божиим, воссияют некогда, как солнце, в царствии Отца их (Мф 13:43, сн. Дан 12:2, Ис 30:26, Суд 5:31). Но истинное солнце, истинный свет, коего видимое нами солнце служит только слабым отблеском, есть Вечное Слово, Господь, Христос. Лицо Его сияет как солнце в силе Своей (От 1:16). Он есть Солнце правды (Мал. 4:2), истинный свет (Ин 1:9), пришедший в мир, чтобы отделить свет от тьмы, чтобы служить светом миру (Ин 3:19, 8:12, 9:5) и все просвещает, – Он свет невечерний, вечный, незаходимый" (От 21:23, 22:5)" ("Библейская энциклопедия").
Вот почему празднование Рождества совпадает с "языческим" (на самом деле изначально гиперборейским) зимним солнцестоянием, днем Коляды у русичей (ср. со сл. "колядки" – ср. с "коло" и "сколотами"). Христос действительно родился тогда, когда мы празднуем его Рождение, что бы ни говорили разного рода "авраамисты". Что же до "язычества", то оно предвосхищало многие вещи, сочетая в себе как паганистские заблуждения, так и протохристианские прозрения. Достаточно взять хотя бы образ Даждьбога (Колаксая) – Солнечного Царя. Русская летописная традиция особенно подчеркивает момент его сыновства – он сын Сварога (Таргитая). Наши далекие предки еще в доскифскую эпоху хранили память об Отце и его солнечном Сыне. Поэтому праславяне и назывались сколотами. Поэтому и славяне – славные, солнечные. Поэтому же и русичи – "внуки Даждьбоговы", потомки Солнце-Кесаря. Таким образом, можно сделать вывод о том, что "славяне", "склавины", "сакалиба", "сколоты" – все это этнонимы, которые, так или иначе, раскрывают древнейшее имя – "скифы", делая упор именно на его солнечном измерении.
Две славянские традиции
Можно предположить, что в определенный момент какие-то этнополитические образования славян, наследовавшие скифам-сколотам, "отказались" от этнонима "венеды", модифицировав прежнее имя. Тем самым они как бы укрепились в собственном "скифстве", сильнее размежевавшись со своими "западными" соплеменниками-венедами. А истоки разделения следует искать еще в 1 тыс. до н. э., когда сколоты и союзные им народы противостояли западным славянам – лужичанам. Наконечники скифских стрел находят в разрушенных лужицких городищах – и это уже само по себе ярчайшее свидетельство острого противостояния. Воистину наши непростые отношения с западными славянами – поляками – уходят в глубь даже не веков, а тысячелетий. Точно так же, впрочем, как еще более непростые отношения с Европой (шире – Западом), которая является наследницей западной Индоевропы, "зоны Кентум". Кстати, сама Лужицкая культура включала, помимо славян, еще и германцев. То есть она была подвержена мощному влиянию со стороны кентумных образований.
Существуют довольно радикальные суждения на счет дуализма словен и антов. Так С.В. Назин, вообще, склонен считать их двумя отдельными, хотя и родственными народами: "Это были два разных народа, говоривших на диалектах одного языка… Славяне и Áνται имели разную историческую судьбу. Первые были всегда врагами Византии, вторые с 545 г. являлись ее союзниками, что и погубило антов. В 602 году они были разгромлены аварами и не могли больше соперничать со славянами, которые были союзниками авар против ромеев. Исторический спор… решается в пользу славян. Оба родственных народа сливаются в единый "языкъ словенск", но бывшие анты все же сохраняют следы былой самостоятельности, выделяясь из прочих славян в этнографическую группу ляхов. Одно из ляшских племен сохраняет даже древний этноним *Vet, правда уже вторичной патронимичной форме "вятичи" ("Венеты и анты"). Представляется, что здесь имеет место некоторое преувеличение. Славяне (словене, склавины) и анты (венеды) – один народ, которому присущи разные этнополитические традиции (например, династические линии, о чем чуть позже). Именно эти традиции и нашли отражении в "Повести временных лет", где текст, принадлежавший "склавинскому" автору, был серьезно отредактирован автором, придерживающимся "антской" традиции.
Есть один очень любопытный момент, который лишний раз доказывает, что ПВЛ писали разные авторы. Сам рассказ о происхождении славян начинается с того, что они "разошлись… по земле и прозвались именами своими от мест, на которых сели". Причем славяне вполне четко отождествляются с "нориками". То есть мы имеем прямое указание на Подунавье, как исток Руси и всего славянства. Однако же затем следует очень важная поправка, которая серьезно меняет всю картину. ПВЛ рассказывает о самом расселении славян: "Так одни, придя, сели на реке именем Морава и прозвались морава, а другие назвались чехи. А вот еще те же славяне: белые хорваты, и сербы, и хорутане. Когда волохи напали на славян дунайских, и поселились среди них, и притесняли их, то славяне эти пришли и сели на Висле и прозвались ляхами, а от тех ляхов пошли поляки, другие ляхи – лутичи, иные – мазовшане, иные – поморяне. Так же и эти славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, а другие – древлянами, потому что сели в лесах, а другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами, иные сели по Двине и назвались полочанами, по речке, впадающей в Двину, именуемой Полота, от нее и назвались полочане. Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, назывались своим именем – славянами, и построили город, и назвали его Новгородом. А другие сели по Десне, и по Сейму, и по Суле, и назвались северянами. И так разошелся славянский народ, а по его имени и грамота назвалась славянской".