Генерал армии М.И. Казаков, возглавлявший в то время штаб Брянского фронта, вспоминал: "Первый опыт боевого применения танковой армии оказался неудачным. Начались разговоры о непригодности такого оперативного объединения вообще. Истинные же причины неудачи, на мой взгляд, были в другом: в неумении. Это умение пришло позднее. Руководство действиями 5-й танковой армии осуществлял непосредственно Генеральный штаб, и формально мы не несли ответственности за ее неудачи. Но справедливости ради не могу не заметить здесь, что, если бы командованию и штабу Брянского фронта была отведена в данном случае иная роль, если бы нас тоже привлекли к руководству контрударом, ход событий от этого вряд ли изменился. Судьба Воронежа была предрешена еще 3–4 июля, когда передовые части 48-го немецкого танкового корпуса вышли к реке Дон и без особых затруднений форсировали ее. После же упорных боев 5–7 июля немецкая 4-я танковая армия фактически овладела городом. В наших руках остались лишь городские предместья Отрожка и Придача, расположенные на восточном берегу реки Воронеж, а также студенческий городок на северной окраине города".
Был ли виновен генерал А.И. Лизюков в том, что 5-я танковая армия не справилась с поставленной задачей? Ответим однозначно: нет. Да, он допустил ошибки при организации контрудара, взаимодействия и управления, но к тому времени ни Лизюков, ни кто-либо другой в Красной Армии не имел опыта командования танковыми объединениями. Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский отмечал: "Он был хорошим командиром танковой бригады, мог бы быть неплохим командиром корпуса. Но танковая армия ему была не по плечу. Соединение новое, наспех сформированное, к тому же у нас еще и опыта не было применения такой массы танков. Армия впервые участвовала в бою, да еще в столь сложной обстановке, и, конечно, все это не могло не отразиться на ее действиях. Было от чего впасть в отчаяние командарму".
* * *
Ликвидированная 5-я танковая армия, в отличие от других танковых армий смешанного состава, восстала как птица Феникс из пепла. 28 июля 1942 г. начальник Генштаба генерал А.М. Василевский направил командующему войсками Брянского фронта директиву № 994129 о сохранении управления 5-й танковой армии с частями обеспечения. Весь начсостав, работающий не по назначению, а также тыловые части и учреждения армии, переданные в 4-ю резервную армию, предписывалось немедленно возвратить в 5-ю танковую армию. Начальникам центральных управлений НКО приказывалось немедленно возвратить в армию изъятые из ее управления отделы связи, санитарный, ветеринарный, политотдел. В директиве отмечалось, что указания по дальнейшему использованию управления армии будут даны дополнительно.
17 августа командующему Брянским фронтом, начальнику штаба 5-й танковой армии и заместителю командующего 3-й танковой армией генералу П.С. Рыбалко направляется директива № 1036031 о переброске в район Самозвановка, Скуратово в распоряжение генерала Рыбалко управления 5-й танковой армии (509-й отдельный батальон связи, 51-я отдельная кабельно-шестовая и 241-я отдельная телеграфно-эксплуатационная роты, тыловые учреждения). 30 августа следует новая директива Ставки ВГК за № 994176, в которой командующему войсками Брянского фронта приказывалось к 3 сентября восстановить 5-ю танковую армию и сосредоточить ее в районе Косая Гора, Крапивна, станция Щекино. Армия подчинялась командующему фронтом. Командующим армией назначался генерал-майор П.С. Рыбалко, который был освобожден от должности заместителя командующего 3-й танковой армией. В состав 5-й танковой армии включались 1-й и 26-й танковые корпуса, 119-я стрелковая дивизия, управление 5-й танковой армии с частями обеспечения, учреждениями обслуживания и всеми армейскими тылами. Оперативное использование 5-й танковой армии без разрешения Ставки не допускалось.
В должности командующего 5-й танковой армией генерал П.С. Рыбалко пробыл недолго. Уже 22 сентября директивой № 994202 Ставки ВГК он был назначен командующим 3-й танковой армией. Этой же директивой генерал-лейтенант П.Л. Романенко был освобожден от обязанностей заместителя командующего войсками Западного фронта и командующего 3-й танковой армией и назначен заместителем командующего Брянским фронтом и командующим 5-й танковой армией. Он, как мы уже отмечали, в декабре 1940 г. на совещании комсостава Красной Армии ратовал за массированное применение танков в современной войне. "В дальнейшем, когда мы довольно близко познакомились с Романенко, – вспоминал генерал армии С.П. Иванов, – он говорил мне, что И.В. Сталин запомнил это и главным образом потому и поручил ему командование 5-й танковой армией в первой в истории войны операции, когда появилась возможность по-настоящему массированного удара танками при мощной поддержке авиации и артиллерии".
Одновременно заместитель командующего 3-й танковой армией генерал-майор А.П. Панфилов назначался заместителем командующего 5-й танковой армией. 22 сентября директивой № 994203 5-я танковая армия из резерва Ставки была передана в резерв командующего войсками Брянского фронта. Армию предписывалось сосредоточить в район Плавска, а в ее состав из 3-й танковой армии передавались 154-я стрелковая дивизия, 105-я танковая бригада и мотоциклетный полк. Через месяц – 22 октября – 5-я танковая армия, наряду с 63-й и 21-й армиями, вошла с состав созданного по директиве № 994273 Юго-Западного фронта. Командующим фронтом был назначен генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин, а начальником штаба – генерал-майор Г.Д. Стельмах. На этом организационные мероприятия для воссозданной 5-й танковой армии не завершились. По директиве № 994279 от 1 ноября начальником штаба армии был назначен генерал-майор А.И. Данилов, заместителем командующего армией – генерал-майор Я.С. Фоканов, освобожденный от должности командира 47-й гвардейской стрелковой дивизии. Полковник И.И. Другов был освобожден от должности начальника штаба 5-й танковой армии и зачислен в распоряжение заместителя наркома обороны генерала Я.Н. Федоренко.
5-й танковой армии было суждено принять участие в одной из крупнейших наступательных операций Великой Отечественной войны – контрнаступлении под Сталинградом.
Сталинградская стратегическая наступательная операция (19 ноября 1942 г. – 12 февраля 1943 г.)
В ходе оборонительных сражений на сталинградском направлении в Ставке ВГК и Генеральном штабе Красной Армии была проведена большая работа по планированию и подготовке контрнаступления под Сталинградом. Его инициаторами были генерал армии Г.К. Жуков и генерал-полковник А.М. Василевский, о чем они подробно рассказывают в своих мемуарах.
К началу контрнаступления Юго-Западный (1-я гвардейская, 21-я, 5-я танковая, 17-я воздушная армия и с декабря 1942 г. 2-я воздушная армия), Донской (65, 24, 66-я, 16-я воздушная армии) и Сталинградский (62, 64, 57, 51, 28-я, 8-я воздушная армии) фронты насчитывали 1 103 тыс. человек, 15 500 орудий и минометов, 1463 танка и САУ, 1350 боевых самолетов. По другим данным, в трех фронтах насчитывалось около 979 танков, из которых более 80 % находилось на Юго-Западном и Сталинградском фронтах. Им противостояли итальянская 8-я, румынские 3-я и 4-я армии, немецкие 6-я полевая и 4-я танковая армии группы армий "Б" (командующий – генерал-полковник М. Вейхс); всего более 1 011,5 тыс. человек, 10 290 орудий и минометов, 675 танков и штурмовых орудий, 1216 боевых самолетов. По живой силе соотношение сил сторон было равным. По артиллерии и минометам советские войска превосходили противника в 1,5 раза, по танкам и САУ – в 2,1, по самолетам – в 1,1 раза.
Операция получила кодовое наименование "Уран". Ее замысел состоял в том, чтобы ударами войск Юго-Западного фронта с плацдармов на южном берегу Дона, в районах Серафимовича и Клетской, и левого крыла Сталинградского фронта, из района Сарпинских озер южнее Сталинграда, в северо-западном направлении разгромить войска, прикрывавшие фланги ударной группировки противника. В последующем, развивая наступление по сходящимся направлениям на Калач, Советский, намечалось окружить и уничтожить его главные силы, действовавшие непосредственно под Сталинградом. На долю войск Донского фронта выпадало нанесение двух вспомогательных ударов. Первый удар – силами 65-й и 21-й армий из района восточнее Клетской на юго-восток с целью свертывания обороны противника на правом берегу Дона. Второй удар – войсками 24-й армии вдоль левого берега Дона на юг, чтобы отсечь группировку противника, находившуюся в малой излучине Дона. Одновременно соединения 66-й армии должны были сковывать противостоящие вражеские части, ведя активные действия.
По решению Ставки ВГК в состав Юго-Западного фронта, игравшего главную роль в операции, 25 октября были переданы из Донского фронта четыре стрелковые дивизии (226, 293, 333 и 277-я), 4-й танковый и 3-й кавалерийский корпуса, несколько артиллерийских и истребительно-противотанковых артиллерийских полков и другие части.
Войска 5-й танковой армии по состоянию на 1 ноября 1942 г. включали 5 стрелковых дивизий, два танковых корпуса, одну танковую бригаду, один мотоциклетный полк, отдельный мотоциклетный батальон, артиллерийские, зенитные и инженерные части и подразделения.
3 ноября 1942 г. на командном пункте Юго-Западного фронта под руководством генерала армии Г.К. Жукова и при участии генералов А.М. Василевского, Н.Н. Воронова, А.А. Новикова и Я.Н. Федоренко состоялось совещание руководящего состава 5-й танковой и 63-й армий. Присутствовали командармы, начальники их штабов, а также командиры корпусов и ряда дивизий. Командующий фронтом генерал Н.Ф. Ватутин доложил, что главный удар с плацдарма юго-западнее Серафимовича в общем направлении на Калач будут наносить 5-я танковая и 21-я армии. Им предстояло прорвать оборону румынской 3-й армии на двух участках (5-я танковая армия на участке шириной 10 км, 21-я армия – 12 км), развить подвижными соединениями наступление в юго-восточном направлении, разгромить оперативные резервы врага, выйти во фланг и в тыл его главной группировки, действовавшей в районе Сталинграда. На третий день операции предусмотрено соединение танковых корпусов ударной группировки в районе Калач, Советский с войсками Сталинградского фронта и завершение окружения противника.
Действия ударной группировки Юго-Западного фронта намечалось поддержать с запада вспомогательным ударом тремя стрелковыми дивизиями 63-й армии с линии Рубежинский, Ягодный в общем направлении на Боковскую, а с востока – 65-й армией Донского фронта с рубежа Клетская, Мело-Меловский в общем направлении на Вертячий.
При обсуждении оперативного построения войск 5-й танковой армии между участниками совещания возникла дискуссия. Вот что по этому поводу вспоминает генерал армии С.П. Иванов: "П.Л. Романенко считал целесообразным двухэшелонное построение не только в дивизиях, но в отдельных случаях и в полках. Против этого выступили Н.Н. Воронов и А.А. Новиков, казалось бы, не имевшие прямого отношения к действиям пехоты, но аргумент их был, как говорится, железным. Они сослались на то, что совсем недавно издан приказ НКО № 306 об одноэшелонном боевом порядке во всех тактических звеньях. Николай Николаевич весьма дотошно, как это ему было свойственно, объяснил, что стрелковая дивизия, построенная в два эшелона для атаки переднего края обороны противника, имела в первом всего 8 стрелковых рот из 27. Остальные 19 рот, располагаясь за первым эшелоном на глубину до двух километров, полностью лишались возможности использовать свои огневые средства. На это Прокофий Логвинович возразил, что необязательно строить в два эшелона боевые порядки батальонов, ведь лишь при этом получается та порочная картина, которую нарисовал начальник артиллерии Красной Армии. Командарма 5-й танковой поддержал А.С. Желтов. Однако ни Г.К. Жуков, ни А.М. Василевский в эту дискуссию не вступили, а генерал Н.Ф. Ватутин сказал, что, поскольку прорыв обороны стрелковыми соединениями предусматривается всего на фронте 8-12 километров, они сумеют выполнить задачу и в одноэшелонном построении. Как выяснилось потом, правы оказались А.С. Желтов и П.Л. Романенко: наша пехота именно из-за одноэшелонного построения не справилась со своей задачей и танкам пришлось "допрорывать" оборону противника, что вызвало лишние потери".
Таким образом, оперативное построение войск 5-й танковой армии было предрешено – в один эшелон с выделением подвижной группы и резерва. Первый эшелон (47-я и 14-я гвардейские, 119-я и 124-я стрелковые дивизии) предназначался для прорыва главной полосы обороны противника и обеспечения ввода в прорыв подвижной группы (1-й, 26-й танковые корпуса, 8-й кавалерийский корпус и 8-й мотоциклетный полк). Ее планировалось ввести в сражение в первый день операции после прорыва стрелковыми дивизиями главной полосы обороны противника на глубине 8-10 км от переднего края. 1-й танковый корпус генерала В.В. Буткова получил задачу нанести удар в направлении Липовский, Тузов и к исходу второго дня операции овладеть районом Тузова. Передовыми частями корпус должен был захватить переправы через Дон южнее Тузова и перерезать железную дорогу в районе Суровикино. 26-му танковому корпусу, которым командовал генерал А.Г. Родин, было приказано стремительно развить наступление в направлении Перелазовский, Калач и к исходу третьего дня операции во взаимодействии с 4-м танковым корпусом 21-й армии, 4-м механизированным и 13-м танковым корпусами Сталинградского фронта завершить окружение вражеской группировки в районе Сталинграда и быть готовыми к ее уничтожению. Глубина задачи подвижной группы составляла 140 км. Это расстояние предусматривалось преодолеть в течение трех суток со среднесуточным темпом 40–45 км.
Вслед за 1-м танковым корпусом намечалось ввести 8-й кавалерийский корпус и 8-й мотоциклетный полк. При этом мотоциклетный полк должен был обогнать части танкового корпуса и к исходу первого дня операции выйти к р. Чир, в 30 км западнее Суровикино, перерезав железную дорогу на участке Сталинград – Лихая. Кавалерийскому корпусу наступлением в южном направлении предстояло обеспечить действия ударной группировки 5-й танковой армии с запада и юго-запада. В резерве командарма оставались два полка 346-й стрелковой дивизии.
В некоторых работах говорится о двухэшелонном построении 5-й танковой армии. В первом эшелоне – 47-я гвардейская, 119-я и 124-я стрелковые дивизии, во втором эшелоне – 159-я стрелковая дивизия, в эшелоне развития успеха (подвижной группе) – 1-й и 26-й танковые корпуса, 8-й кавалерийский корпус и 8-й мотоциклетный полк. Кроме того, была создана сковывающая группа (14-я гвардейская стрелковая дивизия и 1166-й стрелковый полк 346-й стрелковой дивизии).
4-й танковый корпус генерала А.Г. Кравченко, действовавший в составе 21-й армии Юго-Западного фронта, получил задачу развить наступление в общем направлении на Манойлин, Голубинский и к исходу второго дня операции захватить переправы через Дон севернее Калача. В дальнейшем корпусу предстояло наступать на Советский с задачей совместно с 26-м танковым корпусом 5-й танковой армии и 4-м механизированным корпусом Сталинградского фронта завершить окружение противника в районе Сталинграда. 16-му танковому корпусу генерала А.Г. Маслова Донского фронта предписывалось развивать наступление 24-й армии в направлении Вертячий, Песковатка и к исходу первого дня во взаимодействии с 3-м гвардейским кавалерийским корпусом окружить задонскую группировку противника.
13-й танковый корпус (командир – генерал Т.И. Танасчишин) Сталинградского фронта намечалось в первый день операции ввести в сражение в полосе 57-й армии. Ему предстояло стремительным броском к исходу дня выйти в район Рокотина (глубина задачи – 60–65 км) с целью не допустить отхода противника из Сталинграда в юго-западном направлении. 4-й механизированный корпус (командир – генерал В.Т. Вольский) этого же фронта получил задачу стремительно развить наступление 51-й армии в западном направлении, к исходу второго дня операции выйти в район Советского (глубина задачи – до 90 км) и во взаимодействии с подвижными соединениями Юго-Западного фронта завершить окружение противника в районе Сталинграда.
Отдельные танковые бригады, полки и батальоны всех армий планировалось использовать в тесном взаимодействии с пехотой для ее непосредственной поддержки. В связи с тем, что танков для этого было мало, их плотность на участках прорыва не превышала 5–6 единиц на 1 км фронта. Поэтому для усиления пехоты командующие фронтами были вынуждены использовать танки танковых и механизированных корпусов: на Юго-Западном фронте – 216-я танковая бригада 26-го танкового корпуса 5-й танковой армии; в 51-й армии – два танковых полка 4-го механизированного корпуса; в 57-й армии – танковый полк 13-го танкового корпуса. Это позволило несколько повысить плотность танков НПП, в частности, в 5-й танковой армии – до 12–14 боевых машин на 1 км фронта.