Для бесперебойного управления войсками танковые армии имели отдельный полк связи (10–15 радиостанций, в том числе 3–4 большой мощности, 18 телеграфных аппаратов), две отдельные кабельно-шестовые роты, одну отдельную телеграфно-строительную роту или отдельную телеграфно-эксплуатационную роту. С середины 1943 г. танковой армии, как правило, придавался линейно-кабельный батальон, что расширило возможности использования проводных средств. В некоторых операциях танковые армии усиливались отдельными кабельно-шестовой и телеграфно-строительными ротами, линейным батальоном и батальоном связи ВЧ. Они также получили авиационный полк связи (32 самолета По-2). В целом танковые армии достаточно хорошо были оснащены радиосредствами, подвижными и проводными средствами связи. Однако при ведении боевых действий в горно-лесистых районах (Трансильванские Альпы, районы юго-западнее и западнее Вены, горный хребет Большой Хинган) ощущалась необходимость в усилении танковых армий более мощными радиостанциями.
При формировании танковых армий на руководящие должности были назначены хорошо подготовленные в военном отношении генералы и офицеры, имевшие значительный боевой опыт (см. заключение). Несколько сложнее обстояло дело с комплектованием штабов и отделов полевых управлений армий. В результате нехватки кадров часть штабов и отделов укомплектовывалась в 1943 г. не полностью, нередко офицерами, не имевшими высшего военного образования, ранее не работавшими в армейском звене. В последующем степень укомплектованности органов управления танковых армий значительно возросла, достигая, как правило, к началу операции 100 %. Более того, с середины 1944 г. создавался резерв офицерского состава до 10 % штатной численности с целью восполнения потерь в ходе операции. Одновременно возросло количество офицеров штабов и отделов, имеющих высшее военное образование. Если в 1943 г. они составляли всего 15–18 %, то в 1945 г. – 40–45 %, а с учетом переподготовки на курсах при академиях – до 55 %.
В 1943–1944 гг., как и в предыдущие годы, большое внимание уделялось изучению опыта боевого применения танковых и механизированных частей и соединений и доведению его до войск.
Как уже говорилось, 16 октября 1942 г. был издан приказ № 325 наркома обороны "О боевом применении танковых и механизированных частей и соединений". Он был положен в основу их действий в наступательных и оборонительных операциях, проводившихся с ноября 1942 г.
Кроме того, командиры и штабы танковых армий руководствовались и другими документами. Так, 20 декабря 1943 г. командующим бронетанковыми и механизированными войсками фронтов, командующим танковыми армиями, командирам танковых и механизированных корпусов были направлены указания штаба Бронетанковых и механизированных войск Красной Армии № 1106651 по организации взаимодействия танковых и механизированных войск с авиацией и артиллерией по опыту Белорусского фронта (приложение № 8). Их суть сводилась к тому, чтобы вызов и перенацеливание авиации в полете осуществлялись с наблюдательного пункта командира танкового корпуса через радиостанцию офицера связи авиационного штаба. При организации взаимодействия с артиллерией рекомендовалось, чтобы управление огнем по заявкам танковых бригад осуществлялось через штаб поддерживающей артиллерийской дивизии, а вызов огня в интересах всего танкового корпуса по наиболее важным объектам – из штаба артиллерии танкового корпуса через штаб артиллерийского корпуса.
24 января 1944 г. издается директива штаба Бронетанковых и механизированных войск Красной Армии № 481509с о недочетах в боевых действиях танковых войск и мероприятиях по их устранению (см. приложение № 9). К основным недостаткам в подготовке личного состава и частей в целом, а также в организации взаимодействия и боевых действий на поле боя относились: недостаточное знание офицерским составом частей и штабов организации частей противника и способов его борьбы с танками; слабое ведение разведки противника и местности, особенно командирами рот и взводов; неконкретная постановка задач танковым экипажам; назначение исходных позиций танковым частям в 700–800 м от переднего края противника (вместо установленных 1–3 км) и их занятие в светлое время суток, что позволяло противнику обнаружить сосредоточение танковых частей и соединений; недостаточная подготовка механиков-водителей в вождении танков по незнакомой и изобилующей препятствиями местности; плохая организация наблюдения за полем боя и эвакуации подбитых и аварийных танков. С целью устранения этих недостатков предписывалось: до 1 марта 1944 г. всему офицерскому составу изучить организацию войск противника, тактико-технические данные его танков, противотанковых средств и методы их борьбы; обратить особое внимание на организацию и ведение разведки перед боем и в ходе боя; отработать боевые порядки и сигналы управления танковыми частями; обратить особое внимание на скрытность сосредоточения танков на исходных позициях; тренировать экипажи в ведении наблюдения за полем боя из танка, ведении огня с ходу, коротких остановок и вождении танков по резко пересеченной местности; обеспечить своевременную эвакуацию и восстановление подбитых и аварийных танков.
С учетом накопленного опыта был разработан "Боевой устав бронетанковых и механизированных войск Красной Армии" в двух частях. Он был подписан 13 февраля 1944 г. И.В. Сталиным и введен в действие соответствующим приказом наркома обороны. Первая часть устава касалась боевого применения танка, танкового взвода и роты, а вторая часть – батальона, полка и бригады. Требования устава предписывалось применять, строго сообразуясь с обстановкой. При этом каждому начальнику и бойцу предоставлялась самостоятельность в выполнении поставленной задачи. С вводом в действие нового устава был отменен "Устав бронетанковых войск РККА, часть первая (УТВ-1-38 г.)".
Итак, начнем свой рассказ о 1-й гвардейской танковой армии.
Первая гвардейская танковая армия
В соответствии с постановлением № ГОКО-2791сс от 28 января 1943 г. И.В. Сталин и Маршал Советского Союза Г.К. Жуков 30 января подписали директиву № 46021 Ставки ВГК о формировании к 8 февраля 1-й танковой армии, назначении командующим армией генерал-лейтенанта танковых войск М. Е. Катукова, членом Военного совета армии – генерал-майора Н.К. Попеля, начальником штаба армии – генерал-майора Н.С. Дронова. На укомплектование армии предписывалось обратить полевое управление 29-й армии с частями обеспечения и тыловыми учреждениями, переименовав это управление в управление 1-й танковой армии. В ее состав включались: 3-й механизированный и 6-й танковый корпуса; 112-я танковая бригада; две стрелковые и одна зенитная дивизия; четыре лыжные бригады; 62, 63, 64 и 7-й отдельные танковые, гаубичный артиллерийский, два истребительно-противотанковых артиллерийских полка; минометный полк РГК; авиаполк связи У-2. Для пополнения 3-го механизированного и 6-го танкового корпусов направлялись танки, 7,5 тыс. человек, 550 автомашин, по одному минометному полку, по одному отдельному батальону связи, а для 6-го танкового корпуса – дополнительно два гвардейских минометных полка, отдельный гвардейский минометный дивизион и саперный батальон. Всем начальникам главных управлений НКО предписывалось обеспечить формируемые части вооружением, материальной частью и всеми видами имущества, а также выделить специалистов по каждому роду войск.
Как видно, боевой состав новой танковой армии по-прежнему был смешанным. Армия сосредоточивалась в районе Осташкова. Ее формирование осуществлялось медленно, так как снежное бездорожье затруднило прибытие частей и соединений. Кроме того, в районе формирования не было ни горючего, ни боеприпасов, ни продовольствия, ни фуража. Плечо подвоза – от пункта формирования до ближайшей базы снабжения – составляло 250 км. Начальник штаба генерал Н.С. Дронов и его ближайшие помощники слабо разбирались в специфике танковых соединений, а поэтому нередко возникали неувязки. Поэтому генерал М.Е. Катуков срочно отозвал из 3-го механизированного корпуса своего боевого соратника М.Т. Никитина и назначил его начальником оперативного отдела штаба армии. Это позволило потихоньку нормализовать работу штаба армии. Вскоре по просьбе командарма по решению маршала Жукова на должность начальника штаба армии был назначен начальник штаба 22-й армии генерал-майор М.А. Шалин.
Несмотря на все трудности, к 17 февраля формирование 1-й танковой армии было завершено. По директиве № 30039 Ставки ВГК от 6 февраля 1943 г. ее намечалось включить в состав Особой группы войск генерала М.С. Хозина Северо-Западного фронта и использовать для разгрома ленинградско-волховской группировки противника. Однако наступление войск фронта, начатое 15 февраля, к успеху не привело. 1-й танковой армии так и не довелось принять участие в Демянской операции (кодовое наименование "Полярная звезда"). 23 февраля армия была выведена в резерв Ставки ВГК.
Вскоре 1-я танковая армия получила новую задачу. Согласно директиве № 30072 Ставки ВГК от 11 марта она перебрасывалась в район Обояни и с 13 марта вместе с 21-й армией передавалась в подчинение командующего Воронежским фронтом. Но уже 21 марта по директиве № 30079 Ставки ВГК 1-я танковая армия была передана в резерв представителя Ставки Маршала Советского Союза Г.К. Жукова. Ему разрешалось использовать армию на Воронежском фронте по своему усмотрению – в полном составе или по частям.
Пока шло сосредоточение 1-й танковой армии в районе Обояни, войска Воронежского фронта, отойдя в ходе оборонительных сражений на 100–150 км, остановили 25 марта противника на рубеже Краснополье, Белгород и далее по р. Северский Донец до Чугуева, образовав здесь южный фас так называемого Курского выступа.
12 апреля, согласно директиве № 37903 Генерального штаба, из состава Северо-Западного фронта в подчинение командующего 1-й танковой армией передавалась 100-я танковая бригада. 25 апреля по директиве № 46126 Ставки ВГК армия с 28 апреля включалась в состав войск Воронежского фронта.
Войска 1-й танковой армии совместно с другими армиями фронта готовились к Курской битве. Большое внимание уделялось инженерному оборудованию обороны. В ходе оборонительных работ были отрыты траншеи, ходы сообщения, сооружены капониры, дзоты, блиндажи, созданы искусственные препятствия. Одновременно была организована боевая и политическая подготовка. Экипажи учились метко стрелять из танка, стоящего в окопе или движущегося на противника. Много внимания уделялось вопросам взаимозаменяемости в экипажах. Совместно с частями 6-й гвардейской армии проводились совместные учения. Главный упор делался на овладение искусством непрерывного управления подчиненными в любой обстановке. В мае в 1-й танковой армии была проведена двухдневная командно-штабная игра на тему "Контрудар танковой (механизированной) бригады во взаимодействии с другими родами войск", а в июне – на тему "Ввод танкового соединения в прорыв". Под руководством командующего БТ и MB Воронежского фронта генерала H.H. Радкевича проводились командно-штабные учения с привлечением штабов 1-й танковой армии, 2-го гвардейского и 5-го гвардейского танковых корпусов. Они выявили ряд недостатков в подготовке комсостава корпусного звена, связанный с разработкой боевых документов, организацией связи и разведки.
Одновременно происходили изменения в организационно-штатной структуре 1-й танковой армии. В соответствии с директивой № 39041 Генштаба от 4 июня, в состав 31-го танкового корпуса, формируемого в 1-й танковой армии, из 3-го механизированного корпуса передавались 1-я гвардейская и 49-я танковые бригады, а также 112-я танковая бригада. В состав 3-го механизированного корпуса включались 7-й и 62-й отдельные танковые полки. Еще два отдельных танковых полка (63-й и 64-й) 7 июня передавались в распоряжение командующего войсками Степного военного округа. Согласно директиве № 39175 Генштаба от 17 июня, состав 31-го танкового корпуса был изменен: вместо 112-й, 1-й гвардейской и 49-й танковых бригад он включал 100-ю танковую бригаду и вновь сформированные на базе 7, 62, 63 и 64-го танковых полков 237-ю и 242-ю танковые бригады.
Несмотря на принятые меры, к 1 июля 1943 г. не удалось полностью выполнить план по комплектованию 1-й танковой армии. Во всех корпусах отсутствовали самоходные артиллерийские полки и полки ПВО, недоставало зенитно-пулеметных рот. Кроме того, 31-й танковый корпус не имел положенные по штату истребительно-противотанковые артиллерийские и тяжелый минометный полки, мотострелковую бригаду, мотоциклетный батальон и авиазвено связи. В армии отсутствовал армейский мотоциклетный полк. Армейский 385-й авиационный полк легких бомбардировщиков имел некомплект 12 самолетов У-2. В оперативное подчинение командующему 6-й гвардейской армией были переданы 538-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк 6-го танкового корпуса, армейские 1008-й истребительно-противотанковый артиллерийский и 16-й гвардейский отдельный минометный полки.
Курская стратегическая оборонительная операция (5-23 июля 1943 г.)
13 марта 1943 г. А. Гитлер принял решение о разгроме основных сил Красной Армии на центральном участке советско-германского фронта в целях захвата вновь стратегической инициативы и изменения хода войны в свою пользу. В оперативном приказе № 5, подписанном фюрером, командующему группой армий "Юг" генерал-фельдмаршалу Э. фон Манштейну предписывалось к середине апреля сосредоточить мощную танковую группировку севернее Харькова, а командующему группой армий "Центр" генерал-полковнику Г. фон Клюге – ударную группировку южнее Орла. Обе группировки должны были встречным ударом в общем направлении на Курск окружить и уничтожить советские войска внутри Курского выступа. Этот выступ для обеих сторон имел важное стратегическое значение: советские войска могли нанести сильные удары по тылам и флангам орловской и белгородско-харьковской группировок противника, а он, в свою очередь, – провести встречные удары из районов Орла и Белгорода на Курск.
Задачи войск и мероприятия по их обеспечению в новой наступательной операции, получившей условное наименование "Цитадель", были изложены в оперативном приказе Гитлера за № 6 от 15 апреля. Цель наступления – "посредством массированного, беспощадно и быстро проведенного каждой из атакующих армий наступательного удара из района Белгорода и южнее Орла окружить находящиеся в районе Курска силы противника и концентрированным наступлением уничтожить их. В ходе этого наступления следует выйти на укороченную и сберегающую наши силы линию фронта…".
Для реализации плана операции "Цитадель" Верховное Главнокомандование вермахта создало две мощные группировки.
Первая была развернута против войск Центрального фронта (48, 13, 70, 65, 60-я, 16-я воздушная и 2-я танковая армии, 9-й и 19-й отдельные танковые корпуса; генерал армии К.К. Рокоссовский). Здесь командующий группой армий "Центр" сосредоточил 26 дивизий 9-й и 2-й полевых армий, в том числе 6 танковых, одну моторизованную, отдельный батальон тяжелых танков и 7 дивизионов штурмовых орудий. Эта группировка имела 460 тыс. человек, около 6 тыс. орудий и минометов и до 1200 танков и штурмовых орудий. Войска Центрального фронта насчитывали свыше 710 тыс. человек, 5280 орудий всех калибров, свыше 5600 минометов, 1783 танка и САУ, около 1100 самолетов. Превосходство над противником составляло по живой силе, танкам и САУ в 1,5 раза, а по орудиям и минометам – в 1,8 раза.