Зафронтовая оперативная группа "Штурм" УКР "СМЕРШ" 1-го Прибалтийского фронта добыла информацию на ряд офицеров и рядовых 1-й Русской бригады СС "Дружина". Это антисоветское формирование было создано Главным управлением имперской безопасности Германии в рамках операции "Цеппелин" и предназначалось для участия в борьбе с партизанами. Из числа личного состава бригады отбирались будущие диверсанты и разведчики. Понимая, что советские войска однозначно разгромят Вермахт, часть бригады во главе с ее командиром бывшим подполковником РККА В. Гилем-Родионовым в августе 1943 г. перешла на сторону белорусских партизан и с того времени носила название "1-я Антифашистская бригада". Однако среди ее бойцов и командиров были и те, кто запятнал себя активным сотрудничеством со спецслужбами Германии – участвовал в карательных акциях, выполнял задания разведки противника [29, с. 275]. 28 августа 1944 г., основываясь на информации опергруппы "Штурм" и других данных, ОКР "СМЕРШ" 6-й гвардейской армии выявил в армейском запасном полку среди партизан, соединившихся с наступающими частями Красной Армии, ряд бывших военнослужащих 1-й
Русской бригады СС. Все они в прошлом являлись офицерами РККА, находясь в плену, согласились сотрудничать с разведслужбами противника [30, л. 79]. В ходе их допросов удалось воссоздать процесс создания и использования гитлеровской службой безопасности Боевого союза русских националистов и организованной на его основе 1-й Русской бригады СС. Подследственные подтвердили, что основными задачами указанных структур являлись карательные мероприятия против партизан и подготовка кадров для разведывательно-подрывной работы в тылу Красной Армии. Отобранные "дружинники" окончили разведывательную школу в м. Яблонь близ г. Люблин (Польша), подчиненную Особой команде "Цеппелин" при Оперативной группе "Б". С июня 1942 г. по март 1943 г. 60 человек были заброшены в различные районы СССР с заданиями по организации диверсий, восстаний и антисоветской агитации [30, л. 134]. Арестованных военными контрразведчиками бывших членов БСРН и 1-й Русской бригады СС осудил Военный трибунал 1-го Прибалтийского фронта, приговорив двух человек к 6 годам исправительно-трудовых лагерей, еще четырех – к 10 годам заключения в лагере, двоих – к высшей мере наказания – расстрелу [30, л. 202].
Управление контрразведки "СМЕРШ" 1-го Прибалтийского фронта с августа 1943 г. разрабатывало также Политический центр борьбы с большевизмом (ПЦББ). В ходе наступления все добытые данные явились основой для розыска членов организации и участников подготовленных немцами боевых отрядов, чтобы исключить возможность проникновения их в ряды Красной Армии после вторичного призыва на военную службу на освобожденной территории СССР.
Продолжалась работа по недопущению фактов утечки к противнику важной информации и расследованию случаев утраты секретных документов. Так, контрразведчики 24 июня 1944 г. вскрыли и факт отсутствия совершенно секретной директивы с элементами плана наступления и задачами авиации по подавлению железнодорожных перевозок противника. Виновником оказался начальник штаба 336-й истребительной авиадивизии. После проведения расследования он был отстранен от должности, собранные контрразведчиками материалы передали в военную прокуратуру для привлечения виновного к уголовной ответственности [31, л. 405].
Чекистам пришлось расследовать и факты чрезвычайных происшествий, таких, например, как трагически закончившаяся тренировка артиллеристов. Под огонь своих орудий попал наблюдательный пункт 457-й стрелковой дивизии. Погибли 7 офицеров и 4 рядовых, еще 20 человек получили ранения разной степени тяжести. Выяснилось, что задействованные в учениях орудия были неисправны, а командир 40-го стрелкового корпуса генерал-майор В. С. Кузнецов необоснованно собрал на НП большое количество людей и не потребовал доклада о готовности артиллеристов к стрельбе. И это при том, что в одной из его боевых характеристик прямо указывалось на умение "организовать взаимодействие пехоты с артиллерией" [32, с. 303]. За безответственное отношение к организации и проведению учений Военный Совет фронта объявил генералу Кузнецову выговор, командир дивизии был предупрежден о неполном служебном соответствии, а командир артполка привлечен к уголовной ответственности. Сотрудники "СМЕРШ" могли быть удовлетворены лишь тем, что в ходе расследования террористических намерений и антисоветских умыслов ни у кого из артиллеристов выявлено не было.
В первые дни наступления войск 1-го Белорусского фронта чекисты представили в штаб воздушной армии полученные оперативным путем сведения о небрежности отдельных командиров при отработке вопросов взаимодействия авиации и стрелковых частей. Однако на информацию чекистов внимание не обратили. 24 июня 2 штурмовика и 3 истребителя произвели обстрел и бомбежку тылов 96-й гвардейской дивизии. Были убиты 6 военнослужащих и 15 ранены. В этот же день 6 "ИЛ-2" обстреляли соседний аэродром, уничтожив на земле несколько штурмовиков, при этом 7 человек получили ранения. Сотрудникам "СМЕРШ" пришлось проводить официальное расследование, в ходе которого оперативные данные нашли свое подтверждение [32, с. 437].
Контрразведчики представили в военные советы фронта и армий значительный объем информации о негативных явлениях в морально-политическом состоянии войск. Имели место факты мародерства и иных противоправных действий по отношению к местному населению со стороны отдельных военнослужащих. От употребления некондиционных спиртных напитков наблюдались групповые отравления солдат и офицеров, повлекшие за собой смерть или длительное лечение в госпиталях.
Таким образом, в ходе масштабной упреждающей работы контрразведчикам, в полном взаимодействии с командованием, удалось обеспечить максимально возможную секретность при разработке замысла и плана стратегической наступательной операции "Багратион" и не допустить утечки к противнику наиболее важных сведений. Разведывательные органы противника не смогли осуществить значимых диверсионных и террористических акций в тылу советских войск. Многоплановая деятельность органов военной контрразведки "СМЕРШ" 1, 2-го и 3-го Белорусских и 1-го Прибалтийского фронтов реально способствовала успешной подготовке и проведению операции "Багратион", в ходе которой от оккупантов была освобождена вся территория Белорусской ССР.
Источники и литература
1. Архив Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Омской области (далее – Архив УФСБ РФ по Омской обл.). – Ф. 40. – Оп. 24. – Д. 174.
2. Архив УФСБ РФ по Омской обл. – Ф. 40. – Оп. 15. – Д. 71.
3. Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: сб. док. – М., 2008.-T. 4, кн. 1.
4. Структура и деятельность органов германской разведки в годы Второй мировой войны. – Симферополь, 2011.
5. Центральный архив Федеральной службы безопасности России (далее – ЦА ФСБ России). – Ф. 14.-Оп. 5.-Д. 391.
6. Архив УФСБ РФ по Омской обл. – Ф. 40. – Оп. 3. – Д. 167.
7. Грибков, И. Особый штаб "Россия" / И. Грибков, Д. Жуков. – М., 2011.
8. Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: сб. док. – М., 2008.-Т. 4, кн. 2.
9. Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: сб. док. – М., 2008.-Т. 5, кн. 2.
10. ЦА ФСБ России. – Ф. 14. – Оп. 5. – Д. 591.
11. Архив УФСБ РФ по Омской обл. – Ф. 40. – Оп. 4. – Д. 17.
12. Архив УФСБ РФ по Омской обл. – Ф. 40. – Оп. 4. – Д. 23.
13. Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: сб. док. – М., 2007.-Т. 5, кн. 1.
14. "Смерш". Исторические очерки и архивные документы. – М., 2005.
15. ЦА ФСБ России. – Ф. 14. – Оп. 5. – Д. 365.
16. В очерке о боевых действиях Советской Армии в годы Великой Отечественной войны, выпущенном Генеральным штабом, отмечено, что особое внимание при подготовке операции "Багратион" обращалось на скрытность с целью обеспечения внезапности ударов (см.: Боевые действия Советской Армии в Великой Отечественной войне 1941–1945. Краткий военно-исторический очерк. – М., 1958. – Т. 2. – С. 73). Почти страница отведена описанию обеспечения скрытности в книге издательства "Вече", увидевшей свет совсем недавно (Операция "Багратион". – М., 2011. – С. 67–68).
17. Архив УФСБ РФ по Омской обл. – Ф. 40. – Оп. 15. – Д. 273.
18. Архив УФСБ РФ по Омской обл. – Ф. 40. – Оп. 15. – Д. 1.
19. Архив УФСБ РФ по Омской обл. – Ф. 40. – Оп. 15. – Д. 78.
20. ЦА ФСБ России. – Ф. 14. – Оп. 5. – Д. 435.
21. ЦА ФСБ России. – Ф. 14. – Оп. 5. – Д. 370.
22. Архив УФСБ РФ по Омской обл. – Ф. 40. – Оп. 15. – Дела со спецсообщениями Военному Совету 1-го Прибалтийского фронта.
23. ЦА ФСБ России. – Ф. 14. – Оп. 5. – Д. 395.
24. ЦА ФСБ России. – Ф. 14. – Оп. 5. – Д. 391.
25. ЦА ФСБ России. – Ф. 14. – Оп. 2. – Д. 174.
26. Архив УФСБ РФ по Омской обл. – Ф. 40. – Оп. 2. – Д. 174.
27. Операция "Багратион". – М., 2011.
28. ЦА ФСБ России. – Ф. 14. – Оп. 5. – Д. 399.
29. Иванов, А. Н. За фронтом / А. Н. Иванов // Военные контрразведчики. Особым отделам ВЧК-КГБ 60 лет. – М., 1978.
30. Архив УФСБ РФ по Омской обл. – Ф. 40. – Оп. 15. – Д. 73.
31. ЦА ФСБ России. – Ф. 14. – Оп. 5. – Д. 393.
32. Великая Отечественная. Комкоры. Военный биографический словарь: в 2 т. – М., 2006. – Т. 1.
Некоторые особенности тылового обеспечения войск в Белорусской операции
В. М. Лапаник, В. Н. Шкадрович (Минск)
Мероприятия по тыловому обеспечению войск в Белорусской операции осуществлялись в сложных условиях оперативной и тыловой обстановки. В операции принимала участие крупная группировка войск в составе четырех фронтов, которые наносили мощные глубокие удары одновременно на нескольких удаленных друг от друга направлениях. Операция имела большой пространственный размах. Войска действовали в трудных условиях лесисто-болотистой местности. Все это вносило свои особенности в решение задач тылового обеспечения, требовало от органов тыла высокой оперативности и творческого подхода при определении форм и способов их выполнения, экономного расходования имевшихся сил и средств и гибкого маневра ими в ходе боевых действий.
При подготовке к наступлению большое внимание уделялось своевременному созданию группировок оперативного тыла. Во всех фронтах основные силы и средства тыла сосредоточивались по направлениям действий ударных группировок. Для повышения устойчивости и мобильности тылового обеспечения во фронтах и армиях создавались резервы, а склады с запасами материальных средств, медицинские, дорожные, автотранспортные, железнодорожные и ремонтные части и учреждения приближались к линии фронта и эшелонировались по глубине в два-три эшелона.
Первый эшелон фронтового тыла (часть складов и их отделений с запасами боеприпасов и горючего, передовые подвижные госпитали, дорожные и железнодорожные части) развертывался в тыловых районах армий, в 30–50 км от переднего края. Второй эшелон, в состав которого входили основные силы и средства фронтового тыла, размещался в районах фронтовых распорядительных станций, в 80-120 км от линии фронта. Третий эшелон (отдельные склады, загруженные эвакуационные госпитали, ремонтные и некоторые другие тыловые части и учреждения) располагался в глубине фронтовых тыловых районов, в 200–250 км [1, с. 172].
Армейские тыловые части и учреждения также эшелонировались в глубину. В исходном положении основная их часть размещалась в районах армейских станций снабжения, в 20–30 км от переднего края. Подвижные тыловые части и подразделения армий (полевые подвижные госпитали, авто– и конносанитарные роты, дорожные и ремонтно-эвакуационные части и подразделения) были выдвинуты в войсковые тыловые районы и располагались в непосредственной близости от боевых порядков войск. Эти части и подразделения находились в свернутом состоянии в готовности с началом наступления выдвигаться вслед за войсками [1, с. 172].
Таким образом, глубокое эшелонирование оперативного тыла являлось одной из особенностей данной операции и более полно отвечало характеру предстоявших действий войск. Оно позволяло рационально использовать имевшиеся во фронтах и армиях силы и средства тыла при подготовке операции и своевременно выдвигать их на главные направления для обеспечения ударных группировок в ходе развития наступления. Обеспечивалась также необходимая устойчивость работы тыла в случае нанесения противником сильных контрударов.
В ходе успешного развития операции отделения фронтовых и армейских баз, медицинские, дорожные, ремонтно-эвакуационные и другие тыловые части и учреждения систематически приближались к войскам. Особенность выдвижения фронтовых и армейских тыловых частей и учреждений за наступающими войсками состояла в том, что основная тяжесть доставки материальных средств войскам, из-за крайне низких темпов восстановления железных дорог, в начале операции легла на автомобильный транспорт.
Ближе к наступающим войскам выдвигались на автотранспорте головные отделения полевых баз армий, которые перемещались, как правило, через каждые двое-трое суток. Основной же состав армейских и фронтовых баз находился в то время еще в исходных районах. Только с конца июля, когда темпы восстановления железных дорог значительно возросли, началось постепенное перемещение баз. Характерной особенностью базирования тыла фронтов в этой операции являлось приближение фронтовых распорядительных станций (ФРС) к войскам. Во всех фронтах ФРС в исходном положении были размещены всего лишь в 80-120 км от переднего края. Такое расположение ФРС способствовало быстрой доставке материальных средств на фронтовые склады и в войска. Вместе с тем повышались ответственность и роль центральных органов тыла за выполнение снабженческих перевозок.
При подготовке Белорусской операции практически весь объем снабженческих и эвакуационных перевозок во фронтовом звене выполнялся железнодорожным транспортом. По железнодорожным участкам материальные средства подвозились на фронтовые склады, станции снабжения и выгрузочные станции общевойсковых, танковых, воздушных армий, танковых, механизированных и кавалерийских корпусов. В исходном положении каждой армии выделялось, как правило, по две станции снабжения в 20–30 км от линии фронта, выгрузочные станции назначались еще ближе. Например, на 1-м Белорусском фронте выгрузочные станции для 48-й и 28-й армии были назначены буквально в 5–8 км от переднего края [5, с. 25–27].
Большую роль в подвозе материальных средств в ходе Белорусской операции сыграл автомобильный транспорт. С первых дней наступления практически весь объем подвоза материальных средств от головных железнодорожных станций до войск выполнялся фронтовым, армейским и войсковым автомобильным и гужевым транспортом.
Последовательное соблюдение принципа централизованного использования автомобильного транспорта в сложной динамичной оперативно-тыловой обстановке явилось одной из характерных особенностей тылового обеспечения в операции, что в немалой степени способствовало своевременному выполнению большого объема срочных перевозок. Важное значение имели постоянная забота о водителях, организация их питания и отдыха, сокращение простоев транспорта под погрузкой и разгрузкой, надежное техническое обслуживание и своевременная заправка машин на маршрутах. Для этого на фронтовых ВАД примерно через каждые 100–120 км были развернуты пункты отдыха, питания, медицинской помощи, технического обслуживания и заправки горючим, а через 200–250 км оборудованы придорожные гостиницы и бани с душевыми и дезкамерами [5, с. 25–27].
Ценный опыт дала подготовка транспортных коммуникаций. Начиная с апреля 1944 г. во фронтах проводились большие работы по развитию сети и повышению пропускной способности железных дорог, ремонту и улучшению шоссейных и грунтовых дорог. На всех направлениях построили высоководные и низководные мосты-дублеры, создали значительные запасы леса, металлоконструкций и других восстановительных материалов. К началу наступления основные железнодорожные направления и военно-автомобильные дороги были доведены практически до боевых порядков войск, а железнодорожные и дорожные войска выдвинуты на головные участки и приведены в готовность к немедленному развертыванию восстановительных работ.
Немалое внимание при подготовке операции уделялось планированию восстановления железнодорожных направлений. Особенно важное значение это имело для 1-го Белорусского фронта, в полосе наступления которого были два фронтальных железнодорожных направления.
В середине июля 1944 г. фронты были усилены железнодорожными войсками: 1-й Белорусский – тремя железнодорожными бригадами, 3-й и 2-й Белорусские получили по одной бригаде каждый. Для ускорения выдвижения прибывших железнодорожных частей к местам работ им придавался фронтовой автомобильный транспорт и выделялись сверхнормативные лимиты горючего.
С прибытием дополнительных железнодорожных бригад и организацией восстановительных работ на широком фронте темпы восстановления железных дорог резко возросли (до 25–30 км в сутки). Подвоз материальных средств во фронтах коренным образом улучшился, запасы в войсках стали постепенно пополняться.
Восстановительные работы на ВАД выполнялись на широком фронте. При этом непосредственно за наступающими войсками первого эшелона выдвигались головные дорожные подразделения и части (первый эшелон дорожных войск), которые во взаимодействии с инженерными частями вели техническую разведку, разминирование и краткосрочное восстановление дорог. Вслед за головными частями следовали основные силы (второй эшелон) дорожных войск. Они завершали восстановление разрушенных дорожных объектов и организовывали нормальную эксплуатацию ВАД, тесно взаимодействуя с инженерными войсками и широко используя помощь местного населения.
При организации медицинского обеспечения большое внимание уделялось подготовке всех звеньев медицинской службы. В мае и первой половине июня медико-санитарные батальоны соединений и армейские госпитали были максимально высвобождены от раненых, пополнены личным составом и медицинским имуществом, а госпитальные базы армий приближены к войскам и размещены в 15–25 км от переднего края. Около 30 % армейских госпиталей выделялись в резерв для выдвижения за наступающими войсками [3, с. 136].
Госпитальные базы фронтов в исходном положении развертывались по эвакуационным направлениям в два-три эшелона. Первые (передовые) эшелоны ГБФ размещались в армейских тыловых районах в 30–40 км от линии фронта, вторые (основные) – в 80-100 км и третьи (тыловые) – в 150–250 км [3, с. 136].
В составе первого и второго эшелонов ГБФ находилось более 80 % общего количества полевых и эвакуационных госпиталей. В каждом эшелоне ГБФ часть госпиталей (до 10–15 %) выводилась в резерв. Резервные госпитали сосредоточивались главным образом вблизи передовых эшелонов ГБФ. Здесь же располагался и резерв фронтового автосанитарного транспорта, на котором планировалось выдвигать резервные госпитали за наступавшими войсками.