Аквитания, Галлия - наиболее часто встречающиеся названия в исторических хрониках античных и средневековых авторов и как объект нападения, и как объект споров за контроль над югом Франции. Особенно привлекательными являлись западные склоны Центрального горного массива в долине реки Вьенны, где намывалось золото. Ожесточенные сражения велись на южном склоне того же горного массива Герцинской гряды, где золото намывалось в долине реки Од (древнее название Атаке), а также на восточных склонах в долине реки Рона. Кроме того, Центральный массив славен был не только самородным серебром, но и так называемым попутным серебром в гидротермальных месторождениях настурановых руд.
Нескончаемым набегам различных германских племен подвергалась область Восточных Карпат, где чаще всего упоминаются Паннония, Дакия. Там у подножия Кремницких Врхов современной Словакии известны древние рудники по добыче золота и серебра. В Венгрии золото добывалось с доисторических времен в рудниках у селений Залатны, Надьяга; в рудниках "Рудобанья", "Телькибанья"; намывалось в протоках малых рек, спускающихся с крутых склонов гор. Гунны, славяне, те же готы проникали на Адриатическое побережье в Иллирию не просто ради любопытства. Разработка золотоносных рудников в Иллирии (район современной Албании и Черногории) велась настолько давно, что сведения о точных местах золотых копей в Иллирии уже никто не скрывал.
Норманны - это конгломерат холостого мужского населения различных племен - данов, саксов, фризов, свевов, бургундов и прочих. Выдавленные из своих общин под угрозой рабства, они будут вынуждены скитаться в поисках свободных от централизованной власти земель; способные сорганизовываться в военизированные образования для нападения на крупные объекты и мелкие группы; соблазняемые призраком золотых россыпей в песчаных дюнах и брызгами серебра из-под копыт нетерпеливой лошади.
Норманны Средневековья, выражаясь современным языком, - удобное явление для отмывания рабства. Их никто не трогает, им все дозволяется - и на них все списывают. Норманны VIII–IX вв. - не норвежцы, о существовании которых еще никто и не догадывается, и даже не шведы. Скандинавский полуостров как территория обитания в то время не представлял интереса для людей. Активное заселение южного побережья полуострова начинается со слухов об обнаруженных залежах серебра. И случится это не в IX, а в X в. Именно тогда в районе современной столицы Норвегии Осло в заливе Бохус (древнее название Вик) выявляются селения с характерными для германских племен Саксонии названиями Остфалия и Вестфалия. Но одних слухов и легенд об открытии залежей серебра, конечно же, для такого явления, как мирационные сдвиги, недостаточно. Это скорее повод. Причины в изменении природно-климатических условий, росте народонаселения на Европейском континенте после кризиса от людских потерь в чумной период и, как следствие, выдавливании периферийных племен с обжитых мест на незаселенные земли.
Глава 8
Следы первых поселений IX в. в Скандинавии по материалам скандинавской археологии
В 1897 г. после внимательного осмотра полукруглого вала длиной 1300 метров в заливе Шлай на южном перешейке Ютландии (современная Германия) датским археологом Софусом Мюллером было высказано предположение о нахождении на этом месте древнего поселения. Этим поселением могло быть неоднократно упоминаемое в исторических хрониках франков, известное далеко за пределами тогдашней Дании городище Хедебю. Оно просуществовало тогда всего полтора-два столетия и в середине XI в. было разграблено и сожжено. Похоже на то, что первыми, кто обратил внимание на встречающиеся в земле необычные сооружения, были военные. Они квартировали здесь еще с начала датско-прусской войны 1848 г. Присутствие в этом районе военных лишь подтверждало предположение о том, что своего стратегического значения местность не теряла и в XIX в. Современные государственные границы между Данией и Германией указывают на победу в той войне Германии. Чем же примечателен был Хедебю? А тем, что через залив Шлай с восточной стороны Ютландии, с Балтики, через проток, который также называют рекой Трене, можно было попасть в бассейн Северного моря, значительно сокращая путь вокруг всего Ютландского полуострова, где к тому же купеческие корабли частенько караулили пираты. Проще говоря, это морской вариант сообщения, значительно упрощенный, между народами Балтики и остальным миром европейского Запада.
Раскопки городища Хедебю начались в 1900 г. Во время Первой мировой войны они были прерваны, потом не один раз возобновлялись. В последние десятилетия XX в. стали использоваться более современные технологии в археологических исследованиях. В 1981 г. методом сонорного сканирования в месте предполагаемой гавани городища обнаружат остов корабля, а также византийские монеты второй половины VIII в.
По сути, Хедебю оказался одним из трех самых ранних городищ скандинавских народов (датчане по сложившейся традиции относятся к скандинавам). На самом же Скандинавском полуострове таких городищ всего два - Бирка в Швеции и Скирингссаль (Каупанг) в Норвегии. Между этими городищами много общего. Площадь всех застроек не превышала на начальной стадии 12 гектаров. Соответственно, численность жителей могла варьироваться в пределах 5-10 тысяч человек. Оба скандинавских поселения были найдены в районах наиболее привлекательных для жизни, а потому наиболее густо заселенных сегодня. Бирка в 30 километрах западнее столицы Швеции Стокгольма на озере Меларен. Раскопки там начались в 70-х гг. XIX столетия. Норвежский Каупанг находится западнее столицы Осло всего в нескольких километрах. Он привлек внимание археологов в последние десятилетия века XX. Вместе со следами городища, как полагают летописного Скирингссаля, в этом месте обнаружен довольно большой могильный комплекс. В обоих городищах оказался практически сходный набор найденных предметов: глиняные кувшины (фельдбергская керамика) с серебряными монетами из страны франков, остатки ткани из соседней Фризии, женские украшения европейского типа. Встречается арабское серебро, а также китайский шелк.
Исследовав далее все побережье полуострова и Норвегии, и Швеции, скандинавские археологи до сегодняшнего дня не нашли больше ни одного городища, существовавшего ранее середины IX в. Итого: два селения с общей максимальной численностью не более 20 тысяч человек. Причем и численность, и время начального существования городищ весьма условны. К примеру, фортификационные сооружения в виде укрепленных валов датируются уже веком позже. О чем это говорит? В данном конкретном случае, "смазывая" временные рамки, мы нивелируем отношение к состоянию общественного развития в Скандинавии в целом и ко времени заселения полуострова в частности. А нам принципиально важно выяснить точно: в какие именно сроки шел этот процесс - в VIII в., или в IX, или в X или продолжался в течение всего этого периода. Для нас крайне важно знать конкретно: а кем были скандинавы до 862 г.? С кем торговали и чем воевали? Знать их первых правителей и первых крестителей. Ведь, согласно нашей русской летописи, на которую ссылаются наши оппоненты, скандинавы - варяги (норманны) в тот год и ранее вовсю собирали дань с Руси; торговали с заморскими мусульманскими странами на Востоке, плавая по Волге так часто, что иным казалось, будто Каспий находится за поворотом ближайшей реки; а дорогу в Византию по пути "из варяг в греки" будто бы утоптали так, что аборигены-русы пользуются и теперь только скандинавскими названиями местных речек, порогов на них и проч. Немножко утрированно, конечно, но так оно и есть. 862 г. является некой рубежной датой - мерилом состояния государственности всех северо-восточных европейских народностей.
Следы человеческих коллективов в Скандинавии прослеживаются со времени освобождения полуострова от ледника. Стоянки Сегебру в Швеции и Бромме в Дании относят к 10-му тысячелетию до н. э. На юге в районе озера Рингшён обнаружено поселение с мотыговидными орудиями из оленьих рогов, наконечники стрел, скребки, резцы и прочие предметы, возраст которых определяется 7-6-м тысячелетием до н. э. По остаткам органической жизни делается вывод об определенных благоприятных климатических условиях, и прежде всего повышенной температуре. В то же время во второй половине 1-го тысячелетия до н. э. отмечается резкое уменьшение числа археологических находок. Причиной тому называется наступившее сильное похолодание и увлажнение климата. Таким образом, прослеживается прямая зависимость жизнедеятельности человека от природно-климатических изменений. Скандинавия в этом отношении является примером, так как более уязвима в получении солнечной энергии, нежели жители Центральной Африки.
Если вычленить и сопоставить такие схожие явления в истории человечества, то можно проследить некую закономерность в повторяющейся цикличности климатических колебаний. Климатический пессимум, о котором уже говорилось, пришелся на зиму 526/527 г. На примерно два столетия растягивается период вспышек пандемий различных заболеваний. Точно такая же ситуация повторяется через восемьсот лет. Зима 1311/12 г. отмечается резким похолоданием и вспышкой пандемии чумы по масштабам распространения и потерями человеческих жизней сопоставимой с предыдущей. Ее кризис растягивается до климатического минимума, пришедшегося на зиму 1665/66 г. в Европе. Между похолоданиями с той же регулярностью повторяются и периоды колебаний положительных температур, которые сопровождаются таянием льдов и повышением уровня Мирового океана. Те же первые городища в Скандинавии середины IX в. обнаружены случайно в 2 километрах от современного пологого склона береговой линии, возможно, на самой критической точке. Уже в X в. эти городища забрасываются. Новые селения отстраиваются гораздо ближе к современной береговой линии. Из известных примеров можно привести еще один: расцвет Хазарского царства приходится на X–XI вв. Его столица Итиль расстраивалась как раз в тот момент критического засушливого периода на Каспии ближе к воде. А в XIII в. Итиль оказался уже под водой.
Если "отмотать" историю назад, то подобные явления прослеживаются свидетельствами античных манускриптов, археологическими данными и более современными палеонтологическими исследованиями. Похолодание в период первых веков до нашей эры в Скандинавии привело к переселению племен к южным границам Европы (или они исчезают полностью). Доходит чума и до Средиземноморья. В источниках античных авторов того периода III–II вв. до н. э. появляются сообщения о болезнях. Для Страбона, жившего приблизительно в 68–26 гг., чума предстает далеким, но страшным явлением. "Эгинеты, - пишет Страбон, - названы мирмидонцами не оттого, как рассказывает миф, что во время сильной чумы муравьи превратились в людей по молитве Эака, но потому, что они подобно муравьям, копая землю, переносили и разбрасывали почву по скалам, чтобы иметь пахотную землю, и потому, что они жили в ямах, экономя кирпичи".
Более подробно известно о "катастрофе бронзового века", случившейся еще на восемьсот лет ранее, в период 1206–1150 гг. до н. э. Тогда оказались заброшенными многие известные города Малой Азии - Хаттуса, Караоглан, Троя, Микены, Угарит. Исчезли царство Хеттов и микенская цивилизация. Приходит в упадок Египетское царство, поселения в Сирии и Ханаане. Остается доныне неразгаданной лувийская письменность. Неисчислимы прочие напасти и бедствия. Но каждый раз человечество выживает, как бы обновляется, переходя на новую ступень развития: на смену бронзовому веку приходит век железный, но, чтобы придумать железную соху и борону, хомут на шею лошади, потребовалось пережить еще один кризис.
Кризис второй половины уже позапрошлого тысячелетия преодолевался вместе с возвышением Франкской империи, объявившей себя в лице Карла Великого в 800 г. наследницей великой Римской империи. Если в VI в. германские племена воевали с гуннами и римлянами за место под балканским солнцем, то с начала века IX они начинают чаще нападать на славян, обитавших на верхней Эльбе, вытесняя их в Померанию и к берегам Балтийского моря. Начинается великое передвижение славянских народов на восток. По этому поводу Видукинд Корвейский не без пафоса писал: франки сражались ".. ради славы, за обширную и великую державу, эти (славяне) за свободу, против угрозы величайшего рабства". Впрочем, "великие переселения народов" являлись следствием каждого такого природно-климатического катаклизма.
Полем идеологической борьбы последующих поколений становится характер этнического влияния в Балтийском регионе. Либо это германские племена норманнов диктовали свои условия, пиратствуя и захватывая новые земли, либо славянские, проводя торговую экспансию по всему периметру Балтийского моря. Преимущество последних ощущается на первом этапе, но сокращается на последнем. Предметом споров становится понятие "викинг". Для одних - это норвежское слово, означавшее "уйти в сторону" или похожие вариации, но с сохранением первоначального смысла. Для других - это заимствование из славянского языка. Естественно, признавать такое норманисты не могут. Если слово "викинг" происходит от слова "вик", то, по их мнению, истоки его происхождения надо искать в языках германского происхождения.
У Стефана Лебека как бы мимоходом, в скобочках, по этому поводу говорится буквально следующее: "Wik означает "порт" в северогерманском наречии". Иначе как объяснить развитие северогалльского мореходства в Нейстрии с центром Кентовик, "то есть каншский порт", находящегося за пределами границ региона, как не франкским влиянием. Исходя из этой логики Стефана Лебека под влиянием франков должны были оказаться все племена славян по южному побережью Балтики, так как там сосредоточено большинство селений с добавлением в названии второго слова - "вик": Бардвик, Ральсвик, Шлезвиг, Квантовик. Именно в этих городах сосредотачивается тогда портовая торговля. В "Великой Польской хронике", составленной в конце XIII - начале XIV в., виком называется город с рыночной площадью. Славяне "…не говорят "пойдемте в город", но говорят "пойдемте в вик". И таким образом, Бардвик получил название от тамошней реки и от вика".
Трудно с этим не согласиться. Разное отношение к городу как к большому селению у германцев и славян заложено в самом менталитете. Для германцев город, прежде всего, - сосредоточие военной мощи, военная укрепленная база. По всему периметру границы германцев со славянами в материковой части с севера на юг встречаются названия городов с окончанием "бург". Это все крепости. Со славянской стороны таких городов нет - обычные названия. Но нет и городов с добавлениями на "вик". Все вики "вытянулись" по южной границе Балтики. Торговать славяне предпочитали между собой или с соседями с другого берега. Между славянами и германцами в материковой части отношения были крайне натянутыми.
Для скандинава отправляться в вик или викингский поход значило первоначально плыть к торговому месту. Отсюда и пошло понятие "викинг". Но славяне не только принимали скандинавов у себя, но и плавали с торговыми миссиями по всей Балтике. И еще неизвестно, кто первым заселил острова Готланд и Эланд. По крайней мере, на острове Готланд встречаются могильники в местечках с характерными названиями Коппарсвик, Густавсвик и рубленые серебряные монеты с кириллическими надписями из Новгорода; а на острове Эланд в местечке Чёпингсвик находят новгородские берестяные грамоты. Викингами скандинавы стали тогда, когда перешли от торгового к пиратскому промыслу.
Какие выводы можно сделать?
Образ викинга с кинжалом, кровожадного и страшного, соответствует действительности лишь отчасти. Викинг и норманн - это не одно лицо. Викинг - мелкий конунг, землевладелец, отец большого семейства с берегов Южной Скандинавии, промышляющий мелким разбоем в поисках средств существования в прибрежных зонах материковой Европы. Норманны - собирательный образ свободных молодых людей, в основном данов, определяемых по базовому месту пребывания в Ютландии. Их цели - выживание в условиях экономической разрухи. Их методы - грабеж, пленение отдельных лиц для богатого выкупа или массы населения для продажи на рынках рабов. Направления и объекты нападений часто совпадают - это места добычи и хранения драгоценных металлов. Норманны как экономическое явление исчезают с исторической арены в сроки, совпадающие с процессом образования государственных структур на всем пространстве Европы, когда становятся помехой средневекового возрождения европейской цивилизации.
При взгляде с Востока на скандинавов до 862 г. выясняется, что ни племя данов западной части Ютландии, ни свей (на тот момент именно свей, а не шведы), не говоря уже о несуществующих норвегах, - никто из них реальной силы не представлял. Численность населения Европы к этому времени еще не восстановилась после Юстиниановой чумы. Норманнские шайки передвигались в пространстве Европы, не встречая сопротивления, на большие расстояния в пределах родственных этнических образований. Так что норманнские завоевания - не более чем удобный для оправдания существования в целом норманнской теории миф. Три городища по 12 гектаров в несколько тысяч человек середины IX в. вряд ли могут претендовать на сказания о бурно процветающей торговле в "густонаселенной" Скандинавии.