Демагоги, пастухи и герои - Сергей Сакадынский 10 стр.


Торжество Зла неизбежно и неотвратимо. В артуровском цикле, о чём говорилось выше, это прослеживается однозначно. Все благие начинания умирают вместе с Артуром, Ланселот не достигает ничего, кроме разочарования; в то же время самый зловещий из всех персонажей Мордред, хотя и погибает, но вместе с тем приносит гибель и королевству Артура.

Христианство призывает не к борьбе со злом, а к терпению и смирению, что, естественно, не могло не привести к перекосам мировоззрения. По сути, христианская мораль в её первозданном виде была растоптана копытами коней рыцарей-крестоносцев, а на её надгробной плите Макиавелли написал своего "Государя".

Победа или выгода? Особенность мировосприятия элиты – стремление к достижению иррациональных по своей сути идеалов. Если профанное сознание рассматривает стремление к благу как примитивное желание материального насыщения, то для творческого меньшинства благо суть понятие иррациональное, не могущее быть сведённым к простому обогащению. Материя и её сакральное воплощение – деньги, это всего лишь средство, а не цель, открытая возможность, позволяющая достичь недостижимого. Отсюда возникает дилемма – допустимо ли использование не– достойных способов для достижения высокой цели? Стоит ли благо одного человека страданий сотен других людей?

В связи с этим мы должны рассмотреть следующий вопрос: что лучше – приобрести или потерять? и что же более важно – доброе имя или выгода?

Выгода и победа суть вещи часто совершенно разные. Путь Меча предполагает достижение победы, Путь Змеи подразумевает получение выгоды. Суть победы – одержать верх над противником в бою, не обязательно бою в буквальном смысле, выйти победителем из схватки. Однако победа может быть не всегда выгодна. Выгода предполагает выход из какой-либо ситуации с наименьшими потерями, получение блага любым способом, пусть даже ценой унижения.

Однако расчётливость и корысливость не достойны настоящего воина. Как сказано в "Хагакурэ бусидо", чрезмерно изощрённый и расчетливый ум не достоин уважения. Рассчитывать – это значит взвешивать и помнить, что можно потерять и что нужно выиграть. Расчетливый ум никогда не сможет подняться над мыслью о корысти и убытках. А что есть смерть, как не убыток? Что есть жизнь, как не корысть? Кто рассчитывает, тот корыстен. Поскольку такой человек в любых обстоятельствах работает только с корыстной целью,– он должен опасаться смерти. Значит, такой человек – трус. Воин же не может быть трусом. Поэтому бусидо запрещает увлекаться рассуждениями.

По словам Ямомото Цунэтомо, рассуждающий воин не может принести пользы в бою. Он говорит: "Не думай о твоем князе. Не думай о твоих родителях. Путь воина означает лишь одно – сражаться бешено, насмерть. Только идя этим путем, ты выполнишь свой долг перед твоим владыкой и перед твоими родителями"

Именно в силу подобных взглядов обуянные жаждой подвигов герои часто в штыки воспринимали политические ходы своих вождей, заключавших соглашения с противником за шаг до победы, уходящих от прямого столкновения с врагом, играющих в непонятные для большинства интеллектуальные игры. Порой это недовольство выливалось в насмешки или даже бунт, толкая полководцев на необдуманные поступки, заставляя идти на поводу у своих солдат. Пример тому – поражение французов при Креси, прямое следствие настроений французского рыцарства, недовольного поведением своего короля, упорно уклонявшегося от генерального сражения.

Невольно напрашивается вопрос: "Почему я должен умирать, когда это невыгодно? Почему я должен платить жизнью за ни– что?" Это обычные рассуждения себялюбивых людей. Когда надлежит сделать выбор, не позволяй мыслям о выгоде колебать твой ум. Принимая во внимание, что все мы предпочитаем лучше жить, чем умереть, это предпочтение определяет и наш выбор. Думай об ожидающем тебя бесчестии, когда ты, стремясь к выгоде, вдруг ошибешься. Подумай о жалкой участи человека, который не добился цели и продолжает жить. Так сказано в "Хагакурэ".

Однако выиграть поединок и выиграть сражение или войну – далеко не одно и то же. Во время Столетней войны англичане повсеместно одерживали победы, однако же в конце концов войну проиграли; в кампании 1812 года Наполеон выигрывал сражения одно за другим, однако же стратегия Кутузова, построенная не на геройстве и самопожертвовании, а исключительно на тонком расчёте, взяла верх.

Мы не будем абсолютизировать частные исторические события – есть факты, доказывающие возможность обратного; однако речь идёт не о том, какой путь лучше, а об их принципиальном различии. Расчётливость – удел демагогов, путь изощрённых умов, ищущих не победы, но выгоды. Для достижения выгоды допустимо хитрить, торговаться, выжидать и пускаться во всякие прочие ухищрения. Если для воина поражение – несмываемый позор, то для демагога это может быть тонким ходом, позволяющим достичь, в конечном счёте, преимущества в чём-либо ином.

Если идеология воина, суть которой сводится к сакраментальной фразе "победа или смерть", изложена довольно детально в различных трактатах, то идеология поведения политика, поступки которого никогда не афишировались, поскольку не считались образцом для подражания, почти нигде не описана. Разве что можем обратиться к "Государю" Макиавелли. Правда, как справедливо заметил Гегель, ""Государя" надо читать под непосредственным впечатлением исторических событий, предшествовавших эпохе Макиавелли, и современной ему истории Италии, и тогда это произведение не только получит свое оправдание, но и предстанет перед нами как истинно великое творение подлинного политического ума высокой и благородной направленности". Но, рассуждая о морали, мы никоим образом не можем пропустить это произведение. Макиавелли периодически вспоминает о христианских добродетелях и морали, однако его идеал политика – Чезаре Борджиа, человек аморальный во всех отношениях, лицемерный, жестокий и вероломный, одна из самых мрачных личностей того времени, человек, идущий к поставленной цели невзирая ни на какие препятствия, не обращающий внимания на судьбу; такой человек должен уметь отбросить всё, включая десять заповедей, во имя решения стоящей перед ним задачи. Для успеха на ниве политики государь должен быть умён, хитёр, изворотлив, он должен уметь предвидеть последствия каждого сделанного им шага, должен отбросить в сторону все принципы чести и понятия морали и руководствоваться единственно соображениями практической выгоды. Как политик, идеальный государь обязан сочетать в себе смелость и решительность с осторожностью и предусмотрительностью. Лицемерие и обман – непременные атрибуты удачливого политика.

Макиавелли по этому поводу говорит следующее: "Александр VI всю жизнь изощрялся в обманах, но каждый раз находились люди, готовые ему верить. Во всем свете не было человека, который так клятвенно уверял, так убедительно обещал и так мало забо– тился об исполнении своих обещаний. Тем не менее, обманы всегда удавались ему, как он желал, ибо он знал толк в этом деле. Отсюда следует, что государю нет необходимости обладать всеми названными добродетелями, но есть прямая необходимость выглядеть обладающим ими. Дерзну прибавить, что обладать этими добродетелями и неуклонно им следовать вредно, тогда как выглядеть обладающим ими – полезно. Иначе говоря, надо являться в глазах людей сострадательным, верным слову, милостивым, искренним, благочестивым – и быть таковым в самом деле, но внутренне надо сохранить готовность про– явить противоположные качества, если это окажется необходимо."

Долг и отречение. Об одном из старых приближенных Такеды Сингэна, который вел его армию в какую-то битву в сопровождении своего младшего сына, рассказывали следующую историю. Для юноши это был первый военный опыт; исполненный гордости, он повернулся к отцу и сказал: "Я иду в бой, я забыл свою жену и семью!". Отец очень рассердился. Он ответил юноше: "Истинный самурай никак не может забыть жену и семью, когда идет в бой, потому что истинный самурай вообще о них никогда не думает!"

Главным столпом самурайского кодекса чести (как и кодекса западноевропейского рыцаря) была верность долгу. В "Хагакурэ" сказано: Если ты появился на свет в старинном самурайском роду, достаточно лишь глубоко задуматься над верностью предкам, презреть тело и разум и всецело посвятить себя служению хозяину. Можно считать удачей, если ты, к тому же, наделен мудростью и талантами и умеешь правильно воспользоваться ими. Но даже тот, кто ни к чему не пригоден и неуклюж, может стать надежным слугой, если он исполнен решимости выполнять волю своего хозяина. Однако грош цена человеку, если его достоинства ограничиваются только мудростью и талантами. Долг важнее всего. Важнее дружбы, любви, благополучия и даже собственной жизни.

"Молвит король: Возьмите же себе в моем замке такую свиту, какая вам пристала, и не медля отправляйтесь в путь и постарайтесь добыть мне Изольду. Услышав эти слова, понял Тристан, что дядя посылает его в Ирландию не за Изольдой, а за смертью. Но не смеет он ему отказать."

Перед лицом смерти Тристан готов исполнить волю короля Марка – отправиться в Ирландию за Изольдой, хотя знает, что будет там непременно убит, ибо незадолго до этого сразил в поединке Морхульта, брата ирландской королевы. Впоследствии любовь к Изольде, в конечном счёте, не мешает ему исполнить свой долг до конца и доставить её королю Марку.

"…И когда исцелился Тристан и увидел красоту Изольды,– а она была так прекрасна, что молва о ее красоте обошла всю землю, – пал он духом и помутились его мысли. И решил он, что попросит ее в жены себе и никому другому, ибо тогда достанется ему прекраснейшая женщина, а ей – прекраснейший и славнейший рыцарь на свете. Но потом рассудил, что будет это величайшим вероломством: разве не поклялся он перед столькими добрыми людьми, что привезет Изольду своему дяде? И если не сдержит он своего слова, то будет навеки опозорен. И порешил он, что лучше сберечь свою честь, уступив Изольду королю, чем завладеть Изольдой и тем навлечь на себя бесчестье".

Маркграф Рюдигер, герой "Песни о Нибелунгах", вынужден сражаться со своими друзьями по воле своей королевы, ибо так повелевает долг.

Маркграф промолвил: "Долгу я верность соблюду,

Как мне ни горько, что друзьям я принесу беду".

Напрасно маркграф просит Кримхильду не заставлять его биться с бургундами. В ответ она упрекает его в том, что Рюдигер не верен долгу и своему слову и напоминает, скольким он обязан своим госу– дарям, поскольку их милостью он владеет землями и замками, полученными в обмен на военную службу.

С отчаяньем на это ей Рюдегер сказал:

"Итак, своею кровью заплатит ваш вассал

За все, чем вы взыскали в былые дни его,

И больше мне доказывать не надо ничего.

Теперь лишусь не только земель и замков я.

Безвременно прервется сегодня жизнь моя…"

В обоих случаях конец истории печален – Тристан обречён на вечные страдания и душевные муки, которые в конце концов приводят его к смерти, а Рюдигер гибнет, сражённый рукой своего друга Гернота, причём тем самым мечом, который сам до этого ему и подарил.

Герой по сути не принадлежит себе, он принадлежит долгу, в своих действиях он подчиняется необходимости, которая связывает его волю. Это в определённой степени противоречит самому пониманию феномена элиты как самодостаточной силы, обладающей абсолютной свободой воли и действующей по своему желанию в любых жизненных обстоятельствах. Однако же такое положение вещей вполне объяснимо логически, если вспомнить описанный нами в предыдущем разделе процесс возвышения воинского сословия.

Разрыв связей героя с миром, к которому он принадлежит, ставит его в исключительное, более того, опасное для него положение. Вне своей среды он переставал существовать как личность. Не случайно еще в XI в. в Исландии самым страшным наказанием, которому подвергались лишь за совершение наиболее тяжких преступлений (убийство родича, например), было изгнание, объявление человека вне закона. Утрата своего места в системе социальной иерархии создавала для человека почти непреодолимые трудности: лишенный покровительства, человек не мог рассчитывать на защиту и помощь, его имущество, земля и сама его жизнь переставали быть огражденными от посягательств более сильного.

Не случайно так заботит Беовульфа судьба его дружины, если он погибнет в поединке с матерью Гренделя. Не случайно и требование англосаксонских судебников, чтобы каждый человек имел сюзерена и покровителя. Утрата связей со своей средой уничтожает человека, лишает его всего: определенного положения в социальной иерархии, имущества, земли. Более того, зачастую он теряет даже свое имя. [16]

Душа самурая – меч, смысл жизни – смерть, главный жизненный принцип – честь, профессия – война, постоянное занятие – воинские искусства, отдых – изящная словесность и живопись. Воины не умели делать ничего другого, кроме как воевать. Война была их повседневным занятием и источником средств существования. Ничего иного у них не было и не могло быть.

Конница бенефициариев Карла Мартелла – продукт мобилизации той маргинальной части франкского общества, которая не имела ничего, но готова была сражаться и умирать на поле боя только ради того, чтобы не гнуть спину вместе с крестьянами, физическим трудом зарабатывая кусок чёрствого хлеба. Этим маргиналам были немедленно выданы средства на приобретение вооружения, естественно не в денежном выражении, а в виде недвижимого имущества – земли, которая являлась источником богатства и материального благополучия.

Примечательно, что воевать "за деньги" считалось гораздо менее престижным. Деньги никогда не были абсолютной ценностью, земля же могла дать её владельцу всё необходимое, в том числе, и в первую очередь средства на вооружение. Деньги же в чистом виде всего лишь деньги, которые воин не мог инвестировать, не мог при– умножить каким либо иным способом, а мог только потратить. По сути и в военном, и в политическом, и в финансовом отношении средневековые феодалы были предоставлены сами себе. Но только до тех пор, пока могли распоряжаться своей землёй. Так с течением времени сформировалась система вассальной зависимости.

Верность долгу и господину изначально была замешана на меркантильных соображениях, лишь прикрытых некими высшими идеалами. Рыцарь без своих замков, земель, вассалов, крестьян и прочих феодальных атрибутов не представлял из себя ничего. Лишённый милости сеньора, земель и владений, он терял всё. Нарушить долг перед господином означало обречь себя на жалкое существование, на голодную смерть в конце концов.

Таким образом, верность долгу и господину целенаправленно культивировалась всевозможными кодексами чести и общественными нормами, в эпоху Средневековья возведёнными в ранг абсолюта. Само собой, она подразумевает безоговорочное отречение от всего остального, идущего в разрез с пониманием сущности долга.

Жизненная позиция странствующих рыцарей и ронинов – "самураев без господина" – в этом контексте весьма показательна: не имеющие иного имущества, кроме своего меча, и иного владыки, кроме Господа Бога, они, таким образом, были свободны от каких бы то ни было обязательств, кроме обязательств перед собой. Естественно эти люди всячески порицались общественным мнением и находились в положении изгоев.

Вообще служение чему-либо предполагает безусловное отречение, в частности, служение иррациональным идеалам предполагает отречение от профанных ценностей повседневной жизни. Отречение приобретает, в том числе, форму монашеских обетов, которые давали не только служители культа, но и различные монахи-воины. Смысл самоограничения на самом деле заключается в освобождении от всего того, что мешает оторваться от мирских ценностей повседневного мира. Связанный мирскими делами, одержимый низменными страстями и привязанный к материальному миру человек неспособен духовно возвыситься и подняться над профанными ценностями. Душевные терзания, порождённые неудовлетворённостью и стремлением к земным благам обрекают человека на духовную нищету, а боязнь потерять сиюминутные удовольствия толкает на неблаговидные поступки.

Справедливо утверждение, что, находя богатство – теряешь совесть, находя любовь – теряешь рассудок, находя истину – теряешь веру… и только потеряв всё – обретаешь свободу… Самоограничение есть ни что иное, как единственный путь обрести чистоту помыслов и истинную свободу. Богатство, слава и женщины связывают волю, заставляя направлять силы не на подвиги, а на мелочные распри и склоки, поэтому обеты бедности, нестяжания и безбрачия несут в себе вполне однозначный смысл, направляя Воинов Господа по пути Истины.

Так, например, введение целибата не было случайным. Речь шла о восстановлении перед лицом класса воинов автономии и власти класса священников. Конечно, Григорий VII таким образом в первую очередь стремился достичь обновления и очищения духовенства, в частности, не допустив образования церковных династий, но основной смысл здесь заключается в устранении одного из наибольших мирских соблазнов.

Конфликт из-за женщины является лейтмотивом многих эпических произведений Античности и Средневековья. Троянская война, начавшаяся из-за прекрасной Елены, вестготская Испания, ставшая лёгкой добычей арабов как прямое следствие любовной трагедии, и, наконец, конфликт между королём Артуром и лучшим из рыцарей Круглого Стола Ланселотом из-за королевы Гвиневры. Понимание истины приходит слишком поздно, когда мир, повергнутый в пучину кровавого хаоса, уже невозможно восстановить.

Таким образом, следует полагать, что верность долгу есть квинтэссенция абстрагирования от мирских ценностей, отличающая настоящую элиту от квазиэлиты. С другой стороны, посредством самоограничения элита всегда пыталась ограничить негативные явления, как то вероломство, лицемерие и двуличие (о которых речь шла вы– ше), являющиеся прямым следствием стремления к обладанию мирскими благами.

Возможности и потребности. Если говорить об отречении от мирских благ ради иррациональных по своей сути ценностей, нельзя обойти вниманием немаловажный аспект – иерархию потребностей человеческого существа, чему психологи уделяют немалое внимание.

Еще в 1940-х годах американский психолог Абрахам Маслоу разделил все потребности человека на пять основных уровней и сформировал пирамиду потребностей. Согласно его теории, люди стремятся удовлетворить, прежде всего, свои физиологические по– требности (первый, низший, уровень). После того как они удовлетворены, человек стремится к достижению следующего уровня – безопасности и т.д., пока не достигнет вершины пирамиды.

Иерархия потребностей Маслоу выглядит следующим образом. Физиологические потребности: то, что необходимо человеку для поддержания жизни и продолжения рода – еда, вода, пристанище, секс. Эти потребности потому так важны, что без их удовлетворения сама жизнь индивидуума и всего человечества находится под угрозой исчезновения.

Потребность в безопасности: к этому уровню относятся чувство защищенности, физическая безопасность, в первую очередь, а в современном обществе – безопасная рабочая среда, охрана труда, стабильная заработная плата.

Назад Дальше