Утвердив условия капитуляции Дерпта, Иван Грозный даровал принявшим русское подданство ливонцам большие льготы, раздавал захваченные земли детям боярским, оставлял гарнизоны в побежденных крепостях, высказывая намерение присоединить эту область к владениям Московского государства. Осенью 1558 года армия князя Шуйского была распущена.
15 января 1559 года ливонскую границу перешла русская армия князя Микулинского. Она беспрепятственно прошла до Риги, опустошив полосу в 150 вёрст. Попытку сопротивления ливонцы проявили только под Тирзеном, но были разбиты и бежали. Взяв 11 крепостей (замков) и не удерживая их за собой, князь Микулинский опустошил оба берега Западной Двины, сжег корабли под Ригой И через месяц закончил погром в Ливонии.
В сложившейся ситуации новый магистр ордена Готхард Кетлер обратился за помощью к соседним государствам. 31 августа 1559 года Кетлер и король Польши и Литвы Сигизмунд II Август заключили в Вильне соглашение о вступлении Ливонии под протекторат Польши. Соглашение было дополнено 15 сентября 1559 года договором об оказании Польским королевством и Великим княжеством Литовским военной помощи Ливонии. Эти дипломатические акции послужили важным рубежом в ходе Ливонской войны: она превратилась в борьбу государств Восточной Европы за ливонское наследство.
В том же 1559 году ливонское правительство обратилось к сыну шведского короля Густава Вазы, герцогу Иоанну, правителю Финляндии, с просьбой одолжить 200 тысяч рейхсталеров и войско, предлагая в залог несколько земель в Ливонии. Молодой принц, желая расширить свои владения, был не прочь вступить в переговоры, но его отец посоветовал не ввязываться в это дело, так как тогда придется поссориться не только Москвой, но и с императором, королями польским и датским, которые все имеют свои притязания к Ливонии.
Густав Ваза, уже битый "московитами", предпочитал сохранять строгий нейтралитет. Когда ревельские суда напали в шведских водах при Биоркэ и Ниланде на лодки русских купцов и овладели ими, перебив людей, то по приказу короля ревельцев арестовали за это в Выборге. Густав Ваза отправил в Финский залив вооруженные суда для обеспечения безопасности русских купцов, о чем дал знать в Москву. Иван Грозный так отвечал ему на это: "Ты писал нам о неправдах колыванских людей (ревельцев) и о своей отписке, которую послал в Колывань: мы твою грамоту выслушали и твое исправленье уразумели. Ты делаешь гораздо, что свое дело исправляешь: Нам твое дело полюбилось, и мы за это твою старость хвалим".
Власти города Ревеля не надеялись на свои силы и обратились к датскому королю Кристиану III с просьбой принять их в свое подданство, так как некогда Эстония и Ревель были под властью Дании. Но и Кристиан III, подобно Густаву Вазе, был старик, приближавшийся к гробу. Он объявил ревельским послам, что не может принять в подданство их страну, потому что не имеет сил защищать ее в таком отдалении и от такого сильного врага. Он взялся только ходатайствовать за них в Москве, назначил послов, но умер, не успев их отправить.
Послы эти прибыли в Москву уже от имени его наследника, Фредерика П. Король в очень вежливых выражениях просил, чтобы царь запретил своим войскам входить в Эстонию, как принадлежащую Дании. Иван Грозный резонно отвечал: "Мы короля от своей любви не отставим: как ему пригоже быть с нами в союзном приятельстве, так мы его с собою в приятельстве и союзной любви учинить хотим. Тому уже 600 лет, как великий государь русский Георгий Владимирович, называемый Ярославом, взял землю Ливонскую всю и в свое имя поставил город Юрьев, в Риге и Колывани церкви русские и дворы поставил и на всех ливонских людей дани наложил. После, вследствие некоторых невзгод, тайно от наших прародителей взяли было они из королевства Датского двух королевичей. Но наши прародители за то на ливонских людей гнев положили, многих мечу и огню предали, а тех королевичей датских из своей Ливонской земли вон выслали. Так Фредрик король в наш город Колывань не вступался бы".
Ай да Грозный, ответил не в бровь, а в глаз, и не только датским послам, но и нашим "демократам", болтающим об "агрессии" в Прибалтике в 1940 году и "гнусном сговоре" Молотова-Риббентропа.
В конце 1559 года эзельский епископ Менниггаузен вошел с датским королем Фредериком II в тайные сношения и продал ему свои владения Эзель и Пильтен за 20 тысяч рейхсталеров. Епископ получил деньги и вскоре уехал с ними в Германию. Новый датский король Фредерик II, обязанный по отцовскому завещанию уступить своему брату Магнусу ряд земель в Голштинии, вместо их отдал ему свою новую покупку, и Магнус весной 1560 года явился в Аренбург (на острове Эзель), где к нему на службу поступило много дворян в надежде, что Дания не оставит своего герцога без помощи.
Магистру Кетлеру появление Магнуса в Остзейском крае явно не понравилось. Ведь магистр не получил за Эзель ни одного рейхсталера. Дело чуть не дошло до вооруженного конфликта, но 30 августа 1560 года русские взяли Феллин, и магистру стало не до Магнуса.
В 1560 году умер старый шведский король Густав Ваза. Магистрат Ревеля немедленно отправил депутатов к сыну и наследнику, который вступил на престол под именем Эрика XIV. Ревельцы просили денег взаймы. Честолюбивый Эрик отвечал, что "денег он по-пустому не даст, но если ревельцы захотят отдаться под его покровительство, он не из властолюбия, а из христианской любви и для избежания московского невыносимого соседства готов принять их, утвердить за ними все их прежние права и защищать их всеми средствами".
Ревельцы подумали и в апреле 1561 года присягнули на верность шведскому королю при условии сохранения всех своих прав. Узнав об этом, магистр Кетлер тоже вступил в переговоры с виленским воеводой Николаем Радзивиллом о присоединении Ливонии к Польше. В итоге в ноябре 1561 года Ливония с сохранением всех своих прав отошла к Польше, а магистр Кетлер получил Курляндию и Семигалию с титулом герцога и с вассальными обязанностями по отношению к Польше.
Ведя войну с Польшей, Иван IV старался сохранить мир со Швецией, поэтому ему пришлось закрыть глаза на захват шведами Ревеля. В августе 1561 года в Новгороде был подписан договор о сохранении перемирия на 20 лет. А вот в договоре, заключенном в сентябре 1564 года, русским пришлось признать территориальные приобретения Эрика XIV. К шведам отошли Колывань (Ревель), Пернов (Пярну), Пайда и Каркус с их уездами, за Россией же закрепилась Нарва.
По воле короля Эрика XIV отношения с Россией начали улучшаться. 16 февраля 1567 года шведские послы в Александровской слободе заключили с Россией договор о дружбе, союзе и взаимопомощи. Иван IV, наконец, согласился, чтобы шведский король сносился непосредственно с Москвой, а не с новгородским наместником. Обе стороны согласились также помогать друг другу войсками и деньгами в войне с Польшей.
Шведский генерал Горн взял захваченные поляками города Пернов и Вейсенштейн. Тем временем сильно накалилась обстановка внутри страны. Эрик вступил в конфликт с родным братом Иоанном (Юханом), герцогом Финляндским, и с большей частью шведской аристократии.
29 сентября 1568 года в Стокгольме вспыхнуло восстание. Эрик был свергнут с престола, объявлен сумасшедшим и заключен в тюрьму. На престол взошел его брат Иоанн (Юхан III). Новый король был женат на сестре польского короля Сигизмунда II и весьма симпатизировал полякам. Теперь разрыв с Россией был неизбежен.
В связи с ухудшением политической обстановки в Прибалтике Иван IV решил создать марионеточное Ливонское королевство. Датский герцог Магнус (Арцимагнус Крестьяновис в русских летописях) принял предложение Ивана Грозного стать его вассалом и в мае 1570 года был по прибытии в Москву провозглашен "королем Ливонским". Русское правительство обязалось предоставлять новому государству, обосновавшемуся на острове Эзель, военную и материальную помощь, чтобы оно могло расширить свою территорию за счет шведских и литовско-польских владений в Ливонии.
Союзные отношения между Россией и "королевством" Магнуса стороны намеревались скрепить женитьбой Магнуса на племяннице царя, дочери князя Владимира Андреевича Старицкого – Марии.
Магнус рьяно взялся за создание своего королевства. 21 августа 1570 года он подошел к Ревелю с 25-тысячным русским войском и большим отрядом из пришлых и местных немцев. Увещательная грамота, посланная к ревельцам, не подействовала, и Магнус начал осаду. Однако вынудить жителей к сдаче города голодом было невозможно, так как шведские корабли снабдили Ревель всем необходимым. Бомбардировка города тоже ничего не дала. 16 марта 1571 года Магнус сжег свой лагерь и отступил от Ревеля.
Неудачу Магнуса в дальнейшем стали объяснять тем, что датский король Фредерик II не оказал ему никакой поддержки, так как номинально он стоял во главе русских войск. Кроме того, Фредерик в самый разгар осады оказал шведам услугу: заключил с ними 13 декабря 1570 года Штеттинский мир, позволив им тем самым высвободить флот и направить его к осажденному Ревелю.
В конце 1572 года 80-тысячное русское войско, во главе которого был сам царь, вступило в Эстляндию. Город Вейсенштейн был взят приступом, при котором пал царский любимец, опричник Малюта Скуратов-Бельский. Пришедший от этой потери в страшную ярость царь повелел сжечь живьем всех пленных шведов и немцев. Овладевши Вейсенштейном, Иван IV возвратился в Новгород.
Русские же воеводы продолжали военные действия в Эстляндии. Они взяли Нейгоф и Каркус. Но в чистом поле русские войска не могли противостоять хорошо обученной и соблюдавшей "европейский" строй шведской пехоте. У местечка Лоде русские войска потерпели поражение от шведского генерала Клауса Акесона Тотта.
13 июля 1575 года на реке Сестре возле Систербека встретились русские и шведские послы и подписали странное перемирие. Оно касалось лишь русско-шведской границы на Карельском перешейке и в Карелии. Спор же об Эстляндии должен был решиться оружием.
В начале 1576 года шеститысячный русский отряд вновь вторгся в Эстляндию. Города Леаль, Лоде, Фикель, Габсаль сдались им без выстрела. Эзель был опустошен. Падис сдался после однодневной осады, и шведы тщетно пытались взять его снова.
В январе 1577 года 50-тысячное русское войско явилось под Ревель и расположилось здесь пятью лагерями. На этот раз русские располагали довольно приличной осадной артиллерией. Согласно летописи, у них было 28 пушек: четыре пушки, стрелявшие каменными ядрами по 225 фунтов, три пушки калибра 55-58 фунтов, шесть пушек от 20 до 30 фунтов и пятнадцать пушек от 12 до 6 фунтов.
Русские полтора месяца обстреливали Ревель. Чтобы поджечь город, они круглосуточно вели по нему огонь раскаленными ядрами. Однако горожане приняли все меры противопожарной защиты. Были удалены все легковоспламеняющиеся предметы, организовано дежурство жителей и т.д. Ревель был хорошо укреплен, а орудий на его стенах было в пять раз больше, чем в русской осадной артиллерии. В итоге русским пришлось снять осаду с города.
1 мая 1576 года на польский престол вступил (был избран) князь Трансильвании Стефан Баторий. Стефан был видным полководцем, имел неплохое наемное войско из венгров и немцев и пользовался популярностью среди воинственно настроенной польской шляхты.
Вскоре Стефан Баторий взял Полоцк, а затем Велиж и Усвят, осадил Великие Луки и в 1581 году подошел к Пскову. Битва за Псков стала самой яркой страницей Ливонской войны. Баторий привел под Псков 100-тысячное польско-литовское войско. Русские; под командованием князя Ивана Петровича Шуйского отбили 31 штурм неприятеля и сами 46 раз совершали смелые вылазки в стан осаждавших. Героическая оборона псковичей спасла Ивана IV от полного поражения. Неудача под Псковом вынудила Стефана Батория пойти на мирные переговоры с царем. Перемирие сроком на 10 лет с Польшей и Литвой было подписано 5 января 1582 года в Яме-Запольском при участии посредника от папы римского Антония Поссевино. По этому соглашению Россия уступила Польше всю Ливонию, Полоцк и Велиж на границе Смоленской земли, но сохранила за собой устье Невы.
В августе 1583 года на мызе в устье реки Плюссы при впадении ее в Нарову был заключен так называемый "Первый Плюсский русско-шведский перемирный договор". Это был скорее не договор, а перемирие.
В 1584 году царь Иван Грозный умер, точнее, был отравлен своими придворными с помощью мышьяка, как это неопровержимо доказано в наши дни судебно-медицинской экспертизой его останков. На престол вступил Федор Иоаннович (1557-1598), последний русский царь из династии Рюриковичей.
Второй Плюсский договор был заключен на том же месте 28 декабря 1585 года. Окончательно вопрос о границах решен не был. Договорились лишь о временной границе. Русское государство лишилось всех своих приобретений в Ливонии. За ним остался лишь узкий участок выхода к Балтийскому морю в Финском заливе от реки Стрелки до реки Сестры (31,5 км). Города Иван-город, Ям и Копорье переходили к шведам вместе с Нарвой (Ругодивом). В Карелии шведам отходила крепость Кексгольм (Корела) вместе с обширным уездом и побережьем Ладожского озера.
В январе 1590 года многочисленное русское войско двинулось к шведской границе. При войске находился сам царь Федор Иоаннович. Воеводами были: в большом полку – князь Федор Мстиславский, занимавший после ссылки отца первое место между боярами; в передовом полку – князь Дмитрий Хворостинин. При царе, в звании дворовых или ближних воевод, находились Борис Годунов и Федор Никитич Романов.
Русские войска взяли крепость Ям. Князь Хворостин разгромил у Нарвы двадцатитысячное шведское войско под командованием Густава Банера. Остатки войска были осаждены в Нарве. Хотя противнику и удалось отбить приступ русских к крепости, шведское командование сочло нецелесообразным продолжение войны.
25 февраля 1590 года в лагере русских под Нарвой шведский фельдмаршал Карл Хенрикссон Хорн подписал перемирие сроком на один год. По условиям перемирия шведы возвращали русским крепости Ям, Иван-город и Копорье. Шведы предлагали окончательный мир, но русские основательно мириться без Нарвы не хотели.
Перемирие со шведами не продержалось и девяти месяцев. В ноябре 1590 года шведы внезапно напали на крепость Иван-город, однако были отбиты. В декабре шведские отряды "пожгли села близ Яма и Копорья".
Летом 1591 года против шведов в Эстляндию была послана сильная рать. В ней большим полком командовал воевода Петр Никитич Шереметев, а передовым полком князь Владимир Тимофеевич Долгоруков. Шведам удалось разбить передовой полк, сам Долгоруков попал в плен. Тем же летом несколько шведских судов стали грабить берега Белого моря, но получили отпор и ретировались.
В октябре-ноябре 1592 года русские войска впервые за много лет начали наступление в Финляндии. Они подвергли огню и мечу территорию от Выборга до Або. А в ноябре 1592 года умер шведский король Юхан III. На престол взошел Сигизмунд III Ваза, который уже был королем Польши с 1587 года.
Русское правительство во избежание одновременной войны со Швецией и Польшей вынуждено было пойти на уступки новому королю. Говоря правительство, мы подразумеваем Бориса Федоровича Годунова, которые постепенно становился фактическим правителем государства. Слабоумный царь Федор Иоаннович практически не вмешивался в вопросы внешней политики.
18 (27) мая 1595 года у мызы Тявзин на реке Нарове, к северу от крепости Нарва, был подписан Тявзинксий мирный договор. Согласно условиям договора, Россия уступила Швеции княжество Эстляндское со всеми замками: Нарва, Ревель, Вейсенштейн, Везенберг, Падис, Тольсборг, Нейшлот, Боркгольм, Гапсаль, Лоде, Леаль, Фикал.
Швеция вернула России замок Кекскольм (Корелу) с уездом и признала принадлежность Русскому государству Иван-города, Яма, Копорья, Нотебурга, Ладоги. Она обязалась не нападать на Псков, Холмогоры, Кольский острог, Сумек (Сум-посад), Каргополь и Соловецкий монастырь.
Тявзинский договор давал определенные гарантии для транзита товаров в Россию и из нее, но лишал Россию возможности строить флот и порты на Балтике. Так, Выборг и Ревель открывались свободно для русского купечества, а Нарва – для шведского купечества, но не для иностранцев. Торг мог вестись только на нарвской стороне, но не на Ивангородской. Для русских купцов взаимно открывались города Швеции, Финляндии и Эстляндии для торговли в соответствии с существующими пошлинами. Для всех иностранных купцов и судов Нарва была закрыта. Русские не имели права создавать порты в городах Ингерманландии, например, в Ниене и Луге.
В целом мир оказался невыгодным для России и стал следствием грубых просчетов русских дипломатов. Протестантская Швеция и католическая Польша физически не могли управляться одним монархом. Шведы испугались контрреформации и восстали против короля Сигизмунда III. Восстание возглавил дядя короля герцог Карл Зюдерманландский (в последствии король Карл IX). В 1598 году войско Карла разбило королевскую армию в битве при Стонгебру. В следующем году личная уния Швеции с Польшей была официально расторгнута.
Поняв свою ошибку, Борис Годунов отказался ратифицировать Тявзинский договор. Однако иные внешние и внутренние проблемы не дали ему возможности вернуться к вопросу выхода России к берегам Балтийского моря.
Глава 3. Войны смутного времени
Шведская помощь в борьбе с польской агрессией
Смутное время (1605-1613 годы) представляет собой один из самых запутанных периодов Российской истории. Эта путаница стала следствием почти четырехсотлетних стараний многих поколений дезинформаторов, начиная с дьяков царя Михаила Романова и кончая историками эпохи "развитого социализма". И тех, и других объединяло то, что врали они не по своей прихоти, а выполняя социальный заказ сильных мира сего. Чего стоит одно только название соответствующей главы в советских учебниках истории: "Польско-шведская интервенция и борьба с ней русского народа".
Тема данной работы не позволяет подробно изложить все аспекты смутного времени . Поэтому автору приходится лишь схематично, в самых общих чертах излагать ход событий, не касающихся непосредственно русско-шведских отношений.
Клан Романовых-Захарьиных вступил в борьбу за власть с Борисом Годуновыми и проиграл ее. В конце 1600 года Романовы были сосланы по отдаленным монастырям. Но Романовы и их многочисленная родня продолжали плести интриги против царя. Именно романовское окружение вместе с монахами Чудова монастыря нашло и вдохновило самозванца, объявившего себя царевичем Димитрием, погибшим в 1591 году в Угличе. Самозванцем стал чернец Чудова монастыря Григорий, в миру Юрий Отрепьев, дворянин, ранее состоявший на службе у Романовых.
В 1603 году Лжедмитрий бежал в Польшу, где приобрел многочисленных сторонников среди польской шляхты. Король Сигизмунд III не желал войны с Россией и отказал в помощи самозванцу. Но воспрепятствовать шляхте собирать "частную" армию для помощи самозванцу он по польским законом, а точнее по беззаконию, царившему в Польше с конца XVI и до конца XVIII века, не мог.