Глава 2.
Варяжский меч – последний довод Владимира Святого и Ярослава Мудрого
У князя Святослава было сыновья Ярополк и Олег от жены Преславы и еще сын Владимир от ключницы Малуши. Надо сказать, что у славян в IX-X веках была распространена полигамия, и князья, как правило, имели несколько жен. Бытует мнение, что с принятием христианства полигамия исчезла автоматически. На самом же деле отдельные князья и в XI-XII веках имели параллельно по несколько жен.
Много лет историки спорят, была ли Малуша женой или просто наложницей Святослава. По мнению автора, последнее утверждение более вероятно. Другой вопрос, являлась ли Малуша простолюдинкой? С большой степенью вероятности можно предположить, что она была дочерью древлянского князя Мала, убившего в 946 году князя Игоря. В отместку за смерть мужа княгиня Ольга велела сжечь Коростень и обратить в рабство знатных людей города. Малушу ребенком взяли в княжеский терем, где она позже стала ключницей.
Святослав оставил Ярополка княжить вместо себя в Киеве, а Олега назначил наместником в древлянские земли. Малолетнего Владимира он послал наместником в далекий Новгород.
После смерти Святослава мир между братьями продолжался недолго. В 977 году варяг-воевода Свенельд убедил 16-летнего Ярополка напасть на древлянские земли. Недалеко от города Овруч сошлись рати Ярополка и Олега. Заметим, что последнему было только 15 лет. Войска Олега потерпели поражение, а сам он решил укрыться в Овруче. Однако на мосту, перекинутому через ров к городским воротам, началась давка, люди сталкивали друг друга в ров, столкнули и Олега. Падали в ров и лошади, которые давили людей.
Овруч сдался Ярополку, который приказал разыскать брата. Мертвого Олега нашли заваленным человеческими и лошадиными трупами на самом дне рва. Ярополк расплакался над телом брата и сказал Свенельду: "Порадуйся теперь, твое желание исполнилось". Древлянская земля перешла в прямое подчинение киевскому князю. Владимир же, узнав о гибели Олега, испугался за свою жизнь и бежал в Швецию. После этого Ярополк отправил своих наместников в Новгород.
Но через три года (в 980 году) Владимир вернулся на Русь с варяжской дружиной, захватил Новгород и стал готовиться к походу на Киев. В качестве союзника он попытался привлечь вассала Киева, полоцкого правителя Рогволода .
Откуда взялся Рогволод – установить вряд ли удается. Многие историки согласны с летописью, что он был варягом и "пришел из-за моря", другие же считают Рогволода потомком местных князей, правивших Полоцком еще до Олега.
Владимир предложил Рогволоду скрепить союз браком с его дочерью Рогнедой. Однако Рогнеда уже была просватана за Ярополка и категорически отказалась идти за Владимира, гордо заявив: "Не хочу разуть сына рабыни, хочу за Ярополка" .
Тогда Владимир собрал войско из варягов, славян, чуди и веси и двинулся к Полоцку. Не хочется развенчивать очередную легенду (о прекрасной и гордой княжне Рогнеде), но истина дороже. Владимира и его варяжское окружение сама Рогнеда интересовала очень мало. Гораздо, важнее были волоки, которые контролировал полоцкий князь. Впрочем, и греки за две тысячи лет до описываемых событий осаждали Трою вовсе не из-за Елены Прекрасной, а ради контроля над Дарданеллами.
Без захвата волоков на пути "из варяг в греки" речная флотилия Владимира не смогла бы пройти к Киеву. Владимир взял Штурмом Полоцк. По преданию, Владимир изнасиловал Рогнеду на глазах ее отца, матери и двух братьев, а затем в присутствии Рогнеды убил всех ее родственников. Потом Владимир взял Рогнеду в число своих многочисленных жен. Рогнеда родила ему сына, названного Изяславом.
Летопись сохранила интересное предание. Однажды Рогнеда попыталась зарезать спящего Владимира ножом, но он вдруг проснулся и схватил ее за руку. Тут она начала ему говорить: "Уж мне горько стало: отца моего ты убил и землю его полонил для меня, а теперь не любишь меня и младенца моего". В ответ Владимир велел ей одеться в княжеское платье, как она была одета в день свадьбы, сесть на богатой постели и дожидаться его – он хотел прийти и убить свою жену. Рогнеда исполнила его волю, но дала обнаженный меч в руки своему семилетнетму сыну Изяславу и наказала ему: "Смотри, когда войдет отец, ты выступи и скажи ему: разве ты думаешь, что ты здесь один?" Владимир, увидев сына и услышав его слова, сказал: "А кто ж тебя знал, что ты здесь?", бросил меч, велел позвать бояр и рассказал им, как все было. Бояре отвечали ему: "Уж не убивай ее ради этого ребенка, но восстанови ее отчину и дай ей с сыном". Владимир построил город, назвал его Изяславлем и отдал Рогнеде с сыном. Позже Владимир сделал Изяслава своим наместником в Полоцке.
Из Полоцка Владимир двинулся с большим войском на Ярополка. Ярополк не имел сил противостоять Владимиру в открытом бою и заперся в Киеве, а Владимир разместился в местечке Дорогожичи. Слабость Ярополка легко объяснима. Много киевских ратников 8-10 лет назад погибли во время походов Святослава в Болгарию и на острове Хортица, а у Владимира было большое войско, главную ударную силу которого составляли варяги. Тем не менее, Владимир не мог взять хорошо укрепленный Киев. Тогда воеводы Владимира подкупили главного киевского воеводу, некоего Блуда. Якобы Владимир велел сказать ему: "Помоги мне. Если я убью брата, ты будешь мне вместо отца и получишь от меня большую честь". Блуд имел большое влияние на Ярополка (не будем забывать, что князю исполнилось всего 19 лет). Блуд не пускал князя на вылазки из города и говорил: "Киевляне ссылаются с Владимиром, зовут его на приступ, обещаются предать тебя ему. Побеги лучше за город". Ярополк послушался, покинул город и заперся в городе Родне в устье реки Реи. Владимир занял Киев, а затем осадил Ярополка в Родне. В Родне наступил такой голод, что надолго осталась пословица: "Беда, как в Родне". Тогда Блуд стал говорить Ярополку: "Видишь, сколько войска у брата твоего? Нам их не перебороть, мирись с братом". Ярополк согласился и на это, а Блуд послал сказать Владимиру: "Твое желание сбылось: приведу к тебе Ярополка, а ты распорядись, как бы убить его".
Блуду удалось уговорить Ярополка капитулировать и прийти к брату со словами: "Что мне дашь, то я и возьму". Ярополк с небольшой свитой пошел в княжеский терем в Киеве. По пути любимый дружинник Варяжко уговаривал Ярополка: "Не ходи, князь, убьют тебя. Беги лучше к печенегам и приведи от них войско". Но Ярополк не послушался и вошел в терем. Не успел князь войти в прихожую, как два варяга закололи его мечами, а Блуд держал двери, чтобы свита не могла помочь своему князю. Кстати, Варяжко с несколькими воинами проложили себе дорогу мечами и ушли к печенегам. Так Владимир стал властителем всей Руси.
Князь Владимир постоянно воевал на западе с моравами и поляками, на юге с Византией, на юго-востоке с печенегами, но ни разу не ходи с ратью на север, поскольку отношения со скандинавскими странами в основном были мирными.
Со времен князя Олега Новгород платил дань варягам, но размер ее был ничтожен – всего 300 гривен в год. На эти деньги в те времена можно было нанять сроком на год два-три норманнских драккара с экипажем 150-200 человек. Таким образом, это была не дань одного государства другому, а плата одному или нескольким конунгам за обеспечение безопасности купцам на Ладожском озере, на реке Неве и в Финском заливе.
Однако избежать набегов на Русь в X веке не удалось. Они были неизбежны хотя бы потому, что физически нельзя было договориться со всеми конунгами. Так, в 997 году норвежский конунг (ярл) Эйрик, сын Хакона Хлада-ярла, напал на Гардарик (Русь) и разрушил город Ладогу. Это был типичный набег норманнов – внезапное нападение и быстрый отход, пока противник не успел собрать большое войско. На обратном пути драккары Эйрика атаковали в Финском заливе три корабля викингов, возможно, те самые, которые новгородцы нанимали для охраны Невского устья. Эйрик перебил их экипажи, а сами корабли включил в состав своей флотилии.
Далее Эйрик совершил нападение на северное побережье Эстляндии (Эстонии) и остров Эзель, а затем отправился в Данию. Кстати, в то время Эстляндия являлась вассальной территорией Киевской Руси. Например, сага об Олафе Тригвассонс рассказывает о том, как приехал в Эстляндию Сигурд, "будучи послан от Вальдамара (Владимира), Хольмгардского конуга (Новгородского князя), для взыскания в стране дани...".
Тем не менее, набеги норманнов на Русь по своим масштабам не идут ни в какое сравнение с походами викингов в Западной Европе. Нападение Эйрика в 997 году на фоне больших войн князя Владимира выглядело столь незначительным, что даже не вошло в русские летописи.
Автор не склонен загружать читателя многостраничным анализом достоверности упоминаемых исторических источников. Однако о сагах придется сказать несколько слов. Скандинавские саги выгодно отличаются от западноевропейских хроник и русских летописей отсутствием позднейших интерполяций и политической тенденциозности. У скандинавских скальдов переписка саги слово в слово считалась непреклонным законом. Примитивная тенденциозность имела место только у непосредственных авторов саг и ограничивалась небольшими преувеличениями в описании подвигов конунгов – героев саг. В XVIII-XIX веках многие историки считали мифами саги о походах конунгов в Исландию, Гренландию и Северную Америку. Однако в XX веке археологические раскопки неопровержимо доказали истинность этих-саг.
Но вернемся к "Красному Солнышку" князю Владимиру. В начале своего княжения Владимир попытался реформировать пантеон славянских богов и сделать язычество государственной религией. Потерпев в этом неудачу, князь в 988 году принял христианство и, как утверждается, крестил Русь. На самом деле христианизация Руси затянулась, как минимум, на два века. Все же за почин в этом предприятии князя Владимира русская церковь причислила к лику святых.
Увы, моральный облик святого-братоубийцы был далек от идеала. Так, в "Повести временных лет" о нем четко сказано: "Любил жен и всякий блуд". Знаменитый историк С.М. Соловьев (1820-1879) писал: "Кроме пяти законных жен было у него 300 наложниц в Вышгороде, 300 в Белгороде, 200 в селе Берестове" .
Впрочем, в русских источниках упоминаются не пять, а восемь законных жен Владимира: скандинавка Ольва, полочанка Рогнеда, богемка Мальфреда, чешка Адиль, болгарка Милолика, гречанка Предлава, византийка Анна и даже неизвестная дочь германского императора, на которой он якобы женился после смерти Анны в 1011 году.
Еще более существенно разнится число сыновей любвеобильного князя. Никифоровская летопись, В.Н. Татищев и Н.М. Карамзин называют десять, С.М. Соловьев – одиннадцать, Новгородский и Киевский своды – двенадцать, а родословная Екатерины II – тринадцать сыновей (Борис, Вышеслав, Всеволод, Вячеслав, Глеб, Изяслав, Мстислав, Позвизд, Святополк, Святослав, Станислав, Судислав, Ярослав). А в Ипатьевской летописи упоминается еще и четырнадцатый – Олег.
В "Житии Бориса и Глеба" сказано: "Владимир имел 12 сыновей. Старший среди них – Вышеслав, после него – Изяслав, третий – Святополк, который и замыслил это злое убийство. Мать его, гречанка, прежде была монахиней, и брат Владимира Ярополк, прельщенный красотой ее лица, расстриг ее, и взял в жены, и зачал от нее этого окаянного Святополка. Владимир же, в то время еще язычник, убив Ярополка, овладел его беременной женою. Вот она-то и родила этого окаянного Святополка, сына двух отцов-братьев. Поэтому и не любил его Владимир, ибо не от него был он. А от Рогнеды Владимир имел четырех сыновей: Изяслава, и Мстислава, и Ярослава, и Всеволода. От другой жены были Святослав и Мстислав, а от жены-болгарки – Борис и Глеб.
Любопытно, что ни в одном источнике не сказано, какая болгарка была женой Владимира – дунайская или волжская (то есть из Булгарии). Фанна Гримберг предполагала, что болгарка была с Волги, и это ее звали Адиль (имя совсем не чешское, но восточное), а не Милолика. Тем более, что такое имя (Милолика) не зафиксировано ни в одном именнике реально существовавших славянских имен. Соответственно, имена Борис и Глеб – тоже восточные.
Возможно, читателя удивит подобное внимание автора к личной жизни святого Владимира, но увы, в личной жизни правителей не бывает мелочей. Поэтому попробуем запомнить такую мелочь, как происхождение Бориса и Глеба, позже она нам пригодится.
Где-то между 980 и 986 годом Владимир разделил земли между сыновьями. Вышеслава он направил в Новгород, Изяслава в Полоцк, Святополка в Туров (в летописи указан Пинск), Ярослава в Ростов. Надо заметить, что Владимир сделал сыновей не суверенными правителями удельных княжеств, а всего лишь своими наместниками.
Между 1001 и 1010 годами умерли своей смертью два старших сына Владимира – Вышеслав и Изяслав. В 1010 году Владимир произвел второе распределение городов. В: Новгород он направил Ярослава из Ростова; в Ростов, якобы, Бориса из Мурома, а на его место Глеба. Святослав уехал к древлянам, Всеволод во Владимир-Волынский, Мстислав в Тмутаракань (в Крым). Полоцк же был оставлен за сыном умершего Изяслава Брячиславом. А вот туровский князь Святополк попал в киевскую тюрьму вместе со своей женой и ее духовником Рейнбергом. Женат же Святополк был на дочери польского великого князя Болеслава I Храброго.
В немецкой хронике Титмара Мерзенбурского, умершего в 1018 году, говорится, что Болеслав, узнав о заточении дочери, спешно заключил союз с германским императором и, собрав польско-германское войско, двинулся на Русь. Болеслав взял Киев, освободил Святополка и его жену. При этом Титмар не говорит, на каких условиях был освобожден Святополк. По его версии, Святополк остался в Киеве и стал править вместе с отцом. Нам остается только гадать, был ли Святополк при Владимире советником, или наоборот, Святополк правил страной от имени отца.
Любопытно, что за исключением Титмара, никаких других сообщений о походе Болеслава на Киев в 1013 году нет ни в русских летописях, ни в западных хрониках. Более того, русские летописи вообще молчат о последних двадцати годах правления Владимира (с 90-х годов X века до 1014 года). Видимо, исходя из хроники Титмара, и с учетом других прямых и косвенных данных, можно утверждать, что с начала XI века власть князя Владимира сильно ослабла. Этим, видимо, воспользовались полоцкие бояре и без согласия Владимира поставили у себя князем Брячислава.
Не дремал и правивший в Новгороде Ярослав (978– 1054). Он женился на Ингигерд, дочери шведского конунга Олафа Шетконунга (в русских летописях ее звали Ириной) и стал набирать большую варяжскую дружину. Однако наем варягов, как мы уже знаем, стоил недешево. Единственный выход заключался в том, чтобы не платить налог Киеву, куда по давнему соглашению Ярослав должен был направлять две трети доходов, а это две тысячи гривен. Фактически подобное решение означало выход новгородских земель из Киевского государства. Так Ярослав (впоследствии прозванный Мудрым) стал первым сепаратистом в отечественной истории.
Новгород не заплатил налоги за 1014 год. После этого в Киеве началась подготовка к походу на Новгород. Но весной 1015 года Владимир разболелся и 15 июля умер. Естественным приемником Владимира являлся Святополк. С одной стороны, он был теперь самым старшим из его живых сыновей, то есть законным наследником престола, (как сказано выше, двое старших братьев умерли). С другой стороны, Святополк уже несколько лет был соправителем Владимира. Но тут произошли невероятные события.
Согласно "Сказанию о Борисе и Глебе", Борис возвращался из похода на печенегов, когда его застала весть о смерти отца. Поход был начат еще по приказу Владимира, но Борис якобы вообще не встретил печенегов и решил вернуться в Киев. Согласно преданию, Борис чтил старшего брата Святополка "как отца своего". Но вот войско Бориса останавливается на привал на реке Альте близ Киева. И тут Борису почему-то почудилось, что братец хочет убить: "чувствую я, о мирской суете печется и убийство мое замышляет. Если он кровь мою прольет и на убийство мое решится, буду мучеником перед господом моим. Не воспротивлюсь я, ибо написано: "Бог гордым противится, а смиренным дает благодать".
Затем Борис распустил войско по домам и начал молиться в ожидании убийц.
Тем временем "дьявол, исконный враг всего доброго в людях", надоумил-таки Святополка убить брата. Святополк вызвал к себе боярина Путшу и отдал приказ зарезать брата. Путша с несколькими дружинниками прибыл на Альту уже ночью. Убийцы тихо подкрались к шатру, где всю ночь молился Борис, ворвались туда и закололи князя.
Затем Святополк решил убить брата Глеба и вызвал его в Киев: "Приезжай поскорее сюда: отец тебя зовет, он очень болен". Глеб с малой дружиной немедленно отправился в путь. Вблизи Смоленска его нагнал посланец Ярослава из Новгорода: "Не ходи, – велел сказать ему Ярослав, – отец умер, а брата твоего Святополк убил". Но Глеб почему-то упорно жаждал смерти и тоже безропотно ждал убийц. Естественно, что в конце концов его зарезали.
За это двойное убийство отечественные историки назвали Святополка Окаянным. Однако убивать братьев потомкам Рюрика было не привыкать. Святослав убил родного брата Удеба, святой Владимир – Ярополка, так что Святополк лишь продолжил традиции отца и деда, которых почему-то никто не называл "окаянными".
Другой вопрос – мотивы убийства Бориса и Глеба. Как мы знаем, Владимир вел с Ярополком битву за Киев, фактически – за владение Русью, и убийством брата он прекратил войну. Владимир был узурпатором, Ярополк – законным наследником престола. Оставить его в живых означало постоянно иметь меч над своей головой.
Святополк оказался совсем в другой ситуации. Новгород и Полоцк фактически отделились от Киевского государства. Ярослав собирал вражеские дружины и готовился к походу на Киев. Братец Мстислав в Тмутаракани вел хитрую политику, в лучшем случае он мог остаться на позиции вооруженного нейтралитета. Лишь младшие братья Борис и Глеб неукоснительно подчинялись Святополку и "чтили его как отца". Я специально подчеркиваю, что Борис и Глеб были младшими братьями. Это значит, что им не светил киевский престол в случае гибели Святополка. По закону его должен был занять старший из братьев – Мстислав, Ярослав и т.д. Святополк же начал свое правление с убийства... двух верных союзников. В выигрыше оказались лишь сепаратисты Ярослав и Брячислав, которые из мятежников превратились в мстителей за убиенных братьев. Создается впечатление, что Святополк тронулся головой.
Да и братья Борис и Глеб вели себя как умалишенные или самоубийцы. С одной стороны, они не пытались ни сопротивляться, ни бежать в Новгород, Полоцк, Тмутаракань или "за бугор", с другой – не пытались объясниться с братом, рассказать ему, что тот окружен врагами и они – его единственные верные вассалы.