Афганский источник, (перевод с дари) 1965 г.
В соответствии с решением Учредительного съезда в первых двух номерах центрального печатного органа партии - газете "Хальк" ("Народ") в апреле 1966 г. была опубликована программа НДПА, которая предусматривала "сплочение всех прогрессивных, патриотических и национальных сил страны под руководством НДПА для борьбы за победу антифеодальной, антиимпериалистической, национальной народно-демократической революции; захват политической власти в стране; создание государства трудящихся; проведение социальных преобразований, направленных на преодоление отсталости страны и обеспечение ее прогрессивного развития". Конечная цель программы определялась как "построение социалистического общества на основе творческого применения общих революционных закономерностей марксизма-ленинизма в национальных условиях афганского общества".
В том же 1965 г. в Афганистане возникло, вышло из подполья несколько политических организаций (маоистская "Шоале Джавид", яро-шовинистическая "Афган Меллат" и другие, в том числе исламские).
Весной 1967 г. нелегально был издан Устав НДПА, определивший основы организационной структуры, принципы деятельности партии, права и обязанности ее членов. НДПА провозглашалась "авангардом трудящихся классов и высшей формой политической организации рабочего класса".
Действуя в полулегальных и нелегальных условиях в годы королевского и даудовского правлений, партия вела активную политическую деятельность. Под ее руководством систематически проводились забастовки, митинги, марши протеста, организовывались демонстрации трудящихся, издавалась и распространялась литература соответствующего содержания. Использовались также и методы парламентской борьбы. В частности, осенью 1965 г. партия приняла участие в парламентских выборах и провела в нижнюю палату четырех своих делегатов: Б. Кармаля, Н. А. Нура, А. Ратебзад и Файзль-уль-Хака.
В то же время в Москве выражали беспокойство тем, что процесс становления партии проходил медленно и сложно. Объясняли это низким теоретическим уровнем ее членов, а также отсутствием организаторского опыта у руководителей НДПА. Негативный отпечаток на деятельность партии в то время накладывало противодействие властей, ультралевых и экстремистских мусульманских группировок (типа "Братья мусульмане"). Да и для самой НДПА было характерным стремление к левацкому радикализму. В связи с этим советское политическое руководство советовало ее лидерам не форсировать события, не торопиться с коммунистическими идеями и лозунгами, больше подчеркивать в работе с массами общедемократический характер партии. Однако это не было в должной мере воспринято ни самим Н. М. Тараки, ни его соратниками (в конце 1965 г. Генеральный секретарь ЦК НДПА неофициально побывал в Москве, где встречался с ответственными работниками ЦК КПСС Р. А. Ульяновским и Н. Н. Симоненко, которые порекомендовали ему не ставить перед партией в качестве главной задачи свержение правительства ввиду ее неподготовленности и малочисленности).
К тому же сразу же после образования НДПА в ее руководстве началась борьба за лидерство на почве главным образом личного соперничества между Н. М. Тараки и Б. Кармалем. Последний, избранный депутатом парламента, болезненно воспринимал, что ему отводится… лишь вторая роль в партии. Имелись также разногласия и по некоторым тактическим вопросам. Так, например, Б. Кармаль и его сторонники в ЦК НДПА высказывались за усиление акцента на легальные формы борьбы, являлись поборниками просветительской деятельности. Они стремились добиться улучшения благосостояния народа через приобщение его к культурным ценностям, повышения образовательного уровня и т. д. Они были против распространения листовок и другой литературы революционного содержания, а наиболее эффективным методом считали выступления лидеров партии на митингах и демонстрациях. Н. Тараки же склонялся к полному переходу на нелегальную работу, объявлению партии коммунистической и образованию в случае необходимости ЦК партии в эмиграции. Он был уверен, что в условиях королевской монархии открытые выступления руководителей оппозиционной организации немедленно приведут к их аресту.
При принятии новых членов в партию Б. Кармаль предлагал не брать во внимание классовую принадлежность кандидатов, а учитывать только их взгляды и желание работать. Такая позиция Б. Кармаля объяснялась его близостью с представителями аристократии, вплоть до некоторых членов королевской семьи, ведь одно время он являлся активным сторонником возглавляемой принцем М. Даудом организации "Союз Пуштунистана", рекомендовал для вступления в НДПА начальника канцелярии премьер-министра Мохаммада Доста и других высших чинов государства.
Н. М. Тараки возражал против этого, доказывая, что с вступлением в НДПА представителей имущих классов и королевской семьи нарушится классовый принцип отбора в партию и в результате она потеряет авторитет у народа. Были также и другие противоречия.
Вскоре в руководстве произошел раскол. Тараки даже предложил исключить Кармаля из партии за связь с зятем короля - сардаром Абдул Вали. В ответ на это осенью 1966 г. Б. Кармаль со своими сторонниками вышел из состава ЦК и сформировал новую фракцию "Парчам" ("Знамя"), которая официально именовала себя "НДПА - авангард всех трудящихся". Сторонники же Н. М. Тараки стали называться "НДПА - авангард рабочего класса", а в афганском обществе были известны как "Хальк" ("Народ").
По существу, это были две разные партии со своими руководящими органами, печатью и членством, хотя они на словах и признавали цели и задачи, провозглашенные первым съездом НДПА, программу и устав. Осенью 1966 г. с Б. Кармалем ушли и три других члена ЦК - Д. Панджшери, Ш. Шахпур, С. Кештманд, а также кандидаты в члены ЦК НДПА А. Х. Шараи, С. Лаек, Б. Шафи, А. В. Сафи, Н. А. Hyp (Панджваи).
На первый взгляд в основе этого раскола лежали теоретические различия. "Парчам" следовала линии "общего фронта", то есть не отказывалась от временных компромиссов и союзов с другими силами до захвата власти. Она стремилась нести в народ знания, чтобы общество созрело для преобразований и т. д. "Хальк" же, в свою очередь, отвергала такое сотрудничество, склоняясь к так называемому бескомпромиссному революционному социализму (т. е. утопии чистейшей воды). Вместе с тем, как показывает анализ, корни этого конфликта лежали практически не в теории, а в традиционных "культурных источниках": это этнические, социальные, классовые, национальные различия, прочное взаимное презрение между кабульцами и провинциалами, личная приверженность отдельным лидерам (наиболее характерная черта афганцев) и борьба за власть между этими лидерами. Традиционно афганцы имеют склонность к крайнему индивидуализму, независимости и верности семейному клану. Они приверженцы равенства и нелегко подчиняются коллективным мероприятиям, особенно если руководитель не снискал их личного уважения и не обладает ценимыми ими качествами.
В Советском Союзе преобладало тогда мнение, что халькисты, например, по своему социальному составу преимущественно являются выходцами из малообеспеченных, полупролетарских и трудовых слоев общества (из семей интеллигентов, мелких служащих, кочевников, дуканщиков, ремесленников, крестьян, военнослужащих и т. д.). Халькисты - это в основном уроженцы периферийных районов, в большинстве своем пуштуны. Они были менее зажиточными по сравнению с членами "Парчам", но более активными, имели тесные связи с народом и демократическими слоями общества. Среди них чаще встречались служащие низших рангов госаппарата и учебных заведений, инженерно-технические работники предприятий государственного сектора, офицеры младшего состава (особенно ВВС и танковых частей). Причем данная фракция отличалась непоследовательностью, экстремизмом и левацким уклоном. Ее представители считали себя настоящими революционерами, а парчамистов - выразителями интересов буржуазии.
В то же время считалось, что парчамисты в своем большинстве - представители процветающих семей, большей частью из интеллигенции, образованные люди. Их лидером стал сын армейского генерала Бабрак Кармаль. Хотя многие члены этой фракции были пуштунами по происхождению, в нее входили также представители и других национальностей. Это были в основном горожане, особенно из Кабула и его предместий. В связи с существовавшей тогда в Афганистане практикой представители богатых слоев общества, как правило, учились на Западе (в США, ФРГ и других государствах). Многие из них получали образование также в привилегированных лицеях столицы и Кабульском университете. Однако немало представителей этого крыла учились в то время и в СССР, имели свои партийные ячейки в некоторых московских институтах.
В политическом плане парчамисты больше склонны к умеренности. Они тоже считали себя революционерами, причем более подготовленными в теоретическом отношении.
В действительности такое разделение было чисто условным. Ведь люди, стоявшие у истоков создания той и другой фракции, мало чем отличались друг от друга в плане имущественной принадлежности. Это в последующем они навербовали себе различных сторонников.
Организационный раскол НДПА продолжался более десяти лет и нанес большой ущерб всему демократическому движению в Афганистане. Дело осложнилось еще и тем, что от основных фракций, значительно ослабив их, откололись мелкие группы, которые создали свои самостоятельные политические левые организации ("Сетаме Мелли", "Революционное общество Афганистана", "Авангард молодых рабочих Афганистана", "Рабочая группа", "Авангард трудящихся Афганистана" и др.).
Обе фракции НДПА независимо друг от друга вели активную политическую работу в массах. При этом парчамисты особое внимание сосредоточили на демократической части интеллигенции и патриотически настроенных офицерах. Они пытались привлечь в свои ряды в первую очередь студентов, журналистов, работников средств массовой информации, чиновников и военнослужащих. Им удалось добиться определенных успехов. Практической работой в армии руководил М. А. Хайбар. В его руках были сосредоточены все нити управления работой в армии. Несколько позже к этому процессу подключились и халькисты. Они в то время больше гнались за массовостью, привлекая в свои ряды беднейшие слои населения (люмпен-пролетариев).
Вскоре после разрыва Д. Панджшери, Ш. Шахпур и А. Х. Шараи возвратились в "Хальк" и были восстановлены в составе ЦК. Дополнительно в ЦК были избраны X. Амин, К. Мисак и Данеш.
Предпринимаемые время от времени шаги по объединению фракций оканчивались безрезультатно. Камнем преткновения в контактах между представителями крыльев являлся, как правило, вопрос о персональном составе ЦК и особенно о кандидатуре на пост Генерального секретаря, на который претендовали Н. М. Тараки и Б. Кармаль.
В ЦК КПСС больше поддерживали Тараки. В частности, в начале 70-х в Советском Союзе издали и переправили в Афганистан его книгу "Новая жизнь".
Свержение короля Захир Шаха
В этот период парчамисты продолжали борьбу за власть в стране. Они заключили союз со сторонниками М. Дауда. В конечном итоге 17 июля 1973 г. генерал Мухаммед Дауд, умело использовав офицеров-коммунистов (А. Кадыра, А. Ватанджара и С. Гулябзоя), с помощью ведущих деятелей "Парчам" совершил практически бескровный переворот, отстранив от власти короля Захир Шаха, упразднив монархию и провозгласив себя президентом республики.
На следующий день после переворота обе фракции НДПА выступили с заявлением своих ЦК, в которых приветствовалось свержение монархии и содержался призыв к членам партии обеспечить поддержку республиканскому строю.
Политическим органом нового режима стал Центральный комитет республики, в состав которого вошли 11 чел., из них 9 чел. являлись кадровыми военными. 4 члена ЦК состояли в НДПА (3 парчамиста и 1 халькист).
Для большинства афганцев переворот был приемлемым и воспринят ими как борьба в королевской семье. В связи с этим никаких существенных выступлений против нового режима не последовало. После вступления в должность президента республики М. Дауд сразу же пообещал лидерам НДПА, что его новое правительство проведет социальные реформы и программы модернизации, установит более тесные отношения с Советским Союзом. Однако М. Дауду были чужды предлагаемые пути и взгляды парчамистов по переустройству афганского общества, он стремился руководствоваться национальными интересами своей страны, поэтому поспешил избавиться от таких попутчиков. С помощью ряда чрезвычайно ловких маневров он переместил своих бывших союзников из "Парчам" на политически выхолощенные должности, а к 1976 г. очистил круг своих приближенных советников от всех (по крайней мере известных ему) парчамистов. Офицеры, помогавшие ему осуществить переворот, остались ни с чем. Впоследствии это дорого стоило М. Дауду.
Во внешней политике М. Дауд стал проводить сбалансированный, равноудаленный курс, "набирая очки" на противоречиях, существующих между Востоком и Западом. В частности, выразив поддержку советскому плану коллективной безопасности, одновременно предпринял шаги по сокращению традиционных советско-афганских отношений и расширению контактов с США, Ираном, Пакистаном, Индией, Египтом, Саудовской Аравией и т. д. Как метко сказал о нем один из высокопоставленных сотрудников ЦРУ: "Дауд был наиболее счастлив, когда мог зажечь свою американскую сигарету советскими спичками".
Для осуществления крупных экономических проектов (строительство железной дороги, разработка урановых месторождений и т. д.) требовались большие средства, а у Афганистана их не было. Такие средства М. Дауду были обещаны, но взамен за это потребовали ликвидации левых сил. После возвращения из Саудовской Аравии, где ему был оказан пышный прием с посещением всех мусульманских святынь, М. Дауд повел линию на подавление демократического движения. За видными партийцами была установлена слежка, стали закрывать некоторые издательства, в рядах НДПА начали действовать провокаторы.
В этот период халькисты развернули активную работу по вербовке новых членов. Они по численности в три раза превзошли своих соперников. Особенно важными были их успехи в армейской среде. Эту работу курировал X. Амин.
Отлученные от власти парчамисты в августе 1975 г. предприняли серьезные шаги к объединению с "Хальк": представители фракций НДПА согласились прекратить публичную враждебную деятельность друг против друга и создать благоприятнее условия для сотрудничества. Однако дальше деклараций дело не пошло.
Образование исламистских организаций в Афганистане
Широко распространенным и упрощенным является утверждение о том, что мятежное движение в Афганистане возникло после свержения М. Дауда в апреле 1978 г. В действительности же оно появилось значительно раньше, еще в середине 50-х годов, а приблизительно в то же время, когда образовалась НДПА как реакция на активизацию лево-демократического движения, исламскими фундаменталистами были созданы свои организации. Они выступили за восстановление фундаментальных основ ислама, "очищение его от поздних наслоений и влияний", установление в стране теократического государства.
В середине 60-х годов теологический факультет Кабульского университета превратился в один из главных центров подпольной исламской политической активности. Под патронажем декана этого факультета профессора Г. М. Ниязи создается исламская группа, членами которой становятся студенты и преподаватели. Примерно в этот же период подобный кружок организуется на инженерном факультете университета, признанными лидерами которого становятся Гульбеддин Хекматияр, Сейфуддин Нафатьяр и Хабиб Рахман. По их инициативе происходит объединение исламских групп в университете (в интересах совместных действий). В 1969 г. после тайного собрания представителей этих групп на квартире у довольно авторитетного в Кабуле профессора богословского факультета у одного из руководителей организации "Братья мусульмане" - Бурхануддина Раббани возникла первая афганская исламская фундаменталистская организация "Мусульманская молодежь".
Во главе организации стоял Высший совет, в который входили учредители организации - Г. М. Ниязи, Б. Раббани, М. Тавана, А. Р. Сайяф, Г. Хекматияр. Работой военной секции руководили Г. Хекматияр и С. Нафатьяр. "Мусульманская молодежь" - ударная сила исламской радикальной организации "Братья мусульмане" - с самого начала своего создания заявила о себе как крайне экстремистская организация. Ее члены предпринимали любые меры по расколу демократов, внесению в их ряды разногласий, провоцированию неприязни друг к другу.
После прихода к власти генерала Мухаммеда Дауда ("Красного принца") в организации "Мусульманская молодежь" возникли противоречия. Молодежное руководящее звено (в частности, Г. Хекма-тияр) выступало за немедленное вооруженное восстание с целью свержения М. Дауда и создания теократического государства.
В июне 1975 г. сторонники Гульбеддина Хекматияра с помощью пакистанского лидера Зульфикара Али Бхутто начали повстанческие действия в Панджшере и в ряде провинций страны. Однако правительственные войска сравнительно легко подавили это выступление афганской оппозиции. "Мусульманская молодежь" в конце концов распалась. Некоторые ее члены были казнены, другие посажены в тюрьму или бежали за границу, главным образом на пакистанскую территорию.
В Пакистане фундаменталисты получили определенную свободу и начали тесно взаимодействовать с пакистанскими спецслужбами, которые, в свою очередь, были заинтересованы в установлении с ними контактов с целью расширения своей агентуры в Афганистане для борьбы с режимом М. Дауда. Тем более что "законный король" Захир Шах после переворота вынужден был просто покинуть страну.
Администрация Зия-уль-Хака пошла на создание сети баз, центров подготовки афганской оппозиции на своей территории. Фундаменталисты стали превращаться в простое орудие пакистанских спецслужб.