Отшельник благословляет царя и предрекает ему рождение сына, который сделается повелителем мира; по приглашению пустынника царь въезжает в рощу, где обитают отшельники; здесь скрытый деревьями он видит Сакунталу ; вместе с подругами она поливает растения. Царь любуется ею. Не подозревая, что за нею наблюдают, она выказывает непринужденную грацию и одну из самых характерных своих черт – любовь ко всему живому цветам, животным, растениям, с которыми она обращается как мать с детьми; эта особенность совсем не европейское чувство материнской любви к природе, составляет главную прелесть Сакунталы. Поливая одно из цветущих деревьев, она вскрикивает: "Смотри, пчела – я вспугнула ее водой из моей лейки с цветка жасмина – она укусит меня". Сакунтала старается отогнать пчелу. Царь смотрит на нее с любовью: "с какой грацией она защищается! С какой бы стороны пчела не подлетала к ней она кидает на нее пугливые взгляды и она хмурит брови! Любви пока еще нет, но боязнь заставила ее уже высказать всю прелесть быстро сверкающим взором. Пчела касается к ее глазу и уголок ее века дрожит; пчела с тихим жужжанием подлетает к ее уху, как будто для того, чтобы ей прошептать какую-то тайну. В это время когда она поднимает руку, чтобы прогнать ее, пчела садится на ее губы и пьет нектар!" Царь решается наконец выйти из свой засады. После первых взаимных приветов. Сакунтала, смущенная и взволнованная, сама не понимая своей тревоги. Обе ее подруги сразу замечают как Сакунтала понравилась царю и как она смущена этим, дразнят ее разными намеками. Притворным гневом, она старается скрыть свое чувство. Царь расспрашивает подруг о происхождении Сакунтала и узнает что она дочь мудрого царя-монаха Каусили и нимфы Менаки, которую боги нарочно подослали соблазнить аскета; они боялись что иначе своей порочностью он достигнет такой силы, которая даже для них богов могла бы сделаться опасной. Это конечно интересная черта индийского миросозерцания. И так Канва настоятель той пустыни принял для воспитания Сакунталу, найденную им на берегах реки Тотами. Царь с тревогой спрашивает, не дала ли Сакунтала монашеского обета девственности и когда узнает, что не дала, восклицает с радостью: ободрись, мое сердце! Теперь уверенность заменила прежние сомнения. То, что казалось мне огнем, превратилось в бриллиант, который можно взять в руку". Т. е. Сакутала, как монахиня казалась ему недоступной теперь же он видит, что она может ему принадлежать. Между тем и Сак.<унтала> раздраженная откровенностью подруг на ее счет. Приамведа удерживает ее замечая, что она <должна> полить еще два дерева; но царь говорит, что Сакунтала устала – "несколько капель пота, не дают качаться ее серьгам, так что они прилипли к ее лицу: волосы рассыпались и она поддерживает одной рукой их непослушные пряди. Итак, Приамведа – я отдам тебе долг за нее" – и с этими словами он <хочет> снять с пальца кольцо; девушки по имени и гербу на перстне узнают царя Душманту. В это время в лесу раздаются тревожные крики отшельников, которые думают, что царь охотится в их священной роще; желая защитить своих зверей, они кричат друг другу: видите пыль поднятая царскими копьями, как туча саранчи в лучах заката, покрыла деревья нашего леса! Видите скот испуганный царской конницей ворвался в нашу рощу; он разгонит стада наших газелей; один из его клинков вонзился в дерево, который он ударил с страшной силой: ноги его запутались в сетке лиан, которые удерживают его, как крепкая стропы…" Девушки услышав эти крики хотят уйти. Они уже простились с царем. Но Сакунтала ищет предлога, чтобы еще на минутку остаться с Душмантой, черта страсти – "Апазуя, – говорит она одной из подруг – я ранила себе ногу стеблем этой травы; мое платье зацепилось за ветку кураваки – помоги мне отцепиться!" говоря так она смотрит на царя и потом медленно, неохотно удаляется с подругами. Царь тоже уходит, но он признается, что это ему тяжело: "В то время, как мое тело движется впереди, моя душа противится тому и стремится обратно, как шелковая ткань знамени, откинутая назад" (633–635).
Претекстом, видимо, было одно из двух произведений, связанных между собой – "Махабхарата" и драма Калидасы "Признанная [по кольцу] Шакунтала". Как известно, в "Махабхарате" Душьянта отказывается от Шакунталы, сомневаясь, признают ли придворные брак, заключенный в лесной обители без совершения обрядов. В драме Калидасы Душьянта не решается вступить в брак, находясь под влиянием чар Дурвасаса, которого не заметила и которому не оказала почтения Шакунтала. Пьеса не завершена, но основной мотив – узнавание по кольцу – здесь намечен. Судить о том, какой из вариантов развития сюжета мог избрать молодой драматург, а также о цели стилизации по сохранившемуся отрывку затруднительно.
Комедия "Осень" помещена во второй юношеской тетради Д. Мережковского и в описи значится "копией комедии". Датируется 1886 г. по записи в тетради [133] . Она завершена, но при жизни Д. Мережковского не публиковалась, вероятно, вследствие ее слабости и художественной неубедительности. Пьеса написана по тезисам плана в той же тетради.
...
1 Действие
1 явл. 2 явл.
Монолог Аделаиды. Молотов и Волков. Мол.<отов> упрекает Волк.<ова> что он любит А.<делаиду>, Волков признается, что все это от скуки (пошлое либеральничанье, нет дела). Зависть М.<олотова> Волкову и его капиталы (М.<олотов> говорит о Наташе. Волк.<ов> гов.<орит> что она очень хор.<оша>, <ошенькая> но что в принц.<ипе> любит не ум, любит Адел.<аиду> от разд.<ражения> на себя и за цвет ее губ, хотя и зн.<ает> что она подкр.<ашивает> В.<олков> любит осень, показывает М.<олотову> георгины, сравнен.<ие> с А.<делаидой>. М.<олотов> отз.<ывается> презрит.<тельно> (гнилая эстетика). М.<олотов> гов.<орит> что если б не больш.<ое> дело, не сооружение чуг.<унного> моста, в кот.<оторое> он вл.<ожил>, то он полюб.<ил> бы Наташу (хотя архи прелест.<ная>)
3 явл.<ение> Мамаша и Наташа вых.<одит> Мам.<аша> жал.<уется> на мигрень хоз.<яин> не давал ей спать ночь и бесп.<окоится> что Нат.<аша> бледненькая от бессонной ночи (уходит).
Ан.<на> Н.<иколаевна> Пет.<ербург> (скорей бы в дер.<евню>. зовет Адел.<аиду> та крич.<ит> сейчас. 4 явл.<ение> Выходит. Говорит М.<олотову> – какой вы сейчас интересный.
Аделаида высказывается (генералы, ее подчинение) Вспомнила про кошку (пропала) посыл.<ает> Д.<ашу> искать, огорчается. 5 явл.<ение> Мать говорит, что ей свежо здесь – уходит. Мол.<отов> просит Н.<аташу> сыграть ему – тоже уходят.
6 явл.<ение> Аделаида и Волков. Аделаида гов.<орит>, что люб.<ит> воен.<ные> орк.<естры> Объяснение – Ад.<елаида> ух.<одит>, [7 явл.<ение>], вх.<одит> Молот.<ов> [8 явл.<ение>] (я кое-что слышал) разговор. [9 явл.<ение>] Волк.<ов> уходит. 10 явл.<ение> Мол.<отов> один Наташа [11 явл.<ение>] – книга Разговор. Наташа любит Волк.<ова> Нат.<аша> хоч.<ет> пост.<упить> на курсы, книга – геометрия. 12 явл.<ение> Мол.<отов> на минуту один, план его действий. В.<олков> Уход.<ит> Откр.<ывает> окно, опять Ад.<елаида> разг.<овор> с матерью раздраженный. Мать уходит, Ад.<елаида> одна, ее монолог (29 лет).
2 действие
Ранний вечер. На берегу озера. Сосновый лес. Скамейка. Восходит луна. На скамейке Мол.<отов> и Адел.<аида>.
1) Разговор. Ад.<елаида> реш.<ила> отк.<азать> В.<ол кову>. Конч.<ается> поцелуем Ад.<елаида> убегает
2) Мол.<отов> гов.<орит> Ад.<елаиде> что будет жд.<ать> ее здесь вечером
3) Мол.<отов> один (Скоро поб.<еда>) Уход.<ит> Мать и Наташа. Разговор. Нат.<аша> тоск.<ует> о дер.<евне> Мать тоже, о бедности, об Аделаиде. Завтра утром
Уходит (гуляют). Вх.<одят> взволн.<ованные> Вол.<ков> с М.<олотовым> – В.<олков> – Ад.<елаида> (отказала). М.<олотов> – утеш.<аться> с Нат.<ашей> в пику А<делаи>де. М.<олотов> – вот она идет – оставляю. Кив.<ает> Нат.<аше>. Уходит.
5) Нат.<аша> грустная, пугается. Прощается с Волк.<овым>. Объяснение. Они любят друг друга. Идут к матери.
6). Мол.<отов> Адел.<аида>. Ад.<елаида> (страшно бывает, но…) М.<олотов> – в Америку Ад.<елаида> в обморок с криком. 7) Мать, В.<олков> и Нат.<аша> (что случилось?..) 8) Даша – кошка нашлась – финал. Ад.<елаида> уходит <с> офицером.
Литературные претексты произведения найти не удалось. Вероятно, причиной неуспеха этого творческого замысла было отсутствие некоего литературного образца, которому можно было бы следовать. От Д. Мережковского требовалось выразить в пьесе, используя выражение М. Бахтина, "первоначальное, прямое и безусловное значение", а это представляло для него сложность.
В 1890 г. во втором номере журнала "Северный вестник" была опубликована пьеса "Сильвио", жанр которой Д. Мережковский определил как "фантастическая драма в стихах" [134] . История этого текста под заглавием "Возвращение к природе" теперь хорошо изучена, потому сошлемся на современное издание [135] , в котором она освещается и в котором исправлены погрешности, допущенные нами при публикации этого произведения.
Стилизируемым претекстом этой пьесы была драма Кальдерона "Жизнь есть сон". Об этом свидетельствует и примечание автора:
...
"Основной сказочный мотив предлагаемой драмы тот же, что в известной пьесе Кальдерона "Жизнь – только сон". Но кроме общности внешней интриги, эта вещь совершенно чужда произведению испанского драматурга и написана вполне независимо от него. Действие происходит в среде фантастической, не совпадающей с культурой итальянского Возрождения, а только слегка приближено к ней: вот почему те подробности быта, которые могли бы показаться анахронизмами при требовании более строгой исторической перспективы, допущены мною не по небрежности, а намеренно, и оправдываются законами и условиями фантастического мира" [136] .
И в "Сильвио", и в "Науке любви", о которой мы говорили в 1 главе в связи с рецензией Скрибы, стилизируемым претекстом были "старинные тексты", использование которых Д. Мережковский в обоих случаях аргументирует сходным образом.
В 1892 г. он завершил работу над пьесой "Писатель", черновой автограф которой хранится в ОР ИРЛИ РАН [137] . Пьеса была впервые опубликована в журнале "Труд" в первом номере за 1893 г. под названием "Гроза прошла" и с подзаголовком "Драматические сцены в четырех действиях". Датируется по письму к А.П. Чехову от 24 февраля 1892 г.:
...
"На меня обрушились всякие несчастия: 1) цензор Альбединский драму мою запретил. Почему, – неизвестно, ибо в ней нецензурного, кроме самого обыкновенного адюльтера – ничего нет. Я пришел в такое уныние, что даже Вам ее не послал. Отдал в СПб. В<естник>. Флексер не принял ее и написал, что эта драма ниже всякой критики и что мне надо ее стыдиться. Я не поверил и отдал Ясинскому для передачи в "Наблюдателя" – Ясинский говорит мне, что я по призванию драматург и что Пятковский ее примет наверное. Кому верить, – не знаю" [138] .
Поиски ее литературного претекста к результату не привели. Е. Толстая полагает, что "Гроза прошла" создавалась как полемическая по отношению к чеховскому творчеству, и именно в этом контексте следует ее интерпретировать.
...
"Трудно поверить, что "Гроза прошла" и планировалась как античеховская пьеса. Скорее, это была вариация Мережковского на тему "Лешего", в которую античеховские мотивы добавлялись по мере того, как обострялся конфликт" [139] .
Вариация, как известно, такой тип стилизации, в основе которого лежат аллюзии на произведение или группу произведений. Изменение названия пьесы Е. Толстая также связывает с полемикой Д. Мережковского с А. Чеховым, и более того, пишет, что
...
"…пересечения их литературных судеб не ограничились конфликтом 1892–1893 годов. Так, можно сказать, что Мережковский со своим удивительным талантом стилизатора воспринял "импрессионистский" принцип чеховской прозы и перенес его в критику" [140] .
Е. Толстая показывает "творческие и нетворческие моменты" в полемике Д. Мережковского с А. Чеховым. Ее наблюдения представляются убедительными и не требующими дополнительного комментария: отошлем к главе ее монографии "Поэтика раздражения", в которой об этом идет речь [141] .
Замысел новой пьесы возник у Д. Мережковского, вероятно, в 1906 г. Основанием для такого предположения является его письмо А.Г.Достоевской от 16/29 сентября 1906 г. Мережковский сообщал, что он
...
"задумал написать трагедию – "Смерть Павла I" [142] ,
но пьеса была завершена лишь осенью 1907 г. Знакомство с материалами того времени З. Гиппиус относит к 1904 г., когда он,
...
"задумывая новую трилогию, занимался эпохой Екатерины – Павла – Александра I. Две последние его особенно интересовали" [143] .
Д. Мережковский планировал французское издание пьесы, добивался постановки в Европе. 27 декабря 1907 г. из Парижа он писал А.С. Суворину:
...
"… Вы упоминаете о "Смерти Павла I". Мне очень хотелось познакомить Вас с этою пьесою и предложить Вам ее постановку в Вашем театре. Разумеется, постановка всей пьесы невозможна – придется сделать купюры – напр.<имер>, выключить сцену убийства. Но, может быть, оказалось бы возможным поставить хотя бы отдельные сцены из Этой Пьесы. Я заранее согласен на все нужные исключения, с тем только, чтоб ничего не прибавилось.
Я надеюсь поставить пьесу по-французски здесь, в Париже, в Одеоне или у Коплена (Théâtre de la-Parte-de-St.-Martin), а также в Берлине, где пьеса выйдет по-русски оригинальным изданием, дабы оградить мои авторские права Международной Конвенцией. Если Вы считаете принципиально возможным постановку "Павла" на Вашем театре, то я пришлю Вам рукопись до выхода пьесы в свет – она появится в "Русской мысли", в Февр<альской> книжке, но, надо думать, в довольно искаженном виде, по цензурным условиям. <…> Кстати, "Смерть Павла I" первая часть трилогии, вторая часть "Александр I", третья "Николай" (Декабристы). Но первая часть имеет совершенно самостоятельное значение" [144] .
Однако по возращении в Петербург он узнал, что
...
"привлекается к суду за "Павла I"; он и Пирожков (издатель), суд 16 апреля… по 128-й статье: "Дерзостное неуважение к Верх(овной) Власти…". Минимум наказания – год крепости" [145] .
Слушание дела удалось отложить до осени, и оно состоялось лишь 18 сентября. В преддверии судебного разбирательства Д. Мережковский сообщал Ф.Д. Батюшкову:
...
"почти уверен, осудят, но, надеюсь, не сейчас посадят. Хотелось бы раньше кончить "Александра 1". А на него тоже точат зубы…" [146] .
Таким образом, круг источников этой пьесы обусловлен авторским замыслом: они связаны с определенной исторической эпохой. В письме к В. Брюсову от 4 июня 1908 г. Мережковский сообщал, что считает несправедливым конфискацию тиража:
...
"… в книге нет никакой узко-политической "тенденции" – она объективна… Тем более, что все "нецензурное" взято из легально напечатанных в России документов (изд. Суворина "Цареубийство 1 марта 1801 г.")" [147] .
В письме названа вышедшая в издательстве А.С. Суворина книга "Цареубийство 11 марта 1801 года (Записки участников и современников)" (СПб., 1907), в которую были собраны опубликованные за рубежом, а впоследствии и в русской периодической печати воспоминания Н.А. Саблукова, графа Бенигсена, графа Ланжерона, Фонвизина, княгини Ливен, князя Чарторыйского, барона Гейкинга и А. Коцебу. Его рабочие тетради с выписками к драме "Павел I" [148] свидетельствуют о том, что он обращался к более широкому кругу источников, чем эта книга о цареубийстве. Б. Томашевский полагал, что
...
"… яснее всего можно наблюдать процесс собирания материала при изучении работы писателя над исторической темой. <…> Обыкновенно это собирание материалов выражается в выписках из разных произведений и документов. Так, в Пушкинском доме имеются материалы выписок и вырезок, сделанных Д.С. Мережковским для его "Трилогии"" [149] .
Такие же выписки он делал, как можно судить по архивным собраниям, к большому числу своих произведений. В тетради выписок к "Павлу" его источники обозначены на полях фамилиями авторов "Шильдер", "Ростопч.<ин>", "Карамз.<ин>", "Незелен.<ов>", "Вигель", "Порошин". В тетради (л. 69) также помечено "Брикн.", на лл. 3–4 "Пып. Общ.", на л. 95 – "Шумиг.", на л. 99 – "Голов.".
Речь идет об исторических трудах и мемуарах, посвященных эпохе Павла и содержащих детали, важные для понимания его личности, окружения и особенностей правления: Н.К. Шильдера "Император Павел Первый" (1897), а также "Император Павел Первый по Шильдеру и воспоминаниям современников" (1907). В 1897–1898 гг. в издательстве "Новое время" А.С. Суворина вышел в свет его труд в четырех томах "Император Александр Первый. Его жизнь и царствование". Д. Мережковский также знакомился с "Сочинениями" Ф.В. Ростопчина (1855); А. Незеленова ("Николай Иванович Новиков, издатель журналов 1769–1785 гг.", 1875 и "Литературные направления в Екатерининскую эпоху", 1889); "Записками" Ф.Ф. Вигеля (1864–1865); "Записками" С. Порошина ("Семена Порошина записки, служащие к истории Его Императорского Высочества Благоверного Государя Цесаревича и Великого князя Павла Петровича наследника престола Российского", 1844); трудом А. Брикнера "Смерть Павла Первого" (1907), а также с работой А.Н. Пыпина "Общественное движение в России при Александре I" (1871), трудом Е.С. Шумигорского "Император Павел I. Жизнь и царствование" (1907) и "Записками графини В.Н. Головиной" (1899).
В одной из тетрадей выписки располагаются по разделам:
...
"I. Личность Павла (Речи его, анекд.<оты> и пр.)"; "II. Указы"; "III. Павел и Европа"; "IV. Воспоминания. Екат.<ерина> I, Петр III и пр."; "V. Алекс.<андр> Конст.<антин>, Елизав<ета>"; "VI. Мар.<ия> Феод.<оровна>"; "VII. Пален и другие приближенные Павла"; "VIII. Заговорщики"; "IX. Анна Гагарина",
по которым сделаны поздние пометы синим и красным карандашами. По их характеру можно предположить, что синими пометами выделены выписки, содержащие детали интерьера, а красными – наиболее важные высказывания. Так, на л. 12 он записывает: