Я, например, ну, никак не могу игнорировать внешнюю оценку в вопросе о своей этнической или иной социальной интегрированности. Поскольку эта внешняя оценка является игровым фактором. Она тем самым и не факт, и не выдумка! Вот вам и "ниданетственность" в чистом виде. Между фактом и выдумкой находится общественный предрассудок, он же игровой фактор.
Если я играю - как я могу не учитывать игровой фактор?
Вмешиваясь в пресловутый "Армянгейт" (скандал с продажей оружия в Армению, описанный мною в книге "Слабость силы"), я субъективно был задан только моим отвращением к "сдаче" исполнителей, выполняющих обязательный для них приказ. Тем же отвращением, которое привело меня в определенный лагерь в рамках полемики по поводу войны в Афганистане. "Сволочи, - говорил я. - Вы сказали солдатам, что они выполняют интернациональный долг. А потом вы же сказали им, что они палачи афганского народа! При этом вы не пострадали. Не повисли в петле, не сели на скамейку Нюрнбергского трибунала. А ваши солдаты и офицеры, став инвалидами, должны страдать социально, психологически. Да еще и метафизически - неявным образом оказавшись греховными. Как вы потом еще раз кого-то в бой пошлете?"
То же самое я говорил о сдаче союзников СССР (Хонеккере, Наджибулле) и о многом другом.
Но, начав говорить ровно то же самое об участниках "Армянгейта", я, как минимум, должен был ввести в игру фактор, связанный с окончанием в моей фамилии. Сам-то я знал, что мои мотивы не имели никакого отношения к этому окончанию. Что я, напротив, очень долго не хотел ввязываться во все, что касалось данного "гейта", потому что он "Армянгейт".
Но при чем тут мое знание о моих мотивах? Да, у меня есть мой внутренний "мотивационный текст" ("делаю то-то и потому-то"). Но я, входя в игру, не имею права этот текст абсолютизировать. Я должен осознавать, что игра начнет вторгаться в мой текст, переписывать его, писать что-то на его полях, придавать ему другой смысл. И что, участвуя в игре, я не имею права восклицать: "Вот правда (мой внутренний "мотивационный текст"), а вот ложь (коррективы, внесенные в этот текст игрой)". Я обязан отдавать себе отчет в том, что для кого-то и в каком-то смысле коррективы окажутся важнее текста.
В самом деле, Е. Киселев и его бэкграунд играли в "Армянгейте" на определенной (азербайджанской) стороне. Я, отстаивая правду (и государственный интерес) в этом вопросе, оказался для них серьезной помехой. Устраняя эту помеху, они задействовали как "компрометирующее обстоятельство" то самое пресловутое окончание в моей фамилии. Но это не все. Они обратились к именитым армянам, побуждая их дать негативную оценку моей личности. Именитые армяне этого не сделали, а, напротив, сделали прямо противоположное.
В этом водовороте мое личное знание о собственных мотивах и степени собственной интегрированности в некие клановые сообщества уже ничего не стоило. Процессу было на это наплевать. Ровно в той же степени, в какой какому-нибудь другому процессу будет наплевать на чью-то личную честность, причастность или непричастность к политико-экономическим распрям и так далее.
Так кто чем обусловлен?
В чем истина?
Как соотносятся перцепция и рефлексия?
Имеет ли выявленная мною неопределенность (она же "ниданетственность") ситуационный или фундаментальный характер?
Очень часто "ниданетственность" принимает именно фундаментальный характер.
Она, во-первых, основана на неполноте знаний. На их рефлексивности.
Она, во-вторых, вытекает из того, что перцепция, конечно, предпочтительна, но неокончательна. Персонаж может отрицать свою причастность к чему-то. И он по-своему прав. Но он может быть иначе причастен. Он может считать, что он действует, руководствуясь одними соображениями, а действовать, руководствуясь другими соображениями. В том числе и неосознанно-классовыми, и так далее. Он может действовать, исходя из одних мотивов, но испытывать давление как бы объективных интерпретаций, приписывающих ему другие мотивы. И он не может не учитывать этих интерпретаций. Даже если они являются в каком-то смысле заблуждениями, они влиятельны как заблуждения (мифы). Мифы, овладевшие сознанием элиты, это материальная сила. И потом, являясь заблуждениями в одном смысле, они не являются заблуждениями в другом.
Помня все это, будьте "неокончательными" в своих суждениях! Делайте их - но осторожно. Не "шейте" торопливо лишнего тем, о ком вы эти суждения высказываете. Выполняйте обет "ниданетственности", если хотите заниматься элитой.
Сформулированные мною четыре этических принципа сдерживают того, кто занимается элитой. Но не травмируют, а скорее очищают. Увы, не все этические принципы таковы. Есть принцип, к которому я сейчас перехожу. Он обязателен. Но не может не оказывать травмирующего воздействия на того, кто его соблюдает.
Этот пятый по счету принцип легче всего назвать имморализмом (трансморализмом, аморализмом), а назвав, сослаться на Макиавелли. Но легче - не значит лучше. Раз уж я стал, оговаривая принципы профессиональной этики, использовать русский новояз ("ниданетственность", "несчитабельность"), то я продолжу такое занятие и введу в название принципа что-то от метода. Потому что мало назвать принцип - надо еще указать, как этот принцип реализовать в рамках профессионального действия. То есть процедуры исследования.
ПЯТЫЙ ПРИНЦИП я назову "НУИЧТОЙСТВО".
На массу утверждений вы должны отвечать не только с позиций "несчитательства" ("мои суждения не предполагают вердикта") или "ниданетственности" ("мои суждения принципиально неполны и не могут быть полными"), но и с позиций этого самого "нуичтойства". А это-то в миллион раз сложнее.
Вы рассматриваете модель, в которой ваш актор (он же, между прочим, человек) обвиняется в серьезных грехах. В воровстве, убийстве… А то и в чем-то более серьезном. Если вы занимаетесь любым другим делом, то вы, рассматривая модель, включите в рассмотрение характер деяний. Так или иначе, но вы это включите. А вот если вы занимаетесь аналитикой элит, то вы должны это из рассмотрения изъять. И не только из рассмотрения - из своего внутреннего мира. По крайней мере, до тех пор, пока вы являетесь не человеком только, а исследователем, вошедшим в столь особую сферу.
Как это сделать и почему надо это делать?
Сначала о том, как это делается. Это делается с помощью того самого "нуичтойства".
В вашу модель включен фактор (пусть сколь угодно гипотетический, но ведь фактор!) убийства. А вы должны спросить: "Ну, и что?". Вам придется включать в модели другие грязные факторы (иногда такие грязные, что дальше некуда). А вы должны спрашивать: "Ну, и что?".
А почему вы должны так поступать? Потому что таков весь ваш предмет по определению. А если он таков весь по определению, то он уже не таков. Вы скажете, что я играю в парадоксализм? Увы, это не совсем так.
Элитная игра трансформирует семантику, а значит, в чем-то и все остальное. Ничего уникального в такой трансформации нет. Когда вы начинаете рассматривать явление под тем или иным внеморальным ракурсом, мораль претерпевает определенный урон. И что делать? Не использовать теорию систем? В самом деле…
Льется кровь, страдают люди, а ты говоришь "автоколебания", "контуры", "вынуждающие воздействия". Но если не использовать коварно-внеморальные ракурсы при описании явления, то может ускользнуть суть. А значит, и возможность вмешательства.
Вы пытаетесь раскрыть суть межэтнического конфликта. Объяснить, что этот конфликт носит, так сказать, рукотворный характер. Что он не сам загорелся, а его разожгли. Вам отвечают: "Да какие там происки?! Вы народы унижаете! Делаете их марионетками! Посмотрите, какие страсти кипят!" Что вы должны ответить? Если вы не скажете: "Любое воздействие использует собственные частоты системы", - вы окажетесь нечестны и непрофессиональны. А если скажете, то вам в ответ возопят: "Люди страдают, а он про какие-то частоты какой-то системы!"
Вот так и с элитными играми. Вы рассматриваете явление под элитно-игровым ракурсом. Рассматривая его подобным образом, вы должны задействовать адекватную - внеморальную - семантику. Вместо того, чтобы сказать "украл", вы говорите "канализировал ресурс". Вместо того, чтобы сказать "убил", вы говорите "изъял элемент из игрового контура".
И когда к вам при таком описании лезут с морализациями, вы должны сказать: "Ну, и что?" Это не значит, что при другом описании вы скажете то же самое. Но если вы занялись элитной аналитикой, то "нуичтойство" - это ваш профессиональный, а через это в чем-то и моральный долг.
Если он слишком тяжел для вас, смените профессию.
По отношению к очень многому вы должны говорить: "Ну, и что?", если хотите заниматься элитой. Для вас наркотрафик - это жуть кромешная и особо тяжкое преступление. А для того, кого вы исследуете, это позиция в игре и не более.
Увы, есть масса вещей, которые аналитик элит должен понимать и одновременно не имеет права утверждать.
Он должен понимать, что наркотрафиками балуются все спецслужбы мира при негласной санкции своих государств. Но поскольку санкция негласная, то какое он имеет право это утверждать? "Поскольку известно, что все…" Стоп! "А откуда это вам, батенька, известно? Не смейте нас марать! Вы приписываете нам бог знает что, а мы любого наркобандита в клочья порвем, мы это избирателям обещали и вот-вот начнем делать!" Или скажут: "Докажите!" А что значит это доказать?
Так как же описывать эту игровую реальность? Как возможность! Только как возможность. Мне она приснилась в этом виде, еще десятку международных исследователей. Кое-кто из высокопоставленных спецслужбистов что-то об этом сказал. Это наш коллективный сон. Вас интересуют наши сны? Милости просим в мир этих снов! Вы считаете, что они точно коррелируют с реальностью? Ну, так это вы считаете! Это ваше дело! Пока вы читаете и думаете, считайте ради бога. Я очень рад.
Но, когда вы начнете делать выводы, я скажу, что нельзя на основе моих снов делать выводы. И буду клятвенно утверждать, что это сон, и не более. А что еще прикажете делать? Рассекречивать внутреннюю регламентационную базу всех основных государств мира? И рассказывать, что правительства кое-каких стран санкционируют наркотизацию пяти процентов своего населения во избежание социальных сценариев, которые им кажутся более высокоиздержечными? Так это мой сон. Слышите? Сон.
Научитесь сначала жить в этом сне. Привыкните к нему. Поймите его правила. А потом тихонечко прощупывайте связи между ним и действительностью. А иначе, между прочим, может оказаться, что вся действительность, в которой вы живете, - это сон, а сон и есть явь.
Как там сказал поэт? "Заключите меня в скорлупу ореха, и я буду чувствовать себя повелителем бесконечности. Если бы только не мои дурные сны!"
Если бы я не считал, что мои дурные сны чему-то помогут, я бы их не рассказывал. И постарался бы их не видеть. Но я считаю, что они помогут. Чему? Созданию некой культуры понимания, которая может стать фундаментом для реального обеспечения безопасности моего государства, - вот чему.
А теперь скажите мне, пожалуйста (хорошенько при этом подумайте, но ответьте): существование так называемых "частных армий" (они же частные военные корпорации и т. д.) - это мой сон? Описание этих частных армий в сотнях мемуаров - это мой сон? Респектабельные исследования по этому поводу ведущих университетов мира - это мой сон?
Работа Хуана Зарате "Появление нового пса войны: частные международные охранные компании. Международное право и новый международный беспорядок" (Zarate Juan Carlos. The mergence of a new dog of war: private International security companies, international law and the new world disorder // Stanford journal of International law. Stanford, 1998. Winter. Vol.34. № 1. P. 75–163.)… Она мне приснилась, эта работа? А заодно она приснилась издателям из Стэнфорда?
Книга Тима Спайсера, организатора одной из самых крупных "частных армий", вышедшая в 2000 году, - это мой сон? И то, что эта армия называется "Сендлайн Интернешнл" и продолжает преуспевать, - это тоже мой сон?
Так вот она, эта книга! Называется "Неортодоксальный солдат". Лежит у меня на столе. Я жмурюсь, трясу головой, умываюсь холодной водой… Нет, это не мой кошмар. Вот они, реквизиты: Tim Spicer. An Unorthodox Soldier. Mainstream Pub. Co. Ltd, 2000. ISBN 1840183497. Хотите - почитайте.
Заодно почитайте, если хотите, специальный доклад Экономического и Социального Совета ООН по охранным компаниям и проблеме международных норм, регулирующих наемничество. Опубликован 20 февраля 1997 года. Это тоже мой сон?
В том-то и дело, что возникла новая среда… Новая элитная среда, будь она трижды неладна! Но она возникла! Возникла ведь! Она реальна, не так ли? Она ничем не регламентирована! Не существует, вдумайтесь, международной нормативной базы, регулирующей деятельность этих спецэлитных структур.
Они регистрируются в определенной стране и получают, в соответствии с законами этой страны, лицензию на определенные виды деятельности. И при этом чаще всего работают в других странах. Причем специфика их "работы", как правило, не предполагает какого-либо жесткого контроля за тем, когда и насколько они выходят за рамки своей лицензии. И в том числе за рамки конвенциональных методов проведения военных операций.
А кто их использует-то? И почему нет ни регламентов, ни прочих регулятивных вещей, а армии эти есть и процветают, приумножаются, захватывают новые позиции?
С духовной точки зрения, это объясняется глубочайшим кризисом мироустройства. С политической и социальной - выходом на арену новых элит. Да, качественно новых, повторяющих при этом какие-то черты древности. Так это и есть вторичная архаика. С культурной точки зрения, в ней-то и дело.
А с прагматической точки зрения, все объясняется целесообразностью. Ею и только ею. Государства (в том числе государства, зарегистрировавшие частную военную корпорацию), как правило, нанимают ее в тех случаях, когда по каким-либо причинам считается политически невыгодным или нецелесообразным прямое государственное участие в "урегулировании" проблем в той или иной стране или регионе. В этом случае сама охранная компания, а не государство-наниматель, несет формальную ответственность за нарушения конвенций и законов. Разумеется, лишь в том случае, если найдется, кому ее "поймать за руку". Так ведь кому захочется ловить подобное за руку? И что изменится, если поймают?
С геополитической точки зрения, анализируемые мною реальные феномены (прошу прощения, сны!) объясняются двумя причинами. Распадом колониальной системы и распадом блоковой системы мироустройства. Можно (и, видимо, стоит, не правда ли?) написать целую книгу, анализируя сны (видимо, коллективные, не так ли?), в которых эти самые частные военные корпорации начинают зарождаться в трещинах определенного мироустройства, расширять эти трещины, расти как грибы после дождя, сговариваться друг с другом, образовывать сетевые структуры…
Ах, это мои дурные сны? О, эти сны!
Сны о связях отставных военных с действующими… О переплетении военно-разведывательных инфраструктур, о негласном использовании госресурсов…
Я что, негодую? Я зову на баррикады? Я гадости в газетах рассказываю? Рассказывают Спайсер и Зарате. Я только читаю и вижу сны. Сны о том, как в эпоху деколонизации интересующий меня процесс запустили вовсе не в ужасном Советском Союзе (где его по определению быть не могло), а в благородных США. А также в Великобритании (наиболее к этому предрасположенной по ряду причин) и в ЮАР (где к этому были особые основания).
Сны о том, как распад СССР придал процессу совершенно другую динамику. Может, для этого и нужен был этот самый распад СССР?
Сны о том, как к началу XXI века, помимо множества южноафриканских, британских и американских частных военных корпораций, на мировом рынке частных милитарных услуг стали активно действовать такие же корпорации из Израиля ("Левдак"), Франции ("КОФРАС"), а также ряд аналогичных корпораций, созданных в Германии и Голландии. Я разглашаю закрытую информацию? Полно вам! Выйдите в Интернет и свяжитесь с указанными структурами. Они рекламируют свою деятельность, ищут заказчиков. У нас сейчас через Интернет и суперзакрытые преступные группы перестукиваются. Одна "Голубая роза" чего стоит! Она мне тоже приснилась? Так то - "Голубая роза" (50 тысяч долларов за убийство ребенка онлайн)! А это - респектабельнейшие структуры!
Я иронизирую? Отнюдь! Я анализирую новую реальность. Слышите вы? Я АНАЛИЗИРУЮ НОВУЮ РЕАЛЬНОСТЬ, А НЕ КАКИЕ-ТО ТАМ ФАНТОМЫ СОБСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ. Впрочем, нет, я забылся… Я вижу сны.
Я вижу сны с тиражируемыми по всему миру, рекламируемыми, маркетируемыми реквизитами сотен таких частных армий. Например, десятка южноафриканских частных военных компаний, из которых наиболее известна Executive Outcomes (EO), созданная отставными военными в ЮАР еще в период власти де Клерка.
Первоначально она имела численность всего лишь около 500 человек боевого состава (пять рот спецназа?). Впоследствии она резко расширилась и позже (в 1989 году) была зарегистрирована также в Великобритании.
ЕО отличилась активным участием в конфликтах во многих "горячих точках" Африки, прежде всего в Анголе и Сьерра-Леоне. К началу XXI века она уже могла оперативно мобилизовать для выполнения контракта до 2 тысяч человек, служивших в элитных частях армии и полиции ЮАР, имеющих боевой опыт и военное образование. Это уже не роты и даже не батальоны. Это укомплектованный полк. В послевоенные годы легендарный Отто Скорцени клялся, что он сможет в десять дней мобилизовать четыре-пять дивизий такого спецназа. Это тоже сон? Может быть, это чьи-то амбиции, но не сон. А что, полка спецназа в одной из частных структур недостаточно? А если их сто, то речь идет об армиях, не так ли? В буквальном смысле слова об армиях.
Что касается этой самой ЕО, то она постепенно объединила в рамках своего рода холдинга Strategic Resources Group около 80 дочерних компаний, занятых не только в сфере частных милитарных услуг, но и в других областях (добыча алмазов, нефти и золота, строительство аэродромов, мостов, дорог, линий связи, доставка конвоев с гуманитарными грузами и пр.) и действующих во многих странах Африки, в том числе в Малави, Замбии, Гане, Уганде. Так это уже особые империи? Так надо понимать? Это вам не Билл Гейтс. Это похлеще. А если одно с другим соединится? Я не ужастики рисую. Я открываю глаза на новую реальность XXI века. То есть… вижу дурные сны.
Но так ли много этих самых узелков? Хватает ли их для сети? Официально сообщается, что в Великобритании в настоящее время имеется несколько десятков таких крупных "узелков". Наиболее известные из них созданы бывшими офицерами элитных подразделений Специальных воздушных сил (SAS). Это, например, Control Risks и Sandline International (SI). Последняя была зарегистрирована как дочерняя компания Executive Outcomes. В частности, SI была создана в 1995 году упомянутым выше отставным офицером SAS Тимоти Спайсером при участии его покровителей из высшего эшелона SAS.