И вот мы имеем - как минимум, в плане обсуждения экспертным и журналистским сообществом, но и не только - некую "олигархию-2". Она ближе к понятию олигархизма как такового, то есть соединения власти и собственности. Она уже не "прилагательное", а "существительное". И можно сказать, что это ужасное "существительное". И призвать с ним бороться.
А можно поступить иначе.
Сначала зафиксировать, что это "существительное" есть отнюдь не только в России.
А затем задать вопрос себе и другим: "Ситуация, в которой оказалась Россия, ужасна. Это самое "существительное" возникло в качестве производной от ситуации. От этой самой "воронки взрывного неорганичного первоначального накопления капитала". То, что из ситуации надо выбираться, понятно. То, что не выбраться из нее значит погибнуть, тоже понятно.
Но эти самые "олигархи-2" - что они такое? Средство затягивания в воронку и усугубления ситуации? Тогда с ними действительно надо бороться во имя спасения России. Или же это весьма специфическое, но все же средство выхода из ситуации, перехода от первоначального накопления к чему-то другому? Тогда это средство надо использовать. Конечно, с оглядкой на его специфические качества, но во имя преодоления того, что несовместимо с жизнью России вообще".
Короче, можно ли в этих условиях огульно демонизировать понятие "олигархия"? Или, точнее, "олигархия-2"?
В принципе, никакая олигархия никогда не может и не должна быть воспета. Но что делать нам, находясь в ЭТОЙ реальности и действуя по ЕЕ законам? Если реальность такова, то все, на что мы можем опереться для преодоления ее негативов, или слабо, или повреждено. Можно и должно пытаться усилить слабое и проводить аналитику повреждений, а также их частичное исправление. Но в итоге нам все равно придется опираться на то, что адекватно реальности. Повторяю, я сделал все, чтобы мои сограждане избежали подобной участи. Но я не хочу превращать аналитику действия в беспомощные восклицания. И я понимаю, что аналитика действия обязательно должна укореняться в реальности. СВОЕЙ РЕАЛЬНОСТИ! СВОЕЙ!
Что это за реальность? Можно ли ее просто очищать?
Я считаю, что простое очищение ЭТОЙ реальности еще более малопродуктивно сегодня, нежели андроповские или раннегорбачевские очищения, ассоциированные, например, с такими забытыми ныне людьми, как русские "комиссары Каттани" XX века Гдлян и Иванов.
Гдлян и Иванов, кстати, и тогда сыграли весьма печальную и двусмысленную роль. Потому что их узкопрофильная борьба с колоссальной коррупцией на юге СССР оказалась и одним из источников отпадения южных республик от СССР, и в чем-то отрицанием самой идеи антикриминальной борьбы (точнее, укреплением наиболее ортодоксальных элементов криминального мира за счет подавления элементов менее ортодоксальных).
Можно ли считать мои заявления апологетикой воровства? Апологетикой воровства были заявления трубадуров перестройки, призывавших опереться на антисистемный элемент ради низвержения и преобразования Системы. Эти трубадуры проклинали меня как замшелого консерватора, "таинственного советника кремлевских вождей". Теперь они же (и это очень показательно) живописуют созданную с их помощью реальность как неисправимо криминальную. Я же искал методы исправления той реальности и ищу методы исправления этой реальности. Ничего не воспевал тогда и не воспеваю сейчас. Я только знаю, что благими пожеланиями вымощена дорога в ад. И не хочу мостить дорогу в этом направлении. Вот и все.
ТУТ СТРАШНО ВАЖНА ТОЧКА ОТСЧЕТА. ОНА ВСЕ ОПРЕДЕЛЯЕТ.
Скажи мне, где находимся, и я скажу, что делать.
Если мы находимся в воронке взрывного неорганичного первоначального накопления, то рассуждения об отвратительности воров вообще и воров в погонах в особенности - мягко говоря, крайне неконструктивны ("поздно пить боржом, когда отвалились почки"… "вспомнила бабка, как девкой была"… и так далее). Это не значит, что я воспеваю воровство. Воровство отвратительно. Люди в погонах должны быть честны. А теперь давайте оглянемся вокруг и спросим себя: "Что делать?"
Не что орать на "оранжевых" митингах, а что делать?
На Украине после "оранжевых" митингов стало меньше воровства?
В Киргизии "очистительная революция тюльпанов" была свободна от наркомафии?
Еще раз спрашиваю: что делать? И не только спрашиваю, а отвечаю.
Мой ответ отнюдь не прост и не однозначен. Но я других не знаю. Мой же звучит так: надо попытаться управлять элитогенезом.
Перед кем я ставлю эту задачу?
Прежде всего, давайте договоримся, что ставлю ее не я. Я описываю ситуацию и обнаруживаю внутри нее именно эту задачу. Решить такую задачу может только элита. А отчасти и власть. Но для того, чтобы власть начала ее решать (а точнее, идти навстречу элите в ее решении), нужно осознать, что альтернатив решению этой задачи нет. Что все остальное бессмысленно.
Бессмысленно применять любые другие технологии. Как нормативные (борьба с коррупцией etc.), так и политические (балансы, сдержки и противовесы). Кто не понимает значения сдержек и противовесов? Все читали соответствующую политологическую литературу. Все знают как об общемировом, так и о конкретном цивилизационном - в том числе византийском - опыте. А почему только византийском? Divide et impera ("разделяй и властвуй") - это заповедь величайшего древнего государства мира, еще единого Рима. Эта заповедь усвоена всей западной цивилизацией, да и не только западной.
Но у сдержек и противовесов (они же византийская форма управления) есть один очень серьезный изъян. Так можно управлять только достаточно благополучной реальностью. Да и то лишь все время понижая потенциал этого благополучия. Управлять так в условиях неблагополучия невозможно. А в условиях крайнего неблагополучия - тем более.
В этих условиях нужен только один тип управления - управление элитогенезом. Содействовать осознанию безальтернативности такого подхода - моя задача. Управлять же элитогенезом - задача класса и власти.
Управление элитогенезом в условиях специфического первоначального накопления не имеет ничего общего с очищением. Или, по крайней мере, никак не может к нему сводиться.
Если наше общество всего лишь сильно деформировано (коррумпировано, криминализовано), то его можно пытаться очистить. Но если мы втягиваемся во взрывное неорганичное первоначальное накопление, то можно только пытаться управлять ЭТИМ элитогенезом Потому что другого нет. Не потакать ему, а управлять им, вырываясь из воронки. Управлять… Рискованное и сомнительное занятие, но других просто нет.
В соответствии с моим диагнозом я строю и критерии оценки.
Если некто стал главой крупной нефтяной компании, равной по весу чуть ли не компании Рокфеллера, то для меня сегодня вопрос не в том, КАК он стал подобным главой. Вопрос в другом: ПОЧЕМУ он не стал Рокфеллером?
Пресловутый пример с корсаром Морганом - весьма избит. Но и им нельзя пренебрегать в нынешней ситуации. ГЛАВНЫЙ ВОПРОС: КТО В ЭЛИТЕ ПОДНИМЕТСЯ ДО ПОЛНОМАСШТАБНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА НОРМАЛЬНОЕ ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ГОСУДАРСТВА?
Вот отправной пункт любых исправлений.
Прежде всего, оговорю, что речь идет об ЭЛИТНОЙ ответственности. Ане об ответственности ПОЛИТИЧЕСКОГО ИСТЕБЛИШМЕНТА. Элита и истеблишмент - вещи разные.
Далее надо оговорить, что речь идет о социальной ответственности. А не об ответственности административной.
Истеблишмент - это администраторы. Я не хочу обсуждать качество нынешнего администрирования. Это не моя тема. Я знаю, что в странах, переживающих нечто сходное с тем, что происходит у нас, нужен дееспособный властный класс. Что любой администратор, в том числе и высший, здесь является ставленником класса. Что, конечно, президент как высший администратор должен как-то согласовывать интересы класса и интересы народа (причем обязательно в пользу народа).
Но главное даже не в этом.
Сначала класс должен хотя бы заявить, что это его государство. Во-первых, ЕГО и, во-вторых, его ГОСУДАРСТВО. Не его корова, которую он доит или забивает на мясо, а его ГОСУДАРСТВО. Государство должно функционировать нормально. Сказав "это мое государство", класс должен обеспечить нормальное функционирование своего государства.
Это твое государство? Обеспечь нормальную армию. То есть здоровых солдат, причем достаточно образованных для владения современной военной техникой. Обеспечь эту технику, то есть военно-промышленный комплекс. Обеспечь промышленность как таковую, без которой не может быть военной промышленности. То есть обеспечь новую индустриализацию. Обеспечь инженерный корпус, а не плати инженерам на предприятиях ВПК зарплату, эквивалентную 500 долларам США, гарантируя тем самым их социальное недовоспроизводство и маргинализацию. Обеспечь соответствующий квалифицированный рабочий класс. Обеспечь кадры, которые будут готовить инженеров, то есть учителей вузов и средней школы. Эти люди должны лечиться? Обеспечь медицину.
Мы взяли только один аспект - армию. И вот сколько сразу всего это за собой потянуло. Армии нужна идеология. Идеологии нужна культура. Нет армии без связи элиты и общества. Нет связи без открытой социальной перспективы.
А ведь речь идет не только об армии. Государство - сверхсложная система. Нельзя создать полноценное государство, не управляя социальной энергией, общественными процессами. Если в обществе углубляется социальная дистрофия, оно не способно удержать на своих плечах крест государственности.
Я называю только простейшие вопросы. Есть гораздо более сложные.
Какой представитель класса и какой класс готов говорить: "Это мое государство"? И отвечать за сказанное? Как только эта ответственность станет полноценной и коллективной (классовой), ситуация изменится.
Возникнет то, что я и мои коллеги называем СУБЪЕКТ. В данном случае - СУБЪЕКТ ВЫХОДА ИЗ ВОРОНКИ ВЗРЫВНОГО НЕОРГАНИЧНОГО ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО НАКОПЛЕНИЯ КАПИТАЛА.
Этот субъект может обладать массой несимпатичных качеств. Он может плохо обращаться с народом. И это ужасно. Но такой СУБЪЕКТ для народа все равно менее страшен, чем БЕССУБЪЕКТНОСТЬ. Сейчас с народом расправляется именно эта бессубъектность. Она расправляется безжалостно. Самый свирепый ПОЛНОЦЕННО ГОСУДАРСТВЕННЫЙ класс будет расправляться менее безжалостно. И положение народа улучшится. Это первоначальное улучшение будет сопровождаться появлением новых перспектив…
Кое-кто радостно воскликнет: "Ну, вот он и подставился! Ему только бы был субъект. А если субъектом будет Гитлер?"
Что ответить? Простейший вариант ответа таков: "Предположим, что занятия боксом или каким-то еще боевым видом спорта активизируют в юношах программу агрессии (хотя многие считают, что это не так). Предположим, что один из этих "разбуженных" юношей резко переберет в агрессии и превратится в серийного убийцу. Значит ли это, что надо запретить занятия боксом и усадить всех юношей за вышивание? Не проще ли констатировать, что серийный убийца (он же - Гитлер) отвратителен и неприемлем? И в соответствии с этим действовать. Почему при этом нельзя одновременно утверждать, что занятия боксом (они же - переход от бессубъектности к субъектности) абсолютно необходимы?"
Можно было бы этим и ограничиться. Но я все-таки разовью данный ответ.
Гитлер (и это сейчас уже можно считать доказанным) не считал ценностью и тем более сверхценностью ни немцев, ни Германию. Лозунг "Германия превыше всего" был абсолютно спекулятивным. Что именно Гитлер считал сверхценностью - это отдельный вопрос… Некий вариант мирового господства… Какой-то ультрагностический проект… Но только не Германию. Политик, который действительно будет считать свое государство сверхценностью, ничего подобного тому, что делал Гитлер, делать не будет.
Гитлер - политик, а не политический класс. В условиях диктатуры и политик может быть отчасти субъектом. Но все же важнее класс. В Германии были вполне субъектные классы. Как крупная буржуазия (Крупп и другие), так и латифундисты (прусская военная аристократия). Они побоялись брать власть. Побоялись проявить несостоятельность, оказаться один на один с взбудораженными низами. И передали власть маргиналу и его банде. Передали под некие обязательства (угомонить массы, "зачистить" коммунистов). Результатом отказа от субъектности стали гитлеризм, нацизм и все остальное. Если класс по-настоящему субъектен, он никогда ничего такого не сделает. Подлинно субъектный класс - защита от сценария гитлеризма, а не провоцирование оного.
И, наконец, главное. Гитлер возник потому, что народ озверел от бессубъектности в сочетании с послевоенным деградационным процессом. Народ чувствовал, что его затягивает в воронку этой бессубъектности, а вытягивать его оттуда никто не хочет. Вот что знаменовала собой Веймарская республика. И вот что, по сути, породило Гитлера. Всякую бессубъектную паузу в условиях затягивания в воронку можно называть "веймаризацией". Чем дольше длится веймаризация, тем вероятнее сценарий гитлеризма.
Но вернемся к позитивным перспективам, которые возникнут в случае выхода России из бессубъектности.
Обсуждать эти перспективы нельзя до тех пор, пока нынешнее состояние общества не будет названо. Так давайте признаем, что это нынешнее состояние - системный регресс (деиндустриализация, декультурация и так далее). Давайте назовем это имя - РЕГРЕСС. И тогда многое станет ясным.
Но кому нужно, чтобы возникла ясность? Нужно ли это тем, кто атакует нынешнюю условно властную группу примерно с теми же целями, с которыми двадцатью годами ранее атаковали коммунистическую номенклатуру? Нет, им это абсолютно не нужно. Потому что если слово "регресс" будет названо, то окажется, что атакующие отвечают за возникновение этого самого регресса. Что они не прогрессоры (патетический образ из романов Стругацких, который атакующие с удовольствием используют), а регрессоры. Кроме того, атакующие не для того создавали регресс, чтобы он был назван, а значит преодолен.
Итак, атакующим это совсем не нужно. А обороняющимся? Свойство бессубъектных ситуаций в том и состоит, что прорыв к субъектности блокируется успокоительными словами. Не зря ведь двадцать лет назад так настойчиво говорилось: "Не надо драматизировать!"
НУЖНО говорить о регрессе. УДОБНО - говорить о национальном возрождении. Прорваться к субъектности можно только вырвав необходимое из цепких объятий оптимистически-бессмысленных слов.
Итак, РЕГРЕСС. Назвали имя. Что дальше?
Дальше надо понять, что, пока какой-то класс (или иной элитный макросубъект) не возьмет на себя полноценной элитной ответственности за государство, регресс будет продолжаться. И что в условиях регресса народ абсолютно беспомощен. Может быть, именно поэтому кому-то так надо углублять регресс.
Ведь регресс НЕ СОЗДАЕТ укладов, формаций, классов. Более того, он ПРЕПЯТСТВУЕТ их созданию. Создает же (и взращивает) он только агрессивно-паразитарную элитную субстанцию, которая поедает реальность. Всю целиком. Материальную, а также нематериальную. Это можно назвать "фагократией". Фагократия затягивает в воронку взрывного неорганичного первоначального накопления. Взрывное неорганичное первоначальное накопление усиливает фагократию. Действует положительная РЕГРЕССИВНАЯ обратная связь.
Как только сформируется "антифагократический" класс (а он не может не стать таковым, коль скоро речь идет о взятии на себя ответственности за ГОСУДАРСТВО), регресс будет - мучительно! - преодолеваться. Как только он будет преодолен, появятся уклады. Как только появятся уклады, появятся классы. Возникнет массовая борьба за социальные права. Эта борьба будет улучшать положение народа. Возникнет настоящий средний класс - а точнее, гражданское общество.
Дееспособное гражданское общество - страшно сложная вещь. Оно требует гражданина, гражданского самосознания, гражданской же солидарности. Что если я с цифрами в руках докажу, что сегодня у нас ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО СИСТЕМНО ЗАМЕЩЕНО КРИМИНАЛИТЕТОМ?
Это может происходить только в пределах регресса. Как только регресс прекратится, начнется новый процесс. А регресс прекратится только тогда, когда возникнет полноценный субъект этого прекращения.
Любой такой субъект, повторяю, лучше бессубъектности.
Хотелось бы, чтобы субъектом стал безупречный или хотя бы нормальный класс. Но, прежде всего, им может стать только класс СТРАТЕГИЧЕСКИ СОСТОЯТЕЛЬНЫЙ. То есть осознавший, что огромное государство - это гораздо большая ценность, чем яхты, дворцы и миллиарды долларов на счетах. Это гораздо большая ценность, чем любые нефтяные или газовые месторождения. Это невероятная, неисчислимая ценность.
Осознав, класс должен захотеть эту ценность, ВОЗЖЕЛАТЬ ЕЕ. Даже для такого вожделения он должен приподняться над своим нынешним состоянием. Потому что сейчас он этого не способен даже вожделеть. И в этом трагедия момента. Завтра, если мы преодолеем эту трагедию, возникнет другая. И надо будет ее преодолевать. Но если мы не преодолеем эту трагедию, то просто не будет "завтра".
Исторические прецеденты учат нас тому, как именно незрелый класс приподымается хотя бы до полноценного вожделения. Как он начинает хотеть этой великой ценности - своего государства.
В самом общем виде можно утверждать, что для этого необходимо адекватное классовое самосознание. Это самосознание отчасти привносит национальная интеллигенция. А отчасти оно вызревает внутри самого класса. Класса - а не административной группы! Класса! Класс - это лучший вариант. Хуже, когда речь идет о макроэлитных группах параклассового характера (так называемых корпорациях и т. д.). Но, в любом случае, речь идет о САМОСОЗНАНИИ. И это встречный процесс. Интеллигенция, понимая, что судьба страны зависит от состояния класса, идет навстречу классу. Или - другой (сходной с классом по возможностям и структуре) макросоциальной группе, способной стать политическим субъектом, преодолевающим негативные тенденции и формирующим тенденции позитивные.
Крайне важно при этом, чтобы сам этот субъект шел навстречу интеллигенции. Если он занимает глухую оборону, не участвует в идеологической полемике и отказывается от стратегического позиционирования в рамках политического процесса - интеллигенция сама по себе не может сформировать самосознание чужого для нее класса. А отчаявшись, рано или поздно встанет на другой (абсолютно губительный для страны и уже опробованный интеллигенцией) путь.
Отношения интеллигенции и власти - самая больная тема нашей истории. К сожалению, рассмотрение этой (отнюдь не потерявшей актуальность) неблагодарной темы немедленно оказывается "в клещах" оценочного подхода. Для кого-то власть права, а интеллигенция заражена вирусом губительного негативизма. Для кого-то власть отвратительна, а интеллигенция благородна и спасительна в своей антивластной заданности. Мне бы очень хотелось перевести обсуждение данной темы (а уйти от обсуждения невозможно) в другой регистр.
Предположим, что власть является средоточием всех мыслимых и немыслимых моральных и экзистенциальных позитивов. Что она чиста, честна, стремится к общенародному благу… Если она при этом разорвала отношения со своей интеллигенцией (или даже ее существенной частью) - она не власть. И ее индивидуальные достоинства не стоят ломаного гроша.