Слегка приглядевшись в полумраке, Браток увидел сбоку от себя огромную красную рожу зека и его протянутую в сторону стены руку. Там на грязной подстилке примостился парнишка лет восемнадцати, тощий и действительно очень похожий на высохшую воблу. Парень придвинулся поплотнее к стене, освободив небольшое пространство на нарах. Браток на ощупь начал пробираться к указанному месту. Откуда-то сверху на него дыхнули еще сразу несколько заключенных. Под одним из них резко затрещала деревянная подстилка, и вдруг раздался громкий звук испускаемых газов, после чего вся камера наполнилась зловонным ароматом. С нижнего яруса тут же вскочил все тот же здоровенный мужик и с размаху врезал кулаком по голове автору газовой атаки.
- Я тебя, сука, предупреждал! Еще раз газанешь - пришью! Никакого культурного отдыха! Жрать надо меньше!
Мужик уселся на нары и внимательно присмотрелся.
- Что-то мне твоя рожа знакома! Ты, случаем, не был стремщиком в банде у Михася?
Браток прижал голову к груди и опустил вниз взгляд.
- Ты смотри сюда, падла! Чего глаза прячешь?! - мужик резко дернул его за правую щеку, поворачивая лицом к свету. - Пацаны, так ведь это же сам Браток к нам пожаловал! То-то я смотрю, больно холеная физиономия! Раза два я тебя по ящику видел. И Олигарх нам про тебя рассказывал, какая ты есть сука. Это же ты его тогда сюда на нары упек?! - Мужик уселся напротив Братка, достал откуда-то из-под рваного одеяла маленькую фляжку и отхлебнул несколько глотков.
Тут же с соседних нар протянулась длинная сухощавая рука, и раздался тонкий жалобный голосок:
- Батон, дай раза…
- Обойдешься! Ты у меня вчера в штрафниках был, - фляжка так же незаметно исчезло в куче тряпья. - Так значит и тебя сия чаша не миновала?! - он опять пристально уставился на Братка. - Вишь, какое дело?! Говорят ведь в народе: от сумы и от тюрьмы не зарекайся. А таким сукам, как ты, сюда прямая дорога! Это вон Воблу в тюрягу не за понюх табака приволокли. Он всего-то какому-то менту не понравился за то, что в посольство этих сраных янки помидорами кидался. Вот его и причалили на нары. А ты - птица большого полета! Знать, здорово напаскудил, - Батон опять сунул руку под тряпье, достал фляжку, сделал большой глоток, смачно утерся рукавом и, указывая в сторону нар, философски проговорил. - Ну ничего. Пока можешь дрыхнуть. Сегодня тебя точно никто не тронет. Не боись. А завтра будет видно. Только ты смотри - Воблу не обижай. Не то башку враз оторву! Мы, хоть и воры, но у нас тоже понятия есть - убогих обижать не принято. Это вы там в своих кремлях всех подряд без разбору мордуете. - Батон крякнул и полез на нары. И уже через мгновение оттуда раздался его надрывный храп.
Браток тихо с опаской присел на край деревянного настила, прислонился лбом к металлической стойке и замер.
Из оцепенения его на короткое мгновение вывел только легкий щелчок в двери. Смотровое окошко в центре приоткрылось, и внутрь проник тонкий луч света из коридора. Затем оно так же со скрипом захлопнулось, и камера погрузилась в глухое ночное беспамятство…
Ранним утром бездыханное тело Братка, так и застывшего в неестественной позе в обнимку с металлической стойкой нар и с гримасой ужаса на лице, с трудом от нее оторвали, выволокли из камеры и положили посреди грязного тюремного коридора. Прибывший для осмотра фельдшер констатировал смерть от "разрыва сердца".
Глядя вслед вынесенному трупу, Батон долго чесал в затылке огромной пятерней. Когда дверь за охраной с глухим лязгом закрылась, он достал из-под тряпья заветную фляжку, сделал несколько глотков и торжественно возгласил:
- Собаке - собачья смерть! Слава Богу, об эту падаль даже мараться не пришлось.
Он удовлетворенно хмыкнул и протянул фляжку соседям по нарам.
- Примите, братва, по капле… Чтобы больше земля наша не рождала таких подонков…
Погружение во мрак (социально-политическая драма)
Пролог
Давно уже Виктор Петрович Воронцов не встречал 1 сентября вдали от Родины. И хотя свою реальную педагогическую деятельность в школе завершил более 15 лет назад, каждый новый учебный год непременно встречал в одной из школ у своих друзей по профессии.
Просто именно в этот день ему необходимо было ненадолго погрузиться в атмосферу всеобщего праздника. Хотя с каждым годом праздник этот становился все более и более грустным.
Объяснить причину этого явления он как ученый, много лет отдавший педагогической науке, конечно же, мог. Но от этого становилось еще грустнее.
Что-то в отлаженном механизме русской школы в последнее десятилетие сломалось, и она медленно начала скатываться под гору, рискуя за каждым новым поворотом улететь в овраг.
Но 1 сентября об этом думать не хотелось.
На лицах детей, в этот день впервые пересекших порог школьного здания, всегда светился неподдельный восторг и нетерпение. Их родители, наоборот, выглядели слегка встревожено и настороженно. И только старшеклассники, бодро похлопывающие друг друга по плечам и по спинам, всем своим видом показывали полное безразличие к процедуре очередной встречи со слегка надоевшей за годы учения школой. Но и в их глазах время от времени пробегал огонек любопытства.
Совсем иную картину всегда представляли учителя. Хотя и в их коллективе никогда не было одинакового восприятия происходящего.
Те, кто находился рядом с самыми младшими представителями школьного братства, больше походили на слегка встревоженных мамаш, постоянно натужно улыбающихся по сторонам и то и дело одергивающих очередного маленького шалуна.
В отличие от них, учителя старших классов всегда стояли степенно и лишь изредка делали небольшие замечания своим не в меру разыгравшимся воспитанникам.
И все равно вся эта праздничная процедура не могла оставить равнодушным никого из присутствующих. Потому что это был самый необыкновенный день в году - первое сентября. И трогал за душу каждого, не зависимо от того, встречал ли он этот день впервые в своей жизни или перешагнул школьный порог уже в двадцатый раз.
Обо всем этом Виктор Петрович вспомнил сегодня, едва приоткрыв глаза после короткого тревожного сна. И уже сомкнуть их вновь не смог. Невольно взглянул на часы. Шесть. Тут же прикинул разницу во времени. Это значит, что в Москве восемь. Теперь все понятно. Праздник первого школьного звонка начался.
Виктор Петрович тихонько, чтобы не разбудить спящую жену, встал и приоткрыл дверь на балкон.
В парке напротив санатория размеренно прогуливалась парочка пожилых немцев. Они о чем-то тихонько переговаривались между собой, то и дело бросая по сторонам восторженные взгляды.
Медленно поднявшись по ухоженной парковой дорожке на пригорок, мужчина остановился и указал своей спутнице палкой куда-то в сторону.
Там из-за кроны ярких осенних деревьев медленно выкатывался светящийся шар пока еще не очень позднего осеннего солнца.
Они оба остановились и подставили свои лица восходящему светилу.
Виктор Петрович, конечно же, не мог видеть выражения этих лиц. Но ему почему-то совершенно очевидно представилось их полное спокойствие и блаженство.
И уже в который раз он задал себе один и тот же вопрос, который не давал ему покоя вот уже не первый год: ну почему эти люди в Европе, перенесшие бедствий не меньше его соотечественников, все-таки сохранили способность радоваться обыкновенным прелестям жизни? Почему они воспринимают окружающий мир без той доли обреченности, которая непременно присутствует во взгляде любого россиянина? Почему они на склоне своих лет имеют возможность вести достойный человеческий образ жизни, не мучая своим существованием на этой бренной Земле родных и близких?
И вообще: как так могло произойти, что побежденные в той страшной войне сегодня живут намного достойнее своих победителей? Что это? Жизненные метаморфозы или злой рок, нависший раз и навсегда над его несчастной Родиной?
Воронцов вдруг поймал себя на мысли о том, что опять невольно углубился в довольно грустные размышления о сущности своего бытия. Хотя приехал сюда именно в попытке уйти ото всего этого кошмара, мучившего его все последние месяцы.
Немецкая пожилая парочка тем временем уже скрылась за изгибом поворота парка.
Виктор Петрович тоже покинул балкон, тихонько пробрался через спальню, где мирно во сне всхлипывала супруга, быстро натянул рубашку и брюки и выскочил за дверь.
У подъезда санатория огляделся. Нашел взглядом предоставленную ему вчера чешским товарищем "Шкоду", аккуратно открыл дверцу и завел двигатель. Некоторое время посидел в раздумье, включать ли музыку. Решил, что не стоит будоражить себя никаким посторонними звуками в это прекрасное сентябрьское утро, и медленно двинулся вдоль просыпающихся улиц Марианских Лазней. Быстро выехал за пределы городка и направился в сторону Кинжварта.
Вся дорога до этого маленького курортного городка заняла не более двадцати минут. И уже скоро он очутился возле беседки с уникальной минеральной водой. Быстро налил себе в полиэтиленовую бутылку искрящейся жидкости и сделал несколько глотков.
Вода как будто обожгла его изнутри, и в голове наступило полное просветление.
В это время в кармане брюк что-то противно задребезжало. И Виктор Петрович невольно вздрогнул, отходя от блаженства ледяной опьяняющей подземной жидкости.
Некоторое время стоял в недоумении, пытаясь понять, что происходит. И только через некоторое время сообразил, что это у него в кармане зазвонил мобильный телефон.
В трубке что-то очень долго трещало, как будто ломались мелкие сухие веточки. Затем откуда-то издалека раздался слегка взволнованный голос товарища.
- Виктор, я тебя поздравляю с праздником! Не вздумай спросить, с каким… - собеседник на том конце провода засмеялся и несколько раз громко кашлянул. - Ну чего ты молчишь? Совсем одичал там в своих Лазнях? А мы вот туте Ларочкой уже всех детишек в школу проводили…. С балкона… - и он опять несколько раз усмехнулся в трубку.
- Такого за мной не наблюдается, - почти в тон ему, пытаясь придать своему голосу некоторую бодрость, парировал Воронцов. Но понял, что ему это не удается. И уже более спокойно продолжил. - Конечно же, тоска немного заедает. Сам знаешь, каково мне без школы… - Он едва заметно вздохнул и глотнул холодной минеральной воды. - Пытаюсь ее тут запивать…
- Завидую! - грустно вздохнул собеседник. - Небось, "Бехеровкой" балуешься? По запаху чувствуется.
- Да нет, брат. Тут напиток посолиднее - из подземных закромов, с настоящим серебром, - он сделал еще глоток и закрыл от удовольствия глаза. - Но все равно не спасает… Так что там у нас в столице-матушке творится?
- В столице-матушке все так же - по-прежнему сплошные безобразия. Меня беспокоит другое: что у нас с заседанием Верховного Суда? Оно же, по-моему, назначено именно на сегодня?
- Да уж. Судьи постарались. Это же надо до такого додуматься - назначить рассмотрение нашего иска к министерству образования именно на первое сентября! - Виктор Петрович глубоко вздохнул и несколько раз хмыкнул про себя.
- Так ты сегодня прилетаешь? Или как?..
- Нет, Леонидыч. Я решил не летать понапрасну. Думаю, что все равно все бесполезно, и суд примет сторону этих уродов из министерства. Так лучше уж не портить выпускникам и их родителям сегодняшний праздник. Пусть еще немного поживут надеждой. - Воронцов сделал несколько глотков воды и смачно вытер губы. - Я отправил в Верховный Суд телеграмму с ходатайством о переносе сроков рассмотрения нашей жалобы.
Собеседник на другом конце провода на некоторое время приумолк. В трубке раздался щелчок, как будто ее бросили на стол. Затем совершенно явственно зашелестели бумаги. После чего голос собеседника продолжил:
- Я вот тут совершенно забыл сообщить тебе, что пришло два очередных извещения из суда. Одно по делу "Чародеев" из Измайлово, а второе по поводу арбатской студии Троицкой. Оба назначены к рассмотрению в конце сентября. Так что ты уж, пожалуйста, не засиживайся там в своей прекрасной Чехии. Иначе здесь эти паразиты - муниципальные чиновники уничтожат последние остатки детских студий.
- Да уж, Леонидыч! Чувствую, осень нам предстоит боевая. Впрочем, в последнее время у нас с тобой любое время года выдается боевым, - Воронцов тяжело вздохнул и сделал еще несколько глотков кристально чистой воды. - Что там еще нового - в нашей несчастной матушке-России?
- Недели две назад некоторые газеты опубликовали твою статью про майское заседание Верховного Суда по поводу ЕГЭ. Ты знаешь, по-моему, она произвела впечатление на рядового обывателя. Одно название чего стоит: "Верховный суд послал выпускников на три буквы". Ее сейчас по всему Интернету запустили. Только думаю, ты прав. Ничем эту шушеру не проймешь! Они стояли, и будут стоять на своем. Слишком много поставили на карту! И бабок слишком много уже по карманам разложили. В случае чего за них же придется отчитываться…
- Да, брось ты, Леонидыч! Когда и кто у нас в России за последнее время отчитывался? На сем построена вся система! Ладно. Не будем сегодня о грустном. Передавай привет всем нашим знакомым учителям.
Воронцов постоял еще некоторое время, переводя взгляд то на примолкший телефонный аппарат, то на полупустую бутылку с водой, то на голубоватую дымку холма по ту сторону долины. Затем загрузил другие наполненные бутылки в сумку и медленно зашагал к машине.
Добравшись до санатория, он тихонько протащил нагруженную минералкой сумку в комнату, достал свою заветную папку и отыскал только что упоминавшуюся в разговоре с товарищем статью.
Из дневника профессора Воронцова
"Верховный Суд послал выпускников на три буквы"
Складывается впечатление, что все попытки президента России Дмитрия Медведева привить чиновникам вместо административного правовой стиль мышления не возымели никакого действия. Более того, административным стилем мышления оказались теперь заражены не только чиновники, но и представители Фемиды.
15 мая 2009 года Верховный Суд России признал соответствующим нормам права абсолютно абсурдный приказ Министерства образования и науки РФ № 362 от 28 ноября 2008 г. о проведении итоговой аттестации выпускников средних школ в форме ЕГЭ.
Абсурдность данного приказа вытекает из того, что он предписывает всем выпускникам средних школ сдавать итоговый экзамен, от которого фактически зависит их дальнейшая судьба, по тестам, разработанным на основе несуществующего "федерального государственного стандарта образования".
Это чем-то напоминает ситуацию, когда тебя насильно затаскивают в казино, сажают за игральный стол и предлагают поставить на кон всю имеющуюся наличность. При этом правила игры и содержание прикупа знает только крупье. И у тебя есть всего один шанс из тысячи угадать нужную комбинацию.
С точки зрения уголовного права это называется мошенничеством. А с точки зрения чиновников Минобрнауки это называется сегодня ЕГЭ.
Споры о ЕГЭ идут в России не первый год. Для всех экспертов совершенно очевидно, что совмещение итоговой аттестации за курс средней школы и вступительных испытаний в вузы в форме тестового экзамена; с одной стороны, приведет к полной профанации итоговой аттестации, а, с другой стороны; окончательно угробит высшую школу. Это аксиома, не требующая доказательств. Подобным путем пытались идти несколько стран Европы и США. Европа отказалась от единого тестового экзамена почти тридцать лет назад. А США до сих пор расхлебывают последствия поголовного тестирования, которое глава "Майкрософт" Билл Гейтс назвал национальной трагедией Америки.
Видимо, кому-то очень хочется поскорее превратить Россию в страну безмозглых болванчиков.
Но, речь сейчас не о том.
Единое государственное тестирование возможно лишь при одном условии: при наличие единого федерального государственного стандарта образования.
Россия, занимающая самую большую часть земной суши, протянувшаяся с Востока на Запад и с Севера на Юг на тысячи километров, представляющая собой смешение языков, культур, религий, традиций , до сих пор не имеет единого государственного стандарта общего полного среднего образования. А это означает, что проживающие в разных частях страны граждане обучаются по разным программам, наполненным совершенно отличным друг от друга содержанием. И требовать при этом от выпускников школ, находящихся на противоположных концах государства, одинакового уровня знаний - дело совершенно безнадежное.
Чиновники Министерства образования, правда, пытались в суде доказать, что имеют этот самый "государственный стандарт".
Они предъявили суду приказ бывшего министра образования России Владимира Филиппова от 5 марта 2004 года, которым тот ввел в действие на территории всей России, так называемые, "федеральные компоненты общего полного среднего образования". Но при этом они скромно умолчали о том, что данный приказ еще 28 сентября 2004 года был признан Верховным Судом РФ "не правовым и не нормативным актом". А это означает, что более 5 лет образовательное ведомство России обманывало все население страны, предъявляя пустую бумажку не имеющую никакого официального статуса. И даже когда в заседании суда их буквально ткнули носом в соответствующее определение Верховного Суда, они продолжали тупо настаивать на своем.
Это говорит о невероятной способности чиновников отключать свое сознание от реалий жизни и, не считаясь ни с чем, отстаивать честь мундира. Даже если этот мундир давно уже превратился в жилетку мошенника с потайными карманами для припрятывания меченных карт.
Но больше всего в данном случае поражает позиция судьи и прокурора. Ибо, именно эти люди обязаны стоять на страже законных интересов государства и его граждан.
Однако Россия давно уже живет по двойным правовым стандартам. Одни предназначены для рядовых граждан. Другие - для высшей чиновной "элиты".
Сегодня очень много и часто говорят о невероятной коррупции, поразившей все сферы жизни Российского государства. Создаются всевозможные "комиссии", разрабатываются "программы". Но о борьбе с коррупцией отчитываются сами же проворовавшиеся чиновники. Потому что в России сложился дружный тандем правоохранителей и представителей исполнительной власти всех уровней.
Как правило, судьи, прокуроры, следователи и чиновники парятся в одной баньке и кушают заморские яства с одного подноса. Поэтому рядовому гражданину искать защиты от чиновника у судьи или прокурора - дело совершенно безнадежное.
Так произошло и с родителями, пришедшими искать правду в Верховный Суд России 15 мая. Изначально стало очевидно, что суд никогда не примет решения вопреки интересам руководителей Министерства образования и науки. Потому что на "эксперимент " с ЕГЭ уже потрачены миллионы долларов. И, в случае признания судом незаконности действий министерских чиновников, кому-то пришлось бы отчитываться за потраченные (читай - попросту украденные) деньги налогоплательщиков.
При этом судьба сотен тысяч российских выпускников не волнует никого. Хотя действия Министерства образования и науки грубейшим образом нарушают их гражданские права сразу по четырем статьям Конституции России. И, кроме того, полностью противоречат международной Конвенции по правам человека.