- Считаю, что все эти выступления не имеют под собой ни малейшей почвы. Они инспирированы нашими врагами. Думаю, что против баламутов надо принять самые суровые меры воздействия, вплоть до ареста. Мы должны провести наши реформы во что бы то ни стало. Наш народ сам не понимает своей пользы. Это всего лишь недостаток пропаганды. Надо добавить денег на разъяснительную работу.
- А, может быть, добавить денег старикам? - Большой Брат указал карандашом куда-то в сторону.
- Упаси бог! Они тогда вообще сядут нам на шею. Они будут требовать прибавки ежемесячно. А где мы возьмем? Или я не прав? - Министр Общественного Здоровья повернулся в сторону Министра Финансов. Тот словно ожидал подобного вопроса. Тут же открыл толстую папку и с важным видом проговорил.
- Так точно! Подтверждаю! Этих денег в бюджете нет! - Он прихлопнул ладонью по папке, достал из нее пополам сложенный листок и потряс им над столом. - Все уже давно сверстано и подписано. И Верхняя Палата нам этого не позволит.
- Да, да, - встрепенулись оба Спикера.
- Так значит, надо всего лишь усилить пропаганду? - Большой Брат в задумчивости погрыз кончик карандаша. Все с этим согласны? А что по этому поводу думает Служба Государственной Безопасности?
Начальник Службы нервно заерзал на месте и начал суетливо перелистывать свой блокнот. Затем пожал плечами и вздохнул.
- Понятно. - Большой Брат глухо пристукнул карандашом по столу. - А Прокуратор?
- Думаю, что одной пропагандой здесь не обойтись. Надо что-то делать. Не уверен, что стариков кто-то толкает к протесту. По-моему, они действительно доведены до ручки этой проклятой нищетой.
- Да, про какую нищету вы говорите? У нас в стране наметился значительный экономический рост, и никакой нищеты уже давно нет. - Министр Экономики вскочил с места и замахал руками. - Вот посмотрите: на этих графиках ясно видно, что мы успешно развиваемся. - Он развернул сложенный лист бумаги и начал трясти им над столом.
- Ты свои графики в одно место засунь! - подал голос со своего места Министр Чрезвычайных Ситуаций. - Ты давно из столицы выезжал? Я имею в виду не за бугор, а в глубинку. У нас люди уже как мухи дохнут. - Он рубанул рукой по столу и отвернулся в сторону.
- Попрошу без личностей. - Большой Брат привстал в кресле и покачал головой. - Все-таки, что будем делать?
В зале воцарилось неловкое молчание, и все невольно повернули головы в сторону Братка. Тот спокойно достал из кармана пиджака расческу, провел по ней острием ногтя так, что раздался сухой едва слышимый треск, и шлепнул ею по столу.
- Думаю, что не надо делать ничего. Как говорится, собака лает - караван идет. Эти старики - народ простой: пошумят, пошумят и успокоятся. Им надо всего лишь маленько обещаний подбросить. Да, я думаю, Большому Брату надо в очередной раз красивую прочувственную речь выдать. А еще лучше, куда-нибудь в глубинку съездить и с "народом" повстречаться. "Народ", конечно, специально подготовить надо. И потом красочно это по всем телеканалам показать. Но, это уж моя забота. Мы им должны напомнить, кто о них больше всего печется. Тогда они сами всем смутьянам глотки позатыкают.
- А ведь он дело говорит! - восхищенно выдохнул Премьер. - И деньги целее будут. А то как же нам перед Землей Обетованной отчитываться?
- Только здесь придется как следует поработать нашим депутатам Верхнего Совета. - Продолжил Браток. - Пусть тоже в народ идут. А то засиделись в столице. Пусть отрабатывают наше доверие. И чиновников пусть не боятся поругать. А кое-кого и на расправу надо отдать. Особенно тех, кто чересчур зазнался.
- Вот и прекрасно! - подвел черту Большой Брат. - Руководить оперативным штабом по успокоению стариков поручаю Братку. Всем остальным - выполнять его указания. Совещание окончено.
5
Сулим долго по складам читал бумаги, делая вид, что пытается понять суть написанного. С тех пор, как он стал вице-премьером Чечерии, ему постоянно приходилось разбираться в каких-то важных бумагах, суть которых доходила до него весьма смутно. Все это он воспринимал, как нудную обременительную обязанность. Для него более естественным занятием было носиться наперегонки на полу сломанном джипе или вприпрыжку скакать вокруг вбитой в центре двора палки. Еще несколько лет назад покойник отец частенько неодобрительно покрикивал на него, заставляя принимать подобающую истинному чечерцу позу. Но после его внезапной кончины Сулим окончательно лишился каких-либо ограничений. И теперь он мог сутками напролет заниматься своим любимым делом. Друзья Сулима знали о его маленьких недостатках, но воспринимали их, как нормальное увлечение своего молодого шефа. Родившиеся и воспитанные в период непрекращающейся войны, они, так же как Сулим, считали своей главной забавой пострелять из автомата или промчаться с бешенным воем по селу, распугивая старух и поднимая до небес пыль. В отличие от своих далеких предков, в горы они теперь ходили не за баранами, а за "языками". Да и сами прекрасные чечерские горы уже давно назывались просто "зеленкой". Оттуда, из "зеленки", они время от времени притаскивали очередного обезумевшего оборванного пацана. Долго и нудно всей компанией били его, норовя попасть грязным сапогом в лицо. Затем выстригали ему клоками бороду, привязывали к дереву и, отойдя метров на пятьдесят, тренировались в меткости стрельбы. Причем верхом искусства было попасть пленнику в пах и смотреть, как он, извиваясь и корчась в невыносимых предсмертных муках, оглашает окрестности диким воем. После того, как душа пленника представала перед Аллахом, его голову с безобразной гримасой на лице отрезали, насаживали на кол и выставляли посреди аула на всеобщее обозрение. При этом "гвардейцы" Сулима сгоняли несчастных жителей, включая малолетних детей, посмотреть на "смердящий прах" дабы впредь никому не повадно было противоречить новым хозяевам Чечерии.
Сулима много раз пытались усовестить даже видавшие виды старейшины. Но, видимо настали другие времена. На рубеже веков главным советчиком и главным судьей стал автомат Калашникова или, как его теперь все любовно звали "калаш". С "калашом" не расставались никогда. В обнимку с ним ложились спать. А, просыпаясь рано утром, в первую очередь именно его любовно протирали свежим полотенцем, и только после этого умывались сами.
После внезапной гибели отца прошлой весной Сулим около двух месяцев ходил, словно опущенный. Ни с кем не разговаривал и на все обращения только издавал глухой рык. Именно тогда "гвардейцы" присоветовали ему совершить рейд в соседнюю землю. Тем более что, как ему еще в раннем детстве рассказывал дед, вся их семья происходила именно оттуда и еще в прошлом веке была вынуждена бежать в Чечерию из-за кровной ссоры с соседним кланом. Поняв, что это будет прекрасной разрядкой для истомленной души, Сулим собрал своих верных нукеров, погрузил их в несколько джипов и рванул на всех парах к соседям наводить "конституционный порядок". Благо, что ни на одном посту даже не посмели поднять жезл, дабы остановить рвущуюся на "боевую операцию" бригаду. Наоборот, еще издали завидя до боли знакомую машину, часовые на постах спешили вытянуться во фрунт и отдать по полной программе честь. В свою очередь, "гвардейцы", проносясь мимо обезумевших постовых, радостно стреляли из своих "калашей" в воздух и восторженно орали.
В соседней земле Сулима с "гвардейцами", как и предполагалось, никто не ожидал. Поэтому местное отделение охраны сдалось фактически без боя. Охранники тут же были разоружены, заботливо перевязаны веревками и методично, но аккуратно избиты. После чего Сулим прочитал им лекцию о том, кто есть кто в этом горном краю, и, оставив их в полном недоумении, так же весело под восторженные вопли "гвардейцев" помчался к себе восвояси исполнять сложные вице-премьерские обязанности.
Протесты соседей поступили уже через несколько часов. Поняв, что реакции со стороны руководства Чечерии не будет, соседний губернатор обратился непосредственно к Большому Брату. И через два месяца Сулим был представлен к награде: он получил звание Героя Большой Земли. За высокую боевую готовность к борьбе с террористами всех мастей.
Теперь душа Сулима успокоилась окончательно. Он понял, что, не смотря на свой молодой возраст, он вполне сможет управлять этой сложной страной. А, может быть, его ожидает и более высокая миссия.
6
Рано утром в соседней комнате противно задребезжал мобильный спутниковый телефон. Вставать очень не хотелось. Тем более, что вчера до поздней ночи пришлось резаться в бильярд. Причем на кон сначала был поставлен гранатомет "Муха", а затем пришлось тащить два ящика снарядов к нему. Дело чуть не дошло до любимого джипа. Но вовремя удался дуплет в правую лузу, и вместе со спасенной партией был спасен верный "боевой товарищ". Впрочем, и гранатомет был заменен трофейным "калашом" в придачу к которому дали пару заряженных магазинов. От вечернего напряжения голова отчаянно болела, но телефон не прекращал верещать. И Сулим нехотя побрел в соседнюю комнату.
- Здорово, брат. Это Ачик. Ты что, еще спишь? Пора вставать. Тебя ждут великие дела!
- Кто это? - не понял спросонья Сулим.
- Я же тебе сказал: это Ачик. Ну, если хочешь, Браток. Теперь понятно?
- Угу! - Сулим моментально взбодрился и начал бегать по комнате, одной рукой придерживая трубку телефона, а другой делая круговые движения.
- Кончай бегать. От твоего сопения у меня в голове звенит.
Сулим остановился посреди комнаты, глухо перевел дух и плюхнулся на топчан.
- Прости, брат, я тебя внимательно слушаю.
- Сегодня вечером ты должен быть у меня в Палате. Сейчас садишься в самолет и дуешь на всех парах. Тебя встретят и прямиком ко мне. И не забудь, пожалуйста, мою долю за прошлый транш.
- Да, да, конечно. - Сулим поскреб пятерней в бороде. - У меня уже давно все приготовлено.
- Вот и ладно. Только чтобы никто не знал, куда и зачем ты направился.
- Это - само собой! - Сулим завалился на спину и начал дергать в воздухе ногами.
- Ну что ты опять запыхтел, как паровоз? Мы тебе героя прилепили, чтобы ты остепенился. А ты ведешь себя несерьезно. Я все сказал. Вечером у меня, как штык.
В трубке раздались короткие сигналы отбоя. Сулим еще некоторое время повертел ее в руке и бросил на топчан. Затем длинно витиевато выругался и поплелся на кухню.
После чашки горячего зеленого чая немного полегчало, но голова по-прежнему оставалась тяжелой. Поэтому пришлось выскочить во двор и вылить на нее целый кувшин холодной воды. Затем взял палку и громко постучал в соседнее окно. На стук моментально появилась лохматая сонная голова.
- Сули к, ты чо в такую рань бушуешь?
- А ты, паразит, немытая рожа, с утра даже намаз не прочтешь. Тебе бы только дрыхнуть. Делом заниматься надо. Ачик звонил.
- Кто, кто?
Сулим осекся на полуслове, прикусил язык и погрозил высунувшемуся из окна палкой.
- Давай дуй сюда! Много болтаешь! Ты мне нужен.
Когда парень выскочил на улицу, Сулим схватил его за лацкан гимнастерки и поволок в сторону сарая.
- Лезешь в хранилище и достаешь десять лимонов. Все упаковать, как обычно. И чтобы никто ни гу-гу! Понял? Иначе башку оторву!
Парень послушно закивал головой и полез в подвал. Через десять минут он появился на поверхности с объемным баулом в руках.
- Вот. Готово. Тебя сопровождать?
- Да. Только до самолета. Позвони на пост и предупреди, чтобы все было тип-топ. Впереди пошли четверых наших на джипе. Пусть за "зеленкой" как следует присмотрят. Там на днях опять Азик объявился. Я обещал, что мы его поганую башку в сортире утопим, как нам завещал Большой Брат.
- Да, Азика хрен поймаешь! Он на прошлой неделе троих наших уложил.
- А вы больше ушами хлопайте! Я же вам сказал: у него в Анычаре сестренка есть. Вы ее приволоките сюда, и пусть она повоет на всю "зеленку". Глядишь, он и выскочит. Вот вы его и кокнете. - Сулим прихлопнул по баулу рукой и потряс в воздухе. - Ты все точно отсчитал? Смотри! А то у тебя с арифметикой всегда нелады были. Если что не так, оторву башку.
- Да ладно, Сули к, что тебе моя башка? Лучше я тебе башку Азика приволоку.
- Это другой разговор! - Сулим прихватил баул, открыл ворота гаража, распахнул дверцу джипа и небрежно бросил его на заднее сиденье. Махнул рукой выбежавшим из дома бойцам. - Поехали!
7
Как и было обещано, машина Братка подкатила к самому трапу самолета. Двое молодых людей в одинаковых темных костюмах приняли из рук Сулима баул и услужливо распахнули двери авто. Через мгновение машина мчалась, минуя все кордоны и посты, время от времени крикливо повизгивая сиреной. Встречный транспорт шарахался в сторону, а попутный поспешно уступал дорогу.
Перед въездом на территорию Палаты машина слегка притормозила. Но, взглянув на номера, охрана немедленно взяла под козырек и услужливо распахнула ворота.
- Совсем как у меня в Чечерии! - восхищенно проговорил Сулим. - Только "зеленки" нет.
- Как это нет? - удивился шофер. - Для нас везде зеленка. Я имею в виду зеленый свет.
- Э, нет, - вздохнул Сулим. - Наша "зеленка" - совсем другое дело. Оттуда постоянно какая-то сволочь лезет и пульнуть норовит.
- У каждого свои трудности. - Шофер круто подрулил к крыльцу Палаты и полез из машины. Следом за ним выскочили оба молодых человека, ловко одновременно отворили двери автомобиля и здания и отскочили в сторону, пропуская Сулима вперед.
Сулим огляделся по сторонам, перехватил из рук одного из парней свой баул и уверенно вступил на крыльцо.
Последние полтора года ему часто приходилось бывать в Палате. Можно сказать, что он приезжал сюда запросто. Порой он даже не успевал переодеться в нормальный цивильный костюм и являлся пред ясные очи Большого Брата в потертых джинсах или в спортивном трико и аляповатой футболке, в которой он обычно гонял мяч у себя во дворе. Кто-то из сотрудников Собственной Канцелярии однажды пытался сделать ему замечание. Сулим только потеребил свою бороду и, глядя куда-то поверх головы чиновника, заносчиво произнес:
- У нас в Чечерии бутиков-мутиков не имеется. И во фраке воевать не сподручно.
На этом инцидент был исчерпан. Тем более что Большой Брат смотрел на эти маленькие вольности Сулима сквозь пальцы. Но этого не одобряли даже земляки. Однажды, когда чечерское телевидение показало момент встречи Сулима с Большим Братом, один из старейшин тейпа Зандан, восседавший с другими стариками в чайхане, долго кряхтел и, наконец, встав с места, потряс палкой в сторону экрана:
- Этот безродный шакал позорит нас перед всей Большой Землей. Он нас доведет до беды. Спаси нас Аллах от напасти. Отец его был безумцем, и он туда же.
Когда об этом доложили Сулиму, он долго натужно смеялся и пощипывал пальцами бороду. И только проезжая мимо дома аксакала, несколько раз плюнул на плетень стариковского двора. Через неделю все об инциденте забыли. А через месяц "жигуленок", на котором ехал из города сын старика, нашли перевернутым в ущелье. Он сгорел дотла вместе с водителем. Видимо, тот не справился с управлением.
Больше никто и никогда по поводу поведения Сулима не высказывался.
Браток встретил Сулима на пороге приемной. Забрал баул и, кряхтя, отнес в комнату отдыха. Затем вернулся в кабинет, достал из шкафчика бутылку коньяка и две рюмки. Кивнул на них Сулиму.
- Как ты насчет того, чтобы с дорожки по махонькой? Или тебе вера не позволяет?
- Да нет. Почему же? Если это в качестве лекарства, то можно. Аллах простит. Ты же, Ачик, тоже мусульманин. А ничего - позволяешь себе.
- Меня с собой не равняй, - отрезал Браток. - Я птица другого полета. - Он налил коньяк в рюмки и протянул одну из них Сулиму. - Мы с тобой, брат, в первую очередь политики. А потом уже все прочее. - Браток влил в себя содержимое рюмки и указал ею в сторону баула. - Сколько там?
- Как положено - десятка.
- Молодец. Будешь также четко работать, в ближайшее время получите еще. На восстановление инфраструктуры.
- Это еще что за зверь такой? Какое-то мудреное слово.
- Ничего мудреного. Это всякие там дороги-мороги, канализация, трубопроводы и прочая мура.
- Так у нас их постоянно взрывают. Чего их восстанавливать? Пока Азик со своими по "зеленке" бегает, постоянно рвать будут.
- Вот и пусть рвут. Мне тебя что, учить надо? Главное, чтобы в отчетах все было тип-топ.
Браток достал из ящика стола сигару, откусил щипцами концы и важно раскурил ее.
- Мне на визу уже принесли очередной денежный транш. Скоро получите и чтобы все, как договорились.
Он аккуратно стряхнул пепел в огромную вазу на столе, придвинул поближе свой стул и наклонился к самому уху Сулима.
- Но я тебя выдернул не для этого. Слушай сюда. - Он придвинул к себе лист бумаги и ручку. - Сколько у тебя сегодня бойцов? - И, приложив палец к губам, дал Сулиму ручку и бумагу. Через минуту на листе появилась цифра "7".
- Это чего значит?
Сулим ловким движением тут же приписал к цифре три нуля.
- Другой разговор. Надеюсь, все ребята надежные?
- Всех ненадежных мы давно кокнули.
- И это правильно. - Браток отхлебнул коньяка и затянулся сигарой. - Надеюсь, твоя бригада готова будет выполнить задачу по защите конституционного строя?
- Без всякого сомнения. - Сулим пригубил рюмку с коньяком и придвинулся к Братку вплотную. - Ты же знаешь, Ачик, что мои ребята готовы на все. Если будет поставлена задача и нам дадут коридор, мы можем прибыть в любую точку Большой Земли в считанные часы. А дальше нам нужны только адреса и фамилии. Остальное - дело техники.
- Вот и ладно. Может статься, что вы такой приказ получите. И причем в ближайшее время.
- Но, кто его подпишет?
- Тот, кому положено. Не боись, все будет в соответствии с Законом. Просто я должен быть уверен, что этот приказ выполнят немедленно. Я надеюсь только на тебя. Мне нужен человек с твердой рукой.
- В этом будь спокоен. Рука у меня твердая. - Сулим напряг мышцы и принял боксерскую стойку. - Ты же знаешь - я боксер. Уложу любого хуком справа.
- Ладно. Только все это - сугубо между нами. Если сболтнешь - уничтожу. Ты меня знаешь.
Браток опять придвинул к Сулиму лист бумаги и тихо вполголоса спросил:
- Сколько тебе потребуется еще для того, чтобы обеспечить боеготовность бригады? Только в разумных пределах.
Сулим взял ручку и нацарапал на листе несколько цифр.
Браток внимательно взглянул на написанное, жирно замазал цифры и проговорил:
- Окей! Только чтобы без дураков! Остальные указания получишь позже. Эту сумму возьмешь из моей доли.
Он поднял рюмку и звонко чокнулся с рюмкой Сулима.
- За будущего министра обороны. Как минимум.