Самое же главное - эти страны исполнены решимости интегрироваться в мировую экономику. Их народное хозяйство в максимальной степени ориентировано на экспорт, а в большинстве восточноазиатских стран к тому же поощряются иностранные инвестиции. Чем больше доля торговли в объеме ВВП, тем выше в этих странах темпы экономического роста. В большинстве из них существовали тарифные барьеры, направленные против импорта, но это характерно для всех государств Азии, Африки и Южной Америки. Восточноазиатские "тигры" отличаются от других тем, что осуществляли подобную политику в меньших масштабах, чем другие развивающиеся страны, и отказывались от нее гораздо раньше. В то время как другие государства стремились к автаркии и избегали участия в международной торговле, страны Восточной Азии, наоборот, добивались "интернационализации" своей экономики. В 1960-х годах они взяли курс на поощрение экспорта, в том числе за счет отмены "разрешительного" режима и освобождения фирм-экспортеров и их поставщиков от уплаты импортных пошлин. Тарифы на ввоз машин, оборудования и прочих изделий, используемых в производстве, были значительно снижены. Согласно "индексу открытости", разработанному экономистами из Гарвардского университета Джеффри Саксом и Эндрю Уорнером, восточноазиатские "тигры" одними из первых среди развивающихся стран "распахнули двери" своей экономики - путем сокращения тарифов, упразднения квот, либерализации экспорта и отказа от регулирования валютных операций. Экономику Тайваня, Таиланда и Малайзии можно было признать "открытой" уже в 1963 году, Япония последовала их примеру годом позже, Южная Корея - в 1968 году, а Индонезия - в 1970-м. Гонконг проводит более либеральную экономическую политику, чем любая другая страна мира.
Самые наглядные результаты дает сравнение "тигров" с соседними странами, схожими с ними в культурном и демографическом плане, но избравшими противоположное направление экономического развития. Северная Корея и Бирма не стали строить рыночную экономику, отдав предпочтение "ультрапротекционистской" политике и жесткому регулированию народного хозяйства. В результате они оказались за бортом регионального экономического бума, не смогли выбраться из нищеты и сегодня находятся под властью бесчеловечных диктаторских режимов. Восточноазиатское "чудо" свидетельствует отнюдь не о достоинствах государственного регулирования и контроля: напротив, опыт "тигров" говорит о том, что открытая, свободная рыночная экономика является необходимым условием развития.
Африканская трясина
Ситуация в африканских странах, особенно тех, что расположены южнее Сахары, представляет собой печальную противоположность восточноазиатскому "экономическому чуду". В большинстве стран Тропической и Южной Африки объем ВВП надушу населения по сравнению с серединой 1960-х годов не только не увеличился, но и снизился; именно там, больше, чем где-либо еще на планете, распространены нищета, болезни, недоедание, неграмотность и детский труд. Вместо тенденций к росту и процветанию, которые преобладают в большинстве других регионов мира, на этом континенте в течение последних тридцати лет жизненный уровень падает, а масштабы бедности не сокращаются. Отчасти это связано с природными факторами. Тропический климат способствует распространению инфекционных заболеваний, почва здесь менее плодородна, а стихийные бедствия случаются чаще, чем, например, в Европе. Треть населения Африки живет в странах, лишенных выхода к морю, что затрудняет им доступ к международным рынкам и основным торговым путям. Произвольное определение границ и дискриминационная политика бывших колониальных держав способствовали сильной этнической и языковой раздробленности внутри африканских государств. Во многих странах континента бушуют войны и не прекращаются конфликты.
Однако в других регионах, для которых характерно столь же негативное сочетание естественных и цивилизационных факторов, ситуация выглядит лучше, чем в Африке. Даже войны и голод имеют политические причины - ни одна из демократических стран за все десятилетия и века своей истории не страдала от массового голода, и войны друг с другом такие государства, как правило, не ведут. Это показывает, что перспективы развития конкретной страны во многом связаны с характером ее институционального и политического устройства. В Африке значительно больше, чем на других континентах, распространены политические репрессии, коррупция, экономический дирижизм и протекционизм. От колониального периода африканским государствам досталась в наследство иерархическая, репрессивная система политического управления, которую они используют для угнетения этнических меньшинств и сельского населения, ограничения предпринимательской деятельности и нарушения основополагающих прав граждан.
Лидеры африканских стран в общем и целом старались избегать "копирования" экономического курса бывших колониальных хозяев, опасаясь зависимости от торговых связей с прежними метрополиями. Поэтому они пытались построить автаркическую экономику, устанавливая драконовские тарифы, осуществляя национализацию и жестко контролируя промышленность. Цены и валютные операции жестко регулируются, а государственные расходы порой переходят всякие разумные границы. Городские элиты эксплуатируют сельское население. Вместо формирования рынков сбыта, государство в африканских странах монополизировало закупки сельхозпродукции, выплачивая крестьянам гроши за их поставки, и ввело централизованную систему распределения продовольствия. Таким образом государство, по сути, проводило конфискацию всех излишков сельхозпродукции, что вело к обнищанию аграрного населения и фактической ликвидации торговли. Объемы производства в сельском хозяйстве снижались; крестьяне вынуждены были уходить на "подпольный" рынок. Все это препятствовало осуществлению планов индустриализации, а в условиях экономического спада 1970-х годов положение стало угрожающим. В середине 1980-х годов, после тщетных попыток выйти из кризиса за счет иностранных займов, многие африканские страны оказались на грани краха. Общественные структуры рушились, люди голодали, лекарств не хватало, производственное оборудование простаивало из-за отсутствия запчастей. За последующие годы положение удалось стабилизировать, но экономическое оживление так и не наступило. В 1990–2002 годах ВВП на душу населения в странах Тропической и Южной Африки увеличивался в среднем лишь на 0,4 % в год.
Причиной голода и лишений, от которых страдают африканцы, стали не скудость почв или засуха, а деспотические режимы, систематически подрывающие экономический потенциал собственных стран. Избежав "зависимости" от международной торговли, эти государства сегодня зависят от международной помощи. В пересчете надушу населения Африка к югу от Сахары получает этой помощи больше, чем любой другой регион мира. Для некоторых государств объем получаемой финансовой помощи вдвое превышает национальный доход. Однако эти деньги часто не попадают к нуждающимся, а идут на поддержание правящих режимов, эксплуатирующих собственный народ. Многие западные доноры заявляли, что эти страны еще не созрели для демократии и индивидуальной свободы, поэтому им следует создавать плановую экономику и сокращать зависимость от внешней торговли. Результаты подобных "рецептов" не заставили себя ждать. Потенциальные предпринимательские инициативы душатся на корню, и если в 1960-х годах на долю Африки приходилось 5 % объема международной торговли, то сегодня - всего 1 %.
В ряде случаев африканские страны на долгие годы оказываются под властью авторитарных режимов вроде режима Мугабе в Зимбабве, Мои в Кении или Мобуту в Заире, которые держатся только за счет западной помощи развивающимся странам. Африканский экономист Джордж Айитти называет такой тип политического устройства "государством-вампиром", напоминающим оккупационную армию: оно заинтересовано не в поощрении творческой инициативы и экономическом росте, а лишь в присвоении имеющихся в обществе ресурсов. Часто подобные лидеры и их окружение обогащаются за счет прямой экспроприации собственности и масштабного расхищения государственных средств. По оценкам, Мобуту сколотил состояние в 4 миллиарда долларов, в то время как его страна оказалась на грани краха.
Если вам кажется, что иерархичность системы управления - синоним ее эффективности, присмотритесь к ситуации в этих странах повнимательнее. В государственном секторе царит хаос. Бюрократы игнорируют свои прямые обязанности, приказы сверху не выполняются - чиновники следуют указаниям "с точностью до наоборот". Суды, которые редко можно назвать беспристрастными, не защищают нерушимость контрактов и права собственности. Коррупция распространена настолько, что государство оказывается полностью парализованным и не выполняет свои функции. Чиновники вымогают взятки даже за разрешение заниматься любой деятельностью или торговлей, что ставит корпорации в крайне затруднительное, а бедняков - в совершенно безвыходное положение. Политические решения часто принимаются по соображениям связей и кумовства, а не целесообразности того или иного предложения. Произвол и коррупция препятствуют развитию предпринимательства, во многие из таких государств иностранные инвестиции не поступают вообще. Африка действительно оказалась "на обочине" - в этом антиглобалисты совершенно правы, - но причина заключается в том, что африканские государства сторонятся глобализации и в результате проводят социалистическую или протекционистскую политику либо оказываются во власти правителей-бандитов. Для простых африканцев глобализация означает лишь то, что их лидеры разъезжают по миру, выступая на международных конференциях.
В последние годы некоторым африканским странам удалось сбалансировать госбюджет, но это лишь первый небольшой шаг. Обуздание мощных лоббистских группировок, энергичная борьба с коррупцией, сокращение госаппарата и открытие экономики для иностранных конкурентов - все это дается им намного труднее. Из стран, расположенных к югу от Сахары, несколько больше половины можно назвать относительно демократическим сточки зрения политического устройства, но по степени либерализации экономики они находятся на последних местах в мире. Оценивая уровень экономической свободы в этом регионе, специалисты из Института Фрейзера пришли к выводу, что из 20 стран мира с наименее свободной экономикой 14 находятся в Африке (следует отметить, что за рамками исследования остались государства, где продолжаются масштабные вооруженные конфликты, - из-за невозможности получить сколько-нибудь достоверные данные). Из всех африканских стран, по которым имеется соответствующая статистика, лишь 4 попали в первую половину списка из 123 стран, выстроенных по степени экономической свободы.
Самые масштабные и последовательные попытки избежать "язв" глобализации и либерализации предпринимаются в Зимбабве - стране, которая уже много лет получает международную помощь на нужды развития. После прихода к власти диктатора Роберта Мугабе торговые связи страны с внешним миром были резко ограничены, государственные расходы взлетели до небес, а цены жестко регулируются. В последние годы власти этой страны усиливают репрессивную политику: происходит массовая экспроприация собственности, свобода слова подавляется, а оппозиция подвергается террору. Всего за пять лет объем ВВП Зимбабве сократился на треть, а количество живущих в абсолютной нищете увеличилось на 10 процентных пунктов. Некогда эта страна была крупным экспортером продовольствия, но за несколько лет урожаи зерновых сократились на две трети, и более 6 миллионов зимбабвийцев сегодня оказались на грани голода.
Другим примером из того же ряда является Нигерия. Из-за жесткого регулирования экономики и коррупции эта огромная страна с богатыми природными ресурсами и обширными сельскохозяйственными угодьями не в состоянии избавиться от ужасающей нищеты. В конце 1980-х годов власти, по рекомендации МВФ и других организаций, приступили к определенным структурным реформам, однако из-за непопулярности этих мер нигерийское правительство отказалось от них уже в начале 1990-х. В экономике вновь было введено регулирование, кредитный и валютный рынки ликвидированы, над процентными ставками опять установлен жесткий контроль. Это привело к росту инфляции и безработицы. С 1992 по 1996 год число нигерийцев, живущих в абсолютной нищете, увеличилось с 43 до 66 % населения - невероятная цифра! Сегодня на долю Нигерии приходится четверть от общего числа граждан всех африканских стран к югу от Сахары, живущих в абсолютной бедности. Несмотря на приход к власти нового демократического правительства, реформы в стране осуществляются крайне медленно. Средний доход на душу населения в Нигерии сегодня ниже, чем тридцать лет назад; качество образования и здравоохранения снизилось.
Экономисты Джеффри Сакс и Эндрю Уорнер изучили результаты различных реформ в африканских странах с точки зрения экономического роста. На основе материала по разным странам они попытались вычислить вероятные показатели роста для африканского континента, если бы там, как и в Восточной Азии, проводилась экономическая политика, направленная на открытие рынков, свободу предпринимательства, защиту прав собственности и рост сбережений. Сакс и Уорнер утверждают: в этом случае, даже несмотря на неблагоприятные природные условия, Африка в 1965–1990 годах смогла бы добиться среднегодового роста ВВП на душу населения в размере 4,3 %. В результате доходы населения увеличились бы почти в три раза. Конечно, любые оценки такого рода следует воспринимать с определенной долей скепсиса, но даже с большой поправкой на статистическую погрешность эта цифра все равно остается чрезвычайно высокой по сравнению с реальными показателями экономического роста в Африке за эти годы - всего 0,8 % в год.
Если мы изучим результаты, достигнутые теми африканскими странами, которые все-таки проводили политику свободной торговли и экономической открытости, подобные оценки гипотетических достижений либеральной политики окажутся вполне реалистичными. В Ботсване скотоводы быстро осознали, что политика экономической открытости соответствует их интересам, в результате чего уже в конце 1970-х годов в ряде секторов экономики воцарилась свободная конкуренция. В этой стране права собственности находятся под защитой и никогда не проводилась национализация. Благодаря "особым отношениям" с ЕС ее экспорт в европейские страны освобожден от пошлин и квот. С момента обретения независимости в 1966 году история Ботсваны стала исключением для континента, где господствуют диктаторские режимы. Ныне она является одной из наименее коррумпированных стран Африки, и по этому показателю ее можно сравнить с Европой. По темпам экономического роста Ботсвана даже обогнала восточноазиатские страны - в 1970–1990 годах его среднегодовые темпы составляли 10 %. Другая страна, уже на раннем этапе сделавшая ставку на свободную торговлю, - островное государство Маврикий. За счет сокращения военных расходов, защиты прав собственности, снижения налогов, либерализации рынка капиталов и усиления конкуренции Маврикию удалось добиться среднегодовых темпов роста на уровне 5 %. Сегодня почти все жители острова имеют доступ к чистой воде; успешно развиваются системы образования и здравоохранения. Если страны вроде Маврикия и Ботсваны способны продемонстрировать такие показатели роста, что мешает остальным африканским государствам добиться того же? Их жители не менее изобретательны и предприимчивы, чем граждане Маврикия и Ботсваны, но вынуждены тратить свой творческий потенциал на попытки избежать взяток и обойти нормы регулирования, а свои способности - реализовывать в "неформальном" секторе.
Другой наглядный урок дает Гана: в этой стране к либерализации экономики приступили в 1983 году, и постепенно ее благосостояние начало расти, тогда как в соседних государствах ситуация ухудшалась. Среди прочих мер в Гане проведено дерегулирование сельского хозяйства, отменены тарифы, контроль над ценами и государственные субсидии. Производство быстро растет, что в первую очередь пошло на пользу крестьянам, выращивающим кокосы, - но, поскольку крестьяне получили возможность инвестировать полученные средства или тратить их на товары и услуги, от аграрного бума выигрывают и многие другие отрасли экономики. В 1990-х годах число людей, живущих в абсолютной нищете, сократилось с 36 до примерно 29 % населения, и в 2000 году в Гане впервые за ее историю произошла мирная и демократическая передача власти.