...
Генеральный директор ООО "Балтийский завод – Судостроение" Александр Вознесенский поделился результатами ревизии, проведенной на предприятии.
– Александр Эрнестович, как вы полагаете, почему именно вас направили спасать Балтийский завод?
– У меня есть большой опыт антикризисной работы.
В частности, по спасению ОАО "Климов". Там те же проблемы были: выручка меньше миллиарда, убытки, фиктивные долги, предбанкротное состояние, иски, аресты счетов. Люди увольнялись по сто человек в месяц. И мы вытащили его, сделали лучшим в отрасли. Сегодня выручка "Климова" приближается к 8 млрд рублей, чистая прибыль в 2010 году превысила полмиллиарда.
Задача спасать Балтийский завод была поставлена мне в течение одного дня. Уже на следующий день была сформирована команда, испытанная на "Климове". Все люди проверенные, я считаю, одни из лучших в Питере антикризисных управленцев. Работали три недели без выходных, не раз случалось, что засиживались до пяти утра, потом снимали номер в "Прибалтийской", а утром снова шли на завод. Но дело сделано: программа вывода завода из кризиса с подробным анализом ситуации легла на стол Роману Троценко в срок.
– Что вас больше всего удивило на Балтийском заводе?
– Во-первых, удивила ужасающая критическая ситуация. К приходу ОСК предприятие подготовили так основательно, в такую яму его загнали, что теперь, чтобы вытащить его, корпорации нужна недюжинная концентрация ресурсов и политической воли. А руководству ОСК, наверное, некоторая самоотверженность.
Похоже, что Сергей Пугачев поставил крест на Балтийском заводе еще в 2008–2009 годах, когда заключался контракт на ПАТЭС. Он практически бросил предприятие, поняв, что вытащить не сможет. Основные фонды не обновлялись, инженерные сети изнашивались. Люди получали минимальную зарплату в отрасли, в среднем около 20 тыс. рублей.
Когда ОСК поручили спасать завод, там фактически отсутствовал отдел снабжения – все снабжение долгое время шло через "Северную верфь". Причем по завышенным – в пользу верфи – ценам. В результате получилось так, что в структуре ОПК "Северная верфь" оказалась центром прибыли, а Балтийский завод – центром убытков.
Другой пример: завод поставил верфи оборудование на 50 млн. рублей. А затем – через два месяца – была проведена переоценка, и это оборудование стало стоить меньше 20 млн. рублей. Возникла задолженность завода перед верфью на 1 млн. долларов. Соглашение об этом было подписано, с одной стороны, гендиректором обоих предприятий Андреем Фомичевым, а с другой – его замом. В этой и подобных сделках мы увидели умышленные действия, которые временный управляющий сможет охарактеризовать как приводящие к банкротству.
– Банкротство неминуемо? Почему нельзя спасти предприятие?
– Завод банкротится не с подачи ОСК. ОСК пришла в октябре, банкротство началось в августе, а долги, которые к нему привели, были созданы еще раньше. Когда ОСК пришла на завод, там уже были исполнительные производства на 2 млрд рублей и 63 иска в суде. Были арестованы все счета, кроме одного. В такой ситуации процедура наблюдения – это единственный шанс реанимировать предприятие. Все аресты сняты, завод получил отсрочку на 1–1,5 года. У нас есть возможность выправить положение и избежать конкурсного производства.
– Было ли выведено с завода какое-либо имущество?
– В этом направлении особенно постарался еще предыдущий собственник, группа "Ист", который продал "Балтийский завод" Сергею Пугачеву. Как выяснили мы в ходе нашей ревизии, прямо перед сделкой по продаже предприятия в 2005 г. с него вывели несколько цехов, включая ключевой; глубоководный причал, несколько зданий и земельных участков, плавучий кран. Это имущество оказалось в собственности структур группы "Ист", а затем отдельно от завода было продано структурам ОПК. Похоже, это было условием сделки.
Эти сделки были однозначно убыточными для предприятия, даже если не вдаваться в стоимость выведенных активов. Выручив от их продажи около 13 млн. рублей, завод за 6 лет заплатил только за их аренду 37 млн. рублей. И сегодня он продолжает арендовать выведенное имущество.
– Какие действия предусматривает антикризисная программа Балтийского завода?
– Она стандартна. Во-первых, перехват инициативы у бывших собственников и наиболее ретивых кредиторов.
Наша задача – спасти завод, сохранить рабочие места. Именно для этого было создано новое юрлицо, не обремененное долгами, с прозрачной структурой управления – ООО "Балтийский завод – Судостроение" (БЗС). Туда уже добровольно перешли более двух тысяч из трех тысяч человек трудового коллектива. Далее – загрузка завода заказами. На первом этапе – передача заказов из портфеля ОСК, затем – получение новых. Нормально выстроенный менеджмент и прозрачная система мотивации персонала в БЗС позволяют повысить производительность и снизить себестоимость работ. При этом мы повысили зарплату всем сотрудникам: теперь средняя зарплата у нас на отраслевом уровне – около 30 тыс. рублей.
Небольшой комментарий – даже государство технически не смогло спасти юридическое лицо "Балтийский завод", а воспользовалось в общем-то рейдерской схемой вывода активов. Ситуация, когда государство, чтобы защитить госимущество, должно пользоваться рейдерскими методами, – такова новая данность нынешнего общества.
Завод "Трансмаш"
Завод "Трансмаш" в г. Тихвине Ленинградской области – одно из предприятий бывшего Кировского завода.
Завод "Трансмаш" был основан в 1963 году и являлся структурным подразделением Кировского завода, в частности, выпускал специальные машины на базе тракторов типа "Кировец", вагоны, оборудование для железных дорог и т. д. В 1990-е годы завод был превращен в акционерное общество ОАО "Завод "Трансмаш"". Во второй половине 1990-х годов совет директоров "Трансмаша" состоял из трех топ-менеджеров РАО "ВСМ", а должность гендиректора занимал директор "ВСМ" по технологической подготовке Сергей Суздальцев. Такой кадровый расклад создавал почти идеальные условия для поглощения предприятия группой "ИСТ", похозяйничавшей раньше в 90-е годы на Балтийском заводе.
В 1999 году на предприятии была проведена реструктуризация по программе, утвержденной Правительством Ленинградской области. Программа была весьма своеобразной – она предусматривала внесение большей части имущества предприятия в уставные капиталы дочерних и зависимых обществ. По сути, это был вывод активов, предполагающий последующее банкротство головного предприятия.
Через некоторое время компания "ИСТ" начала скупку акций дочерних предприятий "Трансмаша" (в частности, "Центролита"), а где-то в начале 2001-го выкупила контрольный пакет акций ОАО "Завод "Трансмаш"". Параллельно "ИСТ" образовал ЗАО "Завод "Трансмаш"", которое арендовало у ОАО "Завод "Трансмаш"" производственные площади и, собственно, осуществляло производственную деятельность. Результаты такой политики не замедлили сказаться.
7 марта 2001 года определением Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области года в отношении ОАО "Завод "Трансмаш"" была введена процедура наблюдения, а временным управляющим назначен А. Гарантов.
22 мая 2001 года по определению того же суда в отношении ОАО "Завод "Трансмаш"" было начато конкурсное производство, а конкурсным управляющим назначен тот же Гарантов. Он назначил торги имуществом ОАО "Завод "Трансмаш"" на 20 ноября 2001 года.
В конце июня от греха подальше был отправлен в отставку гендиректор ОАО Суздальцев.
20 ноября, как и планировалось, прошли первые торги имуществом ОАО "Завод "Трансмаш"". Продавались акции пяти дочерних предприятий ОАО (видимо, то, что еще не успела скупить компания "ИСТ"). Стартовая цена всех пакетов была назначена в 1,4 млн. рублей. Конкуренции на торгах не было.
Остатки имущества ОАО "Завод "Трансмаш"" были проданы на аукционе 16 апреля 2002 года. Стартовая цена имущества комплекса была назначена в 23 млн. рублей. При этом долги ОАО составляли на тот период 112,8 млн. рублей.
В марте 2002 года пресс-служба ЗАО "ИСТ" сообщила, что на базе ЗАО "Завод "Трансмаш"" (бывший арендатор площадей у ОАО "Завод "Транмаш"") создан машиностроительный холдинг ЗАО "Тихвинский завод транспортного машиностроения "Титран"".
Длившийся несколько лет вывод активов из ОАО "Завод "Трансмаш"" и перевод их на баланс ЗАО "Завод "Трансмаш"", принадлежащий ЗАО "ИСТ", плохо отразился на качестве выпускаемой продукции, в том числе скоростного поезда "Сокол". Вскоре после того, как он начал курсировать между Москвой и Санкт-Петербургом, в конструкции и качестве изготовления локомотива и вагонов обнаружились большие изъяны. Во время испытаний в 2001–2002 годах государственная комиссия обнаружила 25 недостатков, непосредственно связанных с безопасностью движения [32] . 2 августа 2002 года министр путей сообщения РФ с грустью констатировал, что скоростной поезд "Сокол", разработанный для эксплуатации в рамках проекта создания высокоскоростной магистрали между Санкт-Петербургом и Москвой, не пригоден для эксплуатации. По словам Г. Фадеева, "на него было потрачено 70 млн. долларов, однако результат не получился". Фадеев заявил, что между Санкт-Петербургом и Москвой создана "великолепная инфраструктура", путь подготовлен для скорости 200–250 км/ч. Однако нет соответствующего подвижного состава. Тверской вагоностроительный завод изготовил первую партию из 17 вагонов с тележками на скорость 200 км/ч, однако их необходимо дорабатывать. В общем, сказал Фадеев, "те идеи, о которых нам в течение 10 лет рассказывали, не получили завершения: мы пришли к тому, с чего начали".
В итоге сейчас между Питером и Москвой курсирует немецкий поезд "Сапсан". Сапсан, как известно – вид сокола, так что российское название немецкому поезду дали те, кто знал о неудаче с российским "Соколом".
Кировский завод
На самом флагмане питерской промышленности – Кировском заводе – также неспокойно. После смерти в 2005 году бывшего генерального директора Петра Семененко на заводе начался конфликт между двумя группами акционеров – сыном покойного директора Георгием Семененко и группой бывших членов совета директоров. Иски в суды, публикации в прессе вскрыли сложную и запутанную схему приватизации предприятия. Вывода активов и денежных средств на дочерние и внучатые предприятия с последующей их ликвидацией. История продолжается и еще не закончена. Принятие стратегических решений развития завода, участие в крупных проектах блокируется из-за отсутствия согласия среди основных акционеров.
Среди предприятий Санкт-Петербурга, уничтоженных ради участков земли, на которых они находились, было много уникальных. Фабрика детской книги № 1, АТП № 42, АТП № 18, НПО "Кварц", завод "Заря", "ЛЕННИИХИММАШ", "Квант", "Прогресс", "Гипрометиз", фабрика музыкальных инструментов "Беккер", комбинат "Стеквар", институт "Гипростекло". Участь большинства была одинаковой – распродажа недвижимости. Так, например, произошло с комбинатом "Стеквар", производителем кварцевого стекла, одно из зданий которого в конечном счете, получил "Промстройбанк" один цех был продан кипрскому офшору и т. д.
Руководитель территориального управления по Санкт-Петербургу и Ленинградской области МАП Министерства антимонопольной политики (ныне ФАС – Федеральная антимонопольная служба) Олег Коломийченко в рассказе о деятельности группы компаний, которая уничтожила эти предприятия, был вынужден признать, что борьба с ними бесперспективна, а их деятельность ведет к гибели уникальных предприятий.
АООТ "Гипростекло"
Институт по проектированию предприятий стекольной промышленности является единственным в бывшем СССР проектным институтом и представляет собой пример доминирующего хозяйствующего субъекта, определяющего динамику и технический уровень одной из важнейших отраслей промышленности, влияющих на экономическое положение многих заказчиков. Институт имеет прочные договорные отношения не только с российскими стекольными заводами, но и с предприятиями ближнего и дальнего зарубежья. Портфель заказов заполнен в настоящее время практически полностью. Его экономическое положение отличается в лучшую сторону по сравнению с другими проектными институтами. На момент приватизации главную часть имущественного комплекса составляли три здания, компактно расположенные в центре города. Можно констатировать, что "Гипростекло" является типичным представителем предприятия, формирующего наряду с другими основу научно-технического потенциала Санкт-Петербурга.
Коллектив института выбрал вариант льгот при приватизации, в соответствии с которым 51 % акций вновь создаваемого акционерного общества открытого типа передавался работникам по закрытой подписке. Это по существу составляет контрольный пакет акций, сохранение которого позволило бы как минимум получить огромные средства от продажи части имущественного комплекса, не говоря уже о возможностях получения постоянных доходов от сдачи помещений в аренду, а также реализации благоприятных условий организации различных "бизнесов".
Продажа акций "Гипростекла" на чековом аукционе проходила по стандартной схеме, когда в последний день были поданы заявки с объемами приватизационных чеков в количестве 80 % от всех поданных на аукцион ваучеров.
Подача крупных пакетов ваучеров в последний день приема заявок хотя и является обычной тактикой участия в чековых аукционах, тем не менее ее высокая результативность в данном конкретном случае свидетельствует о неплохой организации информационной службы, хорошо поставленной "разведке", прежде всего по отношению к "секретам" Фонда имущества.
После проведения чекового аукциона и захвата плацдарма в тылу АООТ "Гипростекло" группа покупателей начинает активную скупку акций, принадлежащих членам трудового коллектива "Гипростекла". В конечном итоге в руках одной фирмы было сосредоточено на 20.12.1993 34,3 % акций предприятия. Скупка акций осуществлялась по ценам гораздо выше номинала, и хотя члены трудового коллектива – держатели акций – продавали их добровольно, на начальном этапе использовались методы психологического давления, по крайней мере в отношении руководителей "Гипростекла". В дальнейшем, когда сотрудники увидели, что влияние группы компаний-захватчиков становится решающим, продажа акций приобрела лавинообразный характер.
22 ноября 1993 года совет директоров АООТ "Гипростекло" рассматривал предложение о продаже комплекса зданий института по улице Харьковской, д. 3 и 3/5. Подписание договора купли-продажи здания было санкционировано советом директоров. В результате уже 21 декабря 1993 года институт стал бездомным и начал скитаться по чужим углам.
Глава XI. "Дело писателей"
Долги нужно возвращать. Олигархи получили в свои руки основные стратегические предприятия России. Государственные чиновники, руководившие тогда процессом приватизации, придумали еще одну интересную схему – для себя лично. В те годы государственный чиновник не имел права получать вторую зарплату, кроме как за чтение лекций и написание научных книг. "Дело писателей", возможно, связано с последним по времени и самым скандальным залоговым аукционом – по "Связьинвесту". Предприятие "Связьинвест" – это крупнейший на тот момент телекоммуникационный оператор России. По предварительной договоренности олигархов он "предназначался" Гусинскому, который в других залоговых "аукционах" не участвовал. Но у Потанина, банк которого также был уполномоченной организацией по осуществлению залоговых аукционов, после выигрыша нескольких предыдущих аукционов, вероятно, возникла мысль захватить и "Связьинвест". В общем, на аукционе кроме планируемого победителя – фирмы из холдинга Гусинского появляется второй участник, который в своей заявке указывает по странному совпадению сумму, большую, чем указала фирма Гусинского. Ничего странного – если ты проводишь аукцион, то ты знаешь все его условия, а также содержание заявок конкурентов. Руководители государственных органов, ведающих приватизацией, начиная с тогдашнего вице-премьера правительства России Анатолия Чубайса, дружно заявили, что аукцион проведен правильно, согласно закону и не нужно его оспаривать. Через некоторое время в средствах массовой информации, принадлежавших Гусинскому и Березовскому, появилась информация о том, что издательство группы компаний Потанина "Сегодня-пресс" заключило договоры с рядом высокопоставленных сотрудников правительства России, ведающих приватизацией, для написания книги "История российской приватизации". Сумма договора у каждого "писателя" была одинаковая – 90 тыс. долларов.