Молодые люди, около 160 человек, жестоко за это пострадали. Их наказывали, секли розгами, даже до смерти, и сослали в Сибирь. А тех, которые сожгли оружие, жестоко избивали, отняли у них все имущество и сослали в дикие местности Кавказа, где многие умерли от недоедания и непривычного климата, подвергаясь заболеванию лихорадкой…
В этой борьбе против милитаризма, Петр Васильевич из ссылки в Сибири поддерживал дух духоборцев, вдохновлял добрыми советами…
В 1902 году Петра Васильевича Веригина освободили из ссылки в Сибири, и он приехал в Канаду, где под его руководством была создана Христианская община Всемирного Братства. В 1908 году им была куплена земля в Кутнейском округе в Британской Колумбии - Утешенский, Бриллиантский, Луговский, Плодородновский и другие участки, а в следующем году и участки земли в Гранд Форкском округе. От 1908 до 1914 года в Кутнейском округе было построено 65 сел, а в Гранд-Форкском - 25 сел. В 1913 году закончилось строительство Бриллиантского моста, была построена варенная фабрика, лесопильные заводы, кирпичный завод, мукомольные мельницы, фабрика производства водопроводных труб и другие предприятия, так что община экономически возрастала. Как руководитель, Петр Васильевич проводил большую часть времени среди народа на собраниях и во время работы, и народ его любил за добрые наставления, его лозунгом был "Труд и мирная жизнь".
Члены общины, подчеркивал он, уважают и любят Бога как начало всему существующему. Уважают достоинство и честь человека как в самом себе, так же равно в себе подобных. Члены общины смотрят на все существующее любовно и с восхищением. В этом направлении стараются воспитывать детей.
Под словом Бог члены общины разумеют силу любви, силу жизни, которая дала начало всему существующему. Мир состоит из движения, все стремится к совершенству и через этот процесс старается соединиться со своим началом, как бы возвратить созревший плод семени.
Во всем существующем нашего мира мы видим переходные ступени к совершенству, как, например, начинается с камня, переходит к растениям, потом жизнь животных, из которых самым крайним можно считать человека в смысле жизни, в смысле мыслящего создания.
Уничтожать, разрушать что бы то ни было члены общины считают предосудительным. В каждом отдельном предмете есть жизнь, а следовательно, и Бог, в особенности же в человеке. Лишать жизни человека ни в каком случае не позволительно.
Члены общины в своем убеждении допускают полнейшую свободу всему существующему, в том числе и человеку. Всякая организация, установленная насилием, считается незаконной.
Главной основой существования человека служит энергия мысли - разум. Пищей вещественной служат воздух, вода, фрукты и овощи.
Допускается общинная жизнь людей, держащаяся на законе нравственной силы, правилом которой служат: чего себе не хочу, того не должен желать другому. Богу нашему слава!
Этим правилам и стремились следовать члены Христианской общины…
29 октября 1924 года Петр Васильевич Веригин ехал на поезде из Бриллианта в Гранд-Форкс, когда, проехав станцию Фаррон, в вагоне, где он находился, произошел взрыв, и он был убит. Имеется предположение, что неизвестное лицо подложило какую-то самодельную бомбу вблизи, где он сидел, которая и взорвалась. Виновник или виновники этого злодеяния до сих пор неизвестны.
Духоборцы чтят Петра Васильевича Веригина, которого они прозвали Господним за то, что он наставлял их следовать учению Христа и много оставил им доброго. Поэтому он был похоронен на этом месте, откуда открывается прекрасный вид на ближайшие общинные поселки. И. И. Веригин говорил, что, собираясь на могилах, духоборцы выражают честь не только вождям, но также и всем тем духоборцам, которые страдали и умирали за истину, за создание братской, мирной жизни как во время отказа от военщины и насилия, так же и в процессе создания общинной жизни.
Так в России за отказ от военщины и уничтожение оружия они подвергались избиению, смерти, лишению имущества и ссылке. В Канаде за отказ от принятия присяги, подданства и за отказ подчинения закону, нарушающему общинный образ жизни, они лишились большой части имущества и переживали большие трудности.
Следовательно, подчеркнул Иван Иванович, собрания на могилочках никоим образом не означают, что духоборцы собираются поклоняться праху вождей, ибо, следуя первой из десяти заповедей, которая говорит, что поклоняться нужно единому Богу, они отказались от поклонения иконам в православной церкви, за что были гонимы.
К тому же, в заключение молитвенного собрания на могилах или в каком другом месте, после прочтения Отче наш, они делают три поклона до земли.
Сын Веригина, Петр Петрович, жил в России, но духоборцы Христианской общины признали его своим вождем, и он переселился в Канаду.
Встреча П. П. Веригина в Бриллианте 11 октября 1927 г. была торжественной. В первой же речи он призвал духоборов сплотиться теснее и продолжать идти по пути, указанному его отцом.
В 1934 г., по инициативе П. П. Веригина состоялся общедухоборческий съезд, в котором приняли участие и духоборы, жившие единолично. Съезд принял декларацию "Союза духовных общин Христа", в которой в краткой форме были изложены основные принципы духоборческого вероучения.
Скончался Петр Петрович 11 февраля 1939 г. Духоборы похоронили его рядом с прахом отца. Жена его - Анна Федоровна умерла 22 ноября 1940 г. Она похоронена рядом с мужем.
Далее с Иваном Ивановичем Веригиным мы отправились в Крестон, расположенный в нескольких километрах от Бриллианта, в духоборческий ресторан. Это был не единственный центр "общественного питания". В каждом населенном пункте - и в Гранд-Форксе, и Каслгаре - многие духоборцы предпочитали не только питаться, но и посидеть вечером за чашкой чая в ресторане. Они удобны, уютны, доступны почти каждому и пользовались успехом не только у духоборцев.
Нас приветливо встретил владелец ресторана Алексей Жмаев. По возрасту он был молодым, среднего роста, упитанный, очень улыбчивый, гостеприимный. Одет он был в красную рубашку-косоворотку, в сапогах, подпоясан кушачком.
Поначалу он ознакомил нас со своим "предприятием". Кроме ресторана, у него были пекарни, которые выпускали широкий ассортимент мучных изделий: разных сортов хлеб, разнообразные булочки, калачи, кексы, торты, мороженое. Своей работой Жмаев был доволен. Его знает весь поселок. Дело прибыльное, посетители к нему относятся с уважением. Широко практикуется обслуживание на дому. На то, что работать приходится почти круглые сутки, он не жалуется. Штат его работников невелик. Основной помощницей является жена. Родился Жмаев в Канаде, но, встретив меня, проявил большой интерес к Советскому Союзу. Его интересовало все, но больше всего организация общественного питания.
Жмаев провел нас в один из залов. Сели мы за длинный стол, хотя нас было двое. Нас угощали бутербродами по-духоборски: на тонкий ломтик хлеба клались несколькими слоями различные овощи. Мне они понравились, но секрета их приготовления я не запомнил. Затем мы ели борщ по-русски. Однако от нашего борща по вкусу отличался. Видимо, наличием в нем иных, чем у нас, овощей и специй. Очень популярна у духоборцев лапша. Они не признают фабричного ее приготовления. Делают накануне вручную и в тесто, кроме яиц и масла, добавляют еще какие-то компоненты, что делает ее очень вкусной. Затем десерт и разные напитки: квас, компот, соки, чай.
За обедом разговорились мы с И. И. Веригиным о прошлом его семьи. Иван Иванович Веригин - почетный председатель "Союза духовных общин Христа" - прибыл в Канаду в 1927 году, когда ему было шесть лет. Он родился в духоборческой семье. Его отец, Иван Семенович Войкин, умер в 1921 году при крайне тяжелых обстоятельствах во время переселения духоборов из Грузии в Донскую область. Мать Ивана Ивановича, Анна Петровна Маркова, осталась вдовой, когда ей было девятнадцать лет и их сын Ваня еще не появился на свет. Вместе они жили мало, вскоре Анне Петровне пришлось расстаться с сыном, так как его взял с собой в Канаду дедушка, отец матери, Петр Петрович Веригин.
Значительная часть жизни Анны Петровны прошла в тюрьмах и ссылках по единственной причине, что она была духоборкой и дочерью вождя духоборческого движения.
Второе замужество не принесло Анне Петровне счастья, так как ее муж Иван Иванович также отбывал срок наказания в ссылке и был казнен за принадлежность к духоборческому движению и был пацифистом. Их сын Петр рос сиротой, в тяжелые годы войны был одиноким, беззащитным. Вырос он пацифистом. Большое влияние на его воспитание оказали книги Льва Николаевича Толстого.
Семнадцати лет он был призван в армию и погиб на полях сражений в Польше, где и был похоронен.
Единственный и глубоко любимый брат Анны Марковой, Петр Петрович Веригин-Истребов также был сослан в трудовую колонию, где умер в 1942 году от тяжелых условий и голода.
Отбывая свой 15-летний срок наказания в Сибири под строгим режимом и в суровых условиях жизни, она сумела преодолеть трудности и после продолжительных хлопот в мае 1960 года получила разрешение на приезд в Канаду. Здесь она соединилась со своим сыном Иваном, которого не видела 32 года.
Анна Петровна прибыла в Гранд-Форкс, когда ей было уже 58 лет. Она никогда никого не винила за свои тяжелые переживания, объясняя это словами: "Это зависело от обстоятельств того времени…" Наоборот, она смотрела в будущее, посвятила себя оказанию помощи другим, стараясь быть полезной во многих делах духоборческой общины.
О ее смерти сообщалось: "Когда здоровье Анны Петровны подорвалось и достигло необратимого состояния, она спокойно мирилась со своей судьбой. Она рассуждала со своим семейством и близкими братьями и сестрами о ее возможной кончине, и сама усматривала за всеми делами в связи с ее похоронами. Итак, ее тело прекратило свое существование на этом свете, но ее душа отошла в вечную обитель, к Господу Богу. Она умерла спокойно, пронеся свой жизненный крест с надлежащей ответственностью и благородством до самого конца…"
Переживая невосполнимую утрату, Иван Иванович рассказал мне о похоронном обряде, исполняемом духоборами.
Одна из важнейших особенностей духоборцев - это религиозное начало и порядок исполнения религиозных ритуалов, в частности, моление Богу, или, как говорят духоборы, "поклонение".
Трудно предполагать, что в результате устранения запрета на религиозное убеждение все стали верующими. Это процесс длительный, и вера в Бога никогда не навязывается кем-то. Она должна родиться в самом человеке. Однако сегодняшняя действительность показывает, что православная церковь развернула огромную деятельность по вовлечению людей в лоно церкви.
Взять похоронный обряд духоборцев. По своему типу он одинаков с восточнославянским обрядом, но вместе с тем имеет существенные отличия, связанные с религиозными особенностями этой секты.
На рубеже XX века похоронно-поминальный обряд был описан В. Д. Бонч-Бруевичем, о чем подробно изложено в одном из номеров журнала "Искра" "Союза духовных общин Христа" С. А. Иниковой.
Если смерть не была внезапной и окружающие видели ее приближение, они спешили попрощаться с умирающим, попросить у него прощения, прочитать псалом. Если умирающий был в состоянии, то он сам старался прочитать один из вариантов широко распространенного среди духоборцев "Сна Пресвятой Богородины(цы)", который, как до сих пор считают духоборцы, облегчает физические страдания, и попросить прощения у родных и пришедших попрощаться с ним.
Сразу после смерти начинались приготовления к похоронам. Покойного обмывали и "обряжали". Обычно для этого приглашали двух или трех пожилых женщин, которые этим занимались. Воду, в которой обмывали покойного, потом выливали куда-нибудь подальше, за дом, в такое место, где никто не ходит, а суконку, которой мыли тело, и мыло закапывали. Родные боялись, что и вода и мыло могут быть использованы колдунами для злых целей.
Одевали покойного в заранее приготовленный костюм, который назывался одеждой "про случай", или "смертельной". Его шили из хорошей, яркой ткани, украшали вышивкой. Приготовление себе похоронной одежды являлось общерусской традицией, но обычно делали это люди старшего возраста, а духоборцы шили ее даже для детей с двух-трехлетнего возраста, меняя одежду на новую по мере роста ребенка. Отлучаясь из дома даже на не очень длительный срок, духоборцы обязательно брали с собой похоронную одежду.
Одетого покойника клали в доме на лавку головой в передний угол, ногами к дверям. Певчие, заходя в дом, подходили к усопшему, прочитывали псалом и садились на лавку. После этого они начинали петь псалмы и дочитывать их. Певчие, иногда сменяя друг друга, во все время пребывания усопшего в доме, пели около него, а родственники стояли около покойного. На подоконник сразу после смерти родные покойного ставили стакан воды. Возможно, около покойного ставили также солонку и клали кусок хлеба. Все это стояло до шестинедельных поминок.
Покойного долго "не держали", старались похоронить на следующий день. Гроб, сделанный "гробачами", приносили утром в день похорон. Под пение псалмов в него клали тело покойного. Перед выносом родные прощались с ним: читали около гроба псалмы, целовали покойного в лоб и затем на коленях трижды кланялись ему, прося прощения за все обиды, нанесенные при жизни.
После прощания гроб с телом покойного под пение выносили из дома ногами вперед. Следом выносили постель, на которой он лежал, и клали ее где-нибудь в сарае, а потом ее стирали и вновь использовали. Гроб ставили во дворе на носилки, состоявшие из двух параллельных палок, соединенных ремнями и положенных концами на две лавки. Здесь родные покойного, стоя на коленях, трижды кланялись всем собравшимся и просили всех простить его за все обиды, чтобы душа его не мучилась угрызениями совести. Гроб на носилках поднимали, и процессия трогалась на кладбище. Надо было успеть похоронить покойника до захода солнца. Рядом с гробом несли крышку, затем шли ближайшие родственники и певчие, поющие псалмы, за ними все остальные.
К этому времени на кладбище "копачи" уже заканчивали копать могилу. Могилы на духоборческом кладбище ориентированы так, чтобы покойный лежал головой на запад, ногами на восток. Во время второго пришествия, по представлениям христиан, Христос явится с востока, и восставшие из гробов должны будут сразу предстать перед его взором. В одном из духоборческих псалмов говорится:
"Восстаньте, восстаньте, преподобные мои; воззрите на восток солнца светозарного, узрите грядущего от востока, и ныне являются дивные, премудрые чудеса, второе воскресение Христово". И хотя духоборцы понимали воскрешение духом, а не плотью, тем не менее, в этом вопросе они твердо придерживались общехристианской традиции.
Заранее копать могилу было нельзя, так как если она долго оставалась пустой, то - по поверью духоборцев - скоро кто-нибудь еще умрет. Если могила уже выкопана, а кто-то из очень близких родных не успел приехать на похороны, гроб с телом все равно опускали в могилу, закрывали ее сверху досками и шли на похоронный обед, а на следующий день гроб поднимали, опоздавшие родные прощались с покойным и совершали погребение.
Около могилы родные еще раз читали псалмы над покойным, прощались с ним. Гроб закрывали крышкой, закреплявшейся не гвоздями, а деревянными штырьками, и затем медленно на веревках его опускали в яму. Родные бросали в нее по горсти земли, и "копачи" начинали забрасывать яму землей. В этот момент певчие, стоявшие немного в стороне и певшие псалмы, начинали "кланяться". Мужчины и женщины становились напротив друг друга двумя группами. Второй мужчина подходил к первому, становился напротив него, они брались правыми руками и, не разжимая их, одновременно кланялись в пояс друг другу два раза, целовались в губы и еще раз кланялись, затем поворачивались к группе женщин и отдавали им поклон. Первые три поклона означали поклоны Богу Отцу, Богу Сыну, Богу Святому Духу и все три вместе - Святой Троице, пребывающей в каждом человеке. Четвертый поклон женщинам символизировал поклон Богородице. Затем третий мужчина таким же образом "кланялся" с первым и вторым. И так по очереди все мужчины. Затем кланялись женщины. Четвертый поклон, который они отдавали мужчинам, символизировал поклон Иоанну Предтече.
Весь похоронный обряд от момента, когда певчие в доме умершего начинают читать, а потом петь псалмы, и до "поклонения" на кладбище во время погребения, - это тот же обряд богомоления, который духоборцы совершают по воскресеньям и праздникам, но растянутый на два дня. Во время погребения он завершается: душа простилась с телом.
В русских и украинских селах было принято причитать или голосить на похоронах, особенно при прощании с покойным, чтобы все, в том числе и душа самого покойного, знали, как его любили и как без него будет тяжело. Неизвестному автору записки "Некоторые черты об обществе духоборцев" 1805 года бросилось в глаза то, что при погребении никто из духоборцев не плачет, "кроме детей, но это считается слабостью". В. Д. Бонч-Бруевич тоже отметил, что плакать по покойнику считается неприлично и "даже просто греховно", ибо смерть - это избавление от земных страданий. Об умершем "жалеют" как о сотоварище на жизненном пути, но не отчаиваются, ибо "дух его между нами, а стало быть, и он с нами". Идеологи духоборчества пытались подкрепить такое отношение к смерти внешним оформлением похорон: все присутствовавшие на похоронах надевали яркую, праздничную одежду, комната, в которой лежал усопший, украшалась нарядными полотенцами - "утирками". Три утирки клали поперек гроба, когда его выносили из дома и несли на кладбище. Однако во время похорон любимой руководительницы духоборцев Лукерьи Калмыковой в 1886 году, по свидетельствам очевидцев, все присутствовавшие на похоронах "обливались слезами". Видимо, восприятие смерти как избавления от земных тягот противоречит самой человеческой сущности и не может укорениться в сознании даже очень верующих людей.
У духоборцев не было принято ухаживать за могилой. После похорон могильный холмик сверху обкладывали длинными кирпичами из дерна. В изголовье могилы ставили базальтовую доску, которая становилась как бы одной стороной продолговатого холма и не возвышалась над ним. Эта доска с высеченной фамилией, именем и датой смерти повторяла форму стены дома, поэтому вся могила очень походила на маленькую духоборческую хатку с пологой земляной крышей. Такие могилы, не укрепленные камнем, не подправлявшиеся заботливой рукой, зарастали травой и через 20–30 лет совершенно оплывали; доски уходили в землю и старые духоборческие кладбища напоминали просто холмистое поле. Старики объясняли, что это делалось специально для того, чтобы к тому времени, как уйдет из жизни поколение, хорошо знавшее покойного, исчезла и его могила, так как она уже никому не могла напомнить о нем.
С кладбища с пением псалмов все шли в дом покойного "вечерять". Считалось, что люди едят "его хлеб-соль", и душе покойного должно было быть приятно, что его поминают им нажитым хлебом-солью. За трапезой опять пели псалмы. На стол в больших мисках на 5–6 человек подавали борщ, лапшу, которую "катали" накануне родственницы и соседки, картофель с мясом и рисовую кашу с изюмом.