"Трайбализм обездоленных" приобретает в западных городах и радикальные формы. Те меньшинства, которые чувствуют себя угнетенными в национальных государствах "первого мира", при ослаблении этого государства организуются для борьбы с ним под знаменем "нового трайбализма". Совершенно необычные этнические формы приобрела, например, во Франции социальная группа детей иммигрантов из Северной Африки. Темнокожие подростки, которые жгли автомобили в предместьях Парижа, вовсе не были движимы оскорбленными чувствами араба или мусульманина. Нет у них ни религиозной, ни классовой мотивации. О себе заявила новая микронация, которая желает жить во Франции, но жить, не признавая устоев общей культуры.
Города, превратившиеся для этих юношей и подростков в гетто, из которого нет нормального выхода в большой мир, сформировали из них что-то вроде особого племени, не имеющего ни национальной, ни классовой принадлежности. Это "интернациональное" племя враждебно окружающей их цивилизации и презирает своих отцов, которые трудятся на эту цивилизацию и пытаются в нее встроиться. У этого племени нет ни программы, ни конкретного противника, ни даже связных требований. То, что они делают, на Западе уже десять лет назад предсказали как "молекулярную гражданскую войну" - войну без фронта и без цели, войну как месть обществу, отбросившему часть населения как обузу. Десять лет назад эта война прогнозировалась как типично социальная, но теперь видно, что она приобрела черты войны этнической.
Тесное переплетение социального и этнического происходит и в условиях того бедствия, которое переживает сегодня Россия. По данным социологов, большинство граждан видит в противостоянии богатых и бедных, порожденном реформой, не столько классовое противоречие, сколько раскол народа, "растаскивание" общества [42].
ЛИТЕРАТУРА
1. Г.П. Федотов. Лицо России. - Вопросы философии. 1990, № 8.
2. Дж. Комарофф. Национальность, этничность, современность: политика самоосознания в конце XX века. - В кн. "Этничность и власть в полиэтнических государствах". М.: Наука, 1994.
3. Дж. Грей. Поминки по Просвещению. - М.: Праксис, 2003.
4. В. Малахов. Ностальгия по идентичности. - "Логос". 1999, № 3.
5. Вебер М. Теория ступеней и направлений религиозного неприятия мира. - В кн.: М. Вебер. Избранные произведения. М.: Прогресс. 1990.
6. Бердяев Н. Смысл истории. - В кн. "Смысл творчества". М., 1989.
7. Э. Фромм. Пути из больного общества. - В кн. "Проблема человека в западной философии". М.: Прогресс. 1988.
8. К. Янг. Диалектика культурного плюрализма: концепция и реальность. - В кн. "Этничность и власть в полиэтнических государствах". М: Наука. 1994.
9. Л.Н. Гумилев, К.П. Иванов. Этнические процессы: два подхода к изучению. - СОЦИС, 1992, № 1.
10. К. Нагенгаст. Права человека и защита меньшинств: этничность, гражданство, национализм и государство. - В кн. "Этничность и власть в полиэтнических государствах". М.: Наука. 1994.
11. О.Ю. Малинова. Либерализм и концепт нации. - ПОЛИС. 2003, № 2.
12. Л.Н. Гумилев. Этногенез и биосфера земли. - Л.: Изд-во ЛГУ. 1989.
13. П.Б. Уваров. Дети хаоса: исторический феномен интеллигенции. М.: АИРО-ХХ. 2005.
14. Э. Кисс. Национализм реальный и идеальный. Этническая политика и политические процессы. - В кн. "Этничность и власть в полиэтнических государствах". М.: Наука. 1994.
15. А.С. Панарин. Стратегическая нестабильность в XXI веке. М.: Алгоритм. 2003.
16. Л.Т. Сенчакова. Приговоры и наказы российского крестьянства. 1905-1907. Т. 1,2. М.: Ин-т российской истории РАН. 1994.
17. В.В. Кожинов. Федор Тютчев. - М.: Алгоритм, 2000.
18. В.Е. Соболев. Сталин построил третью Россию. - "Российский Кто есть Кто", 2004, № 6.
19. А.А. Блок. Собр. соч. в 8-ми томах. Т. 5. М-Л., 1962. С. 323 - 324.
20. А.А. Блок. Соч. Т. 8. М-Л. 1963. С. 503.
21. М.О. Гершензон. Творческое самосознание. - В кн. Вехи. Интеллигенция в России. М.: Молодая гвардия. 1991.
22. Гражданская война в России: перекресток мнений. М., 1994. С. 353.
23. Л.Д. Троцкий. Преданная революция. М., 1991. С. 78.
24. Н.А. Бердяев. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука. 1990.
25. А. Панарин. Народ без элиты. М: Алгоритм-ЭКСМО. 2006.
26. Ю.В. Бромлей. Очерки теории этноса. М., 1983.
27. М.М. Пришвин. Дневники. 1914-1917. М.: Московский рабочий. 1991.
28. С.В. Тютюкин. Июльский политический кризис 1906 г. в России. М.: Наука. 1991.
29. О. Шпенглер. Пруссачество и социализм. М.: Праксис. 2002.
30. К. Маркс. Президенту Соединенных Штатов Америки Аврааму Линкольну. Соч., т. 16, с. 18.
31. С. Levi-Strauss. Antropologia estructural: Mito, sociedad, humanidades. Mexico: Siglo XXI Eds. 1990.
32. В. Малахов. Зачем России мультикультурализм? - В кн.: Мультикультурализм и трансформация постсоветских обществ. М. 2002, с. 48-60.
33. С.Н. Булгаков. Героизм и подвижничество (Из размышлений о религиозной природе русской интеллигенции). В кн.: С.Н. Булгаков. Христианский социализм. Новосибирск: Наука. 1991.
34. В.И. Ленин. Первое мая. Соч., т. 10.
35. А. Грамши. Современный государь. - Тюремные тетради. Т. 3. М.: Мысль, 1959.
36. М.В. Нечкина. Грибоедов и декабристы. М., 1977.
37. А. Кустарев. Национал-государство, его наследники и наследие - www.archipelag.ru/geoeconomics/kapital/evolution/heritage/
38. Д. Грушкин. "Национальные" движения в Республике Башкортостан: тенденции и перспективы". - В кн. "Бунтующая этничность". М.: РАН. 1999.
39. В.Л. Иноземцев. Иммиграция: новая проблема нового столетия. Методологические аспекты. - СОЦИС. 2003, № 6.
40. В. Малахов. Культурный плюрализм versus мультикультурализм. - "Неприкосновенный запас". 2002. № 5.
41. А.Й. Элез. "Этничность": средства массовой информации и этнология. - В кн. "Этничность, толерантность и СМИ". М.: РАН. 2006.
42. В.В. Петухов. Новые поля социальной напряженности. - "СОЦИС". 2004, № 3.
Раздел 2 КОНЦЕПЦИИ ЭТНИЧНОСТИ
Глава 4 НАРОД - СОЗДАНИЕ ПРИРОДЫ ИЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА?
В предыдущей главе утверждалось, что народы не возникают естественным путем, как это предполагают натуралистические концепции общества, а складываются в ходе сознательной деятельности людей, то есть являются продуктами культуры.
Эта деятельность велась с момента возникновения человека. Чтобы семьи соединялись в роды, кланы и общины, требовалось сформулировать жесткие культурные нормы (вроде табу на инцест) и выработать механизмы по надзору за их соблюдением. Это - явления культуры, а не природы. Историк древнего Востока Л.С. Васильев пишет: "Как утверждает известный французский антрополог К. Леви-Стросс, первоосновой социокультурного начала была сексуальная реформа, запрет инцеста, что породило систему упорядоченных коммуникаций, основанную на принципе эквивалентного взаимообмена. Обмен женщинами, дочерьми и сестрами, ограничивший беспорядочное половое общение в рамках первобытного стада и породивший ранние формы жестко фиксированных брачных связей, способствовал установлению нормативного родства, в связи с чем были определены старшинство поколений, брачные классы и в конечном счете основанные на этом родовые и родоплеменные общности" [1].
Превращение родов и родственных кланов в более жестко связанную этническую общность (племя) требовало уже управления с более сложной структурой - протогосударства. Л.С. Васильев так представляет этот процесс: "Социологи и антропологи подвергли обстоятельному анализу феномен механической солидарности разраставшихся на основе сегментации семейно-клановых групп многочисленных родственных кланов в зоне обитания данной этнической общности. Базирующаяся на общности происхождения, культуры, языка, спаянная ритуальными нормами (обряды инициации, мужские дома, празднества) и легендарно-мифологической традицией, такого рода общность, обычно всегда именовавшаяся племенем, подчас исчисляется сотнями тысяч. Именно в ее недрах фиксируется солидарность, которая реализуется автоматически" [1].
Чтобы племя развивалось, создавая основу для возникновения народа, требуется уже государственная власть, с ее жрецами, религиозными культами, границами и войском. Читаем у Л.С. Васильева: "Укрупненная система мелких первичных протогосударств - это сложное или составное протогосударство, имеющее иерархическую внутреннюю структуру и знакомое с определенным количеством оторванных от сельскохозяйственного производства групп администраторов, воинов, жрецов и обслуживающего верхи персонала (слуги, рабы, ремесленники). Администраторы - это общинная выборная верхушка; воины - это группа профессионалов-дружинников, всегда готовая повести за собой всех остальных, способных носить оружие. Слуги и рабы принадлежат к числу неравноправных чужаков, чаще всего захваченных в ходе войн. Из их же числа, а также из числа собственных мастеров, если они имелись в коллективе, формируются профессионалы-ремесленники, прежде всего металлурги-кузнецы, продукт труда которых становится особенно важным с момента, когда неолитические коллективы вступают в век бронзы. Но едва ли не наиболее важной прослойкой в формирующемся протогосударстве всегда были жрецы. Во всяком случае глава протогосударства часто одновременно был высшим жрецом-первосвященником" [1].
Древние греки (эллины) сформировались путем объединения родственных этнических групп и ассимиляции малых общностей (Геродот писал, что эллины численно возросли потому, что "включили в себя множество племен"). Создание межплеменных союзов уже отражено древними историками в письменной форме. Античные авторы (например, Страбон и Геродот) выделяли общности родственных племен - галлы, иллирийцы и пр. При этом они указывали входящие в их состав племена (у Страбона говорится: "Племена паннонцев суть: бревки, андезитии, дитионы, пирусты, мазеи, деситиаты").
Когда на раннем этапе Нового времени складывались национальные государства в Западной Европе, строительство нации считалось священной обязанностью государства. У антропологов в ходу поговорка: "не нации порождают национализм, а национализм нации". Только тогда, как пишет антрополог Геллнер, "понятие "человек без национальности" стало почти невообразимым… противоречит общепризнанным категориям и провоцирует отвращение" (цит. в: [2, с. 93]).
В этой главе мы не будем говорить о созидающих народы силах и необходимых для этого условиях. Пока что проиллюстрируем на более или менее наглядных примерах саму мысль о том, что народы создаются. Ведь до сих пор даже в просвещенных гуманитарных кругах многие считают, что этничность есть биологическое, изначально данное человеку свойство.
Взглянем на близкую нам историю. Народы (нации) большинства нынешних великих держав появились совсем недавно, хотя некоторые из них и носят древние имена и унаследовали многое из своих древних культур (унаследовали то, что для них отобрали из этих культур "строители"). Вождь либерального объединительного движения в Италии К. Кавур, став в 1861 г. главой первого правительства, сказал: "Мы создали Италию, давайте создавать итальянцев".
Современные японцы созданы в ходе большой, сознательно выработанной программы модернизации - Реставрации Мэйдзи - во второй половине XIX века. Для собирания раздробленных феодальных кланов и общин был создан и политическими средствами утвержден миф об императоре и его божественном происхождении. До этого император существовал в Японии много веков, но представлял очень слабую власть. Реставрация Мэйдзи задала новый формат верховной власти и ее отношений с феодальными кланами.
Древние религиозные верования были превращены в государственную религию синтоизм, которая была внедрена политическими средствами и служила могучим инструментом консолидации общества. Через систему образования и культуру в японцах было возбуждено чувство национализма, в который была заложена идея форсированного промышленного и технического развития. Так возникла Япония как государство-нация и то, что мы называем японским народом. Нечего и думать, чтобы такие сложные конструкции возникли естественно, сами собой, за столь короткий срок.
И. Валлерстайн в конце 80-х годов в работе "Существует ли Индия?" поднял вопрос о правомерности обращать назад, в историю, наши современные представления о странах и народах. Он пишет, что сегодня существует Индия, которая обладает достаточным набором атрибутов государства и нации. Но как относиться к книге "История Индии XVI века"? Представим себе, что этот полуостров был колонизирован наполовину англичанами, а наполовину французами. Тогда после освобождения от колониальной зависимости здесь наверняка возникли бы два государства. Одно из них, англоговорящее, могло бы называться, например, Дравидия, другое, франкоговорящее, - Брахмания. В этом случае мы читали бы сегодня книги под названием "История Дравидии XVI в." или "Культура Брахмании накануне колонизации". Валлерстайн пишет, что подобную операцию "проблематизации прошлого" можно применить к любой стране, в том числе европейской.
Процесс строительства народа резко ускоряется в переломные моменты истории (как это было и в случае Японии, которой угрожала колонизация, империалистическая экспансия Запада). Так, американский народ США был "собран" в ходе войны за независимость, и его "сборка" производилась отцами нации вполне сознательно, проект вырабатывался на технических совещаниях, как в КБ. Идеологам независимости из числа англичан-протестантов приходилось решать ряд новых задач - кого из пестрого этнического состава населения колоний и в каком статусе включать в число граждан "сверкающего города на холме" (например, немногочисленным выжившим индейцам права гражданства были предоставлены только в 1924 г., а негры еще долгое время выдерживались в статусе рабов).
Основывая колонии вдалеке от Европы, европейцы привозили с собой и идею нации, которые в этот период складывались в Старом свете. Новые государства-нации формировались на месте колоний в ходе войны за независимость, как это произошло в США, а затем в латинской Америке. К. Янг пишет: "За исключением Гаити, эти движения за независимость возглавлялись поселенцами, которые до того считали себя заморскими фрагментами своих "материнских" империй. Со временем же они претерпели метаморфозу обретения статуса наций. Для тех тринадцати колоний, которые существовали в момент провозглашения независимости в 1776 г., было привычным считать свои "права" проистекающими из их статуса как "англичан" и закрепившимися порознь в отдельно взятых колониях. Ко времени Токвиля идея американской нации уже глубоко укоренилась на базе народного суверенитета" [2, с. 94].
Таким образом, чтобы обрести независимость и создать признанное государство, требовалось из англичан-переселенцев создать новый народ. Учредители государства США настолько хорошо понимали значение этой функции, что регулярно занимались "ремонтом и модернизацией" своего народа, устраняя те опасности, которые вызывали новые волны иммиграции (например, массовый наплыв ирландских и немецких католиков в 1840-1850 гг., который угрожал размыть протестантское ядро государственной идеологии). В конце XIX в. работник службы социального обеспечения в отчете о положении семьи выходцев из Италии написал: "Пока не американизировались. Все еще готовят на итальянский манер". Сейчас в США интенсивно разрабатывается новый проект нациестроительства ввиду быстрого изменения этнического состава населения.
Опыт США замечателен тем, что это был почти чистый эксперимент. Здесь при помощи большой "этнической чистки" было создано пространство без истории, на котором можно было реализовать утопию европейского Просвещения, построив на пустом месте идеальное государство, сконструированное в полном соответствии с ньютоновской моделью мироздания, и населив его сборным народом, чья коллективная память не была бы замутнена ценностями традиционного, сословного общества. Такого "чистого листа" не могла предоставить ни одна страна протестантской Европы, даже после сожжения миллиона "ведьм". Кстати, для воспитания нового, "чистого" народа, отцам нации приходилось посылать на костер и на виселицу своих "ведьм" с признаками ереси вплоть до XVI века (философы Гарвардского университета в 1692 г. за два месяца послали на костер и на виселицу 150 женщин в маленьком местечке Сейлем).
Сознательное строительство народов происходило и в бывших испанских колониях. Как пишет К. Янг, "в XIX веке понятие "Мексика" было слишком слабой идеей, чтобы сдерживать Центральную Америку в рамках ее границ. Только со временем возникла мощная национальная идеология, соткавшая миф о метисах; его укреплению способствовала Мексиканская революция" [2, с. 94]. Таким образом, именно в ходе мексиканской революции в первой трети XX века было проведено конструирование и строительство современного большого народа Мексики, причем удалось решить сложную задачу соединения в один народ потомков испанских колонизаторов с представителями множества индейских племен.
Недавней почти экспериментальной работой по конструированию нового этно-религиозного сообщества стало создание народа фалаша, эфиопских евреев (или Израиля "второго сорта"). Их бегство в Израиль имело черты политического и духовного ритуала и привлекло к себе внимание всего мира. К. Янг высоко оценивает работу антрополога Дж. Квирина, который "дает интересную и хорошо документированную интерпретацию длительного и сложного процесса их самоосознания как "израильтян второго сорта". В самом Израиле отношение к вопросу неоднозначное, поскольку при этом ставится под сомнение применение "закона о возвращении" и оправданность сенсационных воздушных перебросок, с помощью которых большинство из них было перемещено на историческую родину евреев. Автор мастерски демонстрирует сложность и случайность процессов формирования группы в долгосрочной перспективе" [2, с. 90].
Если мы обратимся к опыту ближней нам Европы, то здесь в XIX веке мы видим целенаправленное создание народов, у которых до этого даже названия не было. К. Нагенгаст пишет: "Многие "национальности" Восточной и Центральной Европы, в основании которых лежат предполагаемый общий язык, реальные или мифические предки и история, были в буквальном смысле созданы элитами, причем некоторые представители этих элит даже не могли говорить на языках изобретенных таким образом национальностей" [3, с. 181]. Например, известный чешский филолог Ян Коллар сам был словаком, но отстаивал идею единого чехословацкого языка и работал над созданием современного литературного чешского языка, хотя сам до конца жизни писал по-немецки.