За океаном в условиях почти непрерывного роста экономики (вплоть до Великой депрессии 1929 г.), определенной международной самоизоляции, и в первую очередь, – отказа от борьбы за создание колониальной империи, в условиях демократизации общества, расширения и углубления политического процесса американская школа политической науки проявляла повышенный интерес к исследованиям государства и его усложняющихся функций, политических партий, других групп давления, участия граждан в политике в условиях демократической республики, к развитию прикладных исследований. В 1889 г. благодаря усилиям ведущих теоретиков юриспруденции, истории, философии и зарождавшейся политической науки была создана Американская академия политической и социальной науки, а в 1903 г. уже только политологи объединились в Американскую ассоциацию политических наук, которую возглавил Фрэнк Гудноу. Характерными для того периода являются работы Джона Берджеса "Политическая наука и сравнительное конституционное право" (1890), Дуайта Вулси "Политическая наука" (1878), Уильяма Уиллоуби "Изучение природы государства" (1896), Генри Форда "Возникновение и рост американских партий" (1898), Эдгара Робинсона "Эволюция американских политических партий" (1924), Чарльза Мерриама "История американских политических теорий" (1903), Чарльза Мерриама и Джеймса Госнелла "Отказ от голосования: причины и методы контроля" (1924), Вудро Вильсона "Государство" (1889), Эббота Лоуэлла "Правительство и политические партии в государствах Западной Европы" (1896).
2.3. Политическая наука в России
В России политические исследования начались в конце XIX в. Но они в то время велись в рамках философии (работы Н. А. Бердяева, С. Н. Трубецкого, И. А. Ильина), права (Б. Н. Чичерин, Б. А. Кистяковский, П. И. Новгородцев, В. М. Хвостов), истории (П. Н. Милюков, В. О. Ключевский, С. М. Соловьев, В. А. Бутенко), социологии (А. И. Стронин, П. А. Сорокин, М. М. Ковалевский), географии (В. П. Семенов-Тян-Шанский, Д. А. Милютин). Выделение самостоятельной политической теории только намечалось. Институциализации русской политологии мешало непризнание ее как науки царским режимом. Поэтому в императорских университетах запрещалось читать курсы и создавать кафедры и отделения политической науки. В Энциклопедическом словаре "Россия" Брокгауза и Ефрона, изданном в 1898 г., дана систематизация русских наук. В числе 47 дисциплин официально признанными из социально-гуманитарного цикла оказались богословие, философия, история, география, социология, экономическая наука, статистика, девять отраслей права. Политической науки среди них нет. Ее, надо полагать, каким-то образом заменяли ближайшие к ней по предмету исследования русское государственное право и международное право [20] . Вот почему среди начинателей и подвижников зарождавшейся русской политологии так много специалистов с юридическим образованием. Диплом юриста имели: Борис Николаевич Чичерин ("История политических учений" в 5-ти т., 1869–1902 гг.; "Собственность и государство" в 2-х т., 1882–1883 гг.; "Курс государственной науки" в 3-х т., 1894–1898 гг.), Александр Иванович Стронин ("Политика как наука", 1872 г.), Юрий Степанович Гамбаров ("Общественный интерес в гражданском праве", 1879 г.; "Политические партии в их прошлом и настоящем", 1904 г.; "Свобода и ее гарантии", 1910 г.; "Государственный строй и политические партии в Западной Европе и Северо-Американских Соединенных Штатах", 1910 г.), Максим Максимович Ковалевский ("Происхождение современной демократии" в 3-х т., 1895–1897 гг.; "От прямого народоправства к представительному и от патриархальной монархии к парламентаризму" в 3-х т., 1906 г.; "История политических учреждений Нового времени", 1909–1910 гг.), Вениамин Михайлович Хвостов ("Общественное мнение и политические партии", 1906 г.). Особо отметим Моисея Яковлевича Острогорского, тоже юриста, получившего второе образование в Свободной школе политических наук в Париже и опубликовавшего там работу "Демократия и политические партии" (1898), которая вошла в мировую политологическую классику. Как видим, первых русских политологов волновали вопросы государственного строительства и парламентаризма, развития демократии и общественного мнения, роли политических партий. Не видя примеров функционирования некоторых институтов и организаций в собственной стране, русские политологи обращались к опыту передовых стран, выезжали за границу, перенимали знания и опыт, проводили совместные исследования. Но несмотря на достаточно высокий уровень политических исследований, институциализация политической науки в царской России не была завершена и русская школа политологии не успела сложиться.
Не лучше была обстановка с признанием политической науки и в Советской России. Лишь отдельные ее темы развивались в рамках научного коммунизма, истории, права ("История политических и правовых учений", "Государственное право"), географии ("Регионоведение", "Страноведение"), международных отношений. Поэтому институциализация политологии в нашей стране началась только в конце 1980-х гг., хотя отдельные ее элементы имели место и ранее. Так, в 1955 г. советские ученые через Советское общество дружбы и культурных связей были представлены в Международной ассоциации политической науки (МАПН), созданной под эгидой ЮНЕСКО в 1949 г. В декабре 1960 г. была создана Советская ассоциация политических (государствоведческих) наук (С АПН), ставшая членом МАПН в 1961 г. Первым президентом С АПН был избран Г. X. Шахназаров. "Разумеется, – отмечает нынешний вице-президент РАПН О. Ю. Малинова, – в условиях подконтрольности общественных наук властям "де-факто" политология могла исследовать лишь объекты, географически и исторически удаленные, а также позволяющие сохранить политическую дистанцию" [21] . Официальные права "гражданства" российская политология получила 25 января 1989 г., когда был издан приказ ВАК при СМ СССР, предписывающий принять новую номенклатуру научных специальностей, в которую вошли "политические науки". В 1990 г. стали создавать кафедры политологии в вузах, преподавать новую учебную дисциплину "Политология" и принимать к защите диссертации по соответствующей тематике. Приходится констатировать, что институциализация политологии, как и многого другого в политической сфере российского общества (парламента, прав и свобод человека, политических партий, выборов, демократии), имела искусственный, разрешительно-предписательный, а не естественный, потребностно-явочный (т. е. идущий от потребностей общества и осуществляемый явочным порядком граждан) характер.
Таким образом, в становлении и институциализации политологии в России явно выделяются три этапа.
1. Этап зарождения политической науки в царской России (с конца XIX в. до 1917 г.). В империи не было завершенной демократической политической системы – предмета исследования политологов, поэтому политические исследования были несистематическими, часто посвящались зарубежным конституциям, правовым и избирательным системам, государствам, партиям. Кроме того, не было возможности создавать кафедры, факультеты научных центров, сообщества политологов. На этом этапе политология в России не была институционализирована.
2. Этап подспудного существования политической науки в Советской России (1917–1989). Политология не развивалось не столько потому, что отсутствовал предмет исследования, сколько потому, что ее выводы априори не устраивали власть. Невозможны были не только единичные исследования, но и сам факт признания кого-либо политологом. Тем не менее политологические исследования имели место в рамках других наук, и институциализация, хотя и случайным образом, шла (создание САПН, вступление ее в МАПН).
3. Этап институционализации политологии в демократической России (с 1989 г. по настоящее время).
2.4. Развитие политической теории в Европе и Америке
В соревновании Европы и Америки по количеству и качеству исследований, по уровню преподавания и подготовленных специалистов вплоть до Второй мировой войны лидировали европейские национальные школы политической науки, среди которых выделялись германская, французская, английская и итальянская. Американские политологи, в том числе и основоположники науки о политике В. Вильсон, Ф. Гудноу, Ч. Мерриам, завершали образование в европейских университетах.
С приходом нацистов к власти и началом гонений на евреев и университетскую науку значительная часть ученых перебралась из Германии и оккупированных ею стран в Америку. Среди них были такие знаменитости, как Пол Лазарсфельд, Курт Левин, Вольфганг Келер, Ганс Шпеер, Карл Дойч, Карл Фридрих, Ганс Моргентау, Лео Лоуенталь, Лео Стросс, Франц Нойманн, Генри Эрманн, Отто Киршмейер, Герберт Маркузе, Ханна Арендт [22] , которые внесли огромный вклад в развитие социальных наук и, в частности, политологии в США. Из-за военных действий все европейские теоретические социальные и политические исследования в Европе прекратились, в то время как американская политическая наука бурно развивалась. Уже к концу Второй мировой войны в европейские университеты пришла отраженная американская "волна": помощь в восстановлении и обновлении политологических курсов, подготовке и переподготовке кадров, влияние на общее направление развития политической науки и определение приоритетных областей – все это исходило теперь из американских университетов. Этот односторонний процесс американского влияния на европейскую политическую науку интенсивно продолжался до 1960-х гг. и сменился затем не менее интенсивным, но двусторонним процессом научных обменов, процессом взаимодействия американской и европейской политической науки. Но это не было восстановлением довоенного статус-кво: на лидирующих позициях в политической науке теперь оказались США.
В настоящее время развитие политической науки в Старом свете координирует Европейский консорциум политических исследований (ЕКПИ, ECPR), созданный в 1970 г. Он выделяет средства университетам на создание научных лабораторий при национальных центрах, реализацию совместных исследовательских проектов, подготовку научных кадров. Под эгидой ЕКПИ выходит "Европейский журнал политических исследований" ("The European Journal of Political Research"), здесь собран архив проведенных исследований. Кроме национальных ассоциаций европейских стран, в ЕКПИ входят на правах коллективных членов 140 факультетов и научно-исследовательских центра.
Российская ассоциация политических наук (РАПН) объединяет 54 региональных отделения и насчитывает в настоящее время более 400 зарегистрированных членов, хотя заявки на участие в III Всероссийском конгрессе политологов (2004) подали более 700 человек, а в IV (2006) – более тысячи.
Политологи США, как мы упоминали, еще в 1903 г. объединились в Американскую ассоциацию политических наук (ААПН, APSA), которая сегодня координирует работу более 1300 кафедр, отделений и факультетов и насчитывает более 13 тыс. членов. ААПН с 1906 г. издает "Обозрение американской политической науки" ("American Political Science Review").
Американская школа политологии занимает сегодня лидирующие позиции как по количеству студентов, докторантов и преподавателей, в том числе профессоров, университетов, колледжей и научно-исследовательских центров, проводимых исследований и опубликованных трудов, так и по их качеству. Кроме уже отмеченных черт и основных тем исследования американской школы (См. Американская школа политической науки), следует подчеркнуть открытость для критики и новаторский характер американской политической науки. Американские политологи первыми начали массовый анализ политических позиций избирателей. Пионерской в этом плане стала работа Стюарта Роуза "Количественный метод в политике" (1928). Уже в 1932 г. Джордж Гэллап на основании телефонных опросов предсказал победу на президентских выборах Франклина Рузвельта. Американские политологи и социологи первыми стали в массовом порядке применять метод опросов общественного мнения при исследовании самых разных проблем политики. Американские политологи первыми начали участвовать в профессиональных командах по подготовке выборов и использовать средства массовой коммуникации для предвыборной агитации (команда кандидата от республиканской партии Дуайта Эйзенхауэра впервые использовала их в 1952 г.) [23] . Поэтому все изучающие историю становления политической науки особенно внимательно присматриваются к американскому опыту.
В настоящее время в мире существуют две тесно взаимодействующие между собой политологические школы – американская и европейская – и несколько формирующихся национальных школ, к числу которых можно отнести и российскую.
2.5. Основные этапы развития политической теории
I. Институциональный , или традиционный , этап. В последней трети XIX в. формирующаяся политическая наука во многом оставалась под влиянием философии, истории и особенно юриспруденции. Политическая наука более всего сосредоточивалась на исследовании политических институтов, под которыми понимались, как в юриспруденции, государственные учреждения. Политологи считали, что "стоит только описать законы, управляющие распределением власти… и мы получим понимание функционирования политических институтов. Политологи того времени исходили из предположения о практически полном соответствии между конституционными и правовыми положениями, касающимися прав и привилегий носителей государственных должностей, и их реальными политическими действиями" [24] . Они стремились собрать необходимую информацию, точно и скрупулезно описать политические процессы, которые, по их мнению, являлись функцией политических институтов. Результирующей силой, "производной параллелограмма сил", и представлялась им искомая величина – политическое решение. Вместо построения теорий и открытия закономерностей политики, по мнению сторонников институционализма, следует исследовать прерогативы каждого звена этого механизма, их роль в принятии государственных решений, и задача будет выполнена.
II. Бихевиоралистский этап: 1930-1960-е гг. Следует сразу отметить: бихевиоризм и бихевиорализм – разные термины, несмотря на то, что происходят от одного английского слова behavior (поведение). Бихевиоризм – направление психологии конца XIX – начала XX в., разработанное Э. Торндайком, Дж. Уотсоном и Б. Скиннером, в основе которого лежит понимание поведения человека как совокупности двигательных и вербальных ответов (реакций) на воздействие (стимулы) окружающей среды. То есть все социальные (и политические) явления могут быть сведены к формуле S -> R: стимулам, воздействующим на человеческий организм, и ответным реакциям. Методологической основой бихевиоризма стали принципы позитивизма, в которых декларировалась необходимость отказа от метафизических, умозрительных, оторванных от реальности "учений" и перехода к непосредственному наблюдению окружающей действительности и эмпирической проверке любых выводов. По убеждениям бихевиористов, психология должна изучать поведение, а не сознание [25] . Бихевиорализм, означающий изучение самых разных аспектов поведения, в нашем случае – политического поведения, есть порождение социологического позитивизма и психологического бихевиоризма.
Именно эти направления активно развивались Чикагской школой социологии, которая сформировалась на базе первого в мире факультета социологии, созданного Албионом Смоллом (1892). А. Смолл, Дж. Винсент, Ч. Хендерсон, У. Томас составили так называемую "большую четверку", внесшую решающий вклад в становление позитивистской, бихевиористской, эмпирической социологии. Чикагская школа социологии доминировала в социальных науках в 1915–1935 гг. Ученые других научных областей Чикагской школы – философии прагматизма (Дж. Дьюи), антропологии (Ф. Стар, Ф. Коул, Э. Сепир), психологии бихевиоризма (Дж. Уотсон, Дж. Энджел, Л. Терстоун), экономики (Г. Шульц, У. Митчел, Ф. Найт) – оказали существенное влияние на формирование Чикагской школы политической науки, которая так же, как и школа социологии, лидировала в американской политологии в 1920–1930 гг. Ее основатели Ч. Мерриам, Г. Госнелл, Л. Уайт, К. Райт, Э. Фройндт, Г. Лас-суэлл, синтезировав воздействия отмеченных выше "чикагских школ", создали бихевиоралистское направление в политической науке.
Американская бихевиоральная революция привнесла в политическую науку целый ряд новых параметров:
1) бихевиорализм исходит из того, что человеческое поведение имеет распознаваемые единообразные характеристики;
2) эти характеристики могут быть выявлены эмпирическим путем;
3) бихевиорализму присуще стремление к использованию более строгих методов сбора и анализа информации;
4) бихевиоралисты гораздо более, чем институционалисты, склонны к теоретическим изысканиям.
Бихевиоралисты изменили само понятие и назначение политической теории. Если теории традиционалистов имели сначала философский характер и утверждали вечные идеи "всеобщего блага" и "достойной жизни", если затем они приобрели историческую окраску и их целью стал анализ происхождения и развития идей прошлого, то цель бихевиоралистской теории – понимать и предсказывать политическое поведение людей и функционирование политических институтов; она ориентирована не на метафизическое, а на эмпирическое применение. [26]
Итак, ведущим методологическим направлением не только в американской, но и в мировой политологии, с 1930-х гг. стал бихевиорализм.
В 1950-е гг. бурное развитие политической науки, накопление огромного количества материалов и появление новых теорий, методологий и исследовательских методик приводит к эффекту "второй волны бихевиорализма". Суть ее – внедрение в политическую науку общей теории систем, теорий структурализма, функционализма, методов структурно-функционального и системного анализа, моделирования, новых методик сбора, систематизации и анализа информации, совершенствования методик массовых опросов. Именно в это время Д. Истон сформулировал принципы бихевиорализма:
1) закономерность, т. е. поиск единообразных характеристик в политических явлениях и прежде всего – в политическом поведении;
2) верификация – обоснованность выводов должна поддаваться проверке на основе сопоставления с соответствующим поведением;
3) надежность и обоснованность методики исследования с точки зрения фиксирования и анализа поведения;
4) квантификация, т. е. формулирование системы критериев и количественных оценок там, где они возможны;
5) ценности должны быть отделены от эмпирических данных на основе анализа. Толкование фактов и их этическая оценка – разные вещи;
6) систематизация знания, т. е. установление взаимосвязи теории и исследования. Исследование без теоретической основы может быть безрезультатным, а теория без эмпирических данных – совокупностью схоластических рассуждений;
7) интеграция, т. е. объединение политических исследований с научными достижениями других социальных наук [27] .
Предметами исследований сторонников бихевиорального направления стали не столько политические институты, сколько неформальные структуры власти, а точнее – политическое поведение групп интересов, средств массовой информации, преступных сообществ, влияющих на власть, поведение избирателей, организация избирательного процесса.