64
Вадим Цымбурский, отталкиваясь от открытой в спорах юристов диалектики факта суверенитета и его внешнего признания, предложил различать "суверенитет факта" (когда реальное властвование закладывает основу внешнего признания суверенитета) и "суверенитет признания" (когда суверенная власть создается признанием со стороны инстанций, на которые не распространяется, – создается как власть формально самостоятельная по отношению к этим инстанциям, имеющая свои "неотъемлемые права", т. е. когда суверенитет рассматривается как функция международного права). "В играх политического суверенитета […] то или иное право на суверенность берет верх не потому что "так должно быть", а лишь постольку поскольку мобилизация и конъюнктура дают результат, подходящий под фрейм суверенитета в том или другом из описанных воплощений: с конвертацией или "факта" в "признание", или "признания" в "факт". На языке политики как таковом, если не подменять его языком юриспруденции, бессмысленно утверждать, что суверенитет должен возникать из реальной власти или из принятия субъекта в круг суверенов – политик знает, что на практике бывало, и бывает, и будет как первое, так и второе, по обстоятельствам места и времени" (Цымбурский В. Л. Идея суверенитета в российском, советском и постсоветском контексте www.intelros.ru/subject/karta_bud/2445-v.l.-cymburskijj.-ideja-suvereniteta-v.html).
На мой взгляд, однако, конвертировать "признание" в "факт" невозможно. "Факт" – он или есть, или его нет. Если политическая организация, пусть даже признанная государством другими государствами и принятая в ООН, не способна подтвердить свои претензии на фактический суверенитет или тем более вообще не претендует на него, то о государстве в полном смысле говорить не придется. Например, признание Косово государством со стороны США и др. Не сделало его государством, точнее, сделало только формальным государством. И то не в полной мере, ведь в ООН оно не принято и вряд ли будет принято.
65
В 2008 г. Россия признала формальный суверенитет АбхАзии и Южной Осетии, бывших грузинских автономий. Если у первой еще есть некоторые ресурсы для самостоятельного, то есть собственно государственного существования, то у второй таковые полностью отсутствуют. Однако в сложившейся тогда ситуации у нас просто не было иного выбора. В начале 1990-х гг. эти территории законно отделились от Грузии (до того как та стала государством), отстояли свою независимость от нее в вооруженных конфликтах и в конечном итоге стали фактическими российскими протекторатами (продолжая официально признаваться мировым сообществом территориальными единицами Грузии). Значительная часть их жителей получила наше гражданство. Попытка Грузии в августе 2008 г. Силовым образом восстановить свой контроль над Южной Осетией вылилась в акты агрессии и геноцида – ее вооруженные силы атаковали наших миротворцев, дислоцированных в Цхинвале, совершили многочисленные убийства мирных российских и южноосетинских граждан и пр. Последующие события, вошедшие в историю как "Принуждение к миру", или Пятидневная война, создали новую политическую реальность, нуждавшуюся в соответствующем правовом оформлении. Россия, по понятным причинам, не могла включить Южную Осетию, а тем более Абхазию в свой состав. Но и продолжать номинально признавать их составными частями Грузии тоже было нельзя. Чтобы легализовать постоянное присутствие российских войск и пр., пришлось признать фактические протектораты формальными государствами.
66
Предвижу возражения относительно процветающего Тайваня. Допустимо, конечно, полагать, что проблем у него нет. Но только сам Тайвань так, разумеется, не считает. Иначе бы с 1993 г. не предпринимал регулярные попытки вернуться в ООН и не тратил бы огромные средства на фактическую покупку признания у разных мелких государств.
67
Через состояние "несуверенного государства", а значит, во всех смыслах "негосударства", в свое время прошли британские протектораты и доминионы (так, Канада стала членом ООН в 1945 г., но окончательную политическую независимость от Лондона обрела лишь в 1982 г.) и аналогичные владения других колониальных империй и т. п. "Несуверенное государство возможно только в союзе с суверенным [то есть с собственно государством. – В. И.], его территория и население должны поэтому занимать двойственное положение: они всегда должны в то же время составлять территорию и население другого государства" – так очень точно высказался Еллинек по поводу современных ему (конец XIX в.) протекторатов и пр. Одновременно он, правда, ошибочно указал на возможность, если угодно, "суверенной зависимости", когда метрополии, протектору предоставлены "только установленные договором полномочия", а не "господство" (Еллинек Г Указ. С оч. С.706).
Вообще, рассуждения о возможности "внутреннего суверенитета" при отсутствии "внешнего", хотя бы "частичного", представляются верхом абсурда. Если нет "внешнего суверенитета", то нет и "внутреннего" – нет никакого суверенитета. Нет государства. Есть территориальное образование, находящееся под властью государства, но по какой-то причине не включенное в его состав или включенное на неких специфических условиях или уже выводимое из его состава государства (как те же доминионы) либо объективно не способное к государственному существованию, но по совокупности исторических и политико-конъюнктурных причин принимаемое за государство.
68
"Der Bund kann durch Gesetz Hoheitsrechte auf zwischenstaatliche Einrichtungen übertragen", то есть "Федерация может законом передавать свои суверенные права межгосударственным учреждениям" – гласит п. 1 ст. 24 Основного Закона Федеративной Республики Германии (фрг) 1949 г. (http://www.gesetze-im-internet.de/bundesrecht/ gg /gesamt.pdf; http://www.constitution.garant.ru/DOC_3864885.htm). Государство провозгласило свое право отказываться от государственного статуса …
Прямо противоположный подход изложен в ст. 152 Иранской Конституции 1979 г. (http://mellat.majlis.ir/archive/1383/10/15/law.htm): "Внешняя политика Исламской Республики Иран основана на отрицании всяческого господства над Ираном либо со стороны Ирана, сохранении независимости во всех сферах и территориальной целостности, защите прав всех мусульман и непринятии на себя обязательств перед гегемонистскими державами и на мирных взаимоотношениях с государствами, не имеющими враждебных намерений в отношении Ирана". И далее: "Запрещается заключать любой договор, который привел бы к установлению иностранного господства над природными и экономическими ресурсами, культурой, армией и другими сферами жизни государства" (ст. 152 – 153).
69
Провалы референдумов по утверждению Договора о введении Конституции для Европы (т. н. "Евроконституции") -в Нидерландах и Франции в 2005 г. И Лиссабонского договора о внесении изменений в Договор о Европейском союзе и Договор об учреждении Европейского сообщества – в Ирландии в 2008 г. привели было к консервации "промежуточного" статуса ЕС. Впрочем, в 2009 г. Ирландия переголосовала и Лиссабонский договор ввели в действие…
70
Это бы усложнило, "утяжелило" описания правления, не добавив ничего по сути.
71
Аристотель. Политика. Кн. ш. // Аристотель. Соч. В 4 т. Т. 4· М.; 1984· С. 457; Платон. Государство. Кн. viii.//Платон. Собр. Соч. В 4 т. Т.з· М., 1994· С. 327-329; Полибий. В сеобщая история. Т. н. Кн. vi. Спб.; 1995· С. 8-9·
72
…
73
…
74
В классическом русском переводе "res publica" переводится как "государство". – В. И.
75
Tvlli Ciceronis M. De Re Pvblica. L. I. Romae, 1822. P. 69 – 72; Цицерон. О государстве. Кн. I//Цицерон. Диалоги: О государстве; О законах. М., 1994. С. 20-21.
76
Олег Хархордин доказывает, что для Цицерона res publica – это "материальные вещи и места в общей собственности" и правовой порядок, обеспечивающий populus’у контроль за ними и реальный доступ "к процессам совещания по поводу принятия и применения законов, которые обязательны для всех граждан" ("[…] существует связь, объединяющая толпу или сборище в народ, то есть более или менее существует согласие по поводу тех законов, которые связывают всех и позволяют гражданам как городу распоряжаться своей судьбой и своим достоянием"). В обоснование приводятся, в том числе, цицероновские тезисы об отсутствии республики в Сиракузах при тирании Дионисия в 405-367 гг. До н. э. (когда "народу" не принадлежало ничего, когда сам народ принадлежал правителю) и в Афинах при "олигархии Тридцати" в 404 – 403 гг. До н. э. (когда "народу" опять же не принадлежало ничего, когда городом правили беззаконно). "У Цицерона то, что связывает граждан воедино в res publica, часто называется vinculum iuris, узами закона, и логика здесь достаточно прямолинейна: если нет vinculum iuris, уз закона, то нет и iuris consensus, согласия в вопросах права, что является определяющим признаком populus ’а, – то есть тогда мы имеем вместо него некое собрание людей, толпу. Если нет populus ’а, то нет и речи о том, владеет или не владеет он своей res – значит, нет res publica" (Хархордин. О. Была ли res publica вещью? //http://www.intelros.ru/2007/12/23/oleg_kharkhordin_byla_li_ respublicaveshhju. html). С Хархординым можно было бы полностью согласиться, если бы Цицерон не упоминал о populus’е в дионисийских Сиракузах (Tvlli Ciceronis M. Op. cit. L. III. P.262) и пр. То есть, по его мнению, "уз закона", "согласия в вопросах права", общей собственности и, следовательно, республики там не было в помине, а populus имелся. Налицо противоречие, причем не у Хархордина (его можно упрекнуть, вероятно, лишь в невнимательности), а у самого Цицерона. Поскольку он же в своем общем определении республики указал, что populus немыслим без "согласия в вопросах права" и т. д. Придется предположить, что Цицерон был близок к признанию, что populus все же может быть организован и управляться "нереспубликански". Но это сугубая спекуляция, разумеется.
77
В 212 г. принцепс Каракалла (211-217 гг.), стремясь повысить доходы казны, предоставил римское гражданство практически всем свободным жителям Империи.
78
Tvlli Ciceronis M. Op. cit. P. 113-116.
79
Tvlli Ciceronis M. Op. cit. P. 116.
80
См., например: Фриц К. фон. Теория смешанной конституции в античности. Критический анализ политических взглядов Полибия. СПб., 2007. С. 231.
81
Вернер Шюрбаум так пересказывает цицероновское учение: […] когда populus является coetus multitudinis iuris consensu et utilitatis communione sociatus […], когда обеспечиваются imperium правительства, auctoritas элиты, выражающийся в consilium, и libertas народа, то тогда остается пространство для самых разных форм государственного устройства: regnum, optimatium dominatus, civitas popularis или же смешанная форма – все это возможные и легитимные формы res publica. Шюрбаум соглашается с Фульвио Кроснара, который обосновал непрерывность существования понятия res publica до XI в. Он писал, что государственная история Рима началась с res publica regia. Та затем трансформировалась в res publica consolare (именно ее во всех классических работах и всех учебниках называют собственно республикой). В императорскую эпоху сменилось несколько res publicae (Шюрбаум В. Цицерон: De re publica // Res publica: история понятия / Науч. Ред. О. В. Хархордин. С. 201-202).
82
Павел Орозий (начало V в.) утверждал, что готы из-за своего варварства совершенно не способны соблюдать законы, а потому республика у них невозможна (Орозий П. История против язычников. СПб., 2009. C.505). То есть за варварами и язычниками он не признавал способности к цивилизованной государственной организации.
83
Папа Григорий I Великий (590 – 604 гг.), в православной традиции именуемый Григорием Двоесловом, в письме к императору Фоке (602 – 610 гг.) подчеркивал принципиальное различие между языческими монархами (reges gentium) и императорами республик (reipublicae imperatores), поскольку первые господствуют над рабами, а императоры подлинных республик (vero reipublicae) правят свободными (цит. по: Pirenne H. Mohammed and Charlemagne. N.-Y., 2001. P. 144; см. Также: Ильин М. В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. М., 1997. С. 261).
84
По определению Шмитта, "всеобъемлющее международно-правовое единство" Европейского раннего Средневековья (Шмитт К. Номос Земли. С. 31).
85
Дочери Венецианских патрициев, вступавшие в брак с представителями монарших родов, получали почетный титул Figlia adotiva della Repubblica (дочь Республики).
86
Суть республиканской позиции заключалась в том, что res publica мыслилась единственной формой правления, при которой города могут иметь надежду "остаться в свободном состоянии", указывает Квентин Скиннер (Скиннер К. Te State//Понятие государства в четырех языках. С. 35).
87
"Монархия представлялась республиканским идеологам чреватой узурпацией главою (capo) политического тела всего общего блага… , тогда как республика мыслилась как справедливое распределение остающегося при этом целостным общего блага между множеством, лучшими и властителем. Республика тем самым связывалась со смешанным правлением" (Ильин М. В. Указ. Соч. С.267).
88
В этой связи порой приходилось определять Священную Римскую Империю, правитель которой был выборным, как "полуреспублику".
89
Machiavelli N. Il Principe. Cap. I// N. Machiavelli. Il Principe e Discorsi sopra la prima Deca di Tito Livio. Firenze, 1857. P. 5; Макиавелли Н. Государь. Гл. I // Н. Макиавелли. Сочинения исторические и политические. Сочинения художественные. Письма. М., 2009. С.59.
90
Guicciardini F. Ricordi politici e civili. Torino, 1945. P. 26, 37; Гвиччардини Ф. Заметки о делах политических и гражданских// Ф. Гвиччардини. Сочинения. М., 1934. С. 132, 142.
91
В 1619 г. Императорский посол при французском дворе граф Вратислаус фон Фюрстенберг передал государственному секретарю по иностранным делам Пьеру Брюлару маркизу де Силлери, меморандум, описывающий угрозу монархическим устоям со стороны республик. "Под покровом религии речь идет о чисто республиканском заговоре, у истоков которого стоит Венеция и очагом которого является Голландия. Цель заговора – низвержение тронов и корон […] и превращение королевств и княжеств в государства, где абсолютная власть принадлежала бы тем, кто избирается народом" (цит. по: Черкасов П. П. Кардинал Ришелье. М., 1990. С. 135-136). Фон Фюрстенберг таким специфическим образом пытался убедить французскую корону поддержать дом Габсбургов в начавшейся Тридцатилетней войне. Но, как известно, в итоге Франция, следуя своим собственным интересам, поступила ровно наоборот. В любом случае цитируемый меморандум – едва ли не первый в истории западноЕвропейской дипломатии официальный документ, в котором монархии однозначно противопоставлены республикам.
92
Bodin J. Op. cit. L. II. Ch. I.P. 251. То же самое писал Этьен Паскье (Pasquier E. Les Letres. T. II. P., 1619. L. XIX. P.464).
93
Althusius J. Politica Methodice Digesta, Atque Exemplis Sacris et Profanis Illustrata. Cap. IX // http://www.constitution.org/alth/alth_09.htm.
94
Harrington J. Te Commonwealth of Oceana. L., 1887. P 10 8.
95
С XV в. В английской политической литературе начало использоваться понятие "common – wealth" (позже стали писать "commonwealth"). Им обозначали то же, что на континенте называли res publica, respublica, то есть государство (Льюис Льюкенор, Томас Смит, Харрингтон, Гоббс, Локки др.) и "немонархию" (Джон Мильтон). Commonwealth of England – так называлась английская республика в 1649-1653 гг. (в 1653 – 1659 гг. – Commonwealth of England, Scotland and Ireland). В дальнейшем слово "commonwealth" употребляли, также имея в виду и ограниченную монархию. А в 1926 г. было основано British Commonwealth of Nations (с 1946 г. Commonwealth of Nations), международное объединение во главе с королем Соединенного Королевства, призванное, насколько возможно, заменить распадавшуюся Британскую Империю.
96
См.: Ильин М. В. Указ. Соч. С.268.
97
Последний король Польши и великий князь Литовский Станислав II Август (1764-1795 гг.) после своего избрания заявил, обращаясь к Сейму: "Я склоняю головы перед гражданами, собравшимися со всех концов этого обширного королевства, – они соблаговолили назвать королем равного им, и я с уважением принимаю этот дар общественной доброты, свободы и единодушия" (см.: Поня-товский С. Мемуары. М., 1995. С. 213).