Однако жестко удерживаемые права выпаса при бурном переселении народов освятили переходы границ, которые при всем том распространились на обширное пространство между Теодулпас и долиной Аоста и Монтавон и Пацнаун; права выпаса сохранили местные пограничные трения в Вогезах, которые пережили длительное время – от взлета аббатства Ремире-монт (Remiremont) как светского владения до возврата долины Мюнстера под немецкое господство; а совсем недавно в Альпах, в Верхнем Этцтале, право выпаса для местных жителей [с.167] раздули в международно-правовой вопрос. Ни мощь старой царской России, ни охрана китайских границ во времена расцвета Маньчжурской империи не оказались достаточно сильными, чтобы пресечь зимние и летние переселения киргизов. Из-за высоты перевалов и относительной жидкотекучести (Dunnflussigkeit) сообщения между Индией, англо-индийским Тибетом и Восточным Туркестаном его выравнивающее культуру постоянное воздействие легко недооценивается; и оно (воздействие) во всем своем значении (в том числе распространение буддизма!) может восстанавливать способность нарушать границы права выпаса, караваны. Схожим образом миграционный поток туда и сюда взламывает границы и отменяет их по обе стороны между Маньчжурией, Хили, Монголией и Забайкальем .
Исследуя такие процессы, мы выясняем большое историческое значение пояса пастбищ и сопредельных нагорных пажитней (Almboden). Ландшафты высокогорных пастбищ, как на Памире, высокогорные долины Чика, горные окраины вдоль китайского Шелкового пути , а также огромная зона культуры кочевников (номадов), которую мы постоянно познаем по захоронениям от Дуная до Маньчжурии как раннее культурное единство, воспитали те вождистские натуры, за которыми последовали многие в крупномасштабных переходах границ в истории, в создании степных империй, в нашествии гуннов, монголов и тюрок.
Несомненно, своими набегами они причиняли порой мучительную боль и порой разбивались об "искусственные линии" из почти нерасчлененных границ (Пенк), которые должны были защищать от них старые культурные пространства, а порой и фактически защищали на протяжении столетий, как римская граница [Лимес] по Рейну и Дунаю, поселения и укрепленное предполье Великой Китайской стены, пограничные сооружения Индии на Северо-Западе, так что поток отводился в совершенно иные русла, на другой конец Евразии. Однако грандиозный противоположный ритм перехода границы и сохранения границы, который наделяет историю Старого Света эффектным мотивом постоянства, вероятно, ведет свое происхождение из противоречия между нарушителем границ – скотоводом, кочевником или полукочевником – естественным сторонником права свободного выпаса и оседлым пахарем – творцом малой границы, вспаханной межи, прочной ячейки. Мы видим, что отдельные естественные, единообразные ландшафты с прочными структурами выстроены именно по принципу границы водораздела и они вряд ли доступны уничтожению, но все же и затопленные, снова возрождаются в той же форме.
Япония с ее структурой чисто речных маленьких областей, гидрографических единств, части Швейцарии, особенно Граубюнден, части Тюрингии, вообще старых германских областей [с.168] построены по этому принципу, и ему лишь в качестве противовеса должна присоединяться какая-либо крупная связующая система, как в Японии – море, охватывающее всю жизненную форму: в противном случае такие ландшафты становятся границей прямо перед носом, перекрытыми тенью собственной колокольни, что британец шутя называет "pennywise but poundfoolish" , за своими слишком тесно запертыми засовами, "заключенными в ящик" (emboitement), как некогда один умный француз сказал о Германии.
Такой опасности подвергаются в особенности государства на перевалах, и поэтому посвятим им здесь краткое рассуждение. Государства на перевалах – древняя, в определенной степени примитивная форма, и современные скоростные коммуникации усложняют их некогда оправданные условия существования. Основанием таких государств часто служит то, что высокие гребни гор с прилегающими к ним по обеим сторонам горными пастбищами, пажитнями и долами сами оказываются для жизни и связи более дружественными, чем район узкого ущелья и расселины, которому сопутствует чаще всего подножие горы внутри горного массива перед стоком горных потоков на равнины. Благодаря этому жизненное пространство становится достаточным для самостоятельных миниатюрных государственных образований, которые, однако, всегда находятся под угрозой навязывания им извне условий существования, могут оказаться в конечном счете в сфере влияния альпийской поймы. Государства на перевалах, следовательно, примитивная, архаическая форма и, будучи однажды разрушенными, могут с трудом снова восстановиться. В Савойе, Тироле, на Кавказе, а также в Трансильвании они были разрушены извне. В Швейцарии они все еще существуют в старых кантонах и в своей связи с Тичино, а также в Граубюндене, который еще и сегодня со своими тремя диалектами – Puschlav, Misox и Bergell – показывает, каким явно выраженным самостоятельным государственным образованием на перевале он был в то время, когда еще владел Вормсом (Бормио) , Фельтеном и Клеве (Кьявенной). Но более чем спорно, могли бы истинные государства на перевалах Швейцарии пережить период поглощения Гельвеции без поддержки городов-государств альпийской поймы – Берна, Цюриха, Сант-Галлена.
Из государств на перевалах Гималаев в настоящее время все еще существуют Кашмир, Непал, Бутан, Бхопал, в известных формах также Сикким; мотивы перевалов присутствуют в истории Сербии и Болгарии, Боливии и Перу, а в Новом Свете чистыми государственными образованиями на перевалах были Пенсильвания, Панама и Теуантепек.
Но в то время, когда развивавшиеся в коротковолновых ударах сношения отзвучавшего средневековья благоприятствовали миниатюрным государствам на перевалах, так что Альпы изобиловали рудиментами такого вида и все значительные монастыри (Андекс, Химзеклёстер), епископства (Зальцбург, [с.169] Фрейзинг) искали основание для образования государства на перевале, сегодня требуется более крупная составная часть формы для поддержания жизнеспособности такого государства; и пространства великодержавного прошлого, как Монголия, Афганистан, китайские внутренние ландшафты Сычуань и Юньнань, сохраняют сегодня характер государства на перевале.
Чем больше границы в горах проявляют тенденцию к сопряжению, тем больше государства на перевалах, естественно, ими охватываются; они каменеют, приобретают архаические черты, сохраняют стиль запаздывания в политике наряду с таковым в культуре и экономике.
Если мы попытаемся еще раз установить противоречие, взвесив некоторые из его практических применений, то оказывается, что с прогрессом культуры и цивилизации, индустриализации и ростом плотности населения граница по водотоку становится более проницаемой, изменчивой, более охваченной борьбой, а граница по водоразделу в форме вертикальной проекции, напротив, все более и более закрепляется, склоняется к сцеплению и стыку, следовательно, разделяет с большей перспективой на постоянство. Рассматриваемая чисто научно, немецкая народная почва, следовательно, подвергается наибольшей опасности южнее Бреннера, вероятно, меньше всего на Рейне, больше на Висле и еще больше в области Богемского леса и южнее Судет.
Со справедливым чувством Пенк, Зигер и Зёльх признали наибольшую опасность именно на южнотирольской границе и выковали для нее на разумных основах добытое из малых форм и исторических поселений оружие, которое затем британские критики присвоили себе (см., например, "Манчестер Гардиан", 2 февраля 1927 г.).
Психологические аспекты границы по водотоку, как и горной границы, всегда привлекали в рабочее поле политической географии блестящих наблюдателей и самые светлые умы. Н. Кребс, Ратцель, Заппер, Мауль пришли к выводам основополагающей ценности. Исполненное душевной глубины отношение между горой и человеком, между человеком и крупной рекой лежит в основе проблемы, и, пожалуй, это дало нам право поставить беглый и сжатый обзор этой темы в виде примера в центр отдельных исследований . [с.170]
ПРИМЕЧАНИЯ
(с.165) Philippson A. Studien uber Wasserscheiden. Leipzig, 1886.
(с.166) Haushofer К. Geopolitik des Pazifischen Ozeans. Berlin, 1925.
(с.166) Gohringer. Die Donauversickerung // "Karlsruher Tagblatt". 118. Jahrg. № 334. 3.XI1.1921.
(с.166) Kiesel K. Petershuttly. Ein Friedensziel in den Vogesen. Berlin, 1918; Steinitzer H. Zur Psychologie des Alpinisten. Munchen, 1907; Freshfield D. On mountains and mankind // "Roy. Soc. Geogr. Journ.". Bd XXIV.
(с.168) Ratzel F. Gesetze des raumlichen Wachstums der Staaten // "Petermanns Mitteilungen". 1896; Idem. Antropogeographie, II.
(с.170) См.: Krebs N. Landerkunde der Osterreichischen Alpen; Ratzel F. Alpen inmitten der geschichtlichen Bewegung; Idem. Hohengrenzen und Hohengurtel; Sapper. Gebirgsgrenzen; Maull О. К. Bayerischen Alpengrenzen.
(с.170) Gomperz H. Philosophie des Krieges. Gotha, 1915.
Согласно постановлению Версальского договора, Германия не была привлечена в Лигу Наций при ее создании. Как уже упоминалось, она вступила в эту организацию в 1926 г. после принятия ею плана Дауэса (см. примеч. 20. С. 20) и подписания Локарнских договоров. [с.170]
Локарнские договоры (парафированы в Локарно 16 октября 1925 г.) подписаны в Лондоне 1 декабря того же года. Основной документ – заключенный Германией, Францией, Бельгией, Великобританией и Италией гарантийный пакт (Рейнский пакт) о неприкосновенности германо-французской и германо-бельгийской границ и сохранении демилитаризации Рейнской зоны. Относительно своих восточных границ Германия обязательств не давала. Судьба Локарнских договоров, как известно, печальна: в 1936 г. Германия расторгла их и ремилитаризировала Рейнскую зону. [с.171]
Атрато – река в Колумбии, русло которой могло бы быть использовано для прокладки канала, соединяющего Атлантический и Тихий океаны. [с.171]
См. примеч. 9. С. 111. [с.171]
Хуан-де-Фука – пролив, по которому проходит самый восточный участок границы между США и Канадой. [с.171]
Бабур (1483-1530) – основатель государства Великих Моголов, потомок Тимура (Тамерлана). [с.171]
В течение XIX и в начале XX столетия Англия стремилась захватить территорию Афганистана. С этой целью были развязаны три войны (так называемые англо-афганские войны); первая (1838-1842) окончилась поражением Англии; вторая (1878-1880) – установлением английского контроля над афганской внешней политикой; после третьей (1919) Англия признала независимость Афганистана. [с.171]
Вазиристан – горная область в Северо-Западной пограничной провинции Пакистана на границе с Афганистаном. В 1893 г., когда в качестве границы между Афганистаном и Британской Индией была установлена линия Дюранда, Вазиристан стал независимой территорией. В 1947 г. вошел в состав Пакистана. [с.171]
Симла – курортный город в Северной Индии в предгорьях Гималаев; в колониальный период летняя резиденция (временная столица) вице-короля. В период засушливой погоды на равнине в Симлу переезжали правительственные учреждения Индии. [с.171]
Вандалы – восточногерманское племя, заселявшее первоначально п-ов Ютландия, а с I в. до н.э. – территорию между Одером, Вислой, Судетами, Карпатами. В 429-439 гг. под руководством Гейзериха захватили римскую Северную Африку и обосновались на территории современного Туниса. Королевство вандалов стало первым германским королевством на земле Римской империи. Вандалы известны в истории своими захватами и грабежами. Гёйзерих (428-477) – вождь вандалов и аланов, основатель суверенного государства после занятия Карфагена. Государство вандалов было признано Римской империей в 442 г. и в 474 г. Византией. В 445 г. Гёйзерих разграбил Рим. [с.171]
Аоста – город в Италии, в Альпах. [с.171]
Мюнстер – город и порт в земле Северный Рейн-Вестфалия (Северо-Западная Германия). В прошлом столица Вестфалии. Здесь был подписан Вестфальский мир (1648), положивший конец Тридцатилетней войне. [с.171]
Под Маньчжурской империей понимается период правления в Китае в 1644-1911 гг. маньчжурской династии Цин, которая пришла к власти в результате завоевания Китая маньчжурами. Свергнута Синьхайской революцией 1911-1913 гг. [с.171]
Туркестан – название в XIX – начале XX в. территории в Средней и Центральной Азии, населенной тюркскими народностями. Восточный Туркестан – провинции Западного Китая, Западный Туркестан – среднеазиатские территории царской России, северная часть Афганистана. [с.171]
Великий шелковый путь – огромное историко-культурное пространство со множеством маршрутов, по которым шло международное общение от Китая до западных предгорий Азии в древности и в средние века. [с.171]
"Бережет пенс, а теряет фунт" (англ.); русский эквивалент: "скупой платит дважды". [с.171]
Так называемые ретороманские языки, подгруппа романских языков, на которых говорит часть населения Юго-Восточной Швейцарии и Западной Австрии. [с.171]
Бормио – ныне бальнеологический курорт в Италии в Ретийских Альпах, близ границы со Швейцарией. [с.171]
Гельвеция – древнее название Швейцарии В результате Тридцатилетней войны (1618-1648) получила статус суверенного государства. В 1798 г войска французской Директории вошли в западную часть Швейцарии. При поддержке Франции Швейцарский союз был преобразован в Гельветическую республику. Гельветическая республика подписала военный союз с Францией и тем самым оказалась вовлеченной в войну с антинаполеоновской коалицией. Но Гельветическая республика просуществовала недолго. В 1803 г. Наполеон восстановил прежнее устройство. По решению Венского конгресса 1815 г. Швейцария составила Конфедерацию из 19 самоуправляющихся кантонов. Была восстановлена ее независимость, очерчены новые границы. В ее состав вошли еще три кантона: Вале, Невшатель, Женева. [с.172]
Чешский, или Богемский, лес – залесенный горный хребет на чешско-германской границе. Служит естественным рубежом между Богемией и Баварией. Его протяженность 190 км, абсолютная высота – до 1042 м. [с.172]
ГЛАВА XVIII
РАСТЕНИЯ В РОЛИ РУБЕЖЕЙ. ГРАНИЦЫ ФЛОРЫ
Там, где ряды растений в виде плотных зон и поясов разделяют с известным постоянством хозяйственные предприятия людей, государственные образования и политические жизненные формы, должна идти речь о пограничных предпольях, оказывающих влияние на рассечение разделенных областей обитания посредством внешнего вида земли (chtonisch) или метеорологических условий (klimatisch). Свойство разделять народы имеют прежде всего обширные области лесов и болот, труднопроходимые лесные ярусы с заболоченными полосами, часто испытывающие внезапное изменение рельефа местности из-за подъема уровня грунтовых вод. Особенно памятны человечеству типы границ муссонных стран, богатых осадками, государств сарматов или Амазонии с едва определимыми из-за разросшегося влажного леса водоразделами, границы Судана с притоками Нила, покрытыми болотными растениями. Сопутствующий пояс заболоченных равнин и дремучих лесов Гималаев – Тераи, все еще защищающий сегодня Непал и другие высокогорные государства от полного поглощения Индо-Британской империей, бирмано-китайское предполье дремучего леса в верхнем течении Иравади и Салуина , болота Припяти и Рокитно проявили себя в древней и новой истории как политически действенная разделительная сила, которой обладает растительный покров. Океанографический эквивалент этого – легенда о непреодолимом Саргассовом море .
Однако и пояс хвойного леса алеманнов , и земляные укрепления лесной крепости Богемии, и ныне исчезающий Коленвальд как рубеж фламандцев и валлонов, и Вогезский лес, и 68,4 процента лесной и болотной границы Польши против 31,6 процента открытой – всё это растительные границы, играющие большую, а зачастую и решающую роль в истории Западной и Промежуточной Европы.
Лесные и заболоченные области могут вступить в жизненное содружество (симбиоз) с некогда установившимися границами по водотоку (Wasserlaufgrenze) и границами по водоразделу (Wasserscheidegrenze), усиливающее разделяющую способность, или, [с.173] приняв в отдельных местах противоположное направление, не допускать их влияния, как в лесной зоне Верхней Силезии. Они могут – подобно пойменным ярусным лесам, зонам обмеления – быть сопутствующими проявлениями водотока, как отдельные важные, сопровождаемые ярусным лесом границы крупных рек Южной Америки, или же выступать в роли водораздела, например, как сообщающиеся области источников. На влажных полях проходов Тауэрна , в японских высокогорных пустошах с рыхлым вулканическим грунтом, с плотно устоявшимися окраинами, в грунтовых источниках, высыхающих топях, в Шпреевальде с его амфибийным характером каждый может легко установить, сколь сильно отграничительное действие региона как целого и как трудно проложить границу внутри него, даже если не прибегать в качестве примера к совершенно непросматриваемым и труднопроходимым субтропическим и тропическим ландшафтам (опыты комиссий по демаркации границ в Камеруне, Новой Гвинее, в государстве Конго , в ландшафте Верхнего Нила, Амазонии, пограничный патруль фельдмаршала Бердвудса на бирманско-китайской границе .