В приложении дан раздел "Великая война континентов". Этот текст был написан в 1991 и опубликован в одной из ведущих российских газет того времени. Его задача состояла в том, чтобы в занимательной и мистико-детективной форме изложить ряд вполне серьезных и рациональных геополитических теорий и принципов а также дать сжатый, но емкий анализ драматических событий, произошедших с СССР в 1991 году. И геополитический метод, и философские принципы, на которых основывался автор, и политическая платформа "третьего пути" и "консервативной революции" были в то время абсолютно неизвестны не только рядовому российскому читателю, но и ученым и специалистам, в силу специфики советского гуманитарного образования. Эту задачу - изложить кратко, в виде, своего рода, философского мультфильма серьезный анализ серьезных событий, связанных со сломом фундаментальных политических и культурных парадигм - помогла выполнить конспирологическая методика: здесь можно было легитимно отбросить фактологию, аргументацию, заведомо уклониться от какой бы то ни было критики. Да, "Великая война континентов" - это, своего рода, "постмодернистский текст", как справедливо заметили критики. Да, в нем легко читается ирония и дистанция, если угодно, провоцирование. Но это касается метода подачи материала и обусловлено задачей момента и необходимостью высказать одновременно множество совершенно не известных доселе идей, теорий и систем. Позже автор посвятил изложению основных этих моментов объемные и вполне серьезные научные тома - диссертации и антологии по геополитике, философии политики, консервативной революции, традиционализму, эсхатологии и истории религий. Но в тот момент требовалось сказать обо всем этом быстро, компактно и ярко. Что и было проделано в "Великой войне континентов". В каком-то смысле, в современной русскоязычной политологии - это первый пример сознательной и структурированной конспирологии. Кстати, это английское слово было введено автором в русский контекст в том же 1991 году и сегодня входит во многие политологические словари - термин и метод прижились. Именно как иллюстрация такого подхода текст "Великая война континентов" публикуется в этой книге в качестве приложения без какой-либо позднейшей редактуры. Мы предпочли публиковать его в первозданном виде, несмотря на многие очевидные сегодня нелепости, несоответствия, неточности и преувеличения, скорректированные позже в наших же серьезных и аргументированных научных трудах. "Великая война континентов" - это не более чем документ эпохи парадигмальных сдвигов, и в этом смысле он представляет определенный интерес для исследователей того времени. Вместе с тем, этот текст есть пересказанный (при этом творчески развитый и примененный к политическому моменту путча 1991 года) материал современного французского конспиролога Жана Парвулеско, который продолжает излагать свои идеи в том же духе и сегодня, смешивая детективный роман с мистическим трактатом и политической публицистикой. Его последняя книга "Владимир Путин и Евразийская империя" является в этом смысле полноценным и законченным образцом. Конспирология тема увлекательная, этот подход будит воображение, позволяет играть с реальностью, насыщая ее новыми смыслами и подозрениями, творчески создавая связи и ассоциации между разрозненными хаотическими квантами современного информационного общества. Вместе с тем, к этой сфере надо относиться деликатно и с определенной дистанцией, так как чрезмерное и некритическое увлечение конспирологическими сюжетами чревато интеллектуальной деградацией, систематическими упрощениями, а значит, умственной ленью, социальной пассивностью, а в некоторых крайних случаях и реальным психическим расстройством. Это как хорошая приправа - потребление ее в определенных блюдах и сочетаниях придает пикантность, но в чрезмерном количестве и без тонко соблюдаемых гастрономических пропорций может вызывать отвращение. Здесь, как нигде, важен вкус: многое в конспирологических системах - метафора, провокативное преувеличение, стилевое обыгрывание материала. Трудная истина и головокружительная догадка подаются здесь с улыбкой и подмигиванием.
Конспирология отвлекает и развлекает нас, вместе с тем она увлекает - увлекает "отсюда" "туда". Ведь "truth is out there". Really.
А.Г.Дугин, Москва, 2005 г.
1. Парадигмы заговора
ВВЕДЕНИЕ В КОНСПИРОЛОГИЮ
Предмет исследования
Начиная рассмотрение столь деликатной проблемы как "теория заговора", порождающей вокруг себя страсти (и не только журналистские, но и политические, и даже юридические!), хотелось бы сразу определить специфику нашего подхода к данной теме. Мы совершенно убеждены, что наличие или отсутствие самого "заговора" ровным счетом ничего не изменило бы в данной проблематике: хотим мы этого или нет, в течение последних столетий современной истории конспирологические мотивы в историографии, в культурологии и даже в повседневной политике играют столь значительную роль (а в некоторых случаях являются даже наиболее весомым аргументом), что уже это само по себе заставляет нас внимательно изучать феномен "конспирологии". Здесь можно провести, естественно, mutatis mutandis, параллель с религией, которая существует не за счет факта Бога, но за счет факта Веры. В нашем случае можно было бы сказать, что "заговор", в самом общем смысле слова, существует, так так существует исторически и социологически фиксируемая вера в него, основывающаяся, кроме всего прочего, на более или менее тщательно разработанной и довольно разнообразной аргументации. Естественно, вопрос во всей своей полноте почти необъятен, и претендовать на его исчерпывающее рассмотрение мы ни в коей мере и не собираемся. Для нас, напротив, важнее всего предложить принципиальные пролегомены для беспристрастного и обоснованного исследования "теории заговора" вне полемических или чисто фактологических споров.
Если в течение, по меньшей мере, последних столетий множество людей были и продолжают быть уверенными в существовании более или менее универсальной сети "заговорщиков", преследующих какие-то особые планы, которые они хотят навязать человечеству, значит, предмет для изучения уже налицо.
Аргумент, чаще всего приводимый противниками "конспирологического" подхода к истории, состоит в указании на гротескность бытовой "конспирологии", чьи максимы, действительно, картинно несостоятельны и подчас абсурдны. (Особенно это характерно для антимасонских мифов конца XIX века - "дело Таксиля" и т. д.) Но благодаря исследованиям современных социологов и историков религии (и в особенности, Мирча Элиаде), мы знаем, что неадекватная, на первый взгляд, оценка различными слоями общества тех или иных исторических феноменов может свидетельствовать (и свидетельствует в большинстве случаев) об устойчивых бессознательных архетипах, которые приводят конкретные факты и события к мифологическим парадигмам, хотя эти парадигмы и могут оставаться совершенно вне рационального плана. К примеру, свойственный русскому большевизму мессианский пафос и явные его аналогии с карго-культами, практикуемыми на Новой Гвинее (см. М.Элиаде "Мефистофель и Андрогин"), свидетельствуют о глубокой архаичности определенных слоев народа, населявшего Российскую Империю перед октябрьской революцией, и об устойчивости некоторых мифологических комплексов на уровне коллективного бессознательного. Точно так же дело обстоит и с бытовой "конспирологией". Ее чрезмерность и упрощенность суть знаки ее соответствия каким-то архаическим пластам, которые не могут до конца быть просветлены рациональностью, но все же стремятся вылиться, восстать из глубин, чтобы донести свое немое и подчас нечленораздельное послание об "опасности мирового заговора". И тот факт, что увлечение конспирологией часто чревато действительным психическим расстройством, с одной стороны, а с другой, что многие душевнобольные естественно и спонтанно, безо всякой предварительной подготовки, воспроизводят в общих чертах все этапы "конспирологической логики" (вспомнить хотя бы различные разновидности маниакально-депрессивных расстройств), лишний раз доказывает укорененность проблемы "заговора" в базовых уровнях человеческой и социальной психики, а отнюдь не служит "доказательством того, что теория заговора - это продукт психического расстройства". Здесь логика обратна. Ослабление по тем или иным причинам рациональных индивидуализированных структур сознания выявляет наиболее глубинное содержание психики, и лишь высвечивание этого содержания (а отнюдь не бегство от него) может действительно привести к формированию подлинно полноценной личности, идеальным примером которой могут служить ортодоксальные религиозные мистики, пропитывающие психические бездны светом конкретной, рациональной и даже сверхрациональной теологии.
Как бы то ни было, "конспирология" сама по себе безусловно нуждается в планомерном анализе и изучении, что мы и предлагаем осуществить (или, по крайней мере, начать осуществлять в меру возможностей) всем заинтересованным в этой области исследователям, а также самим сторонникам и противникам тревожной "теории заговора".
Основная конспирологическая модель
Рассмотрим теперь, что, собственно, имеется в виду в наиболее общем случае, когда упоминается "заговор", а точнее, "заговор в мировом масштабе" - ведь именно идея такого "глобального заговора" и составляет основу "конспирологии" даже в тех случаях, когда речь идет об объяснении или "разоблачении" какого-то частного, локального заговора.
Схематически можно сказать, что начальной аксиомой конспирологии является идея о существовании тайного общества, члены которого стремятся подчинить себе весь мир и создать совершенно новый порядок, в котором они будут занимать ключевые позиции и безраздельно властвовать. При этом важно, что сам предполагаемый порядок будет не безразлично каким, а прямо противоположным тому, который имеется в данный момент или который был "вчера", то есть "естественному". Само тайное общество состоит не просто из "плохих", но "обычных" людей, а из особых "гениев Зла", которые при этом имеют некую фундаментальную типовую аномалию по сравнению с "нормальным", "естественным" человечеством.
Итак, по пунктам:
1 - В центре "заговора" стоят люди.
2 - Эти люди скрыты под покровом тайны.
3 - Эти люди принципиально дефектны в самой своей основе.
4 - Цель "заговора" - в создании "антиреальности", соответствующей "антинормальности" самих заговорщиков.
5 - Негативная цель "заговора" - уничтожение "естественного", "нормального" порядка вещей, который является "преградой" и "препятствием" (или, по меньшей мере, порабощение и подчинение "нормальной" реальности).
Сразу же надо заметить, что первый пункт отнюдь не тавтологическое утверждение. Напротив, он является одной из фундаментальных черт специфически современной (то есть возникшей после эпохи Просвещения) конспирологии, в отличие от аналогичных концепций, присутствовавших в традиционных сакральных обществах. В принципе, наличие у истории некоторой цели, некоторой логики и некоторых предопределенных этапов признается всеми религиозными доктринами, а также некоторыми профаническими учениями (такими, как марксизм с его логикой "смены экономических формаций"). Но чаще всего религиозные догматы возлагают ответственность за циклический ход истории, постоянно удаляющейся от своего сакрального истока, а значит, постоянно деградирующей, на безличные силы Рока, Судьбы или на внечеловеческих исполнителей Предопределения - ангелов, демонов, сущностей мрака, которые "тянут" человечество к эсхатологическому падению и разложению. В современной же конспирологии неизменно подчеркивается именно человеческий характер заговора, а телеологические идеи Предопределения, как правило, играют вспомогательную роль (и то только у определенного типа конспирологов). "Заговор" - это обязательно "заговор людей", и не случайно появление исторической конспирологии совпадает именно с эпохой Просвещения, когда "гуманистический", "чисто человеческий" фактор стал культурной доминантой у определенной части человечества (т. е. на Западе).
В целом, Новое время было резким разрывом с последними инерциальными остатками сакральной цивилизации в Европе, которая начала стремительно дезинтегрироваться, начиная с последних столетий Средневековья. Новое время стало торжеством "человека", взятого как некая causa sui. И параллельно с наступлением "гуманизма" на все сферы культуры историческая Предопределенность, вера в которую в реальности на многие столетия пережила собственно крах религиозной цивилизации на Западе, облеклась в форму "тайного общества" людей, ответственных за негативный исторический ход событий, за все "зло", происходящее в обществе и в цивилизации в глобальном масштабе.
Таким образом, конспирология в большинстве случаев сопряжена со "светским", "лаическим", "нерелигиозным" отношением к логике истории. Но одновременно, типичное конспирологическое сознание на практике пропитано и пониманием неизбежности такого поворота событий, что является рудиментом сакрального мировоззрения. Чтобы быть точным, для конспирологии в целом свойственно именно сочетание "светских" и "религиозных" мотивов (а точнее, "гуманизма" и "фатализма"), и это сочетание (которое чаще всего остается неосознанным) объясняет особую экстравагантность, зачастую свойственную конспирологическим концепциям.
То, что общество "заговорщиков" является тайным, также следует из двойственного подхода и к пониманию механизмов истории. С одной стороны, оно скрыто от обычных глаз, как скрыты потусторонние силы Зла для верующих людей. С другой стороны, это - все же общество, то есть некая социальная структура, а не "демоническая свита Дьявола" и не "войско Асуров", как в индуизме.
Точно так же и "новый всемирный порядок", являющийся целью "заговорщиков", мистичен, как "апокалиптическое царство антихриста", но одновременно по-человечески рационален, лишь в особой обратной, но столь же "гуманистической" логике. Например, вместо "лучших" в нем будут править "худшие", вместо "нормы" в нем будет узаконена "патология" и т. д.
И наконец, агрессия "заговорщиков" против статус-кво данного конкретного общества постоянна лишь в одном: она всегда направлена против того, что есть в данный момент, независимо от его качества. Так, для религиозного сознания деградация реальности, универсальное "грехопадение" мира, имеет только одно направление - ко все большему разложению вплоть до последней эсхатологической катастрофы и новой интеграции с Принципом. Поэтому для конспирологов негативен сам ход истории цивилизации, а не конкретная ее фаза. Эта ненависть к настоящему и инкриминируется "заговорщикам" в каждую конкретную эпоху по мере того, как меняются общественные устройства и политические приоритеты.
Все выделенные выше моменты прекрасно сообразуются с полубессознательным характером конспирологических концепций, в которых в качестве "архаического", "инерциально и бессознательно религиозного" элемента выступает смутное понимание сакрального детерминизма Истории, ее циклической Предопределенности, а в качестве "рациональной надстройки" - позитивистски-гуманистическое представление о "человеке как творце истории". Отсюда, кстати, и частый привкус ментальной патологии у конспирологов как следствие сочетания двух разнородных систем координат в одном и том же подходе к рассмотрению реальности. Поэтому сами "заговорщики" в глазах их разоблачителей приобретают характер особых монстров, в которых "человеческое" (и, естественно, все человеческие пороки) сопрягаются с "нечеловеческим", отражая тем самым изначальную установку самих конспирологов, в сознании которых оба плана, как правило, перемешаны.
Конспирология и традиционализм
Сделаем небольшое отступление в несколько иную, но, тем не менее, непосредственно сопряженную с конспирологией сферу. Мы имеем в виду то, что сегодня с определенной степенью условности называют "традиционалистской мыслью" ("la pensee traditionnelle"). Речь идет об особом направлении мышления, которое представляет собой беспощадную критику современного мира. В отличие от подавляющего большинства критиков современной цивилизации традиционалисты основываются на ценностях не "гуманистических" и "прогрессивных", но на ценностях Интегральной Традиции, понимаемой как "тотальный феномен", подчиняющий себе все аспекты общественной, политической и культурной жизни. Наиболее выдающимся представителем такого подхода был французский эзотерик Рене Генон, сформулировавший базовые принципы "традиционалистского" подхода. Ретроспективно, уже после Генона, к предтечам традиционализма были причислены такие знаменитые "теократические консерваторы" Запада, как Доносо Кортес и Жозеф де Мэстр, а также некоторые писатели "оккультистского" направления (и в первую очередь, Сэнт-Ив д'Альвейдр). Но все же, именно Генон и мыслители, на которых он оказал решающее влияние, стали "традиционалистами" в полном смысле этого термина.
Конспирологические мотивы, безусловно, не являлись и не являются центральными для традиционалистов, но они в то же время всегда проявляли к ним огромный интерес (о чем свидетельствует, помимо всего прочего, тот факт, что сам Генон сотрудничал некоторое время с таким знаменитым конспирологом и антимасоном, как Абель Кларен де ла Рив, и даже писал в его журнале "Антимасонская Франция" под псевдонимом "Сфинкс"). Но дело даже не в том, что конспирология в какой-то мере занимала традиционалистское сознание; для нас гораздо важнее, что именно традиционалисты сформулировали впервые и с предельной ясностью интеллектуальную и историческую парадигму того феномена, который у обычных конспирологов именуется, как правило, "заговором". Традиционалисты, полностью признавая непререкаемый авторитет сакральной и религиозной Традиции и доводя до последних границ применение традиционных учений ко всей сфере цивилизационных и исторических феноменов, были (по меньшей мере, теоретически) свободны от предрассудков "гуманистического" и "позитивистского" сознания, которые, собственно, и лежали в основе ментального комплекса конспирологов. Поэтому традиционализм смог свободно осветить и высказать то, к чему лишь "полусознательно" стремились сторонники "теории заговора". И в то же время именно традиционалистское понимание этой проблемы смогло вскрыть все погрешности, натяжки и недоразумения, свойственные чисто конспирологической методике.