Если ребенок знает, что его встретят дома недовольным взглядом, упреком, вздохом, он чувствует себя скованно. Скованность нарастает по мере приближения к дому. Переступил порог. Движения точно при замедленной съемке: вешает пальто (так бы и прилип к стене и не отлипал бы!), медленно опускает руки, снимает ботинки. А спиной чувствует вопрос: "Что получил?" И ведь давно уже догадались, что ничего хорошего не получил, в глаза стыдно смотреть, потому и уткнулся носом в стену. Но все равно спрашивают… Неужели не понимают, что он ничего, кроме тройки, не может принести из школы? Откуда же взяться хорошим отметкам, если все так беспросветно запущено?! Если те же густые потемки незнания и неумения осилить предмет как паралич сковали волю, способность соображать.
Попытайтесь войти в положение ребенка. Поставьте себя на его место. Представьте себе создавшуюся ситуацию.
– Иди к доске, Зверев, – говорит ему учитель, – решай задачу.
– Я не могу.
– Садись, два.
И стыдно ему двигаться по классу. Торчат огромные руки. Рост – 1 м 70 см. А задачку не смог решить. А пигалица Верка, на год младше, выскочила к доске и мелком по доске стук-стук и все решила. "Садись, пять". А он, Зверев, весь в испарине: хоть бы звонок скорее!
А домой приходит: "Что получил?" Мать кричит. И даже замахивается на сына. Отец вроде бы жалеет, но это еще хуже. У отца давление сразу подскакивает, как только сын двойку домой приносит. Вот какая история.
И вдруг однажды атмосфера изменилась. "С этого дня со старым покончено, – заявил отец. – Начнем заниматься математикой с шестого класса. Ты только не стесняйся, говори, где и что тебе непонятно…" И пошли занятия. Ожил Зверев. И перестал замечать рост свой – на полголовы выше отца, – легкость в движениях появилась. Улыбка на лице. И никто не спрашивал больше, что получил, а только занимались: знали, что настанет день, когда мальчик придет домой и скажет: "По геометрии – четыре".
Так оно и было.
– Следует, однако, иметь в виду, что ваши занятия в дальнейшем могут пойти во вред, а не на пользу.
– Есть такая опасность. Я ее однажды почувствовал, – рассказывает Борис Иванович Зверев. – Сначала я просто решал задачки, а сын набело переписывал в тетрадку. И появилась у него привычка самому не думать. Я сижу, решаю, а он ждет. Э, думаю, не годится, а ну, возьми-ка, сам решай. Изменили мы с ним метод: он решает, а я ему только изредка подсказываю да объясняю, чего он не знает.
Правильно сделал Борис Иванович, что изменил метод работы с сыном. Только собственным усилием ребенок может прийти к подлинному знанию, к развитию своих умственных способностей, к повышению своего статуса в коллективе школы, семьи.
Если ваш ребенок пропустил занятие – был в поликлинике, проспал, занят был по хозяйству и т. д., – сделайте все, чтобы он выполнил заданное на дом. У вас может быть с ним такой разговор:
– Ты узнал задание?
– А никто не знает.
– Как это никто?
– Я у Юрки спрашивал, он забыл записать. А Петьки дома нет.
Постарайтесь сорвать этот тактический план. Заставьте узнать, что было задано, сядьте рядом. Пусть у ребенка сложится твердое мнение, что пропустить или не выучить урок, не сделать домашнее задание – это самый большой проступок, какой только может быть в его школьных делах.
Сейчас родители уже все больше стали понимать, что семья в такой же мере ответственна за развитие ребенка, как и школа. Что общность усилий как раз и состоит в том, чтобы в разных условиях, разными средствами создавать общую единую основу для саморазвития, самораскрытия возможностей детей.
Я чаще встречаю родителей, которые не просто интересуются педагогикой, как они интересуются, скажем, садом, охотой, спортом, но и стремятся к своеобразному педагогическому творчеству. Московский слесарь Петр Иванович Панов (незрячий от рождения) развил музыкальные способности своего шестилетнего сына Алеши (у него примерно три процента зрения) до такой степени, что музыкальный звук стал для малыша средством общения. Мальчик с увлечением исполняет сложные классические произведения, находит в музыке радость восприятия мира. Петра Ивановича интересовали методы воспитания. Все то лучшее, что было в его собственном детстве, он воспроизводит в своих отношениях с сыном. И всячески избегает повторения у ребенка тех отрицательных эмоций, от которых страдал в свое время он сам. Его требовательность к сыну очень высокая. Требовательность, в основании которой лежат терпение, чуткость, уважение к личности человека, к его достоинству.
6. Если вы хотите, чтобы ваши дети получили хорошее образование и развитие, не надо жалеть собственных усилий. Воспитанный и образованный ребенок – это самое великое ваше богатство
Вот ученик пришел домой и сказал, что он, ранее отстававший, первым решил задачку в классе и учительница его похвалила, – знайте, что он на вершине своего счастья. Никакой футбол, детективы, компьютеры не могут сравниться с этим прекрасным ощущением победы над собой. Помогите обрести эту радость.
Если ваш сын или дочь учится на одни пятерки и относится к своим отметкам с привычной удовлетворенностью и даже скукой – это опасно. Помогите найти более усложненные варианты знаний. Постарайтесь загрузить отличника в соответствии с его развитием.
Многие педагоги делают непростительную ошибку, когда к отличнику предъявляют такие же требования, как к слабому ученику. Тогда сильный ученик работает не в меру своих сил, не в меру своего развития. Родители должны следить за этим. Чем раньше школьник будет включен в процесс самообразования, тем успешнее станет его подготовка к жизни, дальнейшему учению. Постарайтесь найти для своего ребенка такие формы занятий, которые вели бы его к более высоким формам умственного напряжения. Это могут быть и кружки в школе, и кружки при институтах, различные формы заочных занятий и т. д.
7. Не всякая загруженность полезна. Занятия должны развивать духовно и физически
Если подросток будет сверх программы решать сложные задачи, или писать юмористические рассказы, или конструировать новый приемник – помогите ему достичь цели. Ибо каждая достигнутая цель – это и есть тот воспитательный результат, который формирует личность, ее духовную, физическую и нравственную суть.
Духовная жизнь семьи складывается, кроме всего прочего, и на основе обмена информацией. Желательно, чтобы эта информация, хотя бы частично, перекликалась с изучаемым программным материалом.
Если в школе проходят Пушкина, то неплохо в семье читать в этот период книги о Пушкине, письма поэта, воспоминания о нем, его произведения. Знания, полученные в процессе свободного общения, выполняют особо важную роль в общем развитии детей.
Если в школе проходят электричество, достаньте, хотя бы на это время, занимательные книги по этой теме, а также книги из серии "Жизнь замечательных людей", в которых рассказывается о первооткрывателях электрической энергии.
Если в школе изучается теория происхождения видов, то хорошо бы взяться за книги о Дарвине и других ученых-естествоиспытателях.
Помогите ребенку сориентироваться в чтении литературы. Надо, чтобы у сына или дочери была своя полка любимых книг. Этим вы достигнете очень многого. Пусть ребенок говорит: "Это мои любимые книги. Это мои любимые стихи, любимые пьесы".
Пусть ходит по магазинам, ищет и спрашивает нужную ему книгу. Пусть заглядывает в каталоги, запоминает издания, авторов. Собирание книг, возможно, одна из прекрасных человеческих страстей, которая украшает нашу жизнь.
Научите ребенка мастерить, помогите ему оборудовать рабочее место. Я видел разные типы "рабочих мест". Мальчишка увлекся химией – в доме установлен стеллаж, появляются специальная посуда, горелка, отводная трубка в окно, цинком обита стена…
Подросток увлекся техническим творчеством: в квартире – шкаф, ящики с деталями, место для паяльника, маленькие тисочки, верстачок, приборы…
В семье Никитиных, где выросло шестеро детей, нашлось место для прекрасно оборудованной комплексной мастерской, для работ по электричеству, слесарному и столярному делу, резьбе по дереву и т. п. В этой мастерской все: и жесть, и краски, и лаки, и растворители, и дерево, и провода, и радиодетали, и точило, и прочее. Когда я был в этой мастерской с группой ребят, у них глаза разбегались: "Вот это дом!"
Почему подросток должен мастерить? Можно привести много примеров и доводов в пользу ручного труда: и физические усилия, и выработка трудовых навыков, умений.
Я не стану их перечислять. Коснусь только одного. Ручной труд чрезвычайно полезен, так как помогает глубже познавать современный мир техники, явлений природы.
То, что проходит через детские руки, дает обильный материал для самых широких обобщений. Работа рук не просто механические движения. Рука – это тоже разум! Это осмысление. Это приятие целостности вещи, предмета. Никакие умозрительные представления, никакие книги не смогут заменить то, что ребенок может и должен сделать своими руками. Руки развивают мозг в такой же мере, в какой разум делает движение рук осмысленным. Ребенок познает мир прежде всего руками.
Чем раньше ребенок будет приобщен к труду, тем больше будет предпосылок для нравственного воспитания.
8. Труд и гармоническое развитие личности
Я как педагог не могу не восстать и против той лености, которая порой воспитывается у многих детей именно потому что в силу созданных социальных условий у них нет необходимости с малых лет трудиться. При бездумном, беспечном отношении взрослых это зачастую приводит к иждивенчеству, инфантильности, неподготовленности к практической жизни.
Мы много рассуждаем о трудовом воспитании и недостаточно порой создаем реальных условий для включения детей в труд, и прежде всего – производительный.
Однажды я был на заседании художественного совета кинематографистов, где обсуждался педагогический сценарий. Речь шла о том, что сельские школьники выращивали растения, и коллектив школы получал от этого доход. Какое возмущение вызвало у присутствующих это слово – "доход"! Можно ли школьникам зарабатывать деньги? Не развратят ли деньги детский коллектив? Не воспитают ли корыстолюбие? Опыт лучших воспитательных учреждений (московский школьный завод "Чайка", ставропольские школьные полеводческие бригады, школа имени В. А. Сухомлинского и др.), напротив, свидетельствуют о целесообразности самого широкого развития производительного труда в школе.
Трудовое воспитание нельзя сводить только к приобретению трудовых навыков или тем более к одним разговорам о любви к труду. Если малыш умеет клеить коробочки и красить кубики, это еще не значит, что у него уже воспитана потребность в труде.
Пора нам, наконец, понять, что труд выполняет свою воспитательную функцию тогда, когда он заключает в себе и какой-то экономический смысл, является каким-то делом, а не просто физическим усилием. Больше того, если труд бесполезен, бессмыслен, он способен вызвать только отвращение.
9. Духовное благородство невозможно воспитать только постоянными назиданиями. Оно утверждается в сотрудничестве с другими, в трудовом напряжении
В труде рождаются первые искры гражданского сознания. Начальные трудовые шаги могут быть очень простыми и будничными. Например, дети копают ямки для посадки молодых деревьев, сажают их, вносят в землю удобрения, поливают. И так каждый год – все несложно и однообразно.
Но это не отупляющая физическая работа. Это работа в полном понимании этого слова творческая: ребенок наблюдает, как дерево растет, видит реальные плоды своего труда, и в этом для него удовлетворение и радость. Увлеченность коллектива рождает у него желание проявить себя в общей работе.
Важно, чтобы одна деятельность обогащала другую, одна сформированная потребность становилась условием образования других потребностей, ведь гармоническое развитие предусматривает воспитание разносторонних интересов личности.
Глава 2 Как развивать в каждом чувство красоты
Видеть мир по-своему – разве это привилегия художников? Конечно, художники по-особенному видят природу человеческие лица, интерьер. А ведь бывает и так, что мы видим мир глазами художника: "Смотрите! Море точь-в-точь как на картине Айвазовского" или: "А это улочка Утрилло!", "А вот весна саврасовская. Даже грачи те же".
Художники, создавая образцы видения мира, обогащают наше восприятие, как бы расширяя наш диапазон прекрасного.
Подсолнухи Ван Гога.
Ветка сакуры японских мастеров.
Ветка оливкового дерева Иванова.
Ветка сирени Кончаловского.
Все это не только разные формы и краски, но и разные мировоззрения, разная мера отношения к прекрасному.
Человек воспринимает реальную ветку сирени со всем ее ароматом, со сверканием бело-фиолетовых капель росы, с излучением того радостно-нежного опьянения, которое и чуть-чуть кружит голову, и вместе с тем освежает, потому что эта затуманенность сознания разрывается вдруг чистой пронзительной струей ароматной прохлады, которая как бы очищает мир человеческого восприятия.
Иногда человек не способен к такому восприятию, потому что чувство красоты в нем не развито: не соединяется оно с переживанием нравственным. Меня не искусство в данном случае занимает, а внутренний мир человека, богатство и бедность его духовной жизни. Меня волнует то, как человек относится к Жизни. Я не хочу, чтобы ребенок воспринимал этот мир в восторженно-розовых тонах. Но и опасно, когда многоцветная панорама действительности заволакивается для него серой, тусклой пеленой скучной обыденности.
Мне грустно, когда я сталкиваюсь с детским безразличием к прекрасному. Всегда убеждаешься в том, что эмоциональная глухота явилась следствием не только эстетической неразвитости, но и духовной бедности, черствости, общей апатии ребенка.
Внимательно наблюдая за детьми, можно заранее почти безошибочно предсказать, кто из них и как будет воспринимать прекрасное. Если лицо ребенка светится умом и пытливостью, если его трудолюбие сочетается со взлетами творческого воображения, такому ребенку будет свойственна некоторая восторженность. Не может такой ребенок не увидеть прекрасный закат, не обронить, пусть мимоходом: "Как здорово!" И наоборот. Если в глазах ребенка не живет мысль, если даже воспитанное трудолюбие не соединяется в нем с духовными всплесками сердца, для такого ребенка мир прекрасного будет ничего не значащим фоном.
Я много раз бывал в походах с детьми. По-разному воспринимали они природу. Духовно развитый школьник (трудолюбив, хорошо учится, добрый товарищ) впервые видит море: он взволнован. И подбирает сравнения. И философские какие-то аналогии приходят ему в голову. "Море – оно живет, оно – как много людей, как народ в праздничный день". И вечером он не может оторваться от мерцающего света, от таинственного сумрака, он поглощен ритмическим звучанием волн.
А вот восприятие другого мальчика (заметьте, я беру не самый крайний случай духовной бедности), в общем-то трудолюбивого, спокойного, уравновешенного, послушного, но духовно ограниченного, которого надо развивать, учить, вести к пониманию красоты. Он, впервые оказавшись у моря, уныло замечает: "Ну и что? Много воды, и все".
Вечером он не видит ни притягательного загадочного мерцания, ни скользящей лунной дорожки, утром не радуется восходу солнца над морем, не волнует его неуемная сила волн. "Ну и что, – говорит он. – Ничего особенного". А чаще вообще ничего не говорит, потому что не замечает.
Я убеждался: не пожалеешь времени на такого мальчишку, научишь его видеть прекрасное в окружающем мире, и весь его облик становится другим. Меняются глаза, в них появляется та пытливая приподнятость, которую ни с чем нельзя спутать, она основа познания: он и лучше соображать стал, и к ребятам добрее, и с родителями мягче, отзывчивее. И труд его окрашивается какой-то особенной духовностью. И воображение становится богаче, содержательнее.
1. Чувство красоты необходимо человеку, как зрение и слух, как здоровье и умение разговаривать
Забегая несколько вперед, я позволю себе привести те предположения, которые в течение многих лет проверялись в моей практической работе.
Если ребенок не увидит красоты в малом, он не научится видеть прекрасное и в большом.
Если восприятие прекрасного не будет подкреплено деятельным участием ребенка в творении красоты, то такое эстетическое воспитание только приведет к излишней экзальтированности и инфантильной восторженности.
Если эстетическое не будет соединяться с нравственным, то такой разрыв неизбежно приведет к пустоте и бездумному эстетству.
Если вы хотите, чтобы ребенок не только питал отвращение к безнравственным явлениям, но и решительно выступал против безобразного в жизни, старайтесь развить в нем понимание подлинно прекрасного.
Вспоминаю такой случай. В школе произошел конфликт. Подрались два десятиклассника. Один, назовем его Женей Гушевым, принес в школу несколько пачек порнографических открыток. А другой, назовем его Сашей Макаровым, стал эти открытки рвать. История получила огласку, вызвали родителей.
Отец Жени удивился и не поверил. Ему показали объяснительную записку сына, в которой было написано: "Тогда он мне предложил перепродать шесть комплектов – за каждый по шесть рублей. Из 36 рублей я 16 должен был взять себе, что я и сделал…" Отец понимающе усмехнулся: "Заработать хотел, негодник!"
В объяснительной записке Саши были такие слова: "Я ненавижу все, что порочит человеческую красоту. Поэтому я и стал драться, когда увидел".
Отец Саши, прочитав объяснительную записку сына, сказал: "Я и не мыслил иного поступка с его стороны".
Две разные позиции. Два разных результата воспитания.
Не хотелось бы делать такой вывод: в семье Жени безразличие к миру прекрасного, утилитаризм и культ практицизма, а в семье Саши – благоговение перед искусством. Наверное, все намного сложнее.
Но одно можно утверждать наверняка:
2. Если вы хотите приобщить ребенка к прекрасному, сами займитесь искусством
Одна мама мне сказала возмущенно:
– Вы что же проповедуете? Шарлатанство? Если каждый будет рисовать? Да вы знаете, что искусство – удел избранных? Я, например, ничего не могу.
– А хотите, я докажу вам обратное? Вы напишете великолепную картину и изумительный портрет. И, представьте себе, маслом. На холсте…
Мама расхохоталась. Ее рассмешили слова "масло", "холст", "портрет".
Но я принес ей кисти, холст и краски. Попросил хоть что-нибудь нарисовать карандашом. Она набросала две елочки, два облачка, волка с раскрытой пастью и зайчишку. Я надавил красок: они так великолепно блестели, что этот радужный блеск, наверное, что-то и задел в этой маме. Я ей сказал: "Выберите какие угодно тона и раскрасьте ваш рисунок. Знаете, Суриков однажды сказал: "Наконец-то я нарисовал "Боярыню Морозову", осталось только раскрасить". Так вот, вы тоже только раскрасьте. Как угодно. Хотите, небо сделайте красным, деревья голубыми! Что хотите, то и делайте!
– Что же, по-вашему, я такая дура, – сказала мама, – что небо красным разрисую? Небо будет у меня синим…
Через полчаса мама ликовала: у нее получился отличный пейзаж, на холсте и маслом. И я ей сказал:
– Великолепно! Но самое грустное, конечно, то, что вам никто не поверит, что это ваш рисунок…
Я играл, и она приняла игру. К ней в этот час вернулось детство, ей страшно захотелось еще что-нибудь нарисовать. И я предложил:
– Портрет. Чей портрет вы бы хотели нарисовать?
– Мужа, – сказала она.