Движения, отражающие переплетения, можно рассматривать как неудачную попытку освободиться от влияния прошлого. Они лишь повторяют травматический опыт снова и снова. Исцеляющие движения дают возможность освободиться от бремени прошлых событий. Они высвобождают любовь, которая теперь может беспрепятственно течь в новом направлении. Иногда, чтобы достичь такого результата, необходимо сделать несколько шагов. Например, проявлением уважения к старшему члену семьи может быть глубокий поклон, однако завершение наступает тогда, когда клиент выпрямляется. Сначала он подходит и кланяется тому, кто вошел в систему до него, затем распрямляется, поворачивается и идет своим собственным путем.
Тем, кто стремится отделиться от родителей, необходимо сначала склониться в знак уважения и благодарности, иначе им никогда не стать по-настоящему самостоятельными. Не признавая родителей, человек остается замороженным, а это значит, что он не в состоянии двигаться вперед. Нередко случается так, что клиенту легко поклониться, но, когда нужно выпрямиться, он обнаруживает, что ему не хочется этого делать. Чаще всего, когда клиент хочет получить определенный результат, например, отделиться от родителей, ему сначала нужно сделать обратное, то есть подойти к родителям и поблагодарить их за то, что они дали ему жизнь. Только тогда он сможет уйти налегке, освободившись от бремени прошлых событий.
Иногда работа с движениями может привести к большей глубине, чем работа, основанная только на признании порядка.
Отец клиентки умер вскоре после ее рождения. Для расстановки терапевт выбрал только отца и клиентку. Затем он предложил им двигаться в соответствии с их внутренним чувством. Вначале заместительница клиентки не хотела смотреть на отца и даже отвернулась, но затем ей стало интересно, и она снова повернулась к нему. Через некоторое время она ощутила глубокую боль и начала плакать. Плакала она долго, но затем подошла к отцу и обняла его. Все это длилось довольно долго, но никто не произнес ни слова, а терапевт не вмешивался. Он создавал пространство, в котором движения смогли проявиться одно за другим.
Используя более традиционный подход в подобной ситуации, терапевт мог бы попросить клиентку взглянуть на отца и поклониться ему, признавая тем самым то, что он ее отец, и проявляя уважение к Священному Порядку. Но по сравнению с вышеописанной сессией, такая кажется довольно поверхностной. Клиентка не ощутила бы всем сердцем, как глубоко она любит своего отца.
Душа, тонкие энергии и движения, которые неожиданно проявляются в ходе расстановки, - вот что ведет к трансформации, помогает клиенту ощутить глубину и смысл.
Чтобы вести семинар "Движения души", терапевту нужно уметь терпеливо ждать, даже если со стороны кажется, что ничего не происходит. В этой работе ведущий доверяет высшей силе, которая выражает себя через заместителей. Ему приходится доверять, потому что он не может знать заранее, что произойдет во время сессии и чем все закончится. Нужны смелость и самодисциплина, чтобы не просить заместителей произносить те или иные фразы из желания контролировать происходящее и вести сессию в определенном направлении. Любые слова, произнесенные вслух, могут помешать тонкой энергии себя обнаружить. С таким же успехом вы можете спросить расстроенного человека, на глазах у которого видны слезы, о том, как он себя чувствует. Чтобы четко улавливать моменты, когда стоит вмешаться, а когда следует подождать, терапевту нужны опыт и высокая чувствительность.
В целом можно сказать, что классическая работа со Священным Порядком оказывается более поверхностной, несмотря на то, что все "правильно". Тогда как "не-делание", применяемое в "Движениях души", помогает человеку трансформировать глубинные уровни человеческой психики, скрытые от людей с обычным восприятием. Кроме того, правда может не вписываться в рамки того, что правильно или хорошо.
Высшая мудрость
Работая с "Движениями души", мы признаем существование высшей мудрости, которую невозможно постичь логически или интеллектуально, и понимаем, что ни терапевт, ни клиент, ни заместители не ответственны за исцеление. Все в руках высшей силы. Это похоже на лечение раны на теле: мы можем промыть ее, наложить мазь и повязку. Конечно, это поможет, но только благодаря своим собственным внутренним целительным силам организм способен выздороветь. Мы ни при чем.
Существует и целительная сила самой жизни, Хеллингер назвал ее "высшей душой". Именно она стоит за любым исцелением. Мой опыт многих расстановок показывает, что в каждом из нас есть глубокое движение к исцелению. Если во время сессии мы достигаем этой глубины и через наших родителей способны полюбить целостность жизни, мы можем исцелиться. С этой точки зрения проявление уважения к нашим родителям - это священное действие. Так мы говорим "да" жизни такой, какая она есть, не жалуясь и не желая что-либо изменить, мы говорим "да" той жизни, которую получили через родителей. В этом смысле любые родители совершенны, они дают жизнь и поэтому все в равной степени хороши.
Ведущий Семейных расстановок помогает клиенту стать более чувствительным и осознанным, он помогает ему настроиться на поток жизни, чтобы ощутить гармонию и идти вперед. Исцеление возможно только тогда, когда мы пребываем в мире и согласии, или в единстве, и главная задача Семейных расстановок, как и любой другой духовной терапии, состоит в том, чтобы убрать препятствия на пути к целостности, помочь людям увидеть, что все наши проблемы возникают из-за того, что мы сопротивляемся жизни. Благодаря этой работе мы осознаем, что в жизни есть нечто, что не только больше нас, но и то, что вообще непознаваемо, и что очень важно доверять этой тайне и уважать ее.
Начинающему терапевту полезно научиться сначала классическому подходу, прежде чем переходить к "Движениям души". Этот метод может показаться достаточно простым: "Позволяешь заместителям двигаться так, как они хотят, и все". Но на самом деле нужно быть очень чувствительным, чтобы определить, соединен ли заместитель с высшим движением или попросту следует каким-то своим представлениям или идеям Только если ведущий умеет пользоваться основными инструментами, например, законами семейного порядка, он может работать без них.
Чем больше у терапевта опыта, тем глубже он доверяет энергии и позволяет семейной системе двигаться в согласии с высшим движением Но даже тогда полезно ограничивать число заместителей, которым разрешается двигаться, и не только чтобы избежать путаницы, но и для того, чтобы не забывать, что сессия делается для клиента. Мы проводим расстановки для конкретных людей. Терапевт должен об этом помнить и не стремиться исцелить всех членов его семьи.
Если терапевт видит, что мать клиента хочет последовать за умершим родственником, работа, тем не менее, должна быть направлена на то, чтобы найти решение для клиента, например, можно помочь ему стать ближе к отцу, вместо того чтобы помогать матери остаться в живых. Это может казаться очевидным, но многие терапевты об этом забывают в самый ответственный момент.
Прошлое и настоящее
Нередко терапевту сложно понять, когда исследовать прошлые события, а когда обращаться к настоящему. Тут важно, чтобы клиент не искал причины своей несостоятельности в прошлом только для того, чтобы продолжать обвинять родителей. "Они поступили со мной несправедливо, поэтому у меня есть право их презирать". Но если воспоминания о прошлых событиях помогают клиенту понять суть переплетения, тогда, конечно, полезно обратиться к реальности прошлого. Важно помнить, что именно ребенку следует изменить отношение к родителям и научиться их уважать.
Если отец клиента был взят на воспитание приемными родителями и испытывает неосознанное притяжение к своим биологическим родителям, тогда его сын, наш клиент, может чувствовать, что "отца никогда не было рядом, он был каким-то далеким". Но терапевт не станет поддерживать такое отношение клиента На самом деле, правда состоит как раз в обратном отец не повторил ошибку своих родителей, не отдал ребенка чужим людям Это было проявлением силы с его стороны. "Спасибо за то, что ты остался со мной".
Важно также понимать, какое знание о своей семье будет целительным для клиента, а какое нет, в случае если в семье были какие-то тайны. Есть тайны, которые лучше не раскрывать, потому что ребенку о них знать совсем не обязательно, наггример, те поступки, за которые родителям до сих пор стыдно. А есть тайны, о которых ребенок должен знать, например, то, что произошло с забытыми братьями и сестрами.
В целом работа с прошлым считается полезной, если она помогает клиенту ощутить больше любви и глубже понять родителей, а также если дает ему силы взять на себя ответственность за свое настоящее.
Иногда люди обращаются к прошлому, чтобы оправдать свое нежелание отвечать за то, что с ними происходит в данный момент. Если терапевт хочет помочь клиенту изменить его жизнь, то не должен поощрять подобные стремления. Уходить в прошлое нужно лишь для того, чтобы завершить то, что не было завершено. Соответственно важно и то, и другое: жить в полную силу здесь и теперь и понимать, какие события прошлого продолжают оказывать на нас влияние, мешая нам пребывать в моменте.
Различные эмоции
Терапевт должен уметь различать эмоции. Есть эмоции, которые изматывают человека, они нескончаемы и не ведут к завершению. Хеллингер называет их вторичными эмоциями. В отличие от них, первичные эмоции обычно быстро меняются, приносят силу и являются здоровым откликом на ту или иную ситуацию. Вторичные эмоции помогают человеку уходить от болезненной реальности, наслаиваясь на глубинные переживания. Например, клиент может злиться вместо того, чтобы испытывать боль, или может плакать, хотя на самом деле злится. Иногда вторичные эмоции больше похожи на требования и нужны, чтобы управлять другими членами семьи. Непревзойденными манипуляторами являются дети. Они ловко управляют родителями, особенно матерями.
Первичные эмоции отражают непосредственный отклик на событие и быстро проходят. После того, как клиент пережил ту или иную первичную эмоцию, он чувствует себя обновленным, сильным и способным действовать. Терапевт должен уметь отличать одни эмоции от других и не поощрять проявление вторичных эмоций. К примеру, если клиент плачет, терапевт задает себе вопрос, помогает ли клиенту выражение этих чувств, ведут ли они его к целостности, делают ли они его сильнее, или попросту изматывают. Ответ не всегда приходит мгновенно, но если эмоция продолжается достаточно долго без изменения, то, скорее всего, она вторична. Первичные эмоции всегда приносят клиенту освобождение, переживая их какое-то непродолжительное время, он затем чувствует себя сильнее, чем прежде.
В расстановках мы сталкиваемся с эмоциями и иного рода - с так называемыми системными переживаниями. Клиент перенимает их у другого члена семьи и чувствует облегчение, когда отдает их тому, кому они принадлежали изначально. Клиент освобождается от лишнего бремени.
В целом терапевту необходимо уметь понимать, когда то, что чувствует клиент, защищает его от еще более некомфортных эмоций, а когда выражение чувств ведет к освобождению. Например, очень часто мы злимся, чтобы не чувствовать себя беспомощными, или пытаемся защитить себя от боли, которую приносит нам любовь.
Позволить энергии набрать силу и проявиться
Как я уже сказал, несмотря на то, что многие семейные системы похожи друг на друга, полезно помнить об уникальности каждой. Судьбы двух клиентов могут казаться практически идентичными, но в ходе расстановки один сразу находит себе место в семье, и остальных это глубоко трогает, с другим клиентом ничего подобного не происходит, и расстановка не приводит к настоящему исцелению. Такое случается по разным причинам. Например, может быть так, что важные для семьи факты не были озвучены и осознаны, или клиент разными способами избегает решения проблемы. В большинстве случаев терапевту приходится с этим мириться. Конечно, сам терапевт играет немаловажную роль. Он может уметь вмешиваться и легко распутывать переплетения одного вида, в то время как с другими переплетениями ему справляться сложнее.
Чтобы дать энергии возмояоюсть проявиться, например, позволить любви или ярости выйти на поверхность, терапевту важно уметь ждать и вмешиваться только тогда, когда это нужно, не раньше. Он должен быть терпеливым, не форсировать ситуацию и всегда быть готовым отказаться от всего, что до этого знал.
Для любых движений есть свое время. Может быть, клиенту необходимо постоять перед родителями без движений и без слов, прежде чем он почувствует внутренний импульс. Ожидание может дать больше, чем те или иные действия, но это должно быть разумное ожидание. Терапевт должен быть центрирован, внимателен, готов к действию в любой момент. Если в течение долгого времени ничего не происходит, терапевту необходимо уметь чувствовать, что энергия закончилась и сессию нужно остановить. Способность быть в контакте с энергией очень важна для такого рода работы, и вместе с тем знание законов порядка дает ясность и направление.
Оба стиля работы - и классические "Семейные расстановки", и "Движения души" - обладают своими преимуществами и недостатками. Слишком частое использование разрешающих фраз может стать поверхностным и превратиться в определенный стереотип, в то время как фраза, введенная в сессию в подходящий момент, ведет к большей осознанности и исцелению. Когда же мы позволяем заместителям спонтанно двигаться, они могут погрузиться по-настоящему глубоко, но смысл происходящего может так и остаться неясным, если его не подкрепить разрешающей фразой.
Нет сомнений, что из двух стилей "Движения души" вызывает больше вопросов и сомнений даже среди семейных терапевтов. Возможно, потому, что сам Хеллингер, творческий гений, автор обоих методов, практикуя "Движения души", любит быть загадочным и неопределенным
ЧАСТЬ 4. РОЛЬ МЕДИТАЦИИ В СЕМЕЙНЫХ РАССТАНОВКАХ
В этом разделе я рассказываю о том, как можно совместить Семейные расстановки с медитацией, о том, как медитация может помочь более глубокому пониманию семейной динамики, пониманию себя и коллективного бессознательного, связывающего нас друг с другом. Мой личный опыт проведения семейных расстановок показывает, что не терапевтический метод или особая техника действительно помогает людям, а степень осознанности терапевта, управляющего процессом. Поскольку медитация в основном направлена на самопознание, то ее помощь состоит в том, чтобы помочь терапевту, а также клиенту, стать как можно более осознанным.
Глава 22. Медитации
В этой главе я расскажу о том, что такое медитация, и как она может помочь в проведении семейных расстановок и терапии вообще.
Традиционно слово "медитация" употребляют для того, чтобы:
• во-первых, обозначить метод, который помогает человеку заглянуть в свой внутренний мир и исследовать его реальность. В этом контексте слово обозначает специальную технику, которую используют, чтобы наблюдать за работой ума и достигать осознанности, выходящей за пределы эго;
* во-вторых, обозначить просветленное состояние сознания, состояние, в котором мышление прекращается и наступают тишина, покой и безмятежность. Это состояние называется по-разному. Монахи дзэн говорят о нем как о состоянии "не-ума" или, более выразительно, - о состоянии "оглушительной тишины". Индийские мистики называют его "самадхи" или "мокша". Христиане говорят: "мир в душе", "внутренний покой, в котором приходит понимание".
Два определения тесно связаны между собой, поскольку цель медитации как метода, в конечном счете, - достичь непрекращающегося состояния медитации.
В этой главе я использую понятие медитации как метода, который помогает людям проникать в глубины своего внутреннего мира, что в свою очередь ведет их к расслаблению и внутренней тишине. Возможно, здесь нужно упомянуть о том, что я в течение двадцати восьми лет исследовал различные виды ме-дитационных техник, в основном под руководством индийского мистика Ошо, и использовал их в своей работе, соединяя с большим количеством различных терапевтических методов.
Медитируя, так же как и делая расстановки, мы пытаемся осознать в себе что-то более глубокое, чем мысли, желания и надежды. Мистики называют это "что-то" нашим внутренним существом, сутью, высшим "Я", духом или божественным началом Хеллингер называет это "душой". На самом деле, название не имеет значения, поскольку в любом случае это явление не поддается никакому описанию и настолько индивидуально, что бессмысленно пытаться определить его в каких-либо терминах. Я предпочитаю выражение "внутреннее существо", поскольку мне кажется, что оно меньше всего связано с разного рода концепциями или идеями.
В нашей обычной жизни, даже бодрствуя, мы редко помним о своем внутреннем существе. Нас слишком занимают внешний мир и дела, которые нам предстоит сделать, люди, с которыми мы должны встретиться, наши настроение, чувства, идеи, отношения и то, во что мы верим. Иными словами, мы поглощены происходящими событиями, постоянно о чем-то думаем и что-то переживаем.
Мы забываем о том, кто стоит за всем этим, о том, кто все это осознает, о том, кто наблюдает за тем, что происходит. Наблюдать мы можем не только за внешним миром, но и за собственными реакциями, за своими чувствами.
Например, есть разница между тем, когда вы говорите: "Я злюсь", и тем, чтобы сказать: "Я понимаю, что во мне растет гнев". На первый взгляд эти утверждения мало чем отличаются, но переживаются они по-разному. Медитация имеет отношение к этой разнице, к этому небольшому промежутку. Она помогает нам осознавать нашу способность наблюдать за событиями, соединяет нас с нашим внутренним свидетелем Мистики всех стран и эпох утверждали, что тот, кто внутри нас наблюдает за ггроисходящим и ни во что не вовлекается, и есть тот, кем мы на самом деле являемся.
Ошо сделал медитацию более доступной, более понятной, утверждая, что в основе всех медитационных практик лежит наблюдение. В своем комментарии к древнейшему индийскому тексту Вигьяна Бхайрава Тантры, содержащему более ста восьми различных техник, Ошо постоянно говорит о тонком, скрытом, но всеохватывающем состоянии осознанности.
Это похоже на кино: мы сидим и смотрим фильм. На экране сменяют друг друга разные эпизоды. Если фильм снят хорошо, то мы отождествляемся с одним или несколькими героями. Мы плачем, смеемся, с замиранием сердца следим за тем, как герой справляется с опасностями, и вздыхаем с облегчением, когда все заканчивается хорошо.
В то же самое время какая-то часть нашего сознания помнит о том, что это всего лишь фильм, что мы сидим в уютном кресле в кинотеатре и наблюдаем за событиями, придуманными специально для того, чтобы нас развлечь. События фильма, по большому счету, не имеют к нам никакого отношения. В тот момент, когда мы вспоминаем, что на самом деле не участвуем в картине, мы расслабляемся. Но когда фильм вновь увлекает нас, мы напрягаемся, начинаем переживать так, как будто сами являемся героями фильма.