Интересен психоанализ тех, кто любит заводить черепах. По большому счету, это попытка уйти от проблем и треволнений современной суеты. Вернуться, так сказать, к естественным истокам. У таких людей мощно развито подсознание, они способны тонко и целостно чувствовать и передавать взаимосвязь времен, явлений и процессов. Вот только выводы, равно как и их поведение, могут показаться окружающим несколько иррациональными и не совсем объяснимыми. Они – "импрессионисты своей судьбы", и лучше жить бы им где-нибудь на первозданных атоллах. Там, где Мировой океан доверчиво лижет пятки прагматичным жителям суши.
Разводить маленьких (до двух метров) удавчиков нынче модно и эпатажно. Гости – кто в обмороке, кто в восторге. Змеи мало едят, гигиеничны, легко приручаются и абсолютно преданны хозяину. Главное – подавить в себе биологический инстинкт страха перед пресмыкающимся "гадом". Поэтому серпентофилы (то же, что и змеелюбы) как минимум готовы перешагнуть через предрассудки и обывательские установки. Пожалуй, даже больше – у таких людей крепкая нервная система и отличная интуиция. Они стремятся перешагнуть барьер понятных и разрешенных истин. По ту сторону "забора" может оказаться куда интересней. А потому их взгляд на мир абсолютно диалектичен – в настоящем понимании этого слова.
И напоследок немного юмора. Свинья – не только сало, отбивная, колбаса и холодец. Она также может быть другом, товарищем и братом нашим меньшим. Те, кто удосужится завести себе свинку, как это делают на Западе и в Юго-Восточной Азии, – точно принимает жизнь во всех ее проявлениях. И никогда не побрезгует отыскать жемчужину в куче, ну, догадываетесь сами, чего. В конце концов, дружить со свиньей – уметь хорошо держать нос по ветру. Как это отлично умеют делать свинушки – в отличие от людей они преданны и дружелюбны.
1.6. МЕДИЦИНСКАЯ КАРТА
Болезнь уже не подсказывает – она наказывает, но вначале были симптомы.
Непреложное житейское правило
Наш непогрешимый характер, к сожалению, помещен в некое тело…
Просто сентенция
А теперь еще один метод диагностики по более надежным и прогностическим критериям. Таковыми являются наши… болезни. Психоанализ характера человека и его проблем по имеющимся у него заболеваниям как диагностический метод стал популярен относительно недавно, с середины 80-х ушедшего века (см., например, Теппервайн К. О чем хочет сказать твоя болезнь. – М., 1996; Виилма Л. Боль в твоем сердце. – Екатеринбург, 2001). Но и раньше, о том, чем болеют генсеки и президенты, как-то не принято было распространяться. Не снято сие информационное табу и сейчас. И не напрасно. Медицинская карта может слишком много чего поведать о действительной, а не придуманной сущности человека. Вопреки всем желаниям не совсем здорового индивида и внушениям его личной пиар-службы. Впрочем, судите сами.
Люди, страдающие заболеваниями почек (острые и хронические нефриты, заработанные отнюдь не ледяным карцером или физическими побоями), давно уже не честны не только с окружающими, но и самими собой. Почка – индикатор внутренней честности и искренности по отношению к себе. Тот, кто давно и с успехом научился обманывать себя, вряд ли окажется принципиальным в делах. Так что, пожалуй, отпетые циники и откровенные мерзавцы насчет почечных колик подстрахованы. Как и искренне кающиеся.
Диабетом (не врожденной формой, а нажитой) страдают те, кто потерял способность любить, но изо всех сил стремятся к тому, чтобы окружающие непрестанно и непременно их любили. Короче – дарили "конфетки". Ненормируемая и непроизвольная тяга ко всему сладкому – серьезный сигнал о том, что пора делиться частицей своей души и сердца с кем-нибудь. Князь Мышкин, он же "Идиот", любил даже дерево. Его душевные приступы были невротическими, но отнюдь не инсультными. Диабет – профессиональная болезнь революционеров и террористов (любили идею, но, увы, не жизнь вокруг себя) и партийных чиновников (любовь к партии тоже как-то…), а еще служителей секретных служб не по долгу и велению сердца, а из-за расчета. Чем больше власти и меньше любви, тем серьезнее надо опасаться диабета.
Подагра и отложение солей – перегиб не только в мясной и мучной диете, но и признак несгибаемого догматизма и высокомерной неуступчивости. Плюс снобизм и интеллектуальная самоуверенность. Скрипя костьми и суставами, крайне сложно делать бизнес в наш быстротечный век. Зато так удобно гордо и одиноко застыть памятником… самому себе. Можно с флагом на какой-нибудь демонстрации "о былом". Либо в кресле-качалке, пописывая мемуары. В любом случае жизнь неудержимо грохочет почему-то мимо.
То же самое можно сказать и о тех, кто страдают застоем крови в венах (варикозное расширение). Они помягче "подагриков", но в целом остались при своих интересах. Было лень двигаться, переключаться, перестраиваться и впитывать нечто новое. Хотелось бы, чтобы все было надежным, устойчивым и так… навсегда. Чтобы за выученный когда-то урок и по сей день кто-то выводил пятерки. Отсутствие гибкости и адаптивности часто прикрывают моралистичностью: дескать вот, страдаем, но терпим. А надо-то было всего лишь сделать шаг вперед. И еще один. И еще. Бесплатно, для самого себя, просто так, из любопытства к жизни.
Те, у кого болят суставы (артриты) – явно прижаты к стенке не столько жизнью, сколько своим психологическим состоянием повышенной ответственности "за все и вся", а также излишней щепетильностью в делах, изначально требующих некой дозы моральной лабильности. Будучи в чем-то Дон Кихотом не стоит переть в открытую на танки, лучше отойти, залечь либо ударить с тыла. И кости будут целы и танк, глядишь, сгорит. Но в любом случае – это бойцы, вот только с отчасти исчерпанным моторесурсом, а точнее – зажатой во внутренних тисках агрессивностью. Но для ближнего отчаянного боя они незаменимы, хотя бы потому, что не привыкли отступать и прятаться. Негибкие суставы не позволят. И вряд ли их надломит очередная неудача. Прижатые к стенке на рикошеты не жалуются. Вот если "полетит" (не обязательно от алкогольного цирроза) еще и печень, тогда совершенно ясно – человек взвалил на себя явно не по силенкам. Нужно срочно сбавлять обороты либо готовиться к судьбе крейсера "Варяг". Невриты и миозиты предупредят о локальном "перегреве" прочности еще раньше. Последним аккордом из этой серии может стать инфаркт.
Интересен психоанализ астматиков. Этим заболеванием страдал пламенный революционер нового времени – Эрнесто Че Гевара. Легочное удушье возникает у тех, кто в целом не приемлет прозу жизни вокруг себя. Такой человек живет возвышенными идеалами и презирает все низменное (астматикам легче дышится прозрачным воздухом гор либо на побережье океана). Вообще, заболевания легких – признак гордыни. Нарушен контакт с миром, легкие не дышат в полную силу и прекратили полноценный энергообмен со средой. (Так называемая штабная грудь у больших начальников – тоже гордыня и высокомерие ко всему юдольному, но при этом страдает диафрагма, она становится неподвижной и легко уязвимой к воспалениям.) Парадоксально, но нуждающиеся в непрерывной опеке астматики, тем не менее обвиняют окружающий мир в несовершенстве. Так что чахоточный революционер или террорист вдвойне опасен – он искренне презирает своих будущих жертв. И его сложно соблазнить благами "низменного" мира. Возьмите это на заметку "про всяк случай".
Мы любим, когда у человека приятная на взгляд, ощупь и обоняние кожа. И не напрасно. Кожа – первичная зона контакта. Любого. Поэтому тот, кто имеет психологические проблемы с коммуникацией, обязательно ощутит это на своей коже. Неприятие "грязных мыслей", например о любви, обернется угревой сыпью. Мелкий фурункулез – уже настоящая трагедия контакта, нам совершенно не нравится то, к чему мы прикасаемся, и потому начинаем страдать. Не проще ли уйти, бросить, восстать? Полный разрыв со "всем миром" выдаст активное шелушение кожи. Наши претензии и высокомерные пожелания по поводу контакта грозят обернуться заболеванием витилиго. Пожалуй, стоит жить чуть-чуть попроще, и тогда не придется во всем видеть лишь лужи да грязь в ожидании большой и блестящей жемчужины. Аллергия – общий знаменатель отторжения человека от естественной среды. Ее проявление укажет тонкое место, где оборвался мостик контакта человека с тем, что его окружает. Надуманная жизнь предполагает особые стерильные условия. Можно не сомневаться, что страдающие тем или иным аллергическим заболеванием работники вряд ли пойдут "в мир" – они там уже не приживутся. А потому с особым усердием они будут поддерживать свою искусственную микросреду.
Воспаление миндалин и ангина – сигнал организма о том, что мы "заглатываем" что-то не свое и к тому же весьма опасное. Если не реагировать на указанные симптомы, то рискуешь невзначай приобрести "троянского коня" для себя и своего бизнеса. Одним словом, нужен срочно взвешенный аудит проделанных шагов, что-то в них не так безопасно, как хотелось бы думать. О неприятной и опасной ситуации нас заблаговременно предупреждает нос. Его "закладывает" именно тогда, когда мы суемся не в свои дела, о чем позже начинаем горько сожалеть. Человек с хроническим тонзиллитом – явно не в своей тарелке. Его деловым прогнозам вряд ли стоит доверять. Пусть вначале приведет в порядок свой нос. А может, он давно уже лишь делает вид, что работает на вас? Вот и выдает организм двойную игру.
Приступ мигрени – также сигнал о ситуации, которую обычными методами уже нельзя распутать. Те, кто страдают височной болью, явно попали в какой-то неразрешимый тупик и лихорадочно ищут выход, которого в их системе координат, скорее всего, нет. Понадобятся некие кардинальные и открытые шаги, но отнюдь не очередной хитроумный пасьянс – страдать и далее от жуткой головной боли, глотая пачками анальгетики.
Слабительное люди принимают не из-за того, что не совсем удачно все смешали в своем желудке во время очередной трапезы. Запоры, увы – наказание за скуповатость, меркантильный прагматизм и агрессивное упрямство. Нужно делиться и иногда принимать в расчет волю и желание других. Говорят, еще легчает после искренней исповеди. Видимо, так.
Пожалуй, приведенных примеров достаточно, чтобы убедить читателя в том, что психоанализ болезней просветит нашу натуру далеко не с лучшей стороны. И к сему нужно быть готовым. А еще лучше – попытаться изменить себя до того, как болезнь станет очевидной и неуправляемой. Характер, который ей сопутствовал, – в наших руках. И тогда "психологическое досье" по болезни может оказаться в чужих руках, мягко говоря, дезинформацией. Это куда более прогрессивный путь, нежели упрямо скрывать от себя самого то, о чем недвузначно сигнализирует болезнь. Так что, будьте здоровы!
1.7. ФОНООБРАЗ ИМЕНИ, или ПОЗИЦИОНИРОВАНИЕ ПСИХОНЕЙМИНГА
Пошел новый русский по грибы и заблудился. А тут еще и мобилу потерял. Призадумался, как-то ведь надо выходить. И тут вспомнил:
– Ау, что ли?!
Современный анекдот
– Козьма, что значит: кердыкнулся?
– А то, что не думавши и по-глупому сие значит…
Козьма Прутков "Побасенки на скамеечке"
Слово "БэТээР" звучит, ну прямо, как…
Психофонологические изыски
Особое примечание: все фамилии-слова выбраны автором в совершенно случайном порядке, без всякой на то преднамеренности.
И напоследок немного экзотики из арсенала "психоаналитического модерна". Речь пойдет о психофонологии, что в переводе на общепонятийный смысл означает расшифровку "звуковой программы" вашего имени, фамилии, прозвища, ну а в целом, любого слова или словосочетания. Согласитесь, слова "бора" и "лагуна" звучат совершенно по-разному и ассоциируются у нас с совершенно разными образами. Явно не похожи по звучанию и звуковой модальности слова "эскорт" и "гольф". Люди, способные к образному восприятию, согласятся, что ничего не означающие слова "бимер" и "бумер" отложат в нашем подсознании несколько различные ассоциативные "картинки" (звук "и" – протяжный, контактно сливающийся с предыдущим и последующими звуками, а вот "у" – устремление вглубь, проникновение в суть, который, как воронка, втягивает в глубину соседствующие звуки). В итоге "бимер" звучит пронзительно, активно и навязчиво, но несколько поверхностно, как будто вширь, а вот "бумер" – нечто основательное, проходящее препятствия, как бур, и пытающееся достигнуть какой-то метаморфозы (звук "м").
Психофонология как раз и пытается определить особенности воздействия фонограммы слова (не важно, услышанное "в живую" или прочитанное с помощью глаз) на наше подсознание. Мы все живем в мире звуков, слов, названий (теперь еще брендов и слоганов), и их программирующее влияние на нас, вполне возможно, похлеще нежели, скажем, цвет и форма. От последних легче абстрагироваться. (Это легко доказать: отключите звук у телевизионной рекламы, и она тут же потеряет львиную долю своей убедительности. Небывалый ренессанс радио FM также тому подтверждение.) "Правильный" выбор названия в звуковом варианте воздействия вызовет у слушателя (он же покупатель, партнер, избиратель, работник и т. п.) нужный и заранее просчитанный побудительный импульс, образ или ассоциативную связь. Все, цель достигнута, фонограмма слова сделала свое дело.
Впрочем, дело точно таким же "макаром" можно и завалить. Например, выпустив в оборот качественную элитную водку под названием "ЭРИК" (совпадение с именем прошу считать случайным) и предварительно проведя мощную пиар-кампанию по ее продвижению. Поверьте, через некоторое время марку придется закрыть. Все дело в том, что звуковая психограмма "ЭРИК" несет достаточно много заявительной агрессивности (слог "ЭР-"), а вот суффикс "-ИК" – привносит сюда же некий уничижительный (так и хочется сказать: несерьезный) оттенок с вопрошанием: "Как бы схитрить или словчить?". Психофонограмма звукосочетания "эрик" лишена какой бы то ни было щепетильности, стеснительности или неуверенности. Но с другой стороны, в ней нет и в помине того свойства, что определяется как элитарность. Придется как минимум сменить целевую группу покупателей. Название "Эрик" гораздо больше подойдет для слабоалкогольного напитка для тинэйджеров и, простите, "мальчиков-мажоров". Либо ту же водку следует существенно понизить качественным и ценовым рангом, продавая ее в недорогих забегаловках. Впрочем, можно предложить ее как "элитную" для буфетов масс-медиа и шоу-бизнеса – должна пойти, хотя и в несколько другом позиционировании.
Возьмем еще один вариант: "ШТУРВАЛ". Например, компания по продвижению брендов решила так обозвать массовый крепкий напиток. Ассоциативный ряд, казалось бы, весьма и весьма неплох: уверенность, лидерство, некая "непотопляемость", предложение брать бразды управления в свои руки и т. д. Но так лишь в самом поверхностном слое нашего восприятия этого слова. Штурвал – всегда ответственность, риск и опасность, которую желательно было бы всячески избегать. Все дело в корневом слоге "ШТУР…". Шипящий звук "ш" архетипно воспринимается как безусловный сигнал тревоги и повышенного внимания. В сочетания со звуком "т" образуется к тому же жестко-твердая и атакующая пара "ШТ-" (только ни миг произнесите или представьте, например, слово "штырь"). Последующая звуковая пара "-УР" добавит ощущение активного проникновения во что-то или куда-то (звук "у"), причем с постоянной готовностью к отражению нападения или проявления своих ударных качеств (звук "р"). В общем, звуковой слог "ШТУР" бросает вызов и требует серьезного, даже очень серьезного и ответственного погружения в дело или процесс, т. е. воспринимается почти как грозное предупреждение: "Не можешь – не берись!". Слог "-ВАЛ" куда более мягкий и хотя тоже требует вовлечения, но уже гораздо более в честолюбивом и заявительском плане. Это также некий провоцирующий вызов, но уже в стиле честолюбивой подначки: "Ты сможешь обуздать вал?". К слову, человек по фамилии "ВАЛев", будет, несомненно, запрограммирован на непрерывное подтверждение успеха, покой и безмятежность ему вряд ли будет сниться. Но вернемся к товарно-потребительскому позиционированию марки "Штурвал". Видимо, для расслабления этот напиток совершенно не годится. Не получится его удачно презентовать как праздничный и торжественный. Для престиж-марки название также не подходит: преуспевающему лидеру не совсем будет приятно на подсознательном уровне чувствовать некий вызов, проблем даже у победителей тоже хватает. Во время бизнес-переговоров и деловой коммуникации также не совсем уместна тревожная жесткость данного звукового ряда. Будет доминировать одна парадигма, да и та в раздражающем стиле. Что остается? Активизация подсознания потребителя по типу, простите, "вздрючки по необходимости". "Штурвал" почти идеально подойдет как "водка на производстве для рабочих и низшего управленческого звена". Еще для социальных маргиналов околачивающихся в забегаловках, чтобы дешево и сердито почувствовать себя после полутора стаканов "у руля". Казалось бы, все. Но… можно кардинально спасти положение, создав, например, не водку, а особую настойку с добавлением иммуностимуляторов и психоактиваторов, т. е. напиток, который действительно, несмотря на вызов, позволит крепко держать "штурвал" своего дела и своей бизнес-миссии. Крепкий напиток "Штурвал", позиционирующийся как "энергетик", сможет резко расширить свою потребительскую аудиторию прежде всего за счет делового класса. Сценарий такого промоушна вполне может сработать. Идею подсказывает сама фонема слова.
Ну и если зашел такой "бизнесовый" разговор, то давайте психофонологически присмотримся к управленческим должностям, как то: "директор" и "председатель". Фонема слова "директор" очень жестка, целенаправленна, весьма алгоритмична и деятельна по строго выверенному плану, обладает направляющей и организовывающей харизмой. В слове "директор" уже фонологически заложено правило: "Кто не с нами, тот против нас". А также: "Выполняйте строго наши указания и победа будет непременно за нами". Фонообраз слова "директор" в аспекте жесткого лидерства и "рейдерства", пожалуй, один из самых сильных, которые можно встретить в нашем словаре. Так что директория почти близка к диктатуре, и вообще, есть триумф центральной плановой системы управления. Со строгой дисциплиной и сверхжесткой ответственностью, заметьте. Стиль "директора" очень ко многому обязывает, и для кризисных периодов он наиболее подходящий. Деморализации директор уж точно не позволит.
Психофонология слова "председатель" совершенно иная. Здесь явно преобладает стабилизирующий фактор. Важно делать дело в границах неких норм, приличий, обязательно – договоренностей. Заметно усилен фактор страховки от всевозможных рисков и просматривается подспудное желание идти на компромисс, если дела пойдут не совсем так, как предполагалось. Учитываются всевозможные варианты, в основном рационалистические, но с трендом в сторону обеспечения безопасности и комфортности при любых обстоятельствах. Демонстрация диктата воли минимизирована. И вообще, в фонопрограмме слова "председатель" личностное начало явно подчиняется факторам обязательства, безопасности и коммуникативности. Так что крушить стулья "председателю" как-то не с руки.