Н. Леонов, руководитель информационно-аналитического управления советской разведки с 1973 по 1984 г., вспоминает ситуацию введения чрезвычайного положения в Польше. Кстати, здесь и в других выступлениях он упрекает В. Крючкова за нежелание проанализировать протестные движения в соцстранах: "В. А. Крючкову, который в 1956 году работал в советском посольстве в Венгрии под руководством тогдашнего посла Ю.В.Андропова и был свидетелем антисоветского восстания, много раз предлагали проанализировать характер всех случаев открытых мятежей и сделать выводы для снижения взрывоопасной обстановки в странах соцсодружества". Здесь он приводит и фразу М. Суслова в 1980 г., которого В. Ярузельский спрашивал о возможной реакции СССР. Суслов тогда сказал в ответ: "Лимит интервенций исчерпан". То есть Афганистан поставил точку на подобных советских действиях.
У Леонова очень интересная биография: он знал Че Гевару и Рауля Кастро, дружил с Фиделем Кастро. В перечислении результатов его работы есть и такой: "Одним из знаменитых прогнозов информационно-аналитического управления разведки, возглавляемого Леоновым, стал вывод о невозможности высадки американского десанта на территорию Северного Вьетнама в 1975 году, когда бои шли уже на подступах к Сайгону".
Третья корзина Хельсинкских соглашений возникла в результате трехлетнего лоббирования в ЦРУ К. Мельником идеи его коллеги из разведки Ватикана Ж. Виоле. Мельник вспоминает: "В 1972 году, когда Брежнев начал переговоры с Западом по вопросу разграничения сфер, предложение Леонида Ильча встретило повсеместную негативную реакцию. Я же совместно с адвокатом Ватикана, наоборот, объяснил, что единственная возможность развалить коммунистический строй - это сформулировать третье приложение к базовому пакету, переданному Брежневым. В своих мемуарах Горбачев пишет, что это было началом провала коммунистической системы […] Для того чтобы добиться понимания политиков, мне пришлось за это побороться. Мне понадобилось 3 года, чтобы Запад понял, что единственная возможность построить новую Россию заключается в подписании так называемой третьей хельсинкской корзины" (см. также,,).
Ф. Бобков также говорит об отрицательной роли третьей корзины, которая легализовала тех, кто вел работу против СССР. И это, кстати, объясняет рост численности КГБ при Андропове.
Однако это все гипотезы, хотя Андропов был участником всех этих провальных решений. Более того, в одном из своих интервью Ф. Бобков четко говорит, то у него не было никакого плана перестройки, а только план усовершенствования социализма. И Горбачева он не тащил наверх, это сделал Суслов, который тоже был ставропольским. О книге Н. Яковлева о ЦРУ Бобков говорит в этом интервью, что "мы ее вместе писали".
Тогда нам остается вернуться к модели выпускания пара. Андропов удерживает Высоцкого, Любимова и т. д., создавая вариант "канализации" протестной энергии через контркультуру. Это в сильной степени схоже с реагированием в интернете, когда человек ощущает, что он размахивает шашкой, написав коммент, а потом спокойно отправляется пить кофе.
Еще один факт, о котором говорит Серго Берия: "Став председателем КГБ, Андропов попросил своего секретаря представить ему предложения моего отца по реформам. Однажды он вызвал меня к себе… "Я обстоятельно изучил предложения твоего отца по экономике и международной политике. Большинство этих предложений абсолютно правильные"….Когда М.С. Горбачев и его окружение объявили перестройку, я решил, что они захотели осуществить программу моего отца. Они ознакомились с его предложениями, поскольку все материалы находились в архиве Горбачева. Последний понял, что надо избавиться от контроля партии над экономикой. Что касается объединения Германии, то Э.А. Шеварднадзе сам мне сказал, что они изучали проекты моего отца по Германии. Инициаторам перестройки повезло больше, чем моему отцу: их не расстреляли, и они стали идолами Запада", (см. также комментарии к данному тексту Л. Сумарокова, а также продолжение первого текста).
Кроме модели выпускания пара, не менее вероятной остается и модель, которую можно обозначить как модель тлеющего огонька. В искусстве, например, такая модель могла быть призвана показать позитив "антисоцреализма". Молодежь первой поддерживала примеры контркультуры, что позволяло удерживать в ней критические отношения и к другим явлениям советской жизни.
В последнем случае такой следует признать работу оттепели, причем не столько по задумке ее проводников, сколько по самому факту. Да и Хрущев сам отрицал, что оттепель в принципе была. Перестроечный период породил также странное сочетание антисоцреализма с партийной тематикой. Мы имеем в виду пьесы Шатрова на ленинскую тематику.
И еще один странный парадокс. При "неосталинисте" Андропове вовсю трудились совершенно иные консультанты. Например, А. Бовин подает через Андропова Брежневу бумагу против ввода советских войск в Чехословакию. Но это не имеет никаких для него последствий. Когда Брежневу показали перехваченные по почте письма Бовина, он вылетает из ЦК КПСС, но через год-полтора возвращается, поскольку Брежнев рассматривает его как главного своего спичрайтера. К. Шахназаров с подачи Суслова вылетает из ЦК КПСС за не те рассуждения о демократии, но потом возвращается.
Ф. Бурлацкий, который первым возглавлял эту группу консультантов, в которую входили Г. Шахназаров, Г.Арбатов, А. Бовин, сказал на похоронах Шахназарова такую фразу: "Как же так, система была не ахти, а люди - хорошие…" И эту фразу можно спокойно перенести на советское время, модернизовав ее таким образом: "Как же так, и люди были хорошие, а результата все равно нет".
По ситеме работы Андропов ввел нечто подобное think tank’ам и мозговым штурмам: "У Андропова царила система коллективного осмысления. Он собирал человек пять-шесть, не более, - тех, чье мнение представлялось ему интересным. Субординационных различий здесь не было. За столом мог оказаться референт, но могло не быть его начальника, заведующего сектором. Отбор был прицельный, в зависимости от того, кто на что пригоден".
С. Кугушев рассказывает, что Андропов, придя к власти, заказал нескольким группам аналитиков написание текста на тему "Почему мы отстаем от Запада". В книге "Третий проект", написанной С. Кугушевым совместно с М. Калашниковым, говорится и следующее: "В конце 1970-х годов Андропов из особо приближенных лиц создал замкнутую, своего рода тайную организацию внутри КГБ СССР по образцу то ли оруэлловского Братства, то ли на манер народовольческого подполья, то ли в духе масонской ложи. Сам он общался всего с несколькими избранными, ближайшими соратниками. Они, в свою очередь, имели по пять-семь "завербованных" каждый. Те же, в свою очередь, становились главами своих пятерок. И так далее. Получалась пирамидальная иерархическая структура, разбитая на пятерки, незнакомые между собой. Взаимодействие шло только через руководителей некоей "ложи" внутри уже аморфной компартии и постепенно костенеющего Комитета госбезопасности". Правда, это снова очередная гипотеза, скорее то, что хотят увидеть авторы, чем то, что было на самом деле.
Парадоксально и интересно также и то, что практически в это же время в рамках Пентагона начался свой такой же проект, который должен был ответить на вопрос, почему США теряют свою конкурентность. Проект назывался "Сократ". Его делали сотрудники военной разведки, которые отслеживали ситуации с непередачей военных технологий в СССР.
Андропов также восстановил имидж КГБ с помощью стимулирования создания целой волны романов и фильмов о разведчиках, где особо выделился Ю. Семенов. Кстати, свой собственный образ для Запада он тоже отретушировал по максимуму. В него вписали и знание английского языка, любовь к стихам и джазу. Как пишет Р. Медведев: "Ссылаясь на книгу Джона Баррона "КГБ", некоторые из западных авторов писали об Андропове как о широко образованном интеллектуале, читающем в подлинниках американские детективы и английские романы. По свидетельству Баррона, квартира шефа КГБ на Кутузовском проспекте была обставлена стильной венгерской мебелью, подаренной ему Яношем Кадаром. Он коллекционирует пластинки американской джазовой музыки и картины советских художников-абстракционистов, некоторые из этих картин висят на стенах в его комнатах. Андропов - аскет и либерал, он любит встречаться с известными интеллигентами и даже диссидентами, угощая их виски и коньяком. Перед сном он любит прочитать несколько страниц из "Опытов" французского средневекового философа Мишеля Монтеня, а также прослушать сводку последних известий по "Голосу Америки"".
Андропов учил работе своего коллегу, возглавлявшего польскую госбезопасность, вспоминая свой опыт в Карелии: "Когда возникал затор на реке из бревен, сплавщики находили ключевое бревно и ловко его вытаскивали. Все! Затор ликвидирован, сотни бревен плывут дальше. Вот так лучше и действовать".
Этот период советской истории уходит все дальше и дальше. Подведя итоги, следует сказать, что реформ Андропова СССР не увидел. И вообще СССР тратил свои усилия, часто гигантские, на консервацию имевшейся социосистемы, в то время как другие страны тратят сегодня усилия наоборот, на трансформацию социосистемы, чтобы она более соответствовала существующей ситуации.
Андропов все говорил правильно. Но в целом следует признать, что эра правильных рассуждений завершилась, сегодня нам нужна эра правильных действий. Слова давно исчерпали свою силу. История ценит только результаты.
Информационная гибель СССР: причины и следствия
Советский Союз во многом погибает из-за других причин, чем те, которые постоянно повторяются при обсуждении. СССР обладал сильной экономикой, уровня которой постсоветское пространство все еще не может достичь за более чем двадцать лет своего существования.
СССР обладал сильными технологиями, которые шли от естественных фундаментальных наук. Но СССР не имел технологий, идущих от наук социальных, гуманитарных. Он и не стремился их развивать, поскольку созданный внутри СССР мир во многом управлялся за счет принятия решений не внизу, а наверху.
Каждый человек имел перед собой ограниченный выбор, поэтому система не нуждалась в разработках по управлению выбором человека, которые, например, можно рассматривать как рекламу и паблик рилейшнз для западного мира. Плакат "Летайте самолетами Аэрофлота" четко отражает эту ситуацию, так как никаких других самолетов не было. Закрытое общество, плановая экономика порождали ситуацию минимизации контекстов принятия решений для потребителя.
Сегодняшние сетевые технологии принесли новый тип войны - сетевую, в результате которой Дж. Аркилла, к примеру, четко формулирует принцип, что иерархии не могут побеждать сети. Особенностью сети как раз и является делегирование принятия решений как можно ниже, что дает возможность быстрого реагирования на изменения в окружающем пространстве. В Советском Союзе, наоборот, все решения принимались как можно выше. И это, кстати, является типичным правилом любой бюрократической системы, которая тратит массу времени на согласование при принятии решений.
Советский Союз был сильной индустриальной державой. Однако его постарались оставить именно в этом состоянии, в котором и сегодня находится весь постсоветский мир. Советский Союз пропустил переход в новую технологическую форму - информационную. Это было сделано еще тогда, когда отказались от своих собственных разработок ЭВМ, перейдя на западный вариант IBM. Как следствие, сегодня ни Россия, ни Украина не в состоянии создавать свои собственные мобильные телефоны, компьютеры и даже телевизоры. Россия, заложив в свою основу вариант сырьевой экономики, в этом плане вообще находится на доиндустриальной стадии развития.
Переход в новую фазу всегда требует "сжигания" определенного ресурса. Советский Союз, перейдя к индустриализации, уничтожил таким образом свое крестьянство. Постсоветский мир в переходе человечества к информационной стадии потерял не только свои передовые позиции, но и свою субъектность. Теперь мы экономически как потребители поддерживаем переход передовых стран к новому технологическому укладу.
Бывший директор НИИ статистики Госкомстата России О. Смолин приводит цифры, которые отражают "колониальный" статус российской экономики,. Например, доля иностранного капитала в экономике России. Официально: 20 %. Фактически: 75 %, в т. ч.: в имуществе: официально - 25 %, фактически - 60 %; в прибылях: официально - 21 %, фактически - 70 %; в акциях: официально - 18 %, фактически - 90 %. Размер интеллектуального капитала официально: $1,5 трлн, а фактически - $25 трлн. Занижение интеллектуального капитала почти в 17 раз помогает властям обосновать курс на копирование худших образцов зарубежного образования.
Перестройка как порождение разнообразия (политического, экономического, социального) стала следствием феномена застоя. Психологически застой воспринимается сегодня как проявление стабильности, но в то время он был попыткой "заморозить" любые изменения. Ни одна система не может эффективно функционировать с подобной "приглушенной" обратной связью.
Советский застой также имел и информационную составляющую. Воспитав большое число людей с высшим образованием, привив любовь к книге и чтению, уже нельзя удерживать людей в информационном и виртуальном пространстве с существенными ограничениями. Только стандартный идеологический набор, только соцреализм вызывали естественное отрицание.
По этой причине те же "шестидесятники" сразу в свое время привлекли внимание. Они могли даже выступать в качестве модели "выпускания пара". Любая западная выставка сразу же создавала многочасовые очереди. То есть закрытость страны создала наилучшие условия для привлечения внимания ко всему чужому. В СССР переводили очень много, но при этом всегда присутствовал идеологический критерий. Как считалось, лучше переводить уже умерших писателей, поскольку они уже не смогут выступить с осуждающим по отношению к Союзу заявлением. К тому же книги в СССР всегда были дефицитом, что также подтверждает тот факт, что люди имели нужду в гораздо более насыщенным разнообразием информационном и виртуальном мире.
Ж. Эллюль отмечает, что все страны насаждают грамотность, чтобы вместе с ней запускать и пропаганду. Без введения элементарной грамотности пропаганда не сможет проникать в широкие слои населения. И отсюда становится понятным, как в современном мире именно министерства образования заняли место министерств пропаганды прошлого.