Люди, не способные произвольно принять участие в развлечении, неконтактны. Развлечение может быть расценено как вид социального теста, когда человек собирает информацию о новых знакомых весьма безобидными способами. Согласно наблюдению Берна, "развлечения закладывают основу для выбора знакомств и могут привести к зарождению дружбы", а впоследствии их преимущество заключается в "утверждении роли и стабилизации положения".
Берн дал несколько удивительно метких названий конкретным видам развлечений, которые можно наблюдать на вечеринках, "девичниках" за чашкой чая, семейных встречах и т. п. Это вариации "Светской Беседы", например: ''Дженерал Моторс" - разговор о достоинствах автомобилей или "Кто выиграл" (и то, и другое - "мужские разговоры"); "Покупки", "Кухня", "Гардероб" ("женские разговоры"); "Как сделать…", "Сколько стоит…", "Бывали ли Вы…", "Знакомы ли Вы с…", "Что стало с…", "Наутро после (выпивки)", "Мартини" ("я знаю рецепт получше").
Развлечениям могут предаваться и Родитель, и Взрослый, и Дитя. Например, развлечение по типу Родитель - Родитель может возникнуть как следствие такой транзакции:
Мод: Ты хочешь сказать, что ты меняешь обивку на мебели?
Бесс: Только когда это необходимо.
Этот обмен репликами повлек за собой дискуссию о том, как дорого это стоит, как скверно нынче выполняют такую работу и о подробностях очередной мебельной распродажи.
Один из видов развлечения Дитя - Дитя состоит в проигрывании какой-либо из взаимоисключающих альтернатив - "Слабо тебе сделать…" или "Слабо тебе не сделать…" - характерных для взаимоотношений маленьких детей. Такого рода развлечение может способствовать снятию напряжения, и не потому, что находится решение проблемы, а потому, что проблема перекладывается на чужие плечи: "Ну а теперь ты попробуй с этим повозиться!" В диалогах пятилетних детей часто можно подслушать такие разговоры: "А ты мог бы съесть муравейник или выпить ведро кипящей микстуры? Что лучше - если б за тобой гнался дикий зверь или если б ты целый день носил ботинки надетыми не на ту ногу? Что лучше - сесть на горячую плиту или пятьдесят раз пройти сквозь автомойку? Что бы ты выбрал - быть укушенным роем ос или переночевать в свинарнике? Отвечай - то или это? Ты должен ответить, должен выбрать". Для взрослых существуют более усложненные варианты, например: "Вы демократ или республиканец?"
Взрослый может свести развлечение к разговорам о таких предметах, как погода, чтобы поддержать отношения, пока не произойдет что-то интересное или сулящее поощрение:
Мистер А: Кажется, будет гроза.
Мистер Б: И правда, эти тучи похожи на грозовые.
Мистер А: Это мне напоминает, как я однажды на своем самолете попал в грозу близ Сан-Франциско.
Мистер Б: О, Вы водите самолет?
Как бы ни были полезны развлечения в определенных ситуациях, очевидно, что взаимоотношения, выходящие за их рамки, либо угасают, либо протекают вяло. Подобно уходу в себя, ритуалам и деятельности, развлечения могут способствовать разобщенности людей.
Игры представляют собой столь значительный транзактный феномен, что Берн посвятил ему целую книгу - известный бестселлер "Игры, в которые играют люди". Большинство игр чревато конфликтом. Они - разрушители отношений и источник несчастий. Чтобы ответить на вопрос: "Почему со мной вечно такое происходит?", надо понять природу игр. Слово "игра" не должно вводить в заблуждение, указывает Берн. Она отнюдь не обязательно предусматривает радость или хотя бы какое-то удовольствие. Тому, кто хочет глубже разобраться в играх, мы рекомендуем его книгу. Здесь же приведем краткое определение, которое послужит нам для введения в транзактный анализ.
Игрой мы называем серию следующих друг за другом скрытых дополнительных транзакций с четко определенным и предсказуемым исходом. Она представляет собой повторяющийся набор порой однообразных транзакций, внешне выглядящих вполне правдоподобно, но обладающих скрытой мотивацией; короче говоря, это серия ходов, содержащих ловушку, какой-то подвох. Игры отличаются от деятельности, ритуалов и развлечений, на наш взгляд, двумя основными характеристиками: 1) скрытой мотивацией; 2) наличием выигрыша. Деятельность бывает успешной, ритуалы - эффективными, а развлечения - выгодными. Но все они по своей сути чистосердечны, не содержат "задней мысли". Они могут содержать элемент соревнования, но не конфликта, а их исход может быть неожиданным, но никогда - драматичным. Игры, напротив, могут быть нечестными и нередко характеризуются драматичным, а не просто захватывающим исходом.
Как показано в главе 3, все игры ведут происхождение от простой детской игры "Мое лучше, чем твое", которую легко наблюдать в любой группе четырехлетних детей. Тогда, как и теперь, эта игра заводилась ради мимолетного мига высвобождения из-под гнета неблагополучия. Как и в своей усложненной взрослой версии, эта игра содержит скрытый смысл, поскольку не выражает того, что человек реально чувствует. Когда ребенок говорит: "Мое лучше, чем твое", он на самом деле ощущает: "Я не столь хорош, как ты". Это - активная оборона, направленная на достижение равновесия. В детских играх бывает и расплата, как и в играх взрослых. Если в утверждении "Мое лучше, чем твое" зайти слишком далеко, дело может кончиться разбитым носом, либо уничтожающим в своей очевидности контраргументом: "Неправда, мое лучше". Таким образом, ребенок оказывается поставлен на место, лишний раз подтверждается его неблагополучие, хотя подтверждение этой фиксированной установки служит ощущению пусть призрачного и Жалкого, но все же благополучия.
В этом - суть всех игр. Игры - это способ провести время для тех людей, которые не выносят недостатка поощрения, характерного для ухода в себя, но которых в то же время позиция неблагополучия удерживает от близости. Хотя это и приносит страдание, но это - хоть что-то. Как выразился один остроумный человек: "Лучше иметь дурной запах изо рта, чем совсем не дышать". Лучше пострадать от превратностей игры, чем вообще не иметь никаких взаимоотношений. "Ребенок скорее выживет в огне скандалов и побоев, чем в холоде безразличия".
Таким образом, игра выгодна всем ее участникам. Она позволяет сохранить целостность позиции, не подвергая ее угрозе разоблачения.
Чтобы еще более прояснить природу игр, продемонстрируем ход игры под названием "Почему бы вам не… - да, но…" Играющие - Джейн, молодая деловая женщина, и ее подруга. В эту игру часто играют в ситуации, когда требуется помощь, - на исповеди у священника, на приеме у психотерапевта, на кухне у опытной подруги.
Джейн: Я такая невзрачная, меня никогда не приглашают на свидание.
Подруга: Почему бы тебе не сходить в хороший салон красоты и не сделать себе другую прическу?
Джейн: Да, но это очень дорого.
Подруга: А если купить журнал, где написано, как сделать это самой?
Джейн: Да, но я уже пробовала. У меня такие тонкие волосы. Укладка не держится. Если я ношу их пучком, то это хоть выглядит аккуратно.
Подруга: А что, если попробовать подчеркнуть черты лица гримом?
Джейн: Да, но у меня аллергия на косметику. Я однажды попробовала, так у меня все лицо покрылось прыщами.
Подруга: Но сейчас продается масса неаллергических средств. И почему бы тебе не сходить к дерматологу?
Джейн: Да я знаю, что он скажет. Скажет, что я неправильно питаюсь. Это и правда, так всегда бывает, когда живешь одна. И потом, знаешь, дело ведь не в красоте.
Подруга: Конечно. Может, тебе стоит посещать лекции по искусству или международному положению. Это поможет тебе стать интересным собеседником.
Джейн: Да, но лекции бывают по вечерам. А я после работы так измотана.
Подруга: Ну, запишись на какие-нибудь заочные курсы.
Джейн: Да, но у меня нет времени даже написать письмо родителям. Где я возьму время еще и на заочные курсы?
Подруга: Ты нашла бы время, будь это действительно важно.
Джейн: Тебе легко говорить. Ты такая энергичная. А я вялая.
Подруга: Ну а почему бы тебе не ложиться пораньше, чтобы хоть высыпаться. А то несмотря на усталость ты смотришь телевизор допоздна.
Джейн: Да, но должна же я хоть как-то развлекаться. Это единственное, что остается таким, как я!
Круг беседы замкнулся. Джейн систематически, один за другим, разбивала все доводы своей подруги. Она начала с жалобы на то, что она некрасива и неинтересна, и закончила тем, что она некрасива и неинтересна, потому что уж такая она есть.
Подруга в конце концов перестает настаивать, а впоследствии, вероятно, и перестанет заходить к Джейн, чем еще более усугубит ее ощущение неблагополучия. Для Джейн это служит "доказательством", что она безнадежна: она даже не может удержать подругу. Тем самым оправдывается переход к другой игре - "Ну разве это не ужасно?" Выигрыш Джейн состоит в том, что ей ничего не нужно менять в себе самой, поскольку доказано, что поделать ничего нельзя.
В игру "Почему бы вам не… - Да, но…" может играть, согласно Берну, любое количество участников:
Один игрок - "водящий" - представляет проблему. Другие предлагают ее решение, начиная словами: "Почему бы вам не…" Каждому из них водящий возражает: "Да, но…" Хороший игрок может переиграть всех остальных: они по очереди сдаются, и водящий выигрывает.
Поскольку все решения, за редким исключением, отвергаются, очевидно, что игра имеет некий скрытый смысл. Он состоит в том, что игра осуществляется не ради демонстрируемой цели (просьба Взрослого о помощи или совете), а для того, чтобы ублажить Дитя. Внешне сценарий может производить впечатление диалога Взрослых, на самом же деле очевидно, что "водящий" выступает как Дитя, неспособное справиться с ситуацией. Поэтому все остальные преображаются в заботливых Родителей, стремящихся с высоты своего опыта облагодетельствовать беззащитного. Этого и добивается "водящий", так как его цель - сбить с толку всех этих Родителей, одного за другим.
Это взрослый вариант игры "Мое лучше, чем твое", в которой делается попытка пересмотреть реально существующую установку "Ты лучше, чем я". К моменту окончания игры все те, кто предлагал свои советы, оказываются отвергнутыми; им так и не удалось помочь "водящему", который смог тем самым доказать неразрешимость своей проблемы и получил возможность для своего Дитя затеять новую игру "Ну разве это не ужасно?" Так вот обстоят дела, таков я есть, и поделать с этим ничего не могу, поскольку, как все мы только что убедились, сделать вообще ничего невозможно.
В книге "Игры, в которые играют люди" Берн описывает около трех дюжин различных игр. Им он дает соответствующие названия на обычном разговорном языке, большинство из которых семантически чрезвычайно точно характеризуют суть каждой игры: "Ну разве это не ужасно?"; "Если бы не ты, я бы мог…"; "А теперь подеритесь!"; "Попался, сукин сын". Поскольку названия звучат как разговорная речь, они нередко вызывают взрыв смеха. На самом же деле в играх нет ничего смешного. Они представляют собой оборонительные приемы, с помощью которых человек пытается защититься от боли (более или менее сильной), порождаемой ощущением неблагополучия. Популярная книга Берна об играх породила в кругу интеллектуалов новое развлечение - изобретение названий для игр. Концепция игр может служить полезным психотерапевтическим средством, если она используется наряду с адекватным осознанием схемы Р-В-Д; вне такого понимания она может послужить еще одним способом культивирования разобщенности и враждебности.
Разобравшись в схеме Р-В-Д, люди могут обратить обсуждение природы игр себе на пользу; но если кто-то уличает другого человека в том, что тот играет с ним в игры, а также подыскивает этим играм названия, то это зачастую порождает раздражение и гнев. На основе длительного наблюдения этого феномена я пришел к глубокому убеждению, что анализ игр всегда должен выступать как вторичный по отношению к структурному и транзактному анализу. Знание того, в какую игру вы играете, само по себе еще не обеспечивает вам возможности позитивных перемен. Опасно отбросить орудие защиты прежде, чем вы поможете человеку осознать ту установку (и ситуацию в детстве, эту установку обусловившую), которая породила необходимость защищаться. Иными словами, если для того, чтобы помочь человеку, вы располагаете всего лишь одним часом, его следует посвятить разъяснению значения схемы Р-В-Д и феномена транзакции. Я считаю, что такая процедура в условиях кратковременного лечения оставляет больше надежды на позитивные перемены, нежели анализ игр.
Таким образом, мы расцениваем игры как способ структурирования времени, который, подобно уходу в себя, ритуалам, деятельности и развлечениям, способствует разобщенности людей. Каким же образом нам следует обращаться со временем, чтобы избежать разобщенности? Джордж Сартон указывает:
"Я полагаю, что людей можно подразделить на две категории: это те, кто мучительно жаждет единения, и те, кто этого не желает. Между двумя этими типами - бездна: стремящийся к единению всегда в смятении, другой же спокоен".
На протяжении тысячелетий существование человека было структурно организовано главным образом посредством ухода в себя, ритуала, развлечений, деятельности и игр. Скептицизм по поводу этого утверждения легче всего отвергнуть, напомнив о постоянно повторяющихся в истории человечества войнах - самом ужасном виде игр. Большинство людей беспомощно относят их к проявлениям человеческой натуры, расценивают их как неизбежный ход событий и повторение истории. Такого рода безысходность приносит некоторое умиротворение. Но, по мнению Сартона, выдающимися личностями в истории становились обеспокоенные люди, не желавшие мириться с неизбежностью отчуждения и движимые стремлением к единению.
Главной движущей силой философии всегда была тенденция к объединению. Надежда никогда не угасала, но ей не удавалось преодолеть боязнь сближения, растворения себя в другом, участия в последнем из рассматриваемых нами видов структурной организации - близости.
Близкие отношения между двумя людьми могут расцениваться как существующие независимо от пяти других, описанных выше способов организации времени - ухода в себя, ритуала, развлечений, деятельности и игр. Они основываются на принятии обоими людьми установки "Я - о'кей, ты - о'кей". Образно говоря, они основываются на любви, когда эти пять видов организации времени становятся ненужными. Отдавая и делясь, человек тем самым естественно проявляет свои лучшие чувства, а не следует общественно запрограммированным ритуалам. Близость - это взаимоотношение, свободное от игр, поскольку цели людей не скрываются. Близость становится возможной, когда отсутствие страха позволяет наиболее полно воспринимать мир, когда красота может быть увидена вне зависимости от практической пользы когда стремление к собственности становится ненужным вследствие реальности обладания.
Это такое взаимоотношение, в которое включен Взрослый обоих партнеров, допускающий естественные проявления Дитя. В этом смысле Дитя может рассматриваться как двусторонний компонент: это Естественное Дитя (любознательное, бесстрашное, спонтанное, творческое) и Адаптивное Дитя (приспособившееся к социально обусловленным требованиям Родителя). Раскрепощение Взрослого способствует оживлению Естественного Дитя. Взрослый способен правильно оценить требования Родителя, и если они архаичны - дать соответствующее разрешение Естественному Дитя, освободить его от страха перед воспитателями, которые подавляли не только его агрессивное антисоциальное поведение, но и творческие импульсы и радость. И это делает его свободным, позволяет мыслить, видеть, слышать и чувствовать по-своему. Это составляет часть явления интимной близости. Поэтому букетик первоцвета может быть более дорогим подарком как проявление искренней любви, нежели флакон изысканных духов, преподнесенный к официальной дате. Забыть дату юбилея - не катастрофа для супругов, которые действительно близки. Но это нередко может быть катастрофой для тех, чьи отношения определяются ритуалом.
Часто задают вопрос: "Всегда ли уход в себя, ритуалы, развлечения, деятельность и игры наносят вред взаимоотношениям?" Можно с уверенностью сказать, что игры почти всегда деструктивны, поскольку их динамика скрыта, а скрытая, двойственная природа отношений исключает близость. Первые четыре формы отношений не обязательно являются деструктивными, если только они не становятся преобладающим способом организации времени. Уход в себя может служить цели расслабления и восстановления сил. Развлечение может быть приятным способом поупражняться в использовании социальных механизмов. Ритуалы - дни рождения, праздничные церемонии, дружные встречи отца, когда он возвращается с работы, - также могут быть приятны, поскольку они включают в себя обязательно повторяющиеся радостные моменты, которые можно с удовольствием предвосхищать. Различные виды деятельности, и прежде всего - профессиональной, являются не только жизненно необходимыми, но и приносят удовлетворение своим процессом и результатом, так как они позволяют проявить мастерство и великое множество навыков и способностей. Если же при задействовании любого из этих видов организации времени во взаимоотношениях двух людей возникает дискомфорт, то можно с уверенностью сказать, что им недостает близости. Некоторые пары организуют свое время таким образом, чтобы наполнить его напряженной деятельностью. Сама по себе деятельность не является разрушительной, покуда стремление чем-то заняться не превращается в стремление отстраниться от другого человека. Тогда возникает вопрос: если мы откажемся от первых пяти способов организации времени, обязательно ли мы достигнем близости? Или же мы останемся ни с чем? Близости нелегко дать определение, однако можно указать ряд условий, благоприятствующих ее возникновению: исключение игр, раскрепощение Взрослого, следование установке "Я - о'кей, вы - о'кей". Лишь посредством освобождения Взрослого мы можем неизмеримо расширить наши представления о мире и друг о друге, познать глубину философии и религии, воспринимать новое вне искажающего влияния старого, а возможно и найти ответ на величайшую из загадок: "В чем смысл всего этого?" Развитию этой идеи посвящена глава 12.
Глава 8. Р-В-Д и брак
Мы обещаем соразмерно нашим расчетам, а выполняем обещанное соразмерно нашим опасениям.
Франсуа де Ларошфуко
Один из моих друзей рассказал мне историю, случившуюся с ним в детстве. Однажды в конце обеда мать объявила детям (а их было пять братьев и сестер), что на десерт будет домашнее овсяное печенье. Она выставила блюдо на стол, и дети с шумом набросились на него. Младший брат, четырехлетний малыш, как обычно, оказался последним. Добравшись до блюда, он обнаружил, что ему достался всего один ломтик печенья, да и тот обломанный. В слезах он схватил это печенье и швырнул его на пол с криком: "Мое печенье все разломанное!"