У семьи может существовать не один симптом, а несколько. Жена может страдать хроническим психозом, а муж иметь целый набор медицинских проблем. Важно получить полное и детальное описание всех имеющихся в семье симптомов. Каковы точные даты психиатрических госпитализаций жены? Как долго она находилась в больнице? Какое она получала лечение? Есть большая разница между человеком, который часто находится в состоянии дисфункции, и тем, у которого было только два случая психотических реакций, и он каждый раз выздоравливал в пределах трех недель, а в периоды между госпитализациями функционировал очень эффективно и успешно. Какова природа медицинских проблем мужа? Когда они возникли и развились? Каковы последствия его заболеваний для супружеских отношений и для семьи в целом? Существенно ли повлияли медицинские проблемы мужа на его функционирование?
Важно знать, проходит ли жена какой-либо курс терапии в связи со своими психиатрическими проблемами на момент обращения к семейному психотерапевту. Жена может сказать, что она постоянно ощущает, что супружеские отношения сильно влияют на ее заболевание, но она никогда не сможет добиться, чтобы муж участвовал в психотерапии. Муж, однако, соглашается, и жена прерывает курс индивидуальной терапии. В другом случае муж может заявить, что он хочет пройти курс семейной терапии, поскольку думает, что его супруга слишком зависима от своего индивидуального психотерапевта. Он считает, что терапевт чересчур сильно влияет на нее, а сам он чувствует себя в семье посторонним человеком. В ряде случаев психотерапевт, работающий с пациентом индивидуально, напоминает ему о возможности и полезности семейной терапии. Он может это делать осознанно или реактивно. Реактивное направление пациента на семейную терапию происходит тогда, когда индивидуальный терапевт оказался в тупике и ищет поддержки. Он намерен продолжать индивидуальную терапию и одновременно хочет, чтобы его пациентка вместе со своим супругом прошли курс "семейной терапии". Если семейный терапевт принимает предложение, полезно рассматривать индивидуального терапевта как члена семьи. При этом такая сложносоставная терапия может значительно затруднить пациентам индивидуальную работу над дифференциацией своего Я.
Одна из наиболее конструктивных установок терапевта в его подходе к проблемной семье – это возможность рассматривать семью как превосходное средство для собственного обучения и приобретения профессионального опыта. Терапевт, конечно, знает что-то о семейном процессе, но всегда есть нечто большее, о чем можно узнать и чему можно научиться. Проблемная семья сможет многому научить терапевта, если он будет правильно задавать вопросы и слушать ответы. Дело в том, что многие вопросы, задаваемые терапевтом, на самом деле являются выражением его мнений, замаскированных под видом вопросов. Если терапевт может задавать вопросы так, что они не содержат в себе его мнения или заранее готового ответа, то он сможет многое узнать о семье, да и сама семья сможет больше узнать о себе. Когда терапевт начинает беспокоиться о разрешении семейной проблемы, он обычно прекращает изучение семьи. В этом случае он настолько озабочен и поглощен мыслями о том, что ему надо делать, что уже неспособен внимательно изучать процессы, реально происходящее в семье. Если терапевт под воздействием собственной тревожности начинает дистанцироваться от семьи и вести себя так, будто у него нет никаких обязательств по оказанию ей помощи, то семья, вероятнее всего, обратится к другому специалисту – ей это действительно следует сделать. В заключение этой части семейного интервью терапевту следует выяснить, кто из членов семьи настоял на решении пройти курс терапии и каковы его или ее причины пройти курс именно в данное время. Следует узнать, кто из членов семьи является проблемным (с симптомами); имеют ли симптомы физический, эмоциональный или социальный характер; когда эти симптомы проявились впервые; какова была клиническая картина развития симптоматики, а также в какой степени дисфункциональность связана с этими симптомами. Терапевту также следует обратить внимание на то, как каждый член семьи излагал свою точку зрения на проблему в ходе интервью и каковы особые причины у каждого из них присутствовать на сессии. Если одна супруга сообщает: "Я здесь потому, что хочу хоть что-то сделать, чтобы помочь моему мужу справиться с проблемой алкоголизма" – или подросток заявляет: "Я здесь потому, что мои родители настояли на этом" – или отец отмечает: "Мы здесь для того, чтобы получить совет, как нам помочь нашему сыну справиться с его эмоциональной проблемой" – или другая жена говорит: "Я хочу, чтобы со мной поработали, и я бы изменилась, чтобы послать их всех к черту" – терапевт мгновенно должен понять, каков должен быть первоначальный подход к каждому из этих людей.
История ядерной семьи
История ядерной семьи начинается с момента, когда муж и жена впервые встретились друг с другом. Собирается информация о жизни каждого (что каждый из них делал) как до момента встречи, так и после того, как они встретились. Когда и где они родились? Какое образование получили? Как шла их профессиональная карьера? Были ли отмечены у них какие-либо серьезные симптомы физического, эмоционального или социального плана до их встречи? Был ли кто-то из них до этого в браке, и если был, то когда, и были ли дети от этих браков? Если дети от предыдущих браков есть, а бывшие супруги живы, то где они сейчас находятся и какие с ними поддерживаются отношения? Если говорить о данном супружестве, то каковы были бытовые условия у каждого супруга, когда они встретились? Что привлекло их друг к другу? Каков был ранний период их взаимоотношений? Как проходил этап ухаживания? Когда они объявили помолвку (решили пожениться)? Возникали ли какие-либо серьезные проблемы в этот период? Когда и где они поженились? Бойкотировал ли кто-либо их свадьбу? Был ли кто-то, кто не был приглашен на нее (исключен из списка приглашенных)? Каков был ранний период брачной жизни? Были ли какие-либо серьезные проблемы или симптомы? При этом весьма важно узнать точки зрения обеих сторон. Один из супругов может казаться несчастным, а другой – совершенно удовлетворенным.
Как каждый из супругов адаптировался к новым условиям, когда родился первый ребенок? Возникали ли какие-либо серьезные проблемы или симптомы, связанные с этим периодом? Когда родились следующие дети, как семья адаптировалась к этим изменениям? Возникали ли какие-либо серьезные проблемы или симптомы? Где ядерная семья проживала, когда именно она меняла место жительства? Каковы причины этих перемен? Продолжал ли кто-либо из супругов обучение или возобновил ли он обучение с момента их встречи? Какое образование было получено или не получено? Каков был профессиональный рост у каждого из супругов с момента их встречи? Теряли ли они места работы, при каких обстоятельствах? Как адаптировался к новым социальным условиям каждый их ребенок при поступлении в школу? Имел ли (или имеет ли в настоящее время) каждый из детей какие-либо иные физические, эмоциональные или социальные симптомы, отличные от тех, о которых было рассказано при представлении проблемы? Покинул ли кто-либо дом, например, один из детей; появился ли кто-либо в доме, например, родитель одного из супругов? Когда эти события произошли? Если один или несколько детей больше не проживают с родителями, то где они находятся сейчас и что делают? Состоит ли кто-либо из детей в браке и имеет ли собственных детей? Есть ли у детей какие-либо планы завести семью? Каковы отношения с детьми, которые живут отдельно?
Есть ли у супругов какие-либо другие симптомы физического, эмоционального или социального плана, о которых еще не было сказано? Проводилось ли какое-либо серьезное медицинское лечение или курс психотерапии, о которых не было еще упомянуто? Были ли у жены с мужем периоды раздельного проживания (по объективным причинам или по договоренности)? Как протекала адаптация супругов к этим периодам жизни? Были ли в семье какие-либо другие серьезные стрессовые ситуации? При каких обстоятельствах? Были ли какие-либо серьезные изменения в финансовом положении семьи? Подвергается ли кто-либо из членов семьи в настоящее время каким-либо отрицательным эмоциональным воздействиям, связанным с условиями работы? Вышел ли кто-либо из супругов на пенсию или не планирует ли уйти в ближайшем будущем? Не возникла ли в настоящее время в окружении семьи ситуация, которая влияет на нее отрицательно в эмоциональном плане? Нет ли иных подобных ситуаций в других системах социальных отношений?
В зависимости от конкретных результатов, выявившихся при изучении истории ядерной семьи, может возникнуть необходимость задать и другие дополнительные вопросы. Информация, полученная в результате ответов на эти вопросы, дает терапевту возможность сделать определенные умозаключения в отношении ряда важных сфер жизнедеятельности семьи: (1) об особенностях установившихся форм эмоционального функционирования в ядерной семье; (2) об уровне тревожности, существовавшем в семье в прошлом и переживаемом в настоящее время; (3) об уровне стресса, который семья переживала в прошлом и переживает в настоящее время. Данные о том, что в процессе семейных отношений функционирование одного из супругов значительно улучшилось, а другого – ухудшилось, свидетельствуют о том, что последний в большей степени приспосабливался или был более "обезличенным". Когда люди рассказывают о своих ранних взаимоотношениях, случается, что они весьма подробно говорят о том, что их привлекло друг к другу. Одна женщина заявила: "Мне необходимо было быть кому-то нужной, и он также в ком-то нуждался. Мы великолепно подошли друг другу". – Затем она добавила: "Сейчас я не нуждаюсь в нем так, как это было раньше; из-за этого в нашей семейной жизни возникло множество конфликтов". А вот объяснение одного мужчины: "Я женился на ней потому, что хотел о ней заботиться. Она выглядела такой беспомощной и потерянной. Я никогда не думал, что она станет настолько зависимой от меня". Доля причастности мужа к понижению уровня функционирования жены очевидна из описания того, что его привлекло к ней в начале отношений.
Для анализа важна и информация о предыдущих браках, особенно когда остались дети. Продолжающиеся стычки с бывшим супругом, сражения в отношении опеки детей, а также проживание детей от предыдущих браков вместе с нынешней семьей – все эти факторы оказывают значительное влияние на функционирование семьи. Если бывший супруг умер, воспоминания оставшегося в живых супруга могут доставлять беспокойство нынешней семье. У многих людей, переживших развод, наблюдается твердая решимость оберегать свой последующий брак. Важно осознавать, что такая установка может проявляться в тенденции давать выход своей тревоге в отношениях с детьми, а не в супружеских отношениях. Отчим может реагировать негативно на то, что его жена уделяет слишком большое внимание ребенку от прежнего брака. У мачехи могут возникать проблемы и трудности при попытках стать "мамой" для детей мужа от предыдущего брака. Ребенок может реагировать резко отрицательно на повторный брак своего отца или матери. Противоположные реакции также могут иметь место. В повторном браке как родители, так и дети могут функционировать значительно лучше.
Заметное различие супругов в возрасте значительно чаще наблюдается у недостаточно дифференцированных, чем у хорошо дифференцированных людей. Слишком короткие или слишком длительные сроки ухаживания встречаются намного реже у хорошо дифференцированных людей, чем у людей с низким уровнем дифференциации. Существует тип людей, комфортно взаимодействующих с партнером, когда они живут с ним в гражданском браке, но становящихся совершенно невыносимыми вскоре после женитьбы или замужества; чаще всего именно такого сорта люди преодолевают свою недифференцированность во взаимоотношениях тем, что вовсе не вступают в брак. Рождение детей вне брака чаще свойственно людям с низким уровнем дифференциации, чем для хорошо дифференцированных людей. Когда родственников со стороны жениха или невесты не приглашают на свадебную церемонию или они ее сами бойкотируют, это дает основания судить об уровне эмоциональной напряженности отношений этого супруга со своей семьей. Если у одного или у обоих супругов в начальный период брачных отношений наблюдались серьезные физические, эмоциональные или социальные дисфункции, которые прекратились с наступлением беременности жены, это – ключ к пониманию основной формы эмоционального функционирования в ядерной семье. В дальнейшем эта форма может скрываться за симптомами ребенка. И только с помощью вопросов об отношениях супругов в первые годы совместной жизни может выясниться основная форма эмоционального функционирования.
Когда первая беременность серьезно нарушает эмоциональное равновесие в семье, это может иметь значительные долговременные последствия. У мужа могут появиться психотические реакции после рождения первого ребенка. Они способны настолько напугать его жену, что она изо всех сил старается приспособиться к ним в надежде предотвратить дальнейшие психические срывы у мужа. Возможно, ей и хотелось бы завести другого ребенка, но она не решается сказать об этом мужу из-за постоянного чувства страха, что он не справится с ситуацией. Муж, со своей стороны, также не побуждает ее к этому. Если такая ситуация обнаруживается в истории семьи, пришедшей на психотерапию по другим основаниям, то выявленная проблема может оказаться намного более серьезной и важной, чем та, по поводу которой супруги обратились за психотерапевтической помощью. Семья в течение ряда лет жила под гнетом страха, что может произойти нечто непоправимое, но, возможно, она способна преодолеть этот страх.
История симптомов каждого члена семьи дает возможность представить, где, в каком месте системы семейных отношений проявились различные трудности и напряженности. В некоторых семьях напряженность сдвигается из одной сферы отношений в другую достаточно часто. Для терапевта важно видеть и понимать эти сдвиги. Оценивание семьи дает терапевту ясное представление об эмоциональном процессе в семье, с которой он начинает работать. История, которая содержит только описание последних событий и лишь туманные упоминания о событиях прошлых лет, не позволяет сделать обоснованные умозаключения. Во многом именно по этой причине собирается так много информации о симптомах и событиях из прошлого.
Территориальные перемещения – это другая важная сфера семейной жизни, подлежащая изучению, поскольку эти перемещения могут совпадать с развитием и появлением симптомов у члена ядерной или расширенной семьи. Люди могут менять место жительства по многим причинам. Они могут сказать, что сменили место жительства из-за хорошего предложения по работе, хотя зачастую причины могут быть иными. Муж может высказать желание уехать, чтобы избавить свою жену от давления ее родительской семьи или избавить себя от аналогичных требований со стороны своих родителей. После смены места жительства семьи могут очень сильно меняться в эмоциональном плане.
Влияние географического перемещения ядерной семьи на эмоциональные процессы иллюстрируется следующим клиническим случаем. Пациент, страдающий шизофренией, жил вместе с родителями в Балтиморе, штат Мэриленд. Ему было 24 года. Его состояние значительно ухудшилось, когда он начал учиться в средней школе. Мать была весьма сильно вовлечена в проблемы сына, но у нее в Балтиморе были друзья и родственники, с которыми она поддерживала близкие отношения. Отец был абсолютно поглощен своей работой и достаточно пассивен в отношениях с женой и сыном. Отцу удалось убедить мать переехать в другое место в трех часах езды от Балтимора, где он намеревался окончательно обосноваться после ухода на пенсию. Жена не хотела переезжать, но уступила давлению мужа. Вскоре после переезда жена впала в глубокую депрессию и стала злоупотреблять алкоголем. Из-за всего случившегося муж превратился в совершенно беспомощного человека и также сильно запил. А состояние сына, больного шизофренией, значительно улучшилось. Он получил работу, завел знакомых, стал ходить по магазинам за покупками и водить свою мать по докторам. Социальная изоляция матери оказалась серьезным фактором в ухудшении ее состояния.