Задолго до Гилберта, в 1269 году, Пьером Перегрином из Марикурта была написана книга "Письма о магните". В этой книге он собрал множество фактов, накопившихся до него и открытых им лично. Перегрин впервые говорит о полюсах магнитов, о притяжении ("совокуплении") разноименных полюсов и отталкивании одноименных, об изготовлении искусственных магнитов путем натирания железа естественным природным магнитом, о проникновении магнитных сил через стекло и воду, о компасе и т. д. Одним из первых, а может быть, и самым первым, увидевшим в свойствах магнита недостававший всеобщий мировой принцип, был Парацельс, утверждает историк Фигье. Парацельс стяжал себе громкую известность среди больных главным образом применением магнетизма (гипноза) при лечении нервных болезней. Он упоминает о магнитах, лечащих живот и спину, так называемых брюшных и спинальных. С великой тщательностью он описал, какие болезни и как следует лечить, прикладывая желательно к больному органу магнит той же формы. Парацельс верил, что один конец магнита привлекает болезнь, а другой отталкивает. Поэтому предписывал прикладывать от сильного прилива "соков" к какому-нибудь месту один конец магнита, к другому - притягивающий полюс, который должен был возвращать "возмущающие соки" на место. Но при этом считал, что это лечение паллиативное. Когда он впервые выступил с этой теорией, коллеги всюду его поднимали на смех. Под конец жизни, когда слава Парацельса облетела весь свет, он в свою очередь безнаказанно глумился на площадях над докторами, демонстрируя преимущества своего искусства, приводившего к моментальному исцелению.
Парацельс писал: "На основании произведенных мною опытов с магнитом я утверждаю ясно и открыто, что в нем сокрыта тайна высокая, без которой против множества болезней ничего сделать невозможно. Магнит долго был у всех на глазах, но никто не подумал о том, нельзя ли как-то его еще употребить и не обладает ли он и другой силой, кроме притяжения железа. Вшивые доктора часто тычут мне в нос, что я не следую за древними. А в чем мне им следовать? Все, что они говорили о магните, - это ничто. Положите на весы то что я о нем сказал, и судите. Если бы я слепо следовал за другими и сам не ставил опытов, то я знал бы только то, что знает каждый мужик: что он притягивает железо. Но человек мудрый сам должен проверить, и вот я открыл, что магнит кроме явной, каждому в глаза бросающейся силы - притягивать железо - обладает и другой, скрытой силой. Это большее, чем все, чему учили галенисты всю свою жизнь. Если бы, вместо того чтобы похваляться, они взяли в руки магнит, то принесли бы больше пользы, чем всей своей ученой болтовней. Он излечивает истечения из глаз, ушей, носа и из наружных покровов. Тем же способом излечиваются раскрытые раны на бедрах, фистулы, рак, истечения крови у женщин. Кроме того, магнит оттягивает грыжу и исцеляет переломы, он вытягивает желтуху, оттягивает водянку, как я неоднократно убеждался на практике. Но нет нужды разжевывать все это невеждам" (Paracelsi, 1589).
Внимание ученого мира сосредоточилось на магните. Применение естественных и искусственных магнитов с лечебными целями начало быстро распространяться. Их носили в виде колец на шее, руках. В 1574 году итальянский математик, философ и врач Джероламо Кардано рассказал об анестезии, вызванной магнитом. Так были заложены основы магнитотерапии в ее первоначальном виде.
Парацельс видел себя не иначе как дирижером вселенского оркестра магнитных течений, направляющим небесные силы на благо исцеления. Магниты будто фокусировали силу звезд, духов и сильфид, помогая Парацельсу изгонять из больного организма испорченные "археи" ("жизненные принципы"). Из-за неугомонного Парацельса церковь трижды прокляла магнетизм. Оно и понятно: пусть не пытается отбивать хлеб у святых целителей. Несмотря на то что Гален хвалил магнит в качестве слабительного средства, Парацельс выступил решительным противником этого великого врача и его арабских комментаторов и доказал несостоятельность тех источников, из которых черпали в то время знания по медицине. Во главу угла медицинских знаний он предложил поставить две вещи: ятрохимию и мистическую теорию магнетизма. Если первая теория была осязательной и ясной, то вторая - темной и неуловимой. Современники говорили, что теория магнетизма зародилась в голове Парацельса во время его долгого путешествия по эзотерическим странам: Индии, Египту, Греции, в которых он встретил много таинственного и чудодейственного. Историки полагают, что он совершил ряд походов в эти страны в качестве военного хирурга.
По учению Парацельса в мире постоянно совершается движение "жизненного флюида", или "великого принципа", который истекает из небесного пространства и опять туда возвращается, напоминая приливы и отливы. Посредством этого вечного круговорота происходит общение живых существ между собой и с небесными светилами. С тех пор как Парацельс об этом заявил, почти все в природе стали объяснять магнетизмом. Начиная с растений, которые поворачиваются к солнцу, и заканчивая массой явлений, все стали приписывать влиянию "симпатии и антипатии".
Казалось, что столь долго отыскиваемый "универсальный принцип" наконец-то был найден. Этот принцип олицетворял флюид, невесомую жидкость, посредством которой различные тела и все существа подлунного мира могли общаться между собой. Она считалась причиной образования и "разложения" металлов и всех вообще химических реакций и обладала большой способностью притяжения и отталкивания.
Доктрина Парацельса в основных чертах сводится к тому, что человек представляет собой микрокосм, отражающий в себе макрокосм. По его учению, Вселенная пронизана "магнетической силой", находящейся под влиянием звезд. Каждый человек обладает своим магнитом, своим флюидом, исходящим от звезд. Не только между звездами и человеческим телом происходит взаимное притяжение. Магнит здорового человека привлекает к себе магниты больных людей, причем он может оказывать воздействие на здоровье последних.
Вот как сам Парацельс говорил об этом: "Притягательная и скрытая сила человека похожа на силу янтаря и магнита; вследствие этой силы магнит здоровых лиц притягивает испорченный магнит, или хаос, лиц больных; вся магнетическая сила женщин находится в матке, а мужчин - в семени". Это теория называлась системой магнетических симпатий. Таким образом, не только звезды на человека, но и люди усилием воли влияют друг на друга. "Надобно вам знать, - говорил Парацельс, - что воздействие воли - немалая статья во врачевании". Отсюда у него выходило, что причиной действия может служить как физический фактор, так и психическое усилие, а поскольку психический процесс - явление космического порядка, то мысль может творить энергетические формы, может воздействовать на окружающее пространство. Из этой теоретической конструкции делается вывод: человек способен питаться не только пищей, но и "магнетической" силой, а также воздействовать с ее помощью на других людей.
Учение Парацельса в философском смысле имеет много общего с неоплатонизмом, а также каббалой и другими восточными тайными учениями. У Парацельса и в сочинениях его позднейших комментаторов имеются общие черты с литературными памятниками восточного оккультизма. Некоторые мотивы учения Парацельса были развиты представителями немецкого романтизма (Шеллинг, Новалис), а также философией жизни (Клагес).
Ни отсутствие скромности, ни эксцентричность Парацельса не затмевают его заслуг: без знаний великих систем древности он создал свою философию и не случайно причислен к большим ученым всех времен. В дальнейшем задиристого Парацельса стали называть гением, а его авторитет считать непререкаемым. Это было удобно: иных аргументов не требовалось, достаточно было сослаться на его имя. Вскоре его теория завоевала много сторонников.
Парацельс написал девять сочинений, три из них увидели свет при его жизни. Самое полное собрание сочинений Парацельса издано в Базеле в 10 частях (Paracelsi, 1589). Идея Парацельса о том, что магнетическая мазь способна излечивать всякие раны, кровотечения, все внутренние и наружные недуги, всплыла с помощью членов тайной секты розенкрейцеров. Вера в непогрешимость этого средства была так глубока и так широко распространена, что многие почтенные ученые не сомневались в верности этого факта. Так, магнетизм, о котором тогда еще мало знали, призван был играть роль того "великого неизвестного", что "творит невозможное".
В 1608 году Рудольф Гоклениус, профессор философии и медицины Марбургского университета, автор "Философского словаря" (1613), опубликовал трактат "De magnetica vulnerum curatione" ("О магнетическом лечении ран"), в котором страстно отстаивал, опираясь на авторитет Парацельса, эффективность лечения магнитом (Hoklenius, 1608–1609). Этот трактат вызвал широкий резонанс и был несколько раз переиздан. Он стал причиной спора между автором трактата и иезуитом Ж. Роберти, обратившим на себя внимание. Ученый монах Роберти раскритиковал Гоклениуса в пух и прах, доказывая, что магнетическое лечение - это дело дьявола, а Парацельс и Гоклениус его дети. Спор тянулся долго, и, не вмешайся в него ван Гельмонт (старший), бедному Гоклениусу пришлось бы признать себя детищем пользовавшегося столь нелестной славой родителя.
Представим голландского естествоиспытателя ван Гельмонта, а затем вернемся к спорящим сторонам и посмотрим, чем окончилось дело. Гельмонт (Helmont) Ян Баптист ван - последователь Парацельса, видный представитель ятрохимии, перекинувший мост между Парацельсом и его приверженцами и существующими натуралистическими школами. В своем стремлении установить связь между природой и духом ван Гельмонт попутно реставрировал мистическую теорию Парацельса и этим обеспечил себе место в истории. Ну если и не всеобщей, то уж гипнотизма определенно. В своем трактате он сообщает, что разделяет идею Парацельса: "Человек одарен силой, при помощи которой может оказывать магнетическое действие на других, особенно на больных" (Van-Helmont, 1621). В его интерпретации эта сила у некоторых людей достигает таких размеров, что они могут чуть ли не убивать пристальным взглядом. Далее он заявляет, что человек своей волей может придавать лекарствам особую силу. Полагаем, что одной характерной цитаты из сочинений будет достаточно, чтобы понять его позицию: "Я избегал до сих пор снимать завесу с великой тайны и представлять наглядные доказательства того, что в человеке сокрыта сила, при посредстве которой он может волей и воображением действовать вне себя и даже на известном расстоянии… Эта истина имеет больше значения, чем все то, что написали о медицине галенисты". В этом представлении проглядывают ростки того, что потом стали именовать внушением на расстоянии.
Вернемся к критике Гоклениуса ученым монахом Роберти, который обвинил первого в том, что магнетическое лечение - это дело дьявола. Ван Гельмонт в своем знаменитом трактате "De magnetica vulnerum curatione" (1621) ("О магнетическом лечении ран") посрамил Роберти и искусно, со знанием предмета, остроумно высмеял иезуита, унизившего его учителя, которого Гоклениус, недостаточно знакомый с медициной, не сумел достойно защитить. Попутно заметим, что ван Гельмонт ссылается в указанном сочинении на некоторые факты, впоследствии приписанные Месмеру.
Иронизируя по поводу невежества монаха, называвшего все ему непонятное кознями дьявола, ван Гельмонт спрашивает: не вернее ли было бы искать естественное объяснение и принять с этой целью магнетизм, то есть таинственное свойство тел, которое носит это название по причине сходства со свойствами магнита? Что касается исцелений ран посредством магнитной мази, то объяснение этого явления казалось ван Гельмонту вещью самоочевидной. "Мазь, - говорил он, - действует, притягивая к себе продукты разложения, имеющиеся во всяких ранах, и тем самым предохраняет их от воспаления и нагноения". Возможность такого Рода действия, как и других чудес всеобщего принципа.
Гельмонт объясняет тем, что видимый мир управляется невидимым.
Затем на помощь ван Гельмонту пришел другой поборник доктрины магнетического лечения ран Гелимонтиус. Последний, подобно ван Гельмонту, считал Гоклениуса неспособным достойно защитить их великого учителя Парацельса. Гелимонтиус в своей диссертации усилил аргументами теорию Парацельса и подкрепил ее новыми фактами по аналогии. Так, например, доказывая возможность переноса болезни от одного человека к другому, он указал на факт, против которого в то время никому не приходило в голову спорить. Если от больного водянкой взять немного крови в яичную скорлупу, сохраняя ее в тепле, а потом дать ее съесть вместе с мясом голодной собаке, то болезнь перейдет на животное. Впрочем, в доводах своих он повторял Бургравиуса (Burgraovius), изобретателя особой "симпатической" лампы, названной "лампой жизни и смерти". По ней можно было узнать о состоянии здоровья человека, которому лампа "симпатизировала". Если он был здоров, лампа горела ярко, заболел - свет ее ослабевал, со смертью этого человека лампа гасла. Все просто. Профессор медицины из Ростока Себастьян Вирдиг (Virdig, 1613–1687) - один из самых рьяных последователей Парацельса - привлек внимание своей "Nova medicina spirituum" (1673) ("Новая медицина духов"), в которой можно найти все астрологические мечты, соединенные, с одной стороны, с новейшими открытиями астрологии, с другой - с теорией животного магнетизма. По его учению, вся природа наполнена всепроницающим духом, в котором соединяются свойства желания и отвращения, а тепло и холод действуют по отношению друг к другу полярно. Мир, таким образом, является, так сказать, большим животным. Между духами небесных тел и земными предметами существует симпатия, или взаимное притяжение, если природа их однородна, и, наоборот, антипатия, если природа противоположна. Этой симпатией и антипатией обусловливается постоянное гармоническое движение между небом и землей. Симпатия духов - это магнетизм. Он соединяет все и действует на большом расстоянии. Весь мир ему подчиняется, так как подобное взаимно притягивается, а противоположное отталкивается. Все живет благодаря магнетизму и от него же погибает (Virdig, 1673).
Себастьян Вирдиг иллюстрирует свою мысль примером. Известный в то время хирург Толиако пришил одному жителю Брюсселя искусственный нос. Операция прошла успешно, и счастливый пациент вернулся домой. Прожив после этого вполне благополучно несколько лет, он вдруг стал замечать, что нос его холодеет, бледнеет, становится синеватым, гноится и наконец отваливается. Оказалось, что носильщик из Болоньи, который продал для операции кусок мяса от своей руки, как раз в это время умер. Нужно ли говорить, что подобные примеры вряд ли могут убедить в правильности теории симпатии - антипатии.
Пока в Германии выслушивали проповеди сторонников Парацельса, в Англии появился новый защитник теории магнетической симпатии и антипатии - шотландский врач, философ-мистик и теософ Роберт Флад (Fludd, 1574–1637), выпускник Оксфорда, автор "Истории двух миров" (1617) и "Моисеевой философии" (1638). Он был другом Уильяма Гарвея. И когда у открывателя кровообращения встал вопрос, где печатать свою главную книгу, Флад посоветовал Гарвею послать ее во Франкфурт-на-Майне английскому издателю Уильяму Фитцеру.
В медицине Флад следовал за Парацельсом, в философии представлял мистицизм, который выражал Корнелий Агриппа ("Deoccueta philosophia") и который коренится в гностических, неоплатонических и каббалистических представлениях. Из тайных наук его особенно занимали алхимия и геомантия. Первая сближала его с розенкрейцерами, теоретиком которых он выступал, вторая навлекла на него преследование иезуитов. Будучи мечтателем не менее немецких теософов, флад силился согласовать Священное Писание с претензиями парацельсовской философии. Он выдвинул на передний план идею о первичном начале, из которого выводил все остальные. Душу он рассматривал как часть этого Универсального начала и объяснял, каким способом "лучи этого основного деятеля бывают направлены на притягательную, или магнетическую, силу тел или их антипатию".
Он отыскал причину, от которой зависит сила магнита. По его мнению, она заключается в испускании магнитных лучей (Fludd, 1638).
Одна из излюбленных идей Флада - музыка сфер, заимствованная им у пифагорейцев, - вызвала его полемику с Кеплером. Философ Гассенди написал книгу, направленную против Флада; Мерсенн сочинил к ней предисловие. В своем труде "Метафизическая, физическая и техническая история макрокосма и микрокосма" (1636) Флад высказывается в том смысле, что для каждого подлунного тела есть особая звезда или светило. Для магнита таким светилом служит Полярная звезда. Точно так же существует звезда и для людей, которые одарены магнетической силой, являясь микрокосмом, или малым миром. Флад называет ее magnetica virtus micro-cosmica. Эта сила малого мира подчинена тем же законам, что сила большого: у человека есть свои полюсы, как у земли свои ветры, противные или благоприятные. Кроме полюсов в человеке непрерывно действуют два начала, взаимно ему помогающие в поддержании свободы и гармонии частей организма и различных его отправлений. Когда при сближении двух лиц посылаемые ими лучи или их истечения (флюиды) взаимно отталкиваются, происходит антипатия, магнетизм имеет отрицательный характер; если же флюиды притягиваются друг к другу, магнетизм положительный.
Итак, люди при сближении оказывают друг на друга взаимное влияние: притяжение или отталкивание - в зависимости от того, какой магнетизм действует между ними - положительный или отрицательный. И все воздействия, как физические, так и душевные, передаются друг другу. По этому принципу передаются не только болезни, но и нравственные чувства. Флад различал магнетизм духовный, или моральный, и магнетизм телесный. Он приписывал также магнетизм животным, растениям и даже минералам и считал, что свойство, присущее мертвой материи, тем более должно характеризовать материю одушевленную.