Однако согласие было еще полдела. Несмотря на то, что Савельев уже служил в Комитете госбезопасности, ему предстояло пройти тщательную и придирчивую медицинскую комиссию. Ведь отбор в группу "А" отличался особой строгостью.
А у Анатолия был один, пусть и небольшой, но явно выраженный недостаток. Он слегка заикался. А заикание, как ни старайся, не утаишь. Тем более от волнения заикаешься еще сильнее.
Как же быть? Ведь служить в подразделении очень хотелось.
И Савельев разработал небольшую "спецоперацию": вместо себя послал на медицинскую комиссию другого человека. Рассчитал все точно, учел психологию врача. Инструктаж "двойника" был примерно таков.
- Будь смелее, держись увереннее. Паспорт сразу открой на странице с фотографией. Думаю, что врач и не взглянет, ты это или нет. Главное - дикция…
А дикция у "подставы" была отменная. Хотя внешне он мало чем походил на Анатолия - маленький, худенький, в больших очках. Но речь поставлена отменно.
"Спецоперация" прошла успешно.
Так он оказался в первой тридцатке, ставшей родоначальницей известной теперь во всем мире группы антитеррора "Альфа".
Но это случилось в 1975 году. А до этого было три года службы в должности младшего разведчика в 7‑м управлении, еще раньше - учеба в спецшколе КГБ, которую он, кстати, закончил на "отлично". Тут все шло исключительно на "пять": и история КПСС, и контрразведывательная деятельность, и дорожное наблюдение, и оперативная техника.
Верно написал в той первой характеристике командир войсковой части майор Сазонов: "Сержант Савельев устойчиво доводит до конца начатое дело".
Эту привычку "устойчиво доводить до конца начатое дело" Анатолий Николаевич пронесет через всю жизнь.
Интересно, что не только общечеловеческие качества, но и черты весьма способного сотрудника спецслужб у Савельева проявятся еще в годы ранней молодости.
В его личном деле сохранилась интересная характеристика, подписанная начальником 10‑го отдела 7‑го управления КГБ полковником Шевяковым.
Толя Савельев был тогда еще нештатным сотрудником, но выполнял свои обязанности очень умело.
"В процессе занятий, - пишет Шевяков, - проявлял наблюдательность, хорошую устойчивость, зрительную память. Легко запоминает названия улиц, переулков, различных учреждений. Свободно воспроизводит в памяти увиденное по истечении продолжительного времени.
Правильно делает опознание личности по приметам и по фотокарточке.
Место для наблюдения выбирает удачное, ведет себя естественно, спокойно, может маскироваться, используя окружающую обстановку.
На поисковой работе действует уверенно и целенаправленно".
Подметил начальник 10‑го отдела у нештатного сотрудника и еще одно качество, которое будет очень необходимо для Савельева как сотрудника подразделения антитеррора.
"Хорошо ориентируется, - укажет полковник, - в сложной обстановке не теряется. Смело проводит задержание учебного объекта".
Со временем учебные объекты заменят вооруженные террористы, бандиты, а Анатолий Николаевич по-прежнему будет смел, прекрасно ориентирован в любой, самой тяжелой обстановке.
Разумеется, все эти годы пребывания в подразделении антитеррора он упорно работал над собой. Было собственное желание, да и понимание того, что от уровня подготовки зависит своя жизнь и безопасность товарищей, не давало возможности расслабиться.
Хорошо по этому поводу сказал создатель и первый командир американской группы "Дельта" полковник Чарльз Беквит: "Если студент в американском колледже дремлет на лекции по английской литературе, он получит "неуд" на экзамене. Если же студент "Дельты" дремлет на занятиях по штурмовым операциям, он вскоре получит пулю в лоб".
Студент "Альфы" Савельев тоже не дремал на занятиях, прекрасно понимая важность специальной подготовки.
Об этом, кстати, говорят официальные документы из личного дела Анатолия Николаевича.
Вот аттестация на прапорщика Савельева Анатолия Николаевича, разведчика группы "А" 5‑го отдела 7‑го управления КГБ при Совете Министров СССР.
"Товарищ Савельев успешно овладевает программой обучения группы "А" Оперативную и боевую технику, имеющуюся на вооружении в отделе, знает и правильно ее эксплуатирует. Имеет права водителя 3‑го класса и допуск "А" к вождению оперативного автотранспорта".
Подписана аттестация начальником группы "А" майором Бубениным.
Заметим, это 1975 год. Прошло меньше года со дня создания группы.
Через два года, в 1977‑м, Савельев уже лейтенант, старший разведчик. Командир подразделения в очередной аттестации отмечает: "Предметы и программы группы "А" освоил. Обладает большим опытом наружно-постовой работы. Личным и групповым оружием владеет уверенно.
Водитель 2‑го класса, уверенно управляет оперативным автотранспортом во всех режимах".
В 1978 году Савельев назначен на должность старшего оперуполномоченного. Начальник группы "А" подполковник Зайцев указывает:
"Имеет хороший уровень профессиональной подготовки, постоянно его совершенствует.
С отличием окончил курсы обучения по воздушно-десантной подготовке. Умело владеет всеми видами вооружения и техники подразделения, знает их материальную часть".
В следующем 1979 году Савельев "сдал экзамен по программе обучения водителя 1‑го класса".
Как свидетельствует аттестация из 1981 года, "старший лейтенант Савельев Анатолий Николаевич, имея высшее образование - педагогический институт, учится на 7‑м факультете Высшей школы КГБ СССР имени Ф. Дзержинского.
За конкретные результаты в работе имеет ряд поощрений, награжден орденом Красной Звезды".
Вообще, перечень награждений и поощрений Савельева сам по себе о многом говорит. Так, в 1980 году он получил благодарность "за добросовестное исполнение служебного долга по обеспечению безопасности проведения Олимпийских Игр", ценный подарок за "смелые и решительные действия по пресечению в районе посольства США антиобщественной акции, носившей провокационный характер". Это 1983 год.
Потом был Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Москве. И его безопасность тоже следовало обеспечивать. Судя по всему, Анатолий делал свою работу неплохо. За что и получил поощрение.
Далее следуют благодарности, премии и ценные подарки уже за выполнение ответственных оперативных заданий, боевых заданий по освобождению заложников, за смелые и решительные действия при выполнении служебных задач на территории Чеченской Республики.
В 1996 году, к своему 50‑летию, полковник Савельев был награжден очень редким, дорогим и оттого желанным подарком для каждого человека, кто носит погоны - именным огнестрельным оружием, пистолетом Макарова с комплектом боеприпасов в количестве 32 штук.
В приказе директора ФСБ России от 25 апреля сказано, что именным оружием полковник Савельев награжден "за личные заслуги, мужество и профессионализм при выполнении специальных заданий".
Следующей его наградой станет золотая звезда Героя России. Это звание будет присвоено Савельеву посмертно.
Из служебного отчета группы "А":
"После обмена террорист вынудил полковника А. Савельева сесть на водительское сиденье, пристегнуться ремнем безопасности, после чего привязал его веревкой за горло к подголовнику сиденья машины.
После этого продолжалась разработка вариантов плана освобождения Савельева и обезвреживания преступника на месте либо на вероятных маршрутах движения, а также в двух аэропортах города Москвы. Все возможные действия согласовывались с послом Швеции.
В 24:00 террорист вышел на связь по радиотелефону с генерал-лейтенантом Д. Герасимовым и потребовал немедленного удовлетворения своих требований. Террористу было сообщено, что ввиду позднего времени подготовить запрашиваемую сумму затруднительно, но все же возможно. Для этого предпринимаются меры. Террорист согласился ждать.
20 декабря 1997 года в 00:10 автомашина подъехала к воротам посольства. В 00:13 полковник А. Савельев, связанный веревкой, вышел из машины и в течение четырех минут находился возле передней левой двери.
В 00:17 машина вернулась на старое место".
Он пришел первым и ушел последним. На момент его гибели, в декабре 1997 года, в подразделении не осталось никого из первого "бубенинского" набора. Кто уволился в запас по возрасту, кто после событий 1991–1993 годов. Савельев оставался на своем посту до конца.
Его звали на хорошие деньги, на вполне обеспеченную работу, а он все думал о группе, которой посвятил жизнь, о молодых ребятах, которых надо успеть многому научить.
А опыт у полковника Савельева был богатый. По существу, это весь опыт "Альфы". Участие в перевороте в Кабуле в декабре 1979 года и последующие боевые стажировки в Афганистане, командировка в Эфиопию, работа в антитеррористических операциях, вылеты в "горячие точки".
За десять дней до своей гибели полковник Савельев обезвредил террориста, захватившего самолет "Ил‑62" в аэропорту "Шереметьево‑1".
Случилось это так. 10 декабря 1997 года, по первоначальной информации, три террориста, вооруженные самодельным устройством, захватили самолет "Ил‑62" со 142 пассажирами и 14 членами экипажа на борту. Лайнер следовал по маршруту Магадан - Москва.
Террористы выдвинули требование предоставить им 10 миллионов долларов США и вылет в Швейцарию.
Когда о захвате стало известно, самолет находился в воздухе по дороге в Москву. Расчетное время посадки в аэропорту "Шереметьево‑1" в половине двенадцатого дня.
Уже в 9 часов передовая группа из трех человек во главе с полковником Анатолием Савельевым выехала в аэропорт "Шереметьево‑1" и через полчаса приступила к проведению рекогносцировки с целью определения места для организации спецоперации по освобождению заложников и обезвреживанию террористов.
Было принято решение спецоперацию проводить на первой рулежной дорожке Государственного научно-исследовательского института Гражданской авиации.
В 10:30 в аэропорт прибыло 38 сотрудников группы "А" под руководством первого заместителя командира генерал-майора А. Мирошниченко.
После инструктажа и боевого расчета группы захвата, поддержки и применения специальных средств заняли исходные позиции.
Сотрудники подразделения имели при себе штатное вооружение, спецсредства, средства связи и защиты.
В 11:10 от экипажа поступила информация - террорист, предположительно один, возраст около 60 лет, рост 165 см, одет в темное пальто и серые брюки, с его слов, имеет взрывное устройство. Требует 10 млн долларов США и вылет в Швейцарию - после выполнения предъявленных требований обещает выпустить всех заложников.
В 11:25 полковник Савельев и подполковник Тарасов на автомобиле авиационного сопровождения, за рулем которого находился штатный водитель аэропорта, выдвинулись на взлетно-посадочную полосу, чтобы встретить самолет и проводить на место, предусмотренное планом операции.
В 11:30 воздушное судно совершило посадку.
Вскоре бортпроводница открыла двери первого салона и сообщила полковнику Савельеву, который находился вблизи самолета под видом технического работника аэропорта, о готовности террориста отпустить заложников.
К лайнеру был подан трап и автобусы, и действительно начали выходить пассажиры. Последними самолет покинули члены экипажа, которые сообщили, что преступник находится в первом салоне самолета.
В 12:18 в оперативный штаб доставили 10 млн. долларов.
В это время в салон лайнера, представившись работниками аэропорта, поднялись сотрудники группы антитеррора - полковник Савельев, подполковники Алешин и Тарасов. Они вступили в переговоры с террористом, который требовал организовать ему встречу с представителями посольства Швейцарии, правительства и МИД Российской Федерации.
Тут, собственно, все и произошло: сотрудники, оценив ситуацию, задержали террориста, вывели из самолета на безопасное расстояние, провели личный досмотр.
В руках у преступника был обнаружен электрический выключатель, провода, уходящие под одежду, и пластмассовый пакет с предметами, похожими на взрывное устройство.
Полковник Савельев сам отсоединил клеммы и вытащил пустой конец провода.
"А если бы не пустой?" - спрашивали тогда многие, знавшие обстоятельства дела. Мол, рисковал Анатолий Николаевич. Что тут сказать, работа у него такая, рисковая. Думаю, в другой обстановке, при иных обстоятельствах Савельев не стал бы рисковать, вытаскивать этот провод. Просто он просчитал маленького человечка в темном пальто и понял, что тот выдает желаемое за действительность. И нет у него никакой бомбы.
Трудно сказать, каким ветром занесло этого мужичонку на борт самолета, но к теракту он подготовился плохо. Выпустил всех заложников, экипаж, в лайнере остался один.
Конечно, сотрудники группы "А" предприняли меры предосторожности: кто знает, что там у него под пальто? Но Анатолий Николаевич все понял и принял именно такое решение. И не ошибся.
Потом, позже, командир "Альфы" генерал Александр Владимирович Гусев корил себя: зря хвалил тогда Савельева, может, надо было ругать, что пошел сам. Глядишь, и у шведского посольства был бы осмотрительнее.
Понимаю командирскую боль. Только поступил, на мой взгляд, генерал Гусев верно. Тут уж хвали-ругай, но характер есть характер. Тем более помноженный на опыт. Надо отдать должное: Анатолий Савельев умел принимать решения. Верные, продуманные.
Помнится, сидели мы с Савельевым, и я все просил рассказать о лучших его операциях. Был девяносто второй год, и за плечами полковника остался Афганистан, за который получил орден Красной Звезды, "горячие точки" - Баку, Тбилиси, Ереван, а он говорил, что больше всего ему запомнилась маленькая операция у посольства США.
Вот как он рассказывал об этом сам.
"Из всех операций, в которых мне приходилось участвовать, и с агентурой, и против бандитов, террористов, с оружием и без него, запомнилась эта. Скорее всего, был год восемьдесят второй. Нас вызвали к американскому посольству. Там напротив есть десятиэтажный дом. На крыше дома - мужчина, раздевшийся до плавок. Он требовал выезда из СССР и грозил броситься вниз.
Рванули мы наверх, а крыша опасная, крутой скат, в конце низенькое, хлипкое ограждение. Он сидит на краю крыши, вдалеке стоят милиционеры. Как только мы показались, он сразу опустился вниз и повис на руках. Мол, подойдете - брошусь.
А там уже из посольства выбежали американцы, пальцами тычут, фотографируют. Надо что-то делать.
Подошел к краю, посмотрел. Впечатление неприятное, высоко. Стал с ним осторожно разговаривать, потихоньку подхожу. Ребята мои в отдалении наготове.
Сел с ним рядом, примерно на вытянутую руку. А тут пожарная машина подъехала, на лестнице кто-то из наших. Как только показалась машина, он снова раз - и опустился, повис. Я говорю: уезжайте, а сам еще ближе подошел. У края с этой стороны ограждения нет, только жестяной сток, упереться не во что. А он, чувствую, устал, весь потный, дышит тяжело. Пора действовать.
Наша группа тем и отличается от обычного боевого подразделения, что надо самому мгновенно принимать решение. Обстановка быстро меняется, и никто за тебя не решит, не подскажет, не скомандует. Только сам.
Я его хватаю за руку, он - вниз. Рука скользит, ползет из ладони. Крикнуть не могу, сигнал подать тоже. Тут уже ребята почувствовали обстановку, прыжком оказались рядом, рванули так, что мужик на конек улетел. Сдали его милиции - и к себе, в подразделение.
Вроде и подвигов не совершали, не стреляли, не воевали, а в памяти этот случай застрял. Сам себе командир - скомандовал и сам взял на себя ответственность. Ведь в нашем деле самое негодное, когда много начальников. Правильно Карпухин говорил: мы выезжаем, мы работаем - мы отвечаем. Потому что там, на операции, всегда найдется генерал, который будет командовать. Но отвечать будем мы".
Думаю, что в этом монологе весь Савельев. И неспроста ему запомнилась та вроде бы несложная, ничем не примечательная операция. Жизнь тому подтверждение.
Из служебного отчета группы "А":
"В 00:19 террорист набросил на шею Савельева веревочную петлю, между ними возникла борьба, которая продолжилась в течение трех минут. Через некоторое время после этого полковник Савельев почувствовал себя плохо и стал жаловаться на боли в сердце.
Об этом он подал знак поддерживающему контакт сотруднику подразделения.
Учитывая возрастающую агрессивность террориста и ухудшение самочувствия полковника Савельева, оперативный штаб принял решение о возможном силовом завершении операции. Снайперы получили команду в случае отрыва заложника от террориста произвести огонь на поражение преступника, что явилось бы сигналом к началу действий группы захвата.
В 00:30 по требованию террориста с целью снижения агрессивности ему была передана бутылка коньяка. После этого террорист согласился подпустить врача для оказания медицинской помощи Савельеву.
В 00:38 врач 26‑й подстанции Скорой неотложной медицинской помощи констатировал сердечный приступ и сделал Савельеву инъекцию.
В 00:50 в связи со сложившейся ситуацией террорист потребовал обменять полковника Савельева на сотрудника ФСБ и корреспондента".
Все, кто служил в "Альфе" с Анатолием Савельевым, знали - он страсть как не любил… стрелять. Странно звучит, не правда ли? Ведь Савельев не библиотекарем и не садовником работал. Он служил в подразделении специального назначения.
И тем не менее утверждаю: сотрудник группы "А" стрелял только в исключительных случаях. Даже в ходе боевых операций. Он как-то сказал мне об этом, и диктофонная запись точно воспроизводит его слова. Привожу их в точности.
"И вот самая главная мысль: не следует посылать спецподразделения туда, где надо стрелять. Для этого мы и готовим людей, чтобы они не стреляли, а действовали без выстрелов.
Если нужно палить, бери роту солдат, и они накрошат из автоматов похлеще нашего…"
Он не только так говорил. Он так делал.
Это подтвердил Афганистан. Там Савельев был, как он считал, три раза, на самом деле - четыре. В декабре 1979 года - дважды. Хотя, видимо, эти вылеты в Афган и прилеты обратно он счел за одну командировку.
"Для меня Афганистан, - рассказывал Савельев, - начался 11 декабря 1979 года. В нашу группу входили: Шергин, Гречишников, Тарасенко и я.
В свою очередь Изотов, Картофельников, Головатов выехали примерно в то же время, но не напрямую в Афганистан. Они приняли под охрану Бабрака Кармаля и все время были с ним.
Встретились мы с группой Изотова на даче Первого секретаря ЦК компартии Узбекистана Рашидова под Ташкентом. Они еще там оставались, а наш путь лежал в Баграм. Там мы охраняли Сарвари, Ватанджара, Гюляку, Гулябзоя и Нур-Мухаммада-Нура, жили в капонирах, вместе готовили операцию по захвату власти.
Где-то числа 14‑го декабря должна была начаться операция. Мы уже посмотрели объекты, которые нам предстояло штурмовать. На каждый объект должен был идти один сотрудник группы "А", да еще человек по пять "зенитовцев" давали.