Физическая культура средневековой Европы в системном выражении имела жесткие сословно-классовые ограничения, сугубо военно-прикладное значение и ярко выраженную религиозно-церковную ориентацию. По большому счету, речь может идти лишь о рыцарском физическом воспитании. Другими составляющими рассматриваемой физической культуры, например, практиковавшейся в лагерях чешских "гуситов" или у английских йоменов, в силу их относительной бессистемности и исторической пространственно-временной локализованности, по нашему мнению, вполне можно пренебречь, хотя в истории эволюции института единоборств свою роль эти народные (оборонческие и праздничные) формы всё-таки играли. К примеру, чешские табориты практиковали использование в бою целого ряда сельскохозяйственных орудий, очень напоминая этой особенностью и направленностью своей борьбы средневековых мастеров "окинава-тэ" (единоборства окинавских крестьян, успешно противостоящего японскому джиу-джицу, культивируемому самураями-завоевателями). Точно также и подготовка чешских таборитов Яна Жижки довольно долго "брала верх" над выучкой сборного состава рыцарских отрядов (не путать с самими рыцарями).
Искусство боя на шестах и стрельбы из луков английских свободных (вольных) стрелков, в свою очередь, напоминает искусство китайских монахов и японских самураев, о которых пойдет речь далее. Но, к сожалению, искусство и так не имевшее широкого распространения, было отодвинуто "на второй план" огнестрельным оружием на несколько веков раньше, чем на Востоке.
Обратимся к системе физического воспитания рыцарства, в силу вышеуказанных причин имевшего почти монополию на развитие. "Военно-физическое воспитание будущих рыцарей начиналось с 7 лет, обычно при дворах крупных феодалов. Замки сюзеренов выступали прообразом школ для молодых феодалов. Однако, и это естественно, подобные "школы" не были государственными, а скорее, частными семейными" [Петракова В. Е., Леонтьева Н. С., 2010; с. 74]. Система имела три концентрически повторяющие друг друга ступени: паж (с 7 до 14 лет), оруженосец (с 14 лет до 21 года), рыцарь (с 21 года или "как повезёт"). Третья ступень была сугубо индивидуальным обучением и только для избранных, как правило, феодалов с крупным состоянием.
Однако нам интересно другое, а именно то, что в процессе своего развития данная система практически создала необходимые условия для возникновения современного спорта, причём и как религиозного состязания и как развлечения для имущих классов и сословий, которое вызывало большой интерес и у простого народа. Попробуем это показать.
Одна из глав очерка "Германия" римского историка Корнелия Тацита начинается так: "Их (германцев) зрелища на всех собраниях одни и те же: обнаженные юноши прыгают с разбега меж врытых в землю мечей и смертоносных фрамей (копий – А.П.). Привычность этой игры сделала её искусством, и искусство придало изящество этому зрелищу, которое никогда не вознаграждается: их дерзкая ловкость требует лишь одной награды – удовольствия зрителей". Подобные игры, связанные с инициациями, по мере христианизации Европы преобразовывались в рыцарские турниры" [там же, с. 78]. Таким образом, "рыцарская физическая культура создала особую форму военно-спортивных состязаний – турниры" [там же].
Это были именно состязания, поскольку носили характер "божьего суда", напомним, исторически первой социальной формы единоборческого поединка. И это первое.
С другой стороны, Католическая церковь "запрещала турниры… под предлогом, что эти праздники отвлекают рыцарей от крестовых походов и требуют чрезмерных затрат, которые целесообразнее использовать на войну с неверными" [там же, с. 80]. Этот фрагмент, приводимый авторами по факту запрета турниров Папой Иннокентием IV на Лионском соборе в 1245 г., в том числе отображает и борьбу Церкви с военно-религиозным культом рыцарства, порой охватывающую целые государства и могущественные рыцарские Ордены (генерации, союзы). Это второе.
"Короли также часто выступали против посвящения дворян в рыцари во время турниров, не желая, чтобы победа в настоящем бою давала победителю право получения рыцарства" [там же]. Авторы упоминают один из подобных случаев, когда Филипп II Август в 1209 г. заставил своих детей дать клятву, что они не будут участвовать в турнирах. Данный факт отражает понимание представителей власти, основанной на военной силе, реальную направленность турнирной подготовки рыцарей, ослабляющей, в итоге, эту воинскую силу (очень характерная ремарка в адрес современной военно-спортивной прикладности спортивных единоборств). Иными словами, подготовка к турнирам соотносилась с реальной боевой подготовкой рыцарей, как подготовка гладиаторов в Древнем Риме соотносилась с боевой подготовкой легионеров, то есть в лучшем случае это было соотношением иллюзорно-компенсаторной модели к действительному оригиналу-прототипу. И это третье.
"Средневековые турниры можно назвать регламентированными спортивными состязаниями, так как их всегда возглавляла судейская коллегия, состоявшая из старших и наиболее опытных рыцарей… Турнирные судьи строго следили за соблюдением правил турнира, объявляли победителей и награждали их призами" [там же, с. 80–81]. А вот и форма типичного спортивного соревнования – спортивный регламент и судейская бригада. Это четвёртое.
Наконец, участники турниров сражались, используя специальное "куртуазное" (затупленное, лишенное боевых качеств, снабжённое предохраняющими контурами) оружие, давая при этом клятву, что не помышляют о крови и мести, а выступают исключительно из соображений "владения воинским искусством" [там же, С. 79]. Перед нами зачаточные формы имеющих в современном спорте широкое распространение и признание принципов гуманизма, честной игры, спортивной борьбы. Это пятое, но не последнее.
Скучающие и ищущие развлечений феодалы не ограничивались турнирами. Они много охотились, занимались дрессурой собак, соколов, лошадей, боролись (жестко и мягко), фехтовали, бегали и прыгали, плавали – иными словами, культивировали виды физического воспитания и единоборств, которые в XIX в. благополучно превратились в виды спорта.
Эпоха рыцарства породила массу игр, развлечений, в которых оттачивались как навыки турнирной подготовки ("квинтина" – игра со специальным тренажером – манекеном, крепящимся на вертикальном шесте и способным "дать сдачи" в случае неточного удара копьем), так и навыки групповой борьбы (боя) представителей средневековых городских цехов против отрядов бродячих рыцарей ("суль" – прообраз современного футбола).
Из походов в восточные и азиатские страны рыцари привезли конное поло и шахматы.
"Любимое развлечение рыцарей – метание камней после появления метательных орудий начинает терять связь с военным делом, а в XII–XIII вв. начинает использоваться только как средство развития силы" [там же, с. 87]. Похожая судьба сложилась со стрельбой из лука, вольной борьбой, фехтованием, в которых накапливались приемы и правила, характерные для их современных спортивных аналогов. Популярностью у рыцарского сословия пользовались танцы и игры с мячом, например "же де пом" ("игра с яблоками" – прообраз современного тенниса).
Итак, рыцарская система физического воспитания фактически создала весь арсенал видов, в дальнейшем названных любительским или аристократическим спортом. Осталось их лишь спортизировать, для чего начали складываться благоприятные условия: "Эпоха рыцарства пришла в упадок в XVI в.; к этому времени появились порох и огнестрельное оружие, наемные войска (ландскнехты). Как следствие рыцарская система физического воспитания стала архаичной, не соответствовала современности и изжила себя" [там же, с. 93]. В этом фрагменте авторы сделали не совсем верный, по существу развития физической культуры, вывод. Изжило себя и стало архаичным не физическое воспитание рыцарей, а само рыцарское сословие. Как раз рассматриваемая система военно-физического воспитания стала эволюционировать дальше, сыграв роль переходного мостика к современному спорту. Данный факт не могли не заметить и авторы анализируемого материла, которые, в конце концов, пришли к единственно правильному (хотя и не совсем полному) выводу о том, что "рыцарские турниры, по сути, явились предшественниками будущих спортивных состязаний" [там же, с. 95]. Однако следует добавить, что в ходе трансформации была сохранена и развита форма турниров, но было потеряно во многом их духовное содержание, кодекс рыцарства, а также весь пласт изящной средневековой куртуазности, напоминающей мусическую составляющую Олимпийских игр древности (танцы, манеры, поэзия).
Другим предшественником современного спорта (или его определённой части) стала культура средневековых восточных единоборств, понесшая в ходе своей аналогичной трансформации такую же духовную потерю (мусического начала и кодекса воинов-самураев). Однако, в отличие от Европы, на Востоке, например в Японии, также вступившей в эпоху феодальных отношений и вышедшей из нее гораздо позже, система военно-физического воспитания просуществовала вплоть до конца XIX в., несмотря на применение и начало относительно широкого производства огнестрельного оружия уже с середины XVI в. На это есть ряд причин.
Во-первых, "по сравнению с Европой японский феодализм характеризуется значительно большей многочисленностью военного дворянства. В XVI–XVII вв. сословие самураев насчитывало около 2 миллионов человек, т. е. примерно десятую часть населения страны. В европейских странах число рыцарей, как правило, не превышало 1–2 процента от всего населения" [Мельникова Н. Ю., Трескин А. В., Абиев Р. Д., 2010; с. 97].
Во-вторых, жесткое сословное деление в Японии установилось лишь в конце XVI в., точнее – в 1591 г., когда был узаконен факт наследственности самурайского звания и запрещены межсословные переходы. Самураи стали единым и единственным воинским сословием всадников-дворян, сформировавших японский институт рыцарства. Напомним, что английское chivalry ("рыцарство"), французское "шевалье" – "кавалер", русское "кавалерия", немецкое "ritter" (русский эквивалент – "рыцарь") – это разноязычные слова, означающие – "всадник" [там же, с. 112].
В-третьих, как уже отмечалось, отношения между христианской церковью и европейским рыцарством не всегда были ровными. "Равновесие между основами христианства, фундаментом которого были мир и любовь, и рыцарями, чьим основным делом была война, было очень хрупким. Однако церковь благословила оружие и окружила рыцаря священным ореолом. Нравственное начало христианских традиций связано с жертвенностью личности ради духовного спасения человечества, обращенного в христианскую веру" [там же, с. 112].
У японских самураев личная жертвенность была представлена и обставлена не менее пафосно, но предназначалась она исключительно для сюзерена – господина.
Кроме того, "Бусидо" ("Кодекс чести" самурая) очень органично "лег" на традиционные для Японии религиозные системы синтоизма и буддизма. Дзен-буддизм вообще фактически стал религиозно-философским ядром Бусидо, помог "разрешить нравственное противоречие между насилием и буддизмом" за счет апелляции к опустошенному или пустотному сознанию, состоянию, в котором самурай действует, лишь подчиняясь мировой гармонии и объективному порядку вещей [там же].
В-четвертых, военно-физическое воспитание японцев основывалось на древнем институте боевых единоборств, по сути им и являлось, так как сражение японских самураев всегда разбивалось на парные поединки с последовательным выбыванием участников. Военно-единоборческим трофеем всегда выступала отрубленная голова уважаемого и доблестного противника. Интересно, что в войне с монголами японцы были шокированы анонимностью трофеев "варваров", отрезавших лишь уши поверженных врагов.
Итак, институт единоборств, национальные религии, восточный культурный ритуализм, традиционализм и изоляционизм, о которых, помимо нас, упоминают многие авторы, укрепили систему военно-физического воспитания японцев, закалили её, сделав менее уязвимой перед лицом промышленной революции и капитализации общества. Но, в итоге, даже всего этого не хватило, чтобы устоять перед глобальной спортизацией данной физической культуры в XX в. А японский (как и европейский) вариант состязательности послужил в этом процессе не помехой, а скорее благоприятным обстоятельством. Чтобы во всей полноте осознать данный факт, необходимо обратиться к анализу эволюции сферы физической культуры в Новое время.
Физическая культура в Новое время
По сути дела, указанную эволюцию можно разбить на два основные этапа (фазы):
– образования и развития национальных систем физического воспитания в Новое время;
– их последующей исторической спортизации, оформления как направлений и видов спорта.
Начавшиеся в XVII в. буржуазные революции, положившие конец эпохе феодализма и поднявшие к кормилу государственной власти буржуазию, создали производственно-экономические и военно-политические условия, потребовавшие развития и систематизации национальных сфер физической культуры и их идеологического обоснования, а последнее, в свою очередь, озаботилось созданием новых устойчивых и перспективных форм продвижения физической культуры. В роли идеологического лидера в данном случае выступали социально-педагогические идеи и концепции философов-просветителей Джона Локка, Жан-Жака Руссо, Иоганна Генриха Песталоцци. Главным институтом физической культуры в Новое время стал (вернее продолжал оставаться) институт физического воспитания, подхвативший и переработавший содержание средневековых систем военно-прикладной подготовки, подведя их под относительно новую форму – форму гимнастических комплексов. Правда "гимнастика к концу XVIII в. ещё не определилась как специфическая форма организации физического воспитания, а включала все известные в то время элементы физического воспитания человека: ходьбу, бег, прыжки, плавание, метание, борьбу, фехтование, бег на коньках, игры и т. д." [Поликарпова Г. М., 2012; с. 87].
Целенаправленный импульс к системной самоорганизации национальных гимнастик обеспечили философско-педагогические теории. Значительный вклад в указанное теоретическое осмысление внесла, например, книга Джона Локка "Некоторые мысли о воспитании", ориентированная на военно-физическое воспитание джентльменов (деловых людей), то есть дворян и буржуа. Чтобы в нужный момент превратиться в хорошего солдата, по убеждению Локка, джентльмен должен иметь сильную волю, характер, нравственную основу дисциплины, что воспитывается жестким режимом, закаливанием организма, телесным воспитанием при занятиях плаванием, фехтованием, верховой ездой, при увлечении гребным и парусным флотом. Это и понятно, ведь Англия в то время уже претендовала на роль ведущей морской державы и стратегически планировала ведение военных действий именно на море.
Одновременно Локк прорабатывал вопросы сочетания умственного и ремесленно-ручного труда, семейного воспитания и теорию активного отдыха, в основе которого он видел укрепление телесного здоровья. В последнем случае Локк, отталкиваясь от не совсем верного перевода изречений древнеримского поэта Ювенала, создал клише: "в здоровом теле – здоровый дух". На самом деле, у самого Ювенала, рассматривавшего тему божественного произвола и судьбы, эта мысль звучит иначе: "Чтоб бодрый дух был (оставался) в теле здоровом… нужно молиться богам".
Джон Локк, что для нас особенно интересно, требовал обучать детей практически полезным вещам, превратив процесс обучения в игру и развлечение.
Велико влияние на развитие теории физического воспитания Жан Жака Руссо, который в сочинении "Эмиль, или о воспитании" изложил свой проект воспитания детей в контексте идей естественного права, то есть ратовал за соответствующее, следующее природе свободное воспитание, делая при этом акцент на развивающие здоровье и силу телесные упражнения. Без этого Руссо не видел возможности развивать ум и рассудительность.
"В физическом воспитании Руссо рекомендовал применять соревновательный метод, предлагал проводить национальные праздники, включая в программу массовые спортивные состязания и игры", видел в этих праздниках "важные средства развлечения и национального единения" [там же, с. 90].
"Первым из педагогов предложил своеобразную классификацию физических упражнений в зависимости от движений в суставах" швейцарский ученый Песталоцци в работе "О физическом воспитании как основе опыта построения элементарной гимнастики, содержащей последовательный ряд физических упражнений" [там же, с. 91].
В своей "Элементарной гимнастике" Песталоцци учитывает организацию производительного труда, режим, специальные физические упражнения, игры, пешие прогулки, катание на лыжах и коньках, плавание – как факторы, обеспечивающие высокий уровень физического развития, наряду с военными занятиями.
А вот его последователь Франциско Аморос уже чётко и сфокусированно использовал гимнастику Песталоцци в целях военно-физической подготовки испанских солдат, заложив систему французской естественно-прикладной гимнастики. Но об этой системе речь пойдет несколько позже.
Влияние идей Песталоцци проявилось не только во Франции, но и в Германии, где Иоганн Бернхард Базедов открывал частные благотворительные "школы друзей человечества", "школы человеколюбия" или "филантропины" с преподаванием, в том числе, и физических движений. Учителя этих школ Герхард Ульрих Антон Фит и Иоганн Христиан Гутс-Мутс предприняли шаги в отношении систематизации физических (гимнастических) движений. Фит в работе "Опыт энциклопедии физических упражнений" выделил пассивные (с помощью предметов: поднятие тяжестей, стрельба, фехтование, верховая езда) и активные (простые движения тела: ходьба, бег, прыжки, плавание, танцы) упражнения. Гутс-Мутс построил гимнастическую систему на основе греческого пятиборья (бег, прыжки, метание диска и копья, борьба). В своих трудах "Гимнастика для юношества", "Гимнастическое руководство для сынов отечества" он уделил внимание режиму гимнастов, подготовке к упражнениям, играм, строевым упражнениям. Разработал технику упражнений на снарядах.
Таким образом, первоначально гимнастика создавалась педагогами в качестве всеохватывающей области физического воспитания, но в стороне от государственной политики. Питавшие её гуманистические и просветительские идеи носили ещё абстрактный, социально-политически не очень четко выраженный характер.
Положение с гимнастикой в корне изменилось, вернее, определилось после Наполеоновских войн начала XIX в. "Почти во всех капиталистических странах стали создаваться национальные системы физического воспитания" [там же, с. 95], и все как одна они были ориентированы на военную подготовку. Поликарпова Г. М. предельно точно и четко объясняет данный феномен:
– поражение наполеоновских войск в России специалисты, не желающие признать превосходство русского оружия, списывают на "физическую неподготовленность" французов. Отсюда вывод о важности физической подготовки, наряду со специальной военной выучкой;
– Наполеон ввел широкий социальный призыв населения в свою армию, тем самым массовостью задавив малочисленные профессиональные армии соперничавших с ним стран, в которых срок службы мог равняться 25 годам. Этих резервистов обучить стрельбе и строю можно было относительно быстро, но физически готовить их было необходимо загодя, ещё в подростковом возрасте;