Наиболее сложный возраст – 13 лет. Только 29 % девочек хорошо дифференцируют признаки (medм=4, medж=0,5), еще 22 % изображает мужскую фигуру как более мужественную, но при этом общее количество и тех и других признаков не столь велико, как в первой группе (medм=1,5, medж=0,5). В следующих трех группах девочек при изображении мужской фигуры отмечается отсутствие дифференциации между мужскими и женскими признаками (20 %) (medм=2,5, medж=2), а также гипермаскулинизация (18 %) (medм=5,5, medж=0,5) и инвертирование признаков (12 %) (medм=2,5, medж=3,5). – т. е. те особенности, которые указывают на наличие проблем, связанных с половой идентификацией и идентичностью. Можно с уверенностью сказать, что только треть выборки девочек в возрасте 12–13 лет имеет дифференцированные представления о себе как о девочке/девушке и о человеке противоположного пола как о мальчике/юноше.
Возраст 14 лет характеризуется тем, что 60 % выборки девочек (φ*эмп=3,25, α=0, различия статистически значимы) представляют мужчину как более мужественного, чем женственного, однако внутри этой группы пока еще отсутствует единообразие. Из всей группы лишь 23 % хорошо дифференцируют фигуру мужчины (medм=4, medж=0,5), остальные 40 % (medм=3, medж=2,5) и 37 % (medм=2,5, medж=1,5) представляют его как мужественного, но имеющего значительное количество женских телесных признаков. Оставшиеся 40 % либо гипермаскулинизируют (medм=5, medж=0,5), либо не дифференцируют фигуру противоположного пола как мужскую или женскую (medм=0,5 medж=1). Инвертированность признаков встречается редко – всего в 5 % случаев.
В 14/15 лет картина существенно меняется. Группа девочек, хорошо различающая фигуру противоположного пола по мужским признакам, становится большой и гомогенной (41 %) (medм=3, medж=1). К ней же присоединяется группа, в которой мужская фигура кроме мужественности обладает и некоторыми женскими атрибутами (16 %) (medм=4,5, medж=2). Оставшиеся три группы включают в себя подростков, инвертирующих признаки (13 %) (medм=3, medж=4,5), не дифференцирующих их (8 %) (medм=0,5, medж=0,5) и преувеличивающих мужские признаки в рисунке человека противоположного пола (medм=5, medж=0,5).
Самый существенный признак, указывающий на наличие проблем в области половой идентификации – отсутствие в рисунке параметров, которые бы указывали на принадлежность персонажа к мужской или женской выборке. Именно по этому признаку наблюдается характерная динамика. К 15 годам группа, не дифференцирующая рисунок противоположного пола по половым признакам, количественно уменьшается с 20–24 % (в 13–14 лет) до 8 % (φ*эмп=2,27, α=0,01). Остальные признаки лишь косвенно указывают на проблемы, которые имеют не возрастной, а индивидуально-психологический статус: во-первых, гиперфеминизация мужчины, и, во-вторых, гипермаскулинизация мужчины. И тот, и другой случай – результат влияния отношения родителей к человеку своего и противоположного пола. Скажем, в первом случае отец девочки может занимать подчиненную позицию в семье, принимать женские половые роли и следовать соответствующим стереотипам поведения, либо он может отсутствовать вообще, и тогда на представления о нем будут накладываться ассоциации девочки, связанные с женским образом – образом матери. Во втором случае образ человека противоположного пола как гипермаскулинного может сформироваться под влиянием консервативных патриархальных семейных отношений, где женщина занимается только женскими делами, а мужчина – исключительно мужскими. Дополнительным доказательством того, что оба фактора не имеют прямого отношения к возрастной динамике, а отражают особенности индивидуальной жизни подростка, является факт отсутствия явных изменений в гиперфеминизации и маскулинизации представлений о мужчине. Во всех трех возрастах объем этих групп остается достаточно стабильным (по гиперфеминизации в 13, 14 и 15 лет, соответственно, 12 %, 5 % и 13 %; по гипермаскулинизации – 18 %, 16 % и 22 %).
Мальчики (12/13-14/15 лет)
Обсуждая предыдущие результаты в этой группе испытуемых, мы говорили о том, что формирование половой идентичности мальчика имеет свою динамику, в которой сензитивным периодом является возраст 14 лет. Безусловно, это вызвано и темпами биологического созревания, и особенностями психического развития мальчиков. Первый аспект выражен в отставании физического развития мальчиков по сравнению с девочками на 2–3 года (соматическое и гормональное развитие), второй определяется спецификой формирования объектных отношений, т. е. "изменением фантазий об объекте и роли в отношениях с объектом". "Биологические изменения предподросткового и подросткового периода бросают вызов мужественности мальчика, его чувству идентичности со своей половой ролью и его предшествующей позиции относительно выбора объекта любви. Поскольку возрастает давление влечений, могут оживляться конфликты всех уровней предшествующего развития. Доэдиповые пассивные стремления конфликтуют с активной мужской идентификацией; женские идентификации конфликтуют с мужской идеализацией; инцестуозные конфликты угрожают кастрацией и опасны для целостности Суперэго, и конфликты по поводу выбора сексуального объекта угрожают чувству мужественности" (Тайсон, Тайсон, 1998, с. 392).
Представления мальчика о человеке противоположного пола – девочке, девушке, женщине существенно определяют его представления о себе как о мальчике, будущем юноше и мужчине.
Ранее мы отмечали, что подростковые конфликты оживают у мальчика чуть позже, в 14 лет. А в 13 лет все еще обстоит благополучно. Сохраняется ли та же картина при исследовании представлений мальчика о человеке противоположного пола? Предположительно, да.
Если у девочек среднестатистические данные не показали различий в медианах распределения мужских и женских признаков фигуры противоположного пола (мужской) в трех разных возрастах, то у мальчиков такие различия были получены, правда, исключительно по динамике мужских признаков, выделяемых в женской фигуре: в 12/13 лет – medм=1, medж=2, в 13/14 – medм=2, medж=2,3, а 14/15 лет – medм=0, medж=1,5. При устойчиво одинаковом приписывании женщине значимо бóльшего количества женских черт мужские черты изменяются по принципу параболы. В критический для мальчиков период 14 лет они настолько маскулинизируют женскую фигуру, что уравнивают М и Ж признаки (medм=2, medж=2,5). К 15 годам признаки опять дифференцируются, прежде всего, за счет устранения из женского портрета всех мужских черт. Это обстоятельство, по-видимому, указывает на существование кризиса 14 лет, который выражается в оживлении ранних конфликтов выбора объекта, преодоление которых осуществляется за счет создания "транзиторного", переходного объекта идентификации. Скорее всего, речь здесь идет не о смене объекта как такового, а о "смене роли в отношении этого объекта".
Рассмотрим результаты кластерного анализа.
В 13 лет мальчик-подросток достаточно хорошо представляет себе женщину: 27% наделяют ее преимущественно женскими и частично мужскими чертами (medм=1, medж=4,5); то же самое касается 22% мальчиков, которые также (но в меньшей степени) акцентируют женские черты (medм=1, medж=3). В остальных группах женщина представляется или как более мужественная (medм=3,5, medж=1) – 20 %, или не дифференцируется по М и Ж признакам вообще (medм=1, medж=1,5) – 31 %.
Судя по значительному количеству испытуемых, оценивших женскую фигуру как недифференцированную, можно сказать, что часть мальчиков уже вступила в период пубертата и переживает его путем отрицания проблемы пола, расценивая просьбу экспериментатора изобразить человека противоположного пола просто как необходимость нарисовать кого-то, кто на самом деле не имеет отличительных половых признаков.
В 14 лет большое количество мальчиков (44 %) (medм=1,5, medж=2,5) не дифференцирует женскую фигуру по мужским и женским признакам, или оценивает ее как более мужественную (34 %) (medм=4,5, medж=1). Остальная часть мальчиков (22 %) (medм=1,5, medж=4,5) хорошо различает признаки, но при этом гиперфеминизирует женщину. По-видимому, такая крайне неблагополучная (хотя бы по сравнению с девочками) картина действительно указывает на проблемность данного возраста для мальчиков.
В 15 лет выделяются две объемные группы, которые указывают на снижение степени внутреннего напряжения, связанного с конфликтом подросткового возраста как конфликта выбора объекта. "Хотя идентификация с матерью и ее ролью обязательно существует в раннем развитии мужчины, критическим для окончательного чувства мужественности мальчика, так же как и для вступления в эдипову фазу, является то, что мальчик деидентифицируется с матерью и принимает мужскую половую роль" (Тайсон, Тайсон, 1998, с. 395).
Результаты нашего исследования тоже на это указывают. 44 % мальчиков изображают человека противоположного пола как женственного (medм=0, medж=1,5). Подобная же картина наблюдалась в этом возрасте у девочек. К этой группе можно присоединить кластер, в который вошло 24 % мальчиков (medм=0,5, medж=4,5). Оставшиеся группы либо не дифференцируют женскую фигуру по мужским и женским признакам, изображая ее амбивалентно (18 %) (medм=1,5, medж=2), либо оценивают ее как более мужественную (6 %) (medм=3,5, medж=1,5). Вызывают интерес мальчики (8 %), изобразившие вместо рисунка человека какой-либо предмет или животное.
Возраст 15 лет для мальчиков является переломным, но однозначно сказать о том, что именно он представляет собой начало стабильной жизни, по-видимому, нельзя. Следует обратить внимание на то, что различия в признаках, обнаруженные в самой большой группе испытуемых – еще не показатель преодоления кризиса пубертата. Можно заметить, что количество женских признаков настолько невелико, что есть реальная угроза перехода от женского образа к недифференцированному. Судя по всему, становление половой идентичности девочки и начинается раньше, и имеет непродолжительный период формирования. У мальчика процесс самоидентификации более длителен, сопровождается как регрессиями, так и интенсивным продвижением вперед.
Дополнительные данные по формированию половой идентичности подростка были получены при исследовании групп девочек с синдромами Тернера и Свайера.
У девочек с синдромом Тернера мужская фигура различается по полу (medм=2,5, medж=1), однако эти различия менее выражены, чем в группе нормы. Дополнительный кластерный анализ, проведенный на всей группе девочек – без генетических аномалий и с синдромом Тернера, показал, что большинство из них попадает в кластер, в котором мужская фигура не различается по полу. Это означает, что при слабой дифференциации образа женщины, представление о мужчине еще более недифференцированно. Оба рисунка не имеют особой специфики и бывают похожи друг на друга, т. е. практически идентичны. Возраст и лечение влияют на способность дифференциации мужчины и женщины, однако инфантильность представлений о себе сохраняется.
У девушек с синдромом Свайера мужская фигура гипермаскулинизирована. По сравнению с нормой в рисунке человека доминирует чуть больше мужских признаков и статистически значимо меньше выделено женских признаков. В дипломной работе Е. Ю. Дроновой, выполненной под нашим руководством, эта особенность получила название феномена телесной дефеминизации. Если учесть тот факт, что девушки с синдромом Свайера статистически значимо снижают количество женских признаков и при изображении женской фигуры, и при изображении мужской, то можно говорить об универсальности данного феномена для группы больных с чистой формой дизгенезии гонад.
Итак, основная гипотеза о том, что возраст 13–15 лет является сензитивным для формирования половой идентичности, когда наблюдается интенсивная динамика интеграции черт своего и противоположного пола, подтвердилась. Нашла подтверждение и вторая гипотеза об опережающем формировании половой идентичности у девочек. Третья гипотеза о более поздней дифференциации образа Я в терминах мужественности-женственности при аномалиях полового развития подтвердилась, но, возможно, из-за сравнения общевыборочных данных, статистические результаты выглядят не столь убедительно, как в группе нормально развивающихся подростков.
Формирование половой идентичности как сознательно и бессознательно осуществляемого выбора объекта идентификации сопровождается дифференциацией мужских и женских признаков в представлении о себе и человеке противоположного пола. Если 40 % выборки репрезентирует ясные и акцентуированные образы Я и не-Я, то можно с уверенностью утверждать, что идентификация у девочек с женщиной, а у мальчиков – с мужчиной состоялась. Наиболее явным признаком проблемности в этой области выступает отсутствие такой дифференциации, когда у подростка возникает образ человека, не категоризируемого в терминах мужественности-женственности. У девочек – это период 13/14 лет, а у мальчиков – 14/15 лет.
Остальные признаки – гипермаскулинизация или феминизация представлений о мужчине или женщине выступают лишь косвенным показателем наличия таких трудностей. Интерпретация этого факта опирается на представления К. Юнга о том, что нормальное развитие психики (процесс индивидуации) осуществляется путем интеграции противоположных тенденций, в частности Анимы и Анимуса, как содержаний, не соответствующих биологическому полу индивида. Феномен преувеличения одних признаков за счет других основан на страхе признания в себе "не своих" признаков, на тревоге дезинтеграции, защите от ранимости, т. е. на "сопротивлении идентичности".
Другой показатель – инвертирование признаков (как у мальчиков, так и у девочек) вызывает особый интерес, поскольку актуализирует мысли о спутанности половых ролей. В инвертировании скрыт маскулинный или фемининный протест, адресованный родительским фигурам, препятствующим процессу самоактуализации ребенка или пассивно отстраненным от участия в его нормальном функционировании. Это – во-первых. Во-вторых, он может быть вызван и более тяжелой травматизацией – сексуальными посягательствами, инцестом и проч. И, в-третьих, феномен инвертирования может рассматриваться и как нормальный процесс развития половой идентичности, но, по-видимому, только тогда, когда речь идет об образе человека противоположного пола (т. е. о не-Я). Именно так он проявился в кризисный момент формирования образа Я у мальчиков, когда маскулинная женская фигура выступила как транзиторный объект, с помощью которого осуществляется переход от одного объекта идентификации к другому.
Говоря о формировании половой идентичности, мы старались придерживаться установленных правил различения пола и гендера, поэтому строили анализ на: 1) различиях между мальчиками и девочками; 2) на представлениях о телесных признаках человека своего и противоположного пола, операционализированных в рисунке человека; 3) на сравнении таких представлений у девочек с нормальным и аномальным половым развитием. Но даже при такой постановке вопроса трудно различить сугубо биологическую или социальную детерминацию идентичности, поскольку наличие первичных половых признаков, указывающих на принадлежность к тому или иному полу, еще не означает, что выбор будет однозначен.
6.2.1.2. Принятие гендерных ролей
Для того чтобы понять, каким образом происходит принятие гендерных ролей подростком, связаны ли роли с полом подростка, определяют ли они половые стереотипы и защитное поведение, необходимо сформулировать конкретные гипотезы:
Таковыми явились следующие предположения: 1) принятие гендерных ролей обусловлено полом индивида; 2) с возрастом пол и гендер становятся относительно независимыми друг от друга; 3) защитное поведение имеет гендерную специфику.
Для проверки выдвинутых гипотез использовались следующие методы: проективный тест "Кодирование", методика "Маскулинность и Фемининность" (МиФ) и личностный опросник Р. Плучека "Life Style Index".
Исследование проводилось на той же выборке подростков в течение 3-х летнего периода.
Работая с проективным тестом "Кодирование", подросток находит ассоциации к объектам "Мужчина", "Женщина", "Ребенок", "Я" из восьми классов понятий: "Неодушевленный предмет", "Травянистое растение", "Дерево", Животное", "Музыкальный инструмент", "Геометрическая фигура", "Сказочный персонаж", "Амплуа артиста цирка", а также признаки сходства объекта и выбранной ассоциации. Предположим, к объекту "Женщина" из класса "Дерево" выбирается ассоциация "береза", которая по ряду признаков, таких как "стройная", "плакучая", "нежная" сходна с кодируемым объектом. После проведения тестирования все признаки классифицируются по следующим группам: маскулинные, фемининные и нейтральные. С этой целью применялись списки маскулинных и фемининных признаков, предложенные С. Бем. Использовались экспертные оценки для устранения неточностей.
Прежде чем оценить гендерную идентичность подростков и принятие ими гендерных ролей, необходимо выяснить особенности представлений девочек и мальчиков о мужчине и женщине и характер изменения этих представлений с возрастом.
Представления девочек/девушек о мужчине и женщине