– Почему кажется, что так трудно избавиться от ненависти?
– Потому что обида, ненависть, жажда мести очень быстро разрастаются в душе. Это такой сорняк, которому не нужен уход, который сам распространяется с огромной скоростью и губит все вокруг. Как только семена этого сорняка попали в благодатную почву – все, конец! И не будет человек дальше чувствовать радости, не будет иметь светлых желаний, не будет он открыт миру и творчеству. Все лучшее будет убито сорняком.
Человек страдает, хочет от сорняков-обид избавиться, но… вдруг понимает, что на месте сорняков, если их вырвать, образуется пустота. Пустое место. И ему становится страшно. Вот люди и боятся этой пустоты. Если я сейчас обиду отброшу, с чем я останусь-то тогда?
– И что делать?
– Раз уж получилось, что мы позволили вырасти в себе этому сорняку, и раз уж в результате его уничтожения образовалась пустота, надо брать необходимые семена и засевать ими душу. Да, определенное время будет ощущаться пустота. Но потом семена – хорошие, добрые – дадут всходы. Потом появится плод, который заполнит это пустое поле…
А позволять сорняку расти дальше – бессмысленно. Пока ты от ненависти не избавился, что бы ты ни пытался делать: избавиться от боли или в чем-то себя найти, хорошего результата, скорее всего, не будет. И многие, пережившие насилие, это знают.
Что же посеять вместо выкорчеванного сорняка? Семена эти известны: добрые дела, помощь другому человеку, молитва, милостыня. Все это те семена, которыми мы можем образовавшуюся пустоту засеять, получить здоровые всходы, а затем и плоды.
И нужно постоянно следить за своим полем. Потому что если постоянно здоровые семена вытаптывать и снова допускать сорнякам разрастаться, то ничего хорошего не вырастет.
– Но как можно не возненавидеть, если, например, речь идет о рукоприкладстве?
– Берите Евангелие, читайте, что было с Христом. Если бы сам Бог во плоти разозлился, то никому бы мало не показалось! А Серафим Саровский, которого избили, который ходил с палочкой? Он на кого сердился?
Дело все в том, что у Серафима Саровского все было засажено цветами любви. А нам только брось семя сорняка – и оно быстренько разрастается. Вот в чем разница между нами. Понимаете, у нас почва разная! У него сорняки не росли, а у нас растут, да еще как растут! Мы их пропалываем, а они все равно растут, растут… Это даже у тех, кто все же старается, работает над собой. А есть те, кто еще и культивируют свои сорняки – обиды. Там вообще все зарастает сплошным чертополохом.
Часто человек так привыкает ко всем обидам, к бардаку внутри, что уже не может отойти от источника насилия. Например, муж бьет жену. Вроде бы, надо уносить от него ноги, но она не бежит, она продолжает терпеть, выискивать какие-то аргументы "за", оправдания: он умрет, он погибнет, он на самом деле хороший, он исправится, да и дети без отца будут…
На самом деле причина в том, что обида их связывает, что она ему не может простить, она все надеется взять реванш, получить его признание и компенсацию за нанесенные ей обиды.
Я убежден, что люди, испытывающие постоянное физическое насилие, должны бежать от этих отношений. Но все равно надо простить того, кто нанес обиду. Не возвращаясь вновь к этим отношениям.
– Значит ли это, что жертва должна подавить свои эмоции?
– Ни в коем случае! Эмоции как сильное чувство должны быть "отреагированы". Если хочется плакать, то обязательно надо плакать. Если хочется жалости, то ее надо получить, если есть агрессия, то надо отреагировать и ее, но сделать это в максимально безопасной форме. То есть не драться, не вымещать зло на других, не орать матом в присутствии детей, а, например, уйти в лес, где можно прокричаться, никого не пугая, побить подушку, разорвать фотографии с человеком, принесшим обиду, снять напряжение в занятиях спортом, в бассейне и т. п. Хороши будут любые средства, которые позволят отреагировать эмоции, но не нанесут вреда вам, вашей душе и окружающим.
И конечно, не стоит противопоставлять отреагирование эмоций и необходимость прощения. Это разные вещи.
– Если мы прощаем насильника, значит ли это, что мы должны отказаться от его юридического преследования?
– Не нужно смешивать необходимость прощения и освобождение от ответственности. Надо ли предъявлять юридические претензии к насильнику? Ответ здесь однозначный: конечно! Преступник должен быть наказан! И наказан строго. Но не нами, не нашей местью, а законом. Допустим, женщину изнасиловали, она в состоянии шока, испугалась, забеременела, получила психическую травму. Писать заявление на насильника не собирается. В результате насильник безнаказанно продолжает насиловать других. Разве это правильно?
Можно и нужно изгнать ненависть из души, но для этого не обязательно забирать заявление из милиции. Есть система правосудия, и она функционирует, если к ней обратиться. И соответствующие органы пусть решают, что с ним делать за то, что он совершил. Это уже не будет местью.
Конечно, я понимаю, что в государстве не все хорошо с правоохранительной системой, с защитой потерпевших, с отношением к ним. Но я сейчас не могу сказать о том, как в каждом конкретном случае надо поступить, а говорю, что прощение не исключает юридического преследования насильника.
Просто факт: это было совершено, и есть закон, по которому обидчик должен ответить. Но сюда не должна лезть обида. Пусть суд судит обидчика, он на то и суд, но не жертва судит человека за страдания, которое ей нанес насильник, потому что мнение жертвы о степени вины насильника субъективно. Пусть суд судит. А мы должны помнить: "Не судите, и не судимы будете" – такова заповедь. И душа жертвы будет чистой, без обид – а это главное.
– А если компетентные органы его не осудят, по закону либо за взятку? А единственная возможность заставить понести наказание – отомстить внесудебными способами…
– Это называется самосуд. Вот это уже опасно. Для самого человека и его души. Почему? Давайте разберемся. Предположим, мы устраиваем самосуд. Чего мы добьемся? Тот, кого мы накажем, станет лучше? Нет. Он что-нибудь поймет? Нет, напротив, он найдет себе оправдание. А наша жизнь изменится в лучшую сторону? Опять нет. Мы измажемся в этой мести как в нечистотах, а успокоения это не принесет. Ведь насытиться местью невозможно.
– Встречались в вашей практике случаи, когда люди отомстили и успокоились: дескать, теперь все хорошо, я всех наказал? Как им после этого жилось?
– Если человек из роли пострадавшего добровольно перешел в роль обидчика, у него совершенно меняется отношение к себе. Его начинает мучить совесть.
В качестве примера приведу случай, о котором все мы слышали. Потерявший в авиакатастрофе семью человек убил авиадиспетчера, которого он обвинял в случившемся. Но ведь этим убийством он разрушил самого себя. Он не изменил ситуацию. Он убил, по его мнению, виновного в катастрофе, но ни жена его, ни сын не воскресли. Только погиб еще один человек. И теперь уже трудно понять, кто из них жертва, а кто убийца.
Ненависть, умноженная на ненависть, дает ненависть в кубе. Возникает еще проблема: часто жертва хочет, чтобы насильник почувствовал то же самое, что довелось испытать ей. Чтобы он, что называется, на своей шкуре испытал, что натворил. Хорошо, допустим, все поменялось: вы – насильник, он – жертва. Теперь он мучением своим искупает грех, который он совершил по отношению к жертве ранее. А жертва, заставляя страдать насильника, берет его грех на себя. Стало быть, теперь уже вас Бог осудит, а его, получается, помилует. Потому что вы собственными руками ему помогли избавиться от греха.
Давайте задумаемся: безгрешных людей нет, и каждому из нас есть, за что мстить. Ведь каждый когда-либо поступал по отношению к другому плохо. Значит, раз ты вправе мстить, значит, и другой тоже может мстить тебе. Вы хотите, чтоб вам мстили?
– Как костер – кидают, кидают, а он ярче горит…
– Да, еще и соревнуются: кто больше подкинет обид, злобы, агрессии. А в итоге уже и жизни свои бросают в этот костер мести и ненависти, и души свои бесценные там же сжигают. Очень печальное зрелище…
– А что делать, если насильник понимает только силу? Например, в школе, тюрьме, армии человек подвергается регулярному насилию. И уйти от насильника возможности нет. И терпеть уже нет сил. Ему надо подставить другую щеку? Оставить все как есть? Но ведь если тебя постоянно бьют, то единственный способ уйти от этого – дать отпор?
– Конечно, надо дать отпор! Причем это необходимо не только для жертвы, чтобы защититься, но и для самого насильника, чтобы он не чувствовал свою вседозволенность. Надо понять, что в данном случае речь идет о том, чтобы защитить себя. Тут нужно силе противопоставить собственную силу, собственные возможности. И мы имеем полное право ответить на агрессию, дать отпор, но только не мстить, не таить обиду, не культивировать в себе зло… Важно себя защитить, но душу свою от обид, от злобы и мести сохранить. Нельзя дать испачкаться своей душе.
– Но что делать, если мысль о мести преследует неотступно…
– Очень важно понять, откуда берутся навязчивые мысли, какова их природа. Все навязчивые мысли, они поступают с нашим разумом, так же как насильник – с нашим телом. Необходимо бороться с мыслями ненависти и мести, как обычно мы боремся с любыми навязчивыми мыслями. Самое сильное средство борьбы с навязчивыми мыслями – молитва. В случае любой ненависти, нужно молиться за того, кого обвиняют навязчивые мысли: "Господи, благослови его!" Это первое.
Второе: важно помнить, что сразу простить обиду очень и очень сложно. Если и говоришь: "Прощаю", – то это значит, что за этими словами стоит огромная и каждодневная работа души. Снимаешь один слой грязи, а под ним второй, третий. И надо каждый очень тщательно вычищать. Казалось бы, сегодня прощаешь от души своего обидчика. Но стоит вспомнить – и все, снова накатило, понеслось! Всколыхнулась обида? Не страшно! Страшно снова вернуться в это состояние тотальной обиды. Просто надо прощать опять. С каждым разом очередное прощение будет даваться все проще и проще, постепенно обида будет отступать все дальше. Просто каждый раз нужно не допускать дальнейшего саморазрушения.
Помните наш пример: обида – мешок с тяжелыми камнями? Если всю жизнь его таскать, что произойдет? Он, этот мешок, просто вытеснит из жизни все остальное. Ты теряешь здоровье, тебе тяжело, спина отваливается, но при этом у тебя есть единственная цель, она же – самая главная. Не потерять мешок – вот что становится важно! Все нормальные желания, все цели – все ушло из-за этого мешка на второй план. Человек с хроническими обидами настолько замучен этой тяжестью, что, в конце концов, не видит никакой перспективы и вообще утрачивает смысл жизни. Камни-то тянут на дно. Нередко и до самоубийства доходит. Все это – следствие вот этого самого непрощения.
Что же делать? Как справиться, какими средствами? Психотерапия предлагает ряд психотехник, применять которые очень легко. Например, визуализация, в которой надо представлять, как топишь свои обиды. Далее – самовнушение как очень популярное и действенное психотерапевтическое средство, когда постоянно внушаешь себе позитивные мысли: "Прощаю", "Я простила", "Я хочу, чтобы обида ушла". Но, конечно, самое сильное средство мы обретаем в Церкви. Это молитва о том человеке, который нас обидел.
Так что высыпайте эти камни за борт. Все до одного! А потом вздохните полной грудью. Не теряйте времени… А то сами окажетесь в ледяной воде…
Михаил Хасьминский, психолог
Прощение поднимает нас над ситуацией
– В спектре эмоций, которые испытывает жертва, – часто присутствует желание отомстить, желание зла тому, кто совершил над нами насилие. Насколько это чувство деструктивно, и стоит ли его переработать или необходимо дать волю этим эмоциям?
– Если под словами "дать волю своим эмоциям" понимается, грубо говоря, набить морду, убить и т. д. – то нет, конечно, воли не давать! Это ничего не дает. Наоборот, развивает агрессию, деструктивно влияет на состояние пострадавшего.
Волю этим чувствам можно дать, когда эти чувства не направлены на обидчика. То есть когда они выражаются не персонально. Например, можно свою агрессию изливать через напряжение мышц, через танец, через какие-то энергичные действия, не направленные ни на кого, а направленные на снятие собственного эмоционального и физического напряжения. Такой способ возможен, в телесной психотерапии он применяется достаточно широко. Но это же не мщение! Здесь никакого удовлетворения мстительности не происходит.
Но всякая боль постепенно сходит на нет. У человека достаточно быстро проходит острая стадия агрессии на обидчика, а для того, чтобы строить планы мести, надо постоянно возбуждать в себе эту обиду и вражду.
– Но с другой стороны, ведь было совершено зло. Может, хотя бы законными средствами восстановить справедливость? Или стоит оставить этого человека, простить и больше ничего не делать?
– Если человек своими действиями нарушил закон, то его можно привлечь к ответственности перед законом. Если человек нарушил ценностные нормы, то важно сказать ему об этом, назвать вещи своими именами. Не столько обличая человека (он мог ошибиться или не знать), сколько констатируя, что совершенное им – это ложь или предательство, или подлость.
Но только что означает "справедливость"? Как соотнести убийство человека и справедливое возмездие за него? Какое оно?
И потом, что значит "возмездие"? Например, в законоположении Ярослава Мудрого, в "Русской правде", была назначена очень интересная мера возмездия за убийство – убийца шел к родителям убитого и заменял им сына. Он работал на них, как сын, обеспечивал их, жил в их семье. И это не только было в России, в Древней Руси, это было на Кавказе, это было еще в некоторых странах. Или денежная пеня, штраф за убийство человека, причем, в зависимости от социального положения.
Можно заставить убийцу платить семье, а можно заставить его страдать или убить его самого – это разнонаправленные вещи. Что здесь справедливость? Как можно деньгами измерить убийство человека?
– Получается, если жертва пытается вступить в диалог с насильником и каким-то образом получить компенсацию, в том числе денежном, то может возникнуть чувство удовлетворения и успокоения?
– Может, конечно. И очень часто так происходит. И, в общем-то, говоря, мы не можем сказать, что это безнравственно или нравственно, это вариант решения проблемы.
Чего нельзя допустить? Нельзя, чтобы виновный человек, человек, на самом деле виновный, остался без наказания. Этого нельзя допустить, потому что для человека – насильника, безнаказанность становится наказанием. Человек, который совершил преступление и остался не изобличен и не наказан, сам себя начинает наказывать. Если не явно, не осознанно, то через болезнь, через самоубийство, через алкоголизм и наркоманию. Если не он пострадает, то будут страдать или его дети, или его внуки. Например, известны факты, когда внук нацистского лагерного офицера, который убивал людей, кончает жизнь самоубийством. То же самое в советской действительности – внук того, кто расстреливал других в лагерях, кончает жизнь самоубийством или становится наркоманом и умирает от передозировки. Я знаю одну семью, где дедушка был очень значимым человеком в системе силовых структур, и вся семья осталась бездетной – так кончился род. Вот что значит не наказанный преступник. Ему же хуже.
С другой стороны, справедливость с точки зрения жертвы. Иногда жертве не нужна никакая справедливость, а нужна только месть. Причем, даже совершенная месть не приносит удовлетворения человеку. Потому что, если человек отомстил за насилие насилием, убийством, то это нравственного удовлетворения принести не может, психологического – тоже. Почему? Потому что у него появляется чувство вины и страх, что теперь мстить будут ему. Такова вендетта!
– Почему необходимо простить насильника?
– С агрессией жить нельзя, потому что это разрушает человеческую жизнь. До тех пор, пока в человеке есть непрощение, человек держит как бы на привязи виновника, иногда реального, а иногда мнимого, – он с ним связан. А простить, означает проститься, отпустить человека. Если мы не прощаем обидчика, значит, мы с ним связаны, и мы удерживаем эту "натянутую струну", несмотря на то, что насильник, может быть, далеко. Значит, для чего-то нам нужна эта связь, если мы не хотим простить человека. А вот для чего – это уже вопрос выяснения причины, как правило, невротической.
Поэтому прощение – обязательно, оно необходимо, это необыкновенное облегчение человеческой жизни!
И прощение плодотворно, потому что прощающий поднимается над – и над обидчиком, и над ситуацией, и над самим собой. Прощение – это духовный подъем. Причем, чем тяжелее преступление, тем величественнее то прощение, которое может дать человек насильнику.
– Итак, мы выяснили, что прощать необходимо. Но как это сделать? Ведь не все из нас умеют прощать.
– Прощение – духовный подвиг! Конечно, есть и психологическая помощь. Есть психологическая технология прощения. Прежде всего, необходимо четкое осознание того, что вы хотите простить своего обидчика. Желание простить – это как желание выздороветь. Вот человек болеет, у него, допустим, нарыв на ноге. Он его мучает, у него температура повышается, ему притронуться к этому месту больно, ходить неудобно, трогать нельзя. Если его кто-нибудь зацепит, у него от боли искры сыплются из глаз, а лечиться не хочет, не идет к врачу. Так же и с прощением. Если человек с этой болью ходит и терпит ее, и не желает прощать обидчика, то тут ничего не сделаешь. Первое, это очень важно – это решение о прощении.
Второе по важности почти во всех методиках прощения – это осознание того факта, что человек не хотел тебе зла. Это очень трудно представить, если речь идет, скажем, об убийцах. Как так, не хотел зла, когда он человека убил или хотел убить?
– Бывает еще хуже, когда человек наслаждался твоим мучением. Разве, наслаждаясь мучением, он не хотел зла?
– Да, он не хотел лично тебе зла. Он хотел через свой поступок что-то получить для себя, какое-то извращенное наслаждение. Маньяк, садист всегда имеют некую собственную боль. Не просто так они совершают свои преступления. Они всегда преследуют некую ложную идею об исцелении себя.
Это можно сравнить с тем, как ребенок разрушает башню из кубиков, построенную для него каким-то взрослым. Вот они сидят на полу, вот они собирают из кубиков основание, потом верх башни. Вот достроили, получили удовольствие от того, что построена башня… И тут ребенок разрушает всю построенную башню. По всей комнате разлетаются кубики, и он ужасно доволен. Почему?..