Примечание: "Они пытались торопить время…"
Можно ли обмануть время? Это вполне резонный вопрос, которым неизменно задаются все специалисты, занимающиеся воспитанием и обучением детей. Действительно, если мы знаем, как сейчас ребенок решает те или иные задачи, а также то, как он будет решать их через какое-то время, пройдя соответствующие этапы своего развития, может быть, мы как-то можем форсировать процесс?
Вот простой пример. Допустим, нам надо запомнить несколько слов - "кошка", "стол", "самолет", "собака", "шкаф", "поезд", "машина", "диван", "корова". Легче всего разбить эти слова на группы: в группе "животные" окажутся "кошка", "собака" и "корова", в группе "мебель" - "стол", "шкаф", "диван", в группе "транспортные средства" расположатся "самолет", "поезд" и "машина". Уверен, что эта группировка слов, сама по себе, уже заставила вас запомнить те слова, о которых мы тут ведем речь, ну, по крайней мере, большую их часть. И это естественно, ведь мы воспользовались одним из способов запоминания взрослого человека - "организацией предметов".
Дети никогда не слушались взрослых, но зато исправно им подражали.
Джеймс Болдуин
Теперь применим эту тактику в отношении ребенка. В возрасте трех лет, например, он вполне может внять нашему предложению рассматривать "собаку" и "кошку" в качестве "животных", называть "стол" и "диван" "мебелью", а "самолет" и "поезд" определить как "транспорт" (ну, все это с нашей помощью, разумеется). Дальше мы будем просить его запомнить эти слова, разделив их на соответствующие группы. Ребенок, скорее всего, пойдет нам навстречу и будет какое-то время усердно повторять некоторые из этих слов, включая и "стол", и "мебель", и "кошка", и "животные", и даже "самолет" с "транспортом". Все это вполне возможно и, конечно, произведет на нас неизгладимое впечатление: "Боже-боже, какой умный младенец!"
Вот только должен всех нас огорчить; как показывают исследования, а их проводилось на этот счет великое множество, проку от этой нашей замечательной педагогической деятельности не будет никакого, Поскольку ребенок еще не способен понимать сущностные признаки предметов (он производит это разделение абсолютно интуитивно), их "организация" для него - это просто усложнение задачи. На самом деле, никакой "организации", группировки предметов в его голове не случилось, мы выдали желаемое за действительное. Он просто пытался запомнить чуть больше слов, нежели был должен, - кроме самих "столов" и "собак" еще и категории - "мебель", "животные" и т. д., вот и вся "организация".
С помощью специальных, умело разработанных приемов мы можем заставить ребенка сформировать навыки, которые сущностно выходят за пределы его обычных способностей. Но они не будут работать. Например, даже если ребенок научится группировать (организовывать) предметы правильно, это не поможет ему лучше их помнить, разве что за счет дополнительного повторения и вербализации (проговаривания) - то есть, за счет тех механизмов памяти, которые хорошо работают у дошкольников, Но спустя какое-то время, в младшей и средней школе, эти навыки дадут свой мнестический эффект, даже без особых усилий с нашей стороны - сами собой, ребенок до них дорастет.
Лев Семенович Выготский - выдающийся российский психолог начала XX века, который как раз много и серьезно занимался детской психологией, - сформулировал понятие "зоны ближайшего развития". Этот научный термин используется для описания способности детей развиваться через участие в деятельности, которая несколько (но незначительно!) превышает уровень их способностей. Причем, работает эта "зона" лишь при неусыпном контроле и содействии со стороны взрослых и очень ограничена - мы как бы задаем ребенку ближайший рубеж, но не пытаемся предложить ему "взрослые" способы решения тех или иных задач, В остальном же, сверх этой "зоны" и выше головы не прыгнуть.
Мы можем стараться всячески стимулировать развитее ребенка, не понимая, что соответствующие навыки ему пока совершенно не нужны, что у него нет ни внутренней потребности в них, ни, учитывая состояние его мозговых структур, способности адекватно их использовать. Да, приятно знать, что твой четырехлетний ребенок уже "бегло читает", но способно ли это чтение дать ему то, что могло бы? И не тратит ли он это время в ущерб тем занятиям, которые действительно послужили бы его полноценному и всестороннему развитию? Это очень важный вопрос, на который современные психологи дают однозначный ответ - лучше не торопиться. Дайте ребенку возможность взять максимум на каждом из уровней его развития, и тогда следующий пройдет и лучше, и с большим эффектом.
Жан Пиаже - величайший французский ученый, настоящий мэтр психологии детства - был постоянным, можно сказать - непримиримым оппонентом Льва Выготского, или, точнее, даже наоборот - Выготский постоянно оппонировал Пиаже. На многие вопросы, касающиеся поведения ребенка, они имели диаметрально противоположные взгляды. Однако, когда у Жана Пиаже спрашивали, можно ли ускорить смену стадий развития ребенка, он отвечал, словно его звали Лев Семенович: "Вы задаете американский вопрос! Даже если бы это и было возможно, в конечном итоге ценность такого "ускорения" была бы сомнительной. Важно не ускорить смену стадии, а предоставить каждому ребенку достаточное количество учебных материалов, соответствующих каждой стадии его роста, чтобы ни одна из областей его интеллекта не осталась недоразвитой".
У детей свое особое умение видеть, думать и чувствовать, и нет ничего глупее, чем пытаться подменить у них это умение нашим.
Жан-Жак Руссо
Пять детей в одном флаконе
В своем развитии ребенок претерпевает колоссальные изменения, принципиальные трансформации. Тут примерно те же чудеса, что и с бабочкой, - он сначала маленькая личинка, потом превращается в гусеницу, потом в кокон и лишь затем в красивую бабочку, то есть в человека. Множество внутренних, эпохальных перемен должно произойти в психике ребенка, чтобы он превратился из неразумного существа в "человека разумного". В этом смысле ребенок рождается дважды не готовым к взрослой жизни, дважды не приспособленным к нашему - взрослому - миру.
Первая такая "неготовность" - это банальное физическое несоответствие. Так уж распорядилась природа, что человеческий ребенок появляется на свет биологически незрелым. Сравним человеческого ребенка с младенцем обезьяны. Последний почти сразу после рождения способен самостоятельно передвигаться, висеть на маме, цепляясь за ее шерсть, совершать какую-то целенаправленную деятельность. У человеческого детеныша на то, чтобы достичь аналогичных результатов, уходит как минимум пара лет! Хотя еще и в четыре года при виде незнакомца он будет прятаться за мамину юбку, точь-в-точь повторяя поведение маленькой обезьянки, прячущейся в материнской шерсти.
Каждому возрасту присущи свои особенности.
Цицерон
По большому счету, мы рождаемся глубоко недоношенными эмбрионами. Считается, что это связано с тем, что наши предки встали с четырех лап на две, то есть с прямохождением человека. В результате этого "поворота" женский таз существенно отличается от аналогичного анатомического образования четвероногих животных. Он как бы развернулся из горизонтальной плоскости в вертикальную и, в качестве своеобразной издержки производства, существенно сузился. Поэтому, чтобы появиться на свет без кесарева сечения, которое в первобытном обществе вряд ли кто-то мог обеспечить беременной самке, ребенок должен быть рождаться заранее, то есть до полного своего биологического созревания.
Кстати сказать, именно это, по всей видимости, и привело к тому, что наш предок совершил тот гигантский эволюционный рывок в своем развитии, который он совершил. Младенческий мозг куда более пластичен, нежели мозг уже сформировавшийся. Поэтому такое преждевременное рождение позволило человеку усваивать куда больше информации. Созревая "по ходу" своего биологического формирования, мозг человека растет уже с учетом результатов своей познавательной активности, а потому находится в куда более выгодном положении, нежели мозг других животных. Впрочем, другие животные рождаются куда более приспособленными к выживанию как таковому, а мы - нет. До такого состояния нам надо будет еще расти и расти.
И вторая "неготовность" ребенка к жизни - это его гигантское социальное несоответствие. То, что мы собой представляем, - это на 80 % вода и на 80 % культура.
Ни язык, ни умение вести себя в обществе, ни социальные роли, ни образование, ни тем более научные знания - вся эта содержательная начинка нашей психики - не передаются по наследству. Те величайшие достижения культуры и цивилизации, которыми по праву гордится человечество, ребенок должен пройти не за сто тысяч лет, как само это человечество, а за свои собственные шестнадцать-двадцать.
Нам кажется, что нет в этом ничего сложного, все же с этим справляются, но это "кривая логика". Если все, или почти все, справляются с гибелью супруга или смертью своего ребенка, если такое, не дай бог, случается, разве это значит, что это легко?.. Нет, конечно.
Ребенку предстоит научиться пользоваться собственным телом, разделять действительность и сферу фантазии, воображения. Ему предстоит понять, что слова - это не просто звуки, как, например, писк игрушки или звук музыкального инструмента, а способ обозначения вещей, зачастую даже отсутствующих в поле его зрения. И это не говоря уже о понятиях, которые не имеют объективно определяемого субстрата, - "добрый", "хороший", "честный", "внимательный" и так далее (ничего этого не "пощупаешь".) Ребенку предстоит освоить свой собственный психический аппарат - научиться концентрировать внимание, справляться со своей "разбросанностью", преодолевать страх, адекватно выражать свои эмоции и так далее. Кроме того, ребенку нужно будет научиться себя "правильно вести", сформировать и отработать массу социальных ролей ("сына" или "дочери", "внука" или "внучки", "друга", "школьника" и так далее). Это огромная работа, которая идет этапами. И тут спешить не только бесполезно, но и вредно.
Мать - единственное на земле божество, не знающее атеистов.
Эрнст Легуве
Сначала, на первом году жизни, ребенок представляет собой "биологическое существо". Он тратит этот год, чтобы встроиться в свой собственный организм, "одеть его на себя", научиться его понимать (например, отличать голод от страха, а боль в животе от боли в пальце), а еще им пользоваться (и тут всё, начиная с опорного аппарата, заканчивая аппаратом голосовой артикуляции). Это примерно то же самое, как если нас одеть в огромный, тяжелый акваланг и заставить научиться в нем жить "на постоянной основе". Непростое занятие, доложу я вам! Параллельно, ребенок делает еще массу дел - учится устанавливать контакт с другими людьми, выражать свои эмоции, демонстрировать свое состояние, причины беспокойства.
Далее, сразу после первого года жизни, перед ребенком открываются новые, колоссальные возможности - он начинает ходить. Это период, когда малыш переключается с изучения себя на изучение своего мира. Последнее уточнение очень важно: предмет его изучения - это не "окружающий мир", как мы его понимаем, а именно его мир. Разницы, границы между собой и миром ребенок пока не понимает и не чувствует, он в каком-то смысле просто сам становится больше, охватывая и вовлекая в свою жизнь все, что замечает. Причем, стоит этому миру исчезнуть из поля его - детского - восприятия, и он для ребенка уже не существует. Для него существует только то, что он воспринимает: видит - значит, оно есть, а отвернулся - и до свидания, как и не было.
Дети забавляют себя тем или иным занятием даже тогда, когда ничего не делают.
Цицерон
Излюбленная игра детей семи-восьми месяцев - это "убийство и возрождение" предметов. Молодые родители часто недоумевают, что так радует ребенка, когда он сбрасывает, например, свои носочки с пеленального стола
(наша Сонечка, к слову, развлекалась именно носочками). На самом же деле, это неподдельное веселье ребенка легко понять. Для него существует только то, что он видит, и когда носок падает, он пропадает из поля зрения, убивается. А когда родитель его достает, он рождается сызнова, словно из небытия. Фантастика! Ребенок ликует! Только вот родитель, не понимая этих истинных причин поведения собственного ребенка, частенько злится: "Надо же, еще такой маленький, а уже вещи разбрасывает, что будет дальше - страшно даже подумать!"
В возрасте от года до трех-четырех это своеобразное восприятие действительности, действительной исключительно под прицелом восприятия, у детей еще сохраняется. Примечательно то, как дети этого возраста играют в прятки. Для них прятки - это не когда их не видят, а когда они не видят. Ребенок закрывает глаза руками, будучи в полной уверенности, что, раз он не видит тех, кто его ищет, значит, и они его не видят.
Десять минут назад я играл с моей трехлетней Соней в эту замечательную игру. Конечно, она уже понимает, что закрыться руками недостаточно (впрочем, я не уверен, что она понимает, почему этого недостаточно), так что она уже прячется за занавесками, под кроватью или под покрывалом, причем, как правило, в одних и тех же местах. При этом, она совершенно не заботится о том, чтобы из этих "укрытий" не торчали части ее тела. И нам всем приходится долго изображать поиски ребенка, пока тот, спрятав голову за занавеску, проявляет чудеса сдержанности, изо всех сил стараясь не откликнуться на наши недоуменные и разочарованные: "А где же Сонечка? Куда подевался наш любимый ребенок?" Еще полгода назад ей этого не удавалось. В ответ на подобные риторические восклицания она неизменно выкрикивала: "Здесь!", продолжая, разумеется, со всей серьезностью прятаться.
До трех-четырех лет мир ребенка и мир вообще не разделены, а мы - его родители и воспитатели - просто части этого мира, не имеющие ни собственных чувств, ни собственных интересов, ни собственной жизни. Наше временное исчезновение, отлучка - это для ребенка некий артефакт, мы временно "умираем" в каких-то странных местах под загадочными названиями "работа" или "по делам". С младенчества и до сего момента Сонечка регулярно наблюдает своего папу "по телевизору" и считает чем-то само собой разумеющимся, что он, наравне с Нюшей и Каркарычем, красуется на обложках книжек. Однако же, на вопрос: "А как твой папа работает?" (в целом, это ведь должно быть очевидно, не правда ли?), она отвечает: "Работает какую-то работу". И лишь совсем недавно, отвечая на этот вопрос, показала на игрушечный компьютер, подаренный дядей на ее трехлетие. Вот такая у меня, оказывается, работа…
Весь мир ребенка - это пока он сам, то, что он видит, воображает и чувствует. Его интересует только то, что с ним как-то связано. Даже сложные "пространственные" предлоги "над", "под", "за", "перед" или, например, слова "снизу", "сверху", "наверху" или "сзади" ребенок способен усвоить только применительно к самому себе - когда он находится "над" чем-то или когда что-то находится "под" ним.
Честный ребенок любит не папу с мамой, а трубочки с кремом.
Дон Аминадо
И хотя на себе, как говорится, не показывают, ребенок иначе не понимает. Любые наши попытки агрессивно вторгнуться в его реальность со своими "благими намерениями" воспринимаются ребенком просто как "события мира", а вовсе не как попытки вести с ним некий диалог. Пока он только обменивается с нами фразами, играет словами, словно в пинг-понг. Понять, что с нами можно еще и вести диалог, как с некими самостоятельными сущностями и данностями, - это ему еще только предстоит.
Представьте себе, что вы родились и живете в большом шаре. Все ваши знания о внешнем мире исчерпываются той информацией, которую вы получаете в моменты, когда шар, в котором вы находитесь, перекатываясь вместе с вами с места на место, натыкается на какие-то препятствия. С той стороны к вам стучатся люди, что-то вам говорят, как-то пытаются с вами взаимодействовать. Вас это, конечно, необыкновенно занимает, но в вашем мире, как вы его воспринимаете, реально существует только один человек - вы сами. А любые действия в ваш адрес со стороны других людей - это не более чем искажение формы вашего шара, ничего больше. Если это воздействие сильное, вы, конечно, принимаете его в расчет, но вы живете в своей реальности, а окружающий мир для вас - это только то, что прогибает ваш шар-мир. Как вы можете к этому относиться? Как Шерлок Холмс в старом советском фильме: "Ворвался, натоптал, испортил хо-р-ро-о-о-шую вещь"… Философски.
Далее ребенок учится выделять себя из мира других людей. Это результат принципиальных изменений, которые происходят в его маленькой головушке к трем-четырем годам. Изменений серьезных и потрясающих воображение! О чем, впрочем, мы будем говорить чуть позже, обсуждая знаменитый "кризис трех лет". На этом этапе своего развития ребенок пытается как-то себя "позиционировать" в отношении с нами - другими для него людьми. И он всеми правдами и неправдами настаивает на том, что у него есть свое мнение, свой взгляд на происходящее. А самое эффективное средство, которое позволяет ему добиться соответствующего результата, - это сказать родителям и воспитателям: "Нет!" Надо и не надо.
Лиля, со свойственным ей чувством юмора, говорит в такие моменты: "О-о! Какая у нас есть замечательная нехочуха!" Это звучит доброжелательно, весело и мы все вместе смеемся, что позволяет снять напряжение подобных моментов. Сегодня же Лиля сказала, глядя на пребывающую, как мы говорим, "в приступе негативизма" Сонечку: "Вот он, знаменитый кризис трех лет! Прямо как из книжки!" Соня очень обрадовалась этому новому своему имени и тут же гордо сообщила всем, кому смогла: "Я кризис трех лет!" На том разгоравшийся было конфликт, как вы понимаете, был уже исчерпан.
Итак, ребенок в возрасте с трех до семи словно бы отделяет от себя мир - мол, это вы там, а это я - здесь. Но кто такие "вы там" - это для него по-прежнему загадка, которую, впрочем, он совершенно не торопится решать. Пока другие люди ему все еще не слишком интересны (по крайней мере, их внутренний мир, их переживания).
Человек, действительно уважающий человеческую личность, должен уважать ее в своем ребенке, начиная с той минуты, когда ребенок почувствовал свое "я" и отделил себя от окружающего мира,
Дмитрий Писарев