Весьма симптоматично, что работ аналитиков-юн-гианцев на тему исследования символического значения НЛО до сих пор нет. Можно полагать, что текущие требования к созданию работающей терапевтической психологии и необъятность задачи исследования мифологии прошлого не позволяют нынешним аналитикам обратиться к анализу мифологии современной массовой культуры. Возможно, следующее поколение юнгианцев обратится к аналитическим представлениям о том, что же мы действительно видим в небе.
Литература
Юнг К. Г. НЛО: Современный миф о вещах, наблюдаемых в небе.-
М., 1993. Юнг К. Г. Определения // Юнг К. Г. Психологические типы. - СПб.;
М., 1995. См. термин "Самость". Юнг К. Г. О символизме мандалы // Юнг К. Г. О природе психе.-М.;
Киев, 2002. С. 95–182.
Современное искусство и художественная критика
15-й том собрания сочинений Юнга, вышедший на русском языке в 1992 году, содержит несколько коротких работ, которые Юнг посвятил вопросам искусства: две статьи по общим вопросам взаимоотношений между искусством и психологией и еще две статьи, в которых Юнг применяет свое психологическое видение к творчеству двух великих художников XXвека - писателю Джеймсу Джойсу и живописцу и скульптору Пабло Пикассо. Чтение этих работ оставляет ощущение, что на фоне широкой художественной критики, использующей фрейдистскую психоаналитическую теорию, Юнг чувствовал необходимость изложить и свои взгляды, особенно потому, что на протяжении своей карьеры он видел, насколько важным и преобразующим человеческую душу оказывалось символопорождающее искусство.
Говоря об отношении между искусством и психологией, Юнг еще раз призывает оставить аналитико-редук-тивный подход к творческой работе и рассматривать произведение искусства на его собственном языке, вместо того чтобы заниматься поисками психологических причин появления того или иного произведения. Кроме того, он отделяет психологию индивидуального художника от психологии его творческого процесса, которая, по мнению Юнга, целиком основывается на собственных достижениях или провалах художника и не может оцениваться в терминах его психического здоровья или патологии. Обе эти позиции являются в каком-то смысле неприкрытой ответной реакцией на попытки художественной критики, предпринятые Фрейдом и его последователями. Юнг признает, что великие художники почти всегда являются исключительными личностями, к которым обычные психологические категории применимы в малой степени. Обширное собственное творчество Юнга на протяжении многих десятилетий его жизни в достаточной степени подтверждает, что вопросы художественных творческих способностей, их психологической стоимости и значимости для индивидуальной и коллективной жизни были для него жизненно важными.
Литература
Даусон Т. Юнг, литература и литературная критика // Кембриджское руководство по аналитической психологии. - М., 2000.
С. 361–416.
Нойманн Э. Мистический человек // Нойманн Э. Глубинная психология и новая этика. - СПб., 1999.
Шарп Д. Незримый ворон. Конфликт и трансформация в жизни Франца Кафки. - Воронеж, 1994.
Юнг К. Г. Об отношении аналитической психологии к поэзии // Юнг К. Г. Собрание сочинений. Т. 15: Феномен духа в искусстве и науке. - М., 1992. § 97-132.
Юнг К. Г. Пикассо // Юнг К. Г. Собрание сочинений. Т. 15: Феномен духа в искусстве и науке. - М., 1992. § 204–214.
_215
Юнг К. Г. Психология и поэтическое творчество // Юнг К. Г. Собрание сочинений. Т. 15: Феномен духа в искусстве и науке. - М., 1992. § 133–162.
Юнг К. Г. Улисс: Монолог // Юнг К. Г. Собрание сочинений. Т. 15: Феномен духа в искусстве и науке. - М., 1992. § 163–203.
Юнг К. Г., Нойманн Э. Психоанализ и искусство. - М., 1996.
См. также разделы данной книги "Активное воображение", "Индивидуация".
Алхимические исследования
Алхимия в течение многих лет интересовала Юнга, и его знание средневековых алхимических трудов, изложенное им в его работах, - уникальный вклад в современную психологию. Рассуждения Юнга, касающиеся природы психического, его постоянное внимание к психическим процессам, собственные переживания и опыт архетипи-ческой трансформации позволили ему увидеть в алхимической образности и символизме определенный язык, форму мысли и метод, чьи история, развитие, духовный и психологический настрой очень близко отражали его собственное миропонимание. Алхимическая образная система обладает определенными преимуществами, которых, по мнению Юнга, не имеет современная психологическая терминология.
Интерес Юнга к алхимии никогда не строился на буквальной вере в истину алхимических утверждений, например, в то, что они (алхимики) могли превращать свинец в золото или осуществлять другие невозможные химико-физические превращения. Внимание Юнга было направлено прежде всего на то, что он называл философской алхимией, то есть на работы тех алхимиков, чьи описания химических процедур представляли собой утверждения о духовной и философской истине. Юнг подчеркивал, что в усложненных физико-химических описаниях средневековых текстов некоторые алхимики проецировали собственные психические свойства и процессы на физические вещества и процедуры и в последующем описывали эти явления так, как если бы они возникали вне их самих в тех веществах, которыми они манипулировали.
Хотя Юнг хорошо понимал, что многие из алхимических текстов фактически представляли простой набор химических рецептов и правил, он тем не менее осознавал и то, что некоторые алхимики не ограничивали свое поле видения простым преобразованием базового физического вещества, а пытались выстроить на основе собственных внутренних переживаний своего рода психологическую, философскую и духовную системы, создать некую область знаний о душе, разуме и материи. Кроме того, глубокое знакомство Юнга с самими текстами позволило ему указать тех алхимиков, которые вполне недвусмысленно высказывали свои философские намерения, осознавая, что их золото являлось не "обычным" (физическим) золотом, а духовным.
Поэтому в контексте юнговских идей алхимия выступала как достаточно хорошо разработанная философская и психологическая система, язык которой был в высшей степени символическим и образным в противоположность сухому, техническому языку, которым психология оказалась навьючена начиная с эпохи Просвещения. В рамках алхимической образности Юнг обнаружил источник и способ выражения многих своих психологических открытий, которые он прозревал с помощью собственных наблюдений и аналитической работы с пациентами, и его труды свидетельствуют о центральном положении алхимической образной системы в его мышлении. Многие аналитические термины юнговской психологии несут на себе отпечаток алхимических изысканий: характеристика аналитической работы как опуса, ссылка на аналитическое отношение как на сосуд или контейнер, конъюнкция или союз конфликтующих противоположностей как цель аналитического процесса, противоположение солнечного и лунного сознания и др.
Алхимия имеет длительную и сложную историю и выглядит не только неортодоксальным знанием, но почти подпольной культурой в контексте западной цивилизации. В этом смысле она с ее символическим языком вынесла на своих плечах из средневековья культурный запас западного бессознательного разума. Таким образом, алхимические труды при всей их сложности позволили Юнгу погрузиться в чистый источник коллективного бессознательного.
Кроме того, Юнг обнаружил, что отдельные алхимики пытались развивать сам метод работы с материалом, достигая преобразования исходного вещества. Хотя алхимические методы и были иррациональными, основанными более на психических проекциях, чем на объективном знании, Юнг нашел практическое описание внутреннего роста в алхимических попытках систематизировать физические вещества и различные стадии физических изменений, которые должны были происходить в процессе алхимических операций. Так в аналитической психологии появились различные термины для описания процесса индивидуации. Перечислим лишь некоторые из них: нигредо, или темная ночь души, когда индивид сталкивается со своей тенью внутри; сепарация, обозначающая момент эмоционального и духовного различения; мортификация, или путрефикация, относящаяся к стадии, на которой отбрасываются старые невротические способы бытия; диссолюция, обозначающая первичную дезориентацию индивида после отказа от старой самости. Как психотерапевт, Юнг увидел в практической стороне алхимического метода богатый источник образной системы для описания глубоко символических преобразований, которые наступают в анализе.
В трудах средневековых алхимиков Юнг обнаружил цель, язык и метод, которые соответствовали его собственной психологической программе. Алхимия и те алхимические тексты, которые Юнг собрал, постепенно сделались органическим компонентом его мышления, равно как и мышления почти всех его последователей. При всей значимости юнгов-ских алхимических трудов непосвященный читатель быстро обнаружит, что алхимия никогда не была чем-то единым - какой-то областью изучения, наукой. Как раз наоборот, алхимия была в высшей степени специфическим занятием, имеющим собственную терминологию и образную систему, варьировавшие от алхимика к алхимику. Каждый термин имел свой собственный сонм значений на множественных уровнях, простиравшихся от буквального к фигуративному и далее к духовному, философскому и мистическому.
Рассмотрим некоторые работы Юнга, так или иначе связанные с алхимией. На русский язык переведены "Психология и алхимия", "MysteriumConiunctionis", "AION", "Дух Меркурий", "Комментарий к "Тайне Золотого Цветка"", "Парацельс", "Парацельс-врач", "Памяти Рихарда Вильгельма", "Видения Зосимы", "Философское дерево".
"Психология и алхимия"
Юнг писал свою книгу, ориентируясь на широкого читателя. Но не всякий взявший в руки увесистый том сможет с уверенностью проработать его до конца. У Юнга была мысль создать своего рода мост между алхимией и психологией. Анализируя серии сновидений своих многочисленных пациентов, Юнг обнаружил обширные символические аналогии с ними в корпусе алхимической литературы. Его мысль основывалась на том, что алхимическая образная система сохраняется в индивидуальной душе и сегодня, поскольку источник ее находится в коллективном бессознательном.
Вначале рекомендуется познакомиться с концептуальной основой, изложенной в авторском предисловии и первой части книгих [Этот материал можно найти также в виде отдельной статьи. См.: Юнг К. Г. Архетип и символ. - М., 1991. С. 233–264.], затем перейти к главе "Религиозные идеи в алхимии". В этих разделах представлены понятия и термины, общие для всех алхимиков, сформулированы идеи Юнга, касающиеся того, как и что проецировали алхимики на свой материал, и дано представление о том, как сами алхимики воспринимали свою работу. Эти разделы хорошо иллюстрируют, насколько распространенной была тенденция персонифицировать разнообразные процедуры и порядок действий, а также участвующие в алхимическом процессе вещества. Различные психологические обсуждения Юнг соединяет с этим насыщенным образами материалом, демонстрируя тем самым интерес к использованию алхимического символизма в психологии.
В этой книге Юнг отдельно останавливается на двух образах, имеющих глубоко религиозный характер: на так называемой параллели камень - Христос и символе Единорога (см. часть 3, главы 5 и 6). Lapis, или камень, являлся образом, символизирующим мистико-химический результат алхимической работы, так что различные комплексные процедуры осуществлялись сознательно и на физическом, и на духовном уровнях. Юнг показывает, что описания философского камня имеют несомненные параллели с описаниями природы и функции фигуры Христа в христианстве. Исследование и дальнейшая разработка символа Единорога также осуществлены им с намерением провести очевидные параллели с христианской образной символикой.
"AION"
Работа Юнга "AION" посвящена феноменологии архетипа Самости. Ее название происходит от греческого слова, обозначающего эон, или эпоху, и, как указывает Юнг в предисловии, его исследование призвано с помощью христианских, гностических и алхимических символов самости пролить свет на перемену психической ситуации в рамках христианской эпохи. Юнг исследует христианский символизм, прежде всего символику образа Христа и символ рыбы, очень тесно связанный с Христом, как путь достижения ясного понимания того, что он именует Самостью, Бого-образом в душе, архетипом целостности и осуществления.
Для читателей, знакомых с юнговскими работами, первая часть этого тома не составит трудностей в чтении. Юнг кратко формулирует свои понятия Эго, тени и ани-мы/анимуса. Здесь он продолжает рассматривать Самость как архетип, который скрыт за символикой Бога в религии, и показывает, каким образом фигура Христа является символом Самости в рамках христианства. В этих разделах наиболее явно выражено несогласие Юнга с догматическим христианством, которое с самого начала отвергло реальное присутствие зла в мире, объясняя зло просто как отсутствие или недостаток добра. Юнг же, со своей стороны, утверждает, что зло и добро представляют соразмерные и равные силы в психологическом переживании и опыте. Таким образом, символ Христа в христианстве расщеплен на пару Христос - Антихрист. Это ситуация, которая с психологической точки зрения представляет неудовлетворительное разрешение проблемы целостности как единства противоположностей. Поэтому то, на что лишь намекалось или что лишь кратко упоминалось Юн-гом в других работах о христианстве, здесь раскрыто более детально: Юнг был убежден, что христианский символизм не вполне справедлив к действительным психологическим силам в душе человека и поэтому не может предложить подходящий путь к психологической целостности. Чтобы указать такой путь, он должен признать и принять зло, присутствующее в душе и в мире.
Далее Юнг исследует символизм рыб в связи с образом Христа, привлекая к анализу астрологический (главы б и 7) и языческий (главы 8 и 9) материал о символе рыбы. Здесь он стремится внести ясность в то, каким образом рыба является символом дуальности свет - тьма, унаследованной в христианской идее Христа как символа целостности. В главах 10 и 11 детально рассматривается природа символа рыбы в контексте трудов алхимиков, а в 12-й главе обобщается материал, изложенный в предыдущих частях книги.
В последней главе этой книги - "Структура и динамика Самости" - Юнг предлагает структурную модель Самости, напоминающую восьмигранный кристалл. Здесь он ставит цель найти способ организации личностных компонентов, символизируемых разнообразными мифическими фигурами, и объединить их в единую структуру, остающуюся верной напряжению противоположностей, унаследованному различными парами. Таким образом, этот кристалл строится на квадратном основании, в котором четыре пары состоят во взаимодополняющих отношениях, достигая вверху точки сознательного единства, а внизу - точки бессознательной целостности.
В работе "AION" исследуются и иные символические фигуры, репрезентирующие целостность: квадратный круг, параллелограмм и другие кристаллические структуры.
"MysteriumConiunctionis"
Основной задачей этой книги, ставшей для Юнга последней опубликованной работой, было исследование центральной проблемы алхимии - единства противоположностей, из которого, как воображали алхимики, и возникает сама цель алхимической процедуры, по-разному описанная в типично алхимической манере - как золото, камень (лапис), гиеросгамос (или священный инцестуозный брак) и т. д. Таким образом, Юнг исследовал массу образных структур в алхимической литературе, в которой описываются самые разные противоположности, подлежащие объединению, совокупности противоположностей, которые алхимики персонифицировали главным образом как маскулинно-фе-минные пары. Три таких маскулинно-феминных пары в алхимии: Солнце и Луна, Король и Королева, Адам и Ева - составляют основу юнговского исследования. Почти энциклопедическое знание алхимических текстов побуждало Юнга обнажить и увязать друг с другом психологические и духовные значения этих алхимических персонификаций со всем обслуживающим их символизмом.
Поскольку алхимия была преимущественно мужским занятием, гораздо больше материала сосредоточено на мужской половине этих пар противоположностей. Единственное исключение - обширный раздел о Луне, посвященный феминному аспекту. В пандан исследованию индивидуальных членов этих противоположных пар Юнг продолжает изучать образы и символы, которые и составляют mysteriumconiunctionis, тайну союза, рассматривает, как он осуществляется, каким является, каково его духовное и психологическое значение.
В то время как эта книга является превосходным примером юнговского метода символической амплификации, само ее чтение несколько затруднено разнообразными ссылками и намеками Юнга на мифологию, легенды, христианскую теологию и средневековую философию.
В связи с алхимией следует упомянуть еще пять работ Юнга, переведенных на русский язык. Первая из них - "Комментарий к "Тайне Золотого Цветка"" - посвящена китайскому алхимическому трактату, остальные имеют отношение к западной алхимической традиции. Это "Видение Зосимы", "Философское дерево", "Дух Меркурий" и "Парацельс как духовное явление".
Все они представляются значимыми в корпусе работ Юнга о психологической и духовной необходимости и о важности алхимического символизма. Литература
Боснак Р. В мире сновидений. - М., 1992.
Уильяме Д. Пересекая границу. Психологическое изображение пути знания Карлоса Кастанеды. - Воронеж, 1994.
Франц М.-Л. фон. Алхимия: Введение в символизм и психологию. - СПб., 1997.
Человек и его символы / К. Г. Юнг и др. - СПб., 1996.
Юнг К. Г. AION. - М.; Киев, 1997.
ЮнгК. Г. Mysterium Coniunctionis.- M.; Киев, 1997.
Юнг К. Г. Видения Зосимы // Юнг К. Г. О природе психе. - М.; Киев, 2002. С. 327–383.
Юнг К. Г. Дух Меркурий// ЮнгК. Г. Дух Меркурий. - М., 1996. С. 7–70.
Юнг К. Г. Комментарий к "Тайне Золотого Цветка" // Юнг К. Г. О психологии восточных религий и философий. - М., 1994. С. 149–222.
ЮнгК. Г. Парацельс // ЮпгК. Г. Дух Меркурий. - М., 1996. С. 186–196.
Юнг К. Г. Парацельс как врач // Юнг К. Г. Дух Меркурий. - М., 1996. С. 164–185.
Юнг К. Г. Парацельс как духовное явление // Юнг К. Г. Дух Меркурий. - М., 1996. С. 71–163.
Юнг К. Г. Психология и алхимия. - М.; Киев, 1997.
Юнг К. Г. Собрание сочинений. Т. 15: Феномен духа в искусстве и науке.-М., 1992.
Юнг К. Г. Философское дерево // Юнг К. Г. О природе психе. - М.; Киев, 2002. С. 183–326.
Edinger E. The Anatomy of the Psyche: Alchemical Symbolism in Psychotherapy, - La Scalle, III.: Open Court, 1990.
FranzM.-L. von. AlchemicalActiveImagination. - SpringPublications, 1979.