* * *
Прочел книгу "Когда Винни встретил Вуди" какого-то Шапиры. Понятия не имею, кто это. Ясно одно, стыд он потерял окончательно. Винни встречает Вуди?! Да они вообще никогда не встречались. Зачем это им? Я большой поклонник Вуди Аллена. У нас так много общего. Как было бы прекрасно, если бы кто-нибудь написал книгу "Когда Вуди встретил Иа. Беседы единомышленников о том, что по-настоящему важно в этой жизни".
* * *
Если тебя все еще питают надежды, значит, ты или юноша, или осел.
* * *
То, что осел кричит "иа", а корова – "му", это известно всем. А вот почему корова не кричит "иа", а осел не мычит, этого не знает никто.
* * *
Понимаешь ты, что вокруг тебя происходит, или нет, это совершенно не важно. В любом случае все останется по-прежнему. Неужели для того, чтобы это понять, надо родиться ослом?
* * *
То, что нас не убивает… нас не убивает. Насчет "делает нас сильнее" Ницше ошибался. Недавно я переболел ослиной болезнью. Если что во мне после этого и стало сильнее, так это страх подхватить ее снова.
* * *
Все наши знания ошибочны. Я, например, ничего не знаю. Я даже не знаю того, чего я не знаю.
* * *
Недавно заходили Пух с Пятачком. Они очень удивились тому, что мой домик все еще стоит на месте. Все дома как дома, стоят на своих местах, и в этом нет ничего необычного. И только мой домик "все еще"…
* * *
А снег все идет и идет. По-моему, он будет идти еще месяцев восемь. Этот холод будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь. От сырости я заболею воспалением легких. С другой стороны, здесь не бывает землетрясений. (Кто-то еще осмеливается называть меня пессимистом?)
Днем ко мне наведался Кристофер Робин (странный мальчик) и спрашивал, не холодно ли мне. Я ответил ему, что сам не знаю почему – то ли из-за сугробов, то ли из-за сосулек на хвосте, то ли из-за пронизывающего ветра, – но в четыре часа утра я не особенно страдаю от перегрева. "Только не подумай, что я жалуюсь, – сказал я, – но назвать эту погоду тропической жарой было бы преувеличением". Потом, повинуясь внезапному порыву, я прошептал ему на ухо, что если он поклянется сохранить это в тайне, то я признаюсь ему, что мне чертовски холодно. (Вы продолжаете утверждать, что у меня проблемы с чувством юмора?)
Я думаю, что если я замерзну тут насмерть, то некоторые, даже те, у кого в голове одни опилки, чуть взгрустнут обо мне. Сердце-то у них доброе.
* * *
Когда на нее никто не смотрит, луна находится совсем не в той части неба, где ей полагается быть.
* * *
Я посмотрел "Шрек"! Классный фильм. А как тонко прописана роль осла! Его голос слегка напоминает голос Эдди Мёрфи. Я вам так скажу: "Шрек" есть величайший фильм всех времен и народов!
А в конце осел влюбляется в какую-то дракониху и живет с ней долго и счастливо. И у них рождается много-много дракос ликов.
* * *
Как может Сова помнить такую кучу историй и совершенно не помнить, что она их уже рассказывала раз по двести?
* * *
"Доброе утро, Иа", – сказал мне Пух.
"И тебе доброго утра, Винни", – ответил я. Но никаких сомнений относительно "доброты" этого утра у меня не возникло.
* * *
Когда я впервые увидел Тигру, я сразу понял, что добром это не кончится. Поскольку я очень искренний осел, я сразу спросил, когда Тигра намеревается уйти. Винни ответил, что Тигра – новый друг Кристофера Робина и что он не уйдет вообще. Пятачок сразу начал подлизываться к Тигре: "Не обращай внимания на Иа-Иа. Он у нас всегда такой хмурый". А вот и неправда. В тот день я как раз пребывал в отличном настроении.
* * *
Возраст – это страшная вещь. И с каждым годом становится хуже и хуже. Быть старым ослом намного хуже, чем просто ослом. Мне говорят: "Ко всему можно привыкнуть". Но как можно привыкнуть к возрасту, он ведь все время меняется. Я читал где-то, что во всем есть свои положительные моменты. И в возрасте тоже. Вот, например, какими бы старыми мы ни были сегодня, мы все еще значительно моложе, чем еще года через два.
Французский писатель Мишель Уэльбек (большой пессимист, на мой взгляд) сказал однажды, что к пятидесяти годам жизнь только начинается. Жаль только, что она заканчивается в районе сорока.
* * *
Только само время умеет не терять времени. Может, мы и не знаем, что делать с тем временем, что нам отпущено, зато оно знает это совершенно точно.
* * *
Надо отдать себе должное. Когда Тигра столкнул меня в воду одним из своих идиотских прыжков, я проявил максимум хладнокровия. Я вспомнил стоиков: "Будь достоин всего, что случается с тобой в жизни" и пытался выплыть чрезвычайно достойно. Я даже немного подшутил над Кроликом. Когда он спросил меня: "Иа, что ты там делаешь?" – я с чуть заметной иронией ответил: "Вот тебе пять вариантов ответа. Первый. Рою окопы. Ответ неправильный. Второй. Прыгаю с ветки на ветку. Снова ошибка. Пытаюсь устранить противоречия между квантовой теорией, общей теорией вероятности и теоремами Гёделя о неполноте. Опять мимо. Четвертый вариант. Я участвую в реалити-шоу "Последний осел". Мне дано задание изобразить тонущего серенького ослика. Это уже ближе, но опять не то. И наконец, вариант пятый. Я действительно тону, и мне очень нужна помощь. Ответ верный! Как это ты догадался? Даже Кролик может найти правильный ответ, если дать ему достаточное количество попыток", Ну, как вам? По-моему, здорово.
После того как им не удалось меня спасти, я все-таки выбрался на берег. И тут ко мне подходит Пятачок и говорит: "Иа, да ты же весь мокрый!" Как я уже говорил, этот поросенок не очень близко дружит со своими мозгами. Сил на разговоры у меня уже не было, и я попросил окружающих объяснить этому маленькому и не слишком разумному существу, что когда проводишь в воде много часов в тщетных попытках не утонуть, то можно и промокнуть.
* * *
После долгих размышлений я решил раскрыть всю правду о моем дне рождения. Хочу рассказать наконец, что тогда произошло на самом деле. Честно говоря, я вообще не понимаю, какой осел придумал праздновать старение на год. Наше приближение к нежеланному финалу. По мне, Шалтай-Болтай был тысячу раз прав, предлагая Алисе праздновать дни нерожденья. Я бы того, кто выдумал этот самый день рождения, каждый день чертополохом кормил. Вот как описывает Алан Милн это событие (в скобках я привожу свои комментарии, отражающие реальное развитие событий).
Пух заметил, что у меня грустный вид.
– Грустный? Отчего это мне быть грустным? Сегодня же мой день рождения. Самый лучший день в году! (Это я упражняюсь в остроумии.)
– Твой день рождения? – спросил Пух, ужасно удивленный.
– Конечно. Разве ты не замечаешь? Посмотри на все эти подарки. Посмотри на именинный пирог! (Если свечи на твоем именинном пироге стоят больше, чем сам пирог, значит, наступила старость.)
Пух посмотрел – сначала направо, потом налево.
– Подарки? – сказал он. – Именинный пирог? Где?
– Разве ты их не видишь?
– Нет , – сказал Пух.
– Я тоже. – Это шутка. (Я снова упражняюсь в остроумии. По-моему, у меня классно получается.)
Пух почесал в затылке, совсем сбитый с толку. (Я очень люблю Винни, но в голове у него опилки. Да-да-да.)
– А сегодня правда твой день рождения? – спросил он.
– Правда.
– Ох! Ну, поздравляю тебя и желаю много-много счастья в этот день.
– И я тебя поздравляю и желаю много-много счастья в этот день, медвежонок Пух.
– Но ведь сегодня не мой день рождения.
– Нет, не твой, а мой.
– А ты говоришь "желаю тебе счастья в этот день".
– Ну и что же? Разве ты хочешь быть несчастным в мой день рождения?
– А, понятно , – сказал Пух.
– Хватит и того , – сказал Иа-Иа, чуть не плача… (А вот это неправда. Я никогда не плачу. Я слегка меланхоличен, но я не плакса.)
–.. .хватит и того, что я сам такой несчастный – без подарков и без именинного пирога, и вообще позабытый и позаброшенный, а уж если все остальные будут несчастны…
Этого Винни-Пух уже не вынес. (Я уже говорил, что Пух очень добрый медвежонок.)
Далее Алан Милн рассказывает, как Винни-Пух встретился с Пятачком и они решили прийти ко мне с подарками. Пух должен был подарить мне горшочек меда, а Пятачок – огромный красный воздушный шарик. (Мне также известно, что сначала Пятачок хотел присоединиться к подарку Пуха, но Пуху эта идея не понравилась.)
Пух, страдающий манией обжорства, меда до меня не донес и подарил мне пустой горшок. А шарик Пятачка, естественно, лопнул. Огромный красный шарик. Мой любимый цвет и размер. Алан Милн описал, как я радовался, опуская лопнувший шарик в пустой горшок. Вот этот отрывок:
– Здорово выходит! – закричал Иа-Иа. – Входит и выходит – прямо замечательно!
– Мне очень приятно , – радостно сказал Пух , – что я догадался подарить тебе Полезный Горшок, куда можно класть какие хочешь вещи!
– А мне очень приятно , – радостно сказал Пятачок , – что я догадался подарить тебе такую Вещь, которую можно класть в этот Полезный Горшок!
Но Иа-Иа ничего не слышал. Ему было не до того: он то клал свой шар в горшок, то вынимал его обратно, и видно было, что он совершенно счастлив!
Вот прямо-таки совершенно счастлив? Я, конечно, осел, но все же я не идиот. Лопнувший шарик и пустой горшок не делают меня совершенно счастливым. Снова никто не в состоянии меня понять. Я сделал вид, что счастлив, чтобы порадовать Пуха с Пятачком. Потому что так или иначе, но они мои друзья. А любому ослу известно, что для того, чтобы приобрести друга, иногда можно закрыть на что-то глаза, а для того, чтобы друзей сохранить, можно заткнуть еще и уши.
* * *
Да, кстати о дружбе. Кролик считает меня своим другом. А все потому, что, наткнувшись на меня однажды, он фыркнул: "Уфф!" А в другой раз, пробегая мимо, даже спросил: "Как дела?" – и понесся дальше, только пятки засверкали. Я думаю, что друг – это тот, кто, задавая подобный вопрос, останавливается выслушать ответ. Может быть, я ошибаюсь, но я так думаю.
* * *
Сделать доброе дело легче, чем быть добрым.
* * *
Я очень люблю Винни-Пуха. Но он чересчур наивен. Вы помните, как в Лесу появился Тигра? Пух спал у себя в домике, и вдруг раздался стук в дверь. Пух спросил: "Кто там?" На что получил совершенно недвусмысленный ответ: "Это я", – "А-а-а-а, ну, если это ты, тогда заходи", – сказал Пух с присущей ему наивностью и открыл дверь. В ту же секунду на него набросилось нечто прыгучее и гиперактивное. Так в Лесу появился Тигра. И с тех пор он здесь.
Не то чтобы я был против Тигры. В Лесу достаточно места для всех. Пусть Тигра скачет там, где ему нравится. Пусть лазает по всем деревьям. По мне, так пусть хоть каждый день прыгает с моста, и даже без троса. Я только не пойму, зачем ему приходить в мой унылый закоулок. Кому там может понравиться, если только ты не любитель холода, сырости и чертополоха.
* * *
Может быть, мне стоит попытаться быть чуть более общительным? Если я приду к кому-нибудь и он скажет: "Ну вот, опять этот Иа приперся", – я все пойму и вернусь на свою унылую поляну.
* * *
Несчастный случай – это очень странная вещь. Этот случай всегда дело случая.
* * *
"Я думаю…" – нерешительно произнес Пятачок.
"Не стоит", – ответил я.
* * *
Все люди смертны.
Сократ – человек.
Следовательно, Сократ смертен.
Все ослики смертны.
Я – ослик.
Следовательно…
Я понятия не имею, какое заключение следует из этого дурацкого силлогизма. Я вообще не люблю Аристотеля с его логикой. Он напоминает мне Кролика. Так много знает, что вообще ничего не соображает. Кстати, Аристотель полагал, что у женщин меньше зубов, чем у мужчин. Странное предположение, если вспомнить, что он был женат.
* * *
Вы обратили внимание на то, что Пух всегда ходит без штанов? Легко быть счастливым, когда ты молод, глуп, не женат и тебе не надо каждое утро одеваться.
* * *
Я тут получил приглашение на вечеринку. В нем написано: "Приглашаются все". Хочу надеяться, что на другой стороне открытки нет приписки: "Кроме Иа-Иа".
Проверил. Нет. Ну что ж, тогда я, пожалуй, схожу. В крайнем случае все скажут: "Ну вот, опятв этот Иа приперся". Я все пойму и вернусь на свою унылую поляну. Вы обратили внимание, что я повторяюсь? Это свойство присуще всем ослам.
* * *
И напоследок что-нибудь жизнерадостное. Мое любимое изречение.
Когда прыгаешь от радости, смотри, чтобы у тебя не выбили почву из-под ног.
Станислав Ежи Лец
Часть вторая
Льюис и Алиса. В поисках смысла
Глава 1
Льюис, Алиса и то, что между ними. Пятеро в одной лодке
Пролог
Однажды в пятницу 4 июля (эта дата важна для британской литературы почти так же, как для истории Соединенных Штатов Америки) 1862 года компания из пяти человек плыла себе в лодочке по реке Изиде. (Никакой реки Изиды в Британии нет. Просто жители Оксфорда называют так Темзу.) В лодке сидели: Чарльз Лютвидж Доджсон, грустный преподаватель математики из Оксфорда, Робинсон Дакворт – друг Доджсона и три дочери доктора Лидделла, декана одного из оксфордских колледжей. Сестер звали Алиса, Лорина и Эдит. Чарльзу Доджсону исполнилось в тот год ровно тридцать лет, возраст для мужчины неприятный, потому что ты уже слишком стар, чтобы считаться юношей, и слишком молод, чтобы слыть старцем.
Во время этой прогулки Алиса Лидделл попросила доктора Доджсона рассказать ей какую-нибудь занимательную историю. "Только в этой истории, – попросила она, – должно быть много нелепиц", то есть абсурда. (Тут самое время заметить, что это была не совсем обычная просьба для маленькой девочки, но наш оксфордский преподаватель математики вовсе не считал Алису обычной маленькой девочкой.) Так или иначе, Льюис Кэрролл (такой литературный псевдоним взял себе впоследствии Чарльз Лютвидж Доджсон) согласился рассказать Алисе историю, которая впоследствии стала одной из самых знаменитых во всей британской, а может быть, и в мировой литературе. Алисе и ее сестрам очень понравился рассказ. Каждый раз, когда Доджсон пытался его завершить, они просили его продолжать, потому что им очень хотелось знать, что будет дальше. В результате они сильно опоздали к ужину, зато на свет появилась "Алиса в Стране чудес".
Подарок для Алисы
С той чудесной прогулки по Темзе прошло немало времени, пока история Алисы не была перенесена на бумагу. Некоторые исследователи утверждают, что в тот день сюжет "Алисы в Стране чудес" был придуман полностью, но при всем моем уважении к Льюису Кэрроллу (а я испытываю к нему безграничное уважение) поверить в это мне трудно. По-видимому, все происходило немного иначе. Алиса Лидделл попросила Чарльза Доджсона записать историю и подарить ей. К Рождеству она получила подарок – маленькую книжечку с описанием приключений Алисы в Чудесной стране. Год спустя Доджсон существенно переработал книгу и добавил в нее некоторые сцены. Безумное чаепитие, Бег по кругу, встречу с Чеширским Котом и другие странные приключения. Впоследствии он добавил к книге собственные рисунки. Он знал, что Алисе они понравятся. Она ведь сама говорила, что нет толку в книжках без "картинок и разговоров".
Интересные беседы – это изюминки в безвкусном вареве жизни.
Марк Твен
Новую версию книги Кэрролл также преподнес в подарок Алисе Лидделл.
Алиса выходит в свет
Новая книга попала в руки взрослых (хотя Алиса обещала Кэрроллу никому ее не показывать). А те дали почитать ее своим детям. Дети пришли в восторг. Один мальчик даже сказал, что ему хотелось бы иметь у себя дома 60 тысяч таких книг! Взрослые убедили Чарльза Доджсона напечатать ее, несмотря на то что он считал, что книга предназначена только для одной маленькой девочки. (Подумайте, какая замечательная идея – писать книгу для одного-единственного читателя!)
Доджсон, как и большинство математиков, был весьма критично настроен по отношению к самому себе. Поэтому он решил, что его рисунки к книге недостаточно хороши. Он обратился к Джону Тенниелу, знаменитому иллюстратору журнала "Панч", и убедил его проиллюстрировать "Алису в Стране чудес".
Лично мне больше нравятся рисунки самого Льюиса Кэрролла. Он рисовал настоящую Алису, и это добавляет иллюстрациям очарования. Я очень обрадовался, когда художник Дани Керман сказал мне, что, на его взгляд, рисунки Кэрролла интереснее иллюстраций Тенниела. В композиции кэрролловских рисунков, говорит Дани, чувствуется рука блестящего фотографа. Фотография была одним из серьезнейших увлечений Кэрролла. Дани утверждает, что, даже если бы "Алиса в Стране чудес" не была бы написана, имя Чарльза Доджсона все равно осталось бы в истории и вошло в пантеон славы великих фотографов.
Так или иначе, у Кэрролла было свое представление о внешности героев книги. Он направил Тенниелу четкие инструкции и внимательно следил за их исполнением. Бесконечные указания и просьбы об исправлениях едва не свели Тенниела с ума. В конце концов художнику удалось удовлетворить все капризы придирчивого автора. Когда книга была издана, все только и говорили о тенниеловских иллюстрациях, а никому не известный автор был почти забыт.
Вначале книга не слишком удачно называлась "Приключения Алисы под землей". Можно было подумать, что книга предназначена для шахтеров или контрабандистов. Чарльз Доджсон долго искал что-то более подходящее. Перебрав множество вариантов, Кэрролл остановился на "Приключениях Алисы в Стране чудес". Под этим названием она стала известна во всем мире.
Первое издание "Алисы" датировано 4 июля 1865 года. Ровно три года с того дня, когда эта история была впервые рассказана во время прогулки по Темзе.
Успех был немедленным и ошеломительным. (Может, и вправду тот мальчик скупил все 60 тысяч экземпляров.) Легенда гласит, что книгу читала сама королева Виктория. Сегодня "Алиса" – самая цитируемая книга на английском языке после Библии и Шекспира. Учитывая, что с Библией не может соревноваться никто, а Шекспир – это своего рода Библия для англичан, приходим к выводу, что девочка Алиса является самой популярной героиней всех английских книг.
"Алиса в Зазеркалье" написана как продолжение "Алисы в Стране чудес". Она была опубликована в декабре 1871 года. Однако на переплете стоит другая дата – 1872. (Не знаю, по какой причине. Мой приятель-бухгалтер утверждает, что из соображений оптимизации налогов.)