Опытный аналитик вполне может отличить подобные эмоциональные прорывы от спонтанных аффективных высвобождений, приносящих неожиданное осознание подавленного конфликта или переживания. Я, как правило, не доверяю таким эмоциональным вспышкам. Во-первых, разрядка происходит через наиболее слабую точку структуры характера. Это закономерно, поскольку слабое место удобно для всякого взрыва. Сильные и стержневые точки панциря характера остаются незатронутыми и могут даже еще больше укрепиться. Во-вторых, у многих импульсивных людей такой вид высвобождения эмоции еще более усиливает характер и мышечное напряжение. Подобные высвобождения в действительности есть не что иное, как часть невротического механизма. Это тормозит терапию. Аналитик, который и дальше позволяет пациенту вести себя невротически в процессе анализа, сам ставит блок эффективному воздействию на невроз. Проявления невротического характера есть фундаментальное сопротивление.
Терапия с данной пациенткой теперь проходила в русле анализа и лечения сопротивлений. Но скоро я натолкнулся на другой, более прочный блок. Каждое успешное продвижение вызывало у нее рыдания, но заплакать ей не удавалось. Она давилась, начинала кашлять, пыталась что-то произнести и задыхалась. Попытки ослабить спазм горловой мускулатуры были безуспешны. Пациентка повторяла, что обратится к другому аналитику. Однажды, давясь слезами, она вдруг сказала, что словно ощущает во рту вкус кислого материнского молока. Как только она чувствовала, что горло набухает, она ощущала кислый вкус. Когда она сообщила мне об этом, я вспомнил, что читал в "Анализе характера" об интерпретации раннего детского материала. Это было связано с очень ранним возрастом! Я отнесся к этому с недоверием. То, что она помнила вкус материнского молока, я не мог отрицать, но почему это воспоминание возникло во время анализа ее нынешней ситуации? В дальнейшем, даже после того как определился истерический тип характера пациентки, проблема ее отношений с людьми не разрешилась.
Я не стал обращать внимания на ее слова, но срывы продолжались. Можно было бы задаться вопросом, какую роль такие срывы играют в настоящей ее жизни, но я сомневался, что найду ответ. Анализ продолжался. Темой его стали проблемы настоящего времени. Несколько месяцев спустя я вдруг увидел истинное положение вещей. Я дал верную интерпретацию, и это было как раз то, что нужно. Не кислоту, а горечь - вот что ощущала пациентка, хотя она никогда не произносила этого слова. Ей было горько, но она все так хорошо скрывала, что я и не подозревал об этом. Ей было горько оттого, что она продолжала испытывать фрустрацию. Оглядываясь назад, я вижу, что и более ранняя вспышка ярости и рыданий била реакцией на ощущение горечи. Реагируя подобным образом и не противясь этому, она ничего не меняла.
Теперь можно было двинуться дальше. Для этого требовалось ответить на два вопроса. При каких обстоятельствах возникла горечь? И что вызывало горечь в настоящем и прошлом? У пациентки была еще одна характерная черта - гордость. Она не выражала ее, самолюбие было подавлено так же, как и горечь. Однако ее длинная негнущаяся шея говорила о многом. Мне бы не удалось определить это аналитически или работая с мышечным напряжением шеи, если бы я не понял, что пациентке было горько оттого, что она продолжала испытывать фрустрацию. Это понимание открыло путь к терапевтическому воздействию. До этого она не раскрывала терапевту одну из своих черт, что и не позволяло интерпретировать данный симптом.
Мне бы хотелось рассказать о том, чем завершилось ее лечение. Горечь в настоящем была связана с невозможностью для пациентки наладить нормальные отношения с мужчиной. Пока эта горечь оставалась для нее сладостью, ничего сделать было невозможно. Будучи ребенком, она персжила подобную фрустрацию. Ее мать по типу была пчелиной маткой. Отец чрезмерно заботился о жене, а к женственности подрастающей дочери относился безразлично. Он обращался с девочкой как со славным приятелем-мальчуганом, и она приняла эту роль. Она носила мальчишескую одежду, играла в мальчишечьи игры, соревнуясь с ними. Когда она подросла и начала исполнять роль женщины, ее чувства к мужчинам были уже амбивалентными. Она испытывала горечь из-за раннего удара по своей женственности, но была чрезвычайно горда, чтобы не скрыть чувство обиды. Это и определило ее желание быть независимой от мужчины и представление, что только таким образом можно предотвратить повторение детского разочарования. Ей было необходимо, чтобы мужчина изо всех сил подтверждал ее сексуальность.
Когда картина полностью прояснилась, пациентка начала меняться. Гордость, горечь и решительность постепенно перестали владеть ее поведением. Она стала спокойнее, ее фигура приобрела более женственные очертания, а ее взаимоотношения стали более зрелыми, чем прежде. С появлением позитивных установок более важной стала биоэнергетическая работа на физическом уровне. Вскоре она дала положительные результаты.
Чтобы овладеть техникой анализа характера, необходимо понять теоретическую основу структуры характера, знать ее природу и основные типы характера. В следующей главе я буду говорить о генетически-динамической теории формирования характера, сопровождая свой рассказ подробным изложением случаев из практики. Сейчас же давайте поближе познакомимся с природой и функцией характера и его связью с техническими проблемами анализа переноса.
Мы уже отмечали, что и Райх и Ференци различали невротический симптом и характер. Райх подчеркивал, что невротический симптом переживается как "инородное тело и человек переживает его как заболевание". Он "никогда не рационализируется полностью как характер" (Reich 1949, р.42, 43). Невротический симптом переживается как нечто чуждое Я. Характер же действительно не рационализируется, это всего лишь способ невротического переживания человеком своего Я, Он рационализируется только после того как подвергается воздействию. Когда в процессе терапии структура характера начинает надламываться и выявляется более спонтанный способ существования, он кажется пациенту чуждым, даже если он чувствует, что этот новый путь ведет к здоровью и благополучию.
Конечно, пациенту хочется стать другим. Поэтому он и проходит курс терапии. Это также имеет значение и для его Я-идеала, Но это все равно что пристально смотреть на противоположный берег реки и не знать, что происходит на этом. Это все равно что просить поплыть человека, который боится воды. Пациент чувствует, что ему предлагают покинуть привычную территорию ради неизвестных земель. Он начинает видеть то, что его пугает, чувствовать себя слабым и незащищенным, и оказывает поэтому сильное сопротивление. Мотивация должна быть столь же сильной. Чтобы этого достичь, терапевт должен привести пациента к тому, чтобы он начал сознавать свой характер как проблему и одновременно почувствовал возможность более успешного функционирования. Если он сможет получить опыт нового существования, задача значительно упростится. Как мы вскоре увидим, очень важную роль в такой трудной ситуации играет перенос.
Человек идентифицируется с характером, и, пока это позволяет ему функционировать без заметных конфликтов в социальных ситуациях, затруднений не возникает. Когда они появляются, он в первую очередь задается вопросом о том, что требуется от его окружения. И только повторные неудачи и глубокая неудовлетворенность заставляют его усомниться в своем образе жизни и действий. Но человек не может сам изменить ничего, он способен только поставить перед собой этот вопрос. Пускаться в новый путь без руководства-все равно что шагнуть в пропасть. Структура характера - это результат компромисса; это выражение динамического равновесия противоположных сил, которое обладает лишь относительной стабильностью. Перемены в жизни обычно доказывают его недостаточность. Если подавленные силы вырываются наружу в виде истерики, неистовой ярости или компульсивного реагирования, человек переживает это как угрозу для Я. И наоборот, интегрированные черты характера, составляющие часть его структуры, большинство людей воспринимают как эксцентричность или странность. Если подавлены мощные силы, которые могут проявиться, когда человек попадает в более свободную среду, он начинает чувствовать себя там чужим. Это опять подтверждает идентификацию с характером. Даже временное разрушение структуры характера сбивает человека с толку. Он начинает спрашивать: "Кто я?", "Какой я настоящий?". Из предыдущих рассуждений легко можно понять, что, когда анализ касается характера, возникает сопротивление. Каждый хотел бы освободиться от невротических симптомов сопротивления, возникающих, когда затрагивается характер. Поэтому мы приравниваем характер к сопротивлению, соглашаясь с определением Вульфа. Безынициативность пассивно-женственного характера, недоверие мазохиста и зависимость человека орального типа являются не только сопротивлением, они представляют собой фундаментальные модальности поведения. Такие люди не могут вести себя по-другому ни во время аналитического сеанса, ни где-нибудь еще. Поэтому я не склонен интерпретировать эти установки только как сопротивление. По-моему, сопротивление просто больше проявляется в структуре характера, которая тоже ответственна за проблемы, побудившие пациента обратиться к терапевту. Хотя этот паттерн поведения лучше всего разрешал определенные ситуации, он представляет собой жесткое препятствие в более пластичной среде взрослого человека.
Биоэнергетическая терапия делает акцент на гибкости реагирования и позитивных установках. Если у человека в результате повторявшегося в детстве негативного опыта развилась недоверчивость, ему необходимо осознать эту установку как защиту от дальнейших разочарований. Ребенок ограничен в выборе своего окружения. Может ли он сменить родителей? Или покинуть родительский дом? Взрослый человек не так ограничен. Но свойственное ему недоверие не позволяет увидеть тех, кому он близок. Если ему опять причиняют боль во взаимоотношениях, разве он не может изменить их? Найти иных друзей или партнеров? Эти возможности имплицитно содержатся в каждой аналитической терапии, важно сделать их эксплицитными.
Посмотрим теперь, как структура характера проявляет себя в ситуациях переноса. Большинство пациентов начинают терапию с позитивной установкой, что подтверждает каждый их приход. Однако эта позитивная установка весьма поверхностна. Они надеются на быстрое излечение, на обещание счастья, предполагая, что аналитическая терапия предоставит им что-то отличное от их собственных реальных желаний. Глубже лежит сопротивление характера - страх, недоверие, сомнение, обида и т. д. Если бы анализ мог не затрагивать характер, все было бы хорошо, но, поскольку это невозможно, надо иметь в виду, что появится негативная установка. Мы должны учитывать, что каждый пациент реагирует на аналитика в соответствии со своей структурой характера. Если помнить о двух аспектах переноса, можно избежать многих осложнений. Хорошо бы обратить внимание пациента на то, что, хотя не возникает сомнения в искренности проявляемой им доброй воли, все же в его характере есть элементы, свидетельствующие о наличии в настоящий момент негативной установки. Вскоре после начала анализа характера человек перестает скрывать эти негативные чувства.
Некоторые пациенты пассивно-женственного типа демонстрируют сотрудничество, под которым скрывается такое же антагонистическое отношение к терапии, которое проявляется и в скрытой враждебности по отношению к отцу. Их сотрудничество не направлено на продвижение терапевтического процесса, более того, оно выражает страх перед терапевтом и желание не сердить его. Эти чувства основываются на глубоко лежащей ненависти и враждебности. Именно по причине такого сотрудничества" терапия может потерпеть полный провал. В лучшем случае пациент атакует терапевта, пытаясь доказать, что он не прав, и таким образом оправдать свою пассивность. Аналитик попадает в трудную ситуацию. Ему необходимо разоблачить мотивацию пациента и одновременно обеспечить подлинное с ним сотрудничество.
Несколько слов о ситуации, вызывающей разновидность переноса, когда пациент "вешается" на терапевта. Она означает, что возник чрезмерный позитивный перенос, который тормозит терапию. Чем позитивнее перенос, тем сильнее вытеснены негативные установки. В конечном итоге характер становится недоступным воздействию терапии. Это происходит в том случае, когда терапевт принимает на себя роль родителя, который несет ответственность за структуру характера пациента. Когда отношения прекращаются, из-за высвободившейся вдруг вытесненной негативной установки все лечение идет насмарку. У меня была пациентка, предыдущий курс анализа которой проходил при очень сильном переносе на аналитика. Позже она сказала мне, что он был для нее словно мать. Он, как и ее мать, знал о ней все, но не мог ей помочь. Вместо работы над ее потребностью в поддержке и дефицитом независимости он поддерживал эти симптомы. Это вызывало еще большую зависимость и делало ситуацию безнадежной.
Аналитическая ситуация основывается на реальном взаимодействии двух людей, объединяющих усилия для работы. Реакции того и другого будут строго соответствовать структуре их характера. Это относится и к аналитику, или терапевту, и к пациенту. Стоит только аналитику допустить формальное, невнимательное отношение, как пациент тут же бессознательно отреагирует на это, тонко проявив свой характер. Формальное отношение не позволяет аналитику атаковать характер пациента, и наоборот. Если терапевт открыт и свободен, если он проработал свои собственные проблемы, связанные с характером, перенос предоставит прекрасный материал, позволяющий обрисовать характер пациента.
Структуру характера можно выявить по многочисленным деталям повседневного поведения пациента. Она проявляется в динамике и экспрессии тела. Можно определить характер по тому, как клиент относится к терапии и аналитику. Затем, когда характер полностью определен и объяснен, необходимо выделить его составные части. Позитивные силы Я следует отделить от его негативных защитных функций. Последние анализируются, но они не исчезают, пока имеют силу. Один из моих пациентов сказал по этому поводу, что чувствует, как его Я выкристаллизовывается и з той смеси, что являлась его характером.
Структура характера и панцирь характера - это не одно и то же. Характер - средневековый рыцарь, а панцирь - его доспехи. Как всякий панцирь, он ограничивает подвижность и снижает восприятие, затрудняя проявление агрессивной функции индивида. В отличие от Райха я использую слово "панцирь" только для тех структур характера, которые включают себя, как часть невротического механизма, способность снижать чувствительность к обиде. Это исключает все догенитальные структуры характера.
Отталкиваясь от концепции панциря характера, Райх пришел к концепции мышечного панциря, демонстрирующего напряжения и ригидность. На самом деле правильнее будет говорить, что характер и структура тела - это тесно связанные аспекты человеческого существования. Но независимо от определения они представляют собой то звено, которое соединяет психологию и биологию. Сейчас мы умеем определять тип характера и по поведению, и через анализ позы тела, ориентируясь на то, как характер проявляется в позах и движениях. Этот значительный шаг вперед не только раскрыл физический аспект индивидуального анализа и интерпретации, но и предоставил возможность для направленного воздействия на мышечное напряжение и ригидность с целью изменить характер. Теперь мне бы хотелось привести пример, демонстрирующий, как черта характера формирует структуру характера.
Во время первой встречи с привлекательной молодой женщиной мне бросилась в глаза ее посадка головы и мощная челюсть, создававшая впечатление непреклонности. Она сознавала, что ей не хватает радости ни в личной жизни, ни в семейной. Когда я рассказал ей о своем впечатлении, она сразу поняла, о чем идет речь. Склоненной в сторону головой и приподнятыми плечами она производила впечатление человека, который мучительно, но неуклонно и решительно следует своей судьбе. Я работал со всем телом, но всегда находил время для того, чтобы смягчить челюсть и ослабить напряжение задней части шеи. После каждого сеанса она плакала, но затем начинала все лучше и лучше понимать свою ситуацию. Я продолжал упорно работать и спустя несколько месяцев вдруг обнаружил, что на ее лице нет и следа сурового выражения. Структура характера пациентки лишь слегка поддалась воздействию, но одна черта явно исчезла из ее жизни.
Мне бы не хотелось создавать впечатление, что проанализировать характер и определить его структуру легко. Диагностика характера по строению тела требует знания биоэнергетических процессов и значительного опыта исследования пациентов. Райх говорил, что пройти хороший анализ - все равно, что "пройти через мельничные жернова". Лучшее описание того, что включает в себя биоэнергетический анализ, можно найти в "Божественной комедии" Данте. Возможно, вы помните, что поэт Данте обнаружил, что заблудился в дремучем лесу. Назад пути не было, а перед собой он увидел свирепого льва. Беспомощный и испуганный, он обратился к небесам с молитвой о помощи. Его услышала Беатриче и послала поэта Вергилия помочь герою вернуться домой. Вергилий сказал Данте, что путь домой пролегает через ад, чистилище и рай. Ад полон опасностей и ужасов. Никто не может пройти через него без опытного провожатого. Сам Вергилий, по его словам, прошел ад и знает путь. В аду Данте видел страдания грешников, которые несли наказание за свои прегрешения. Данте избежал наказания, но не освободился от греха и его последствий. С помощью Вергилия он прошел через ад.
Аналитика можно представить Вергилием, который прежде столкнулся с проблемами собственного характера и преодолел их. Данте - это пациент. Ад - это страдания, которые возникают из-за невротического по ведения пациента. В чистилище человек освобождается от невротических тенденций и может достичь небес и обрести радость.
Здесь очень уместна цитата из Достоевского. В романе "Братья Карамазовы" отец Зосима говорит: "Что есть ад? Страдание о том, что нельзя более любить". Каждый из нас должен встать лицом к лицу с собственным адом пройти через него, чтобы найти дорогу на небеса и вернуться домой.
VIII. Формирование и структура характера
В психоаналитической литературе нет более запутанной темы, чем формирование и структура характера. Фенихел отметил, что "описание патологических типов характера основательно запутано. Различные критерии, которые используются при классификации, порой исключают друг друга и многократно повторяются. Этого можно избежать, если психоаналитическая характерология сможет дать нам динамичную классификацию" (Fenichel 1945, р.525).