Ее юность как-то пронеслась мимо из-за стремительного карьерного старта, необходимости много работать и параллельно учиться. И тогда потребность хотя бы редуцированно, сокращенно пережить легкомысленное юношеское транжирство по отношению к времени жизни остается заторможенной, неудовлетворенной. Просыпаясь, актуализируясь, эта потребность может становиться помехой на более поздних возрастных этапах.
По-своему воспринимая течение времени и свое движение в этом потоке, человек неминуемо оттеняет этим восприятием все, что его окружает. Если психологический возраст моложе паспортного, то и мир вокруг намного динамичнее, ярче, неожиданнее. Если, наоборот, человек чувствует себя старше реальных лет, его мир тускнеет, становится полностью предсказуемым, неинтересным. Такие перемены от молодости к старости и обратно переживаются в жизни далеко не один раз. Каждый серьезный кризис снова и снова дает нам возможность в этом убедиться.
В некоторых сферах жизни один и тот же человек может быть психологически старше своих лет, оставаясь в других не по летам молодым. Например, в семье некоторые люди долго не преодолевают свою инфантильность, потребительски принимая материнскую или отеческую заботу партнера, тогда как в профессиональной сфере они же удивляют коллег своей ответственной зрелостью. Хотя чаще потребность героя известной детской книжки Питера Пэна не взрослеть проявляется во всех значимых областях жизни, пока не приводит к кризису.
Можно проследить зависимость психологического возраста человека от его принадлежности к определенной культуре. В современной Европе и Северной Америке модно и престижно долго быть и во что бы то ни стало оставаться молодым. Более традиционные азиатские культуры ценят старость как возраст покоя и мудрости.
Зависит психологический возраст и от приобретенного социально-экономического статуса, состояния финансовой стабильности. Если человек к 40 годам еще не имеет соответствующей квалификации, должности, квартиры, он будет ощущать себя психологически более молодым, чем его ровесники, уже сделавшие карьеру. Тогда же, когда в 26 лет он уже всего этого достигает сам, без помощи родителей, его психологический возраст будет старше фактического.
Существует такой простой прием определения субъективного благополучия. Человека спрашивают, нравится ли ему собственный возраст, хотел бы он быть сегодня старше или моложе. Если у вас, уважаемый читатель, нет желания вернуться в свое прошлое или быстро перескочить в будущее, ваш уровень внутреннего благополучия вполне достаточен для самопринятия. Если же вы категорически не принимаете свой возраст, утаиваете его, то, видимо, ваша жизнь вас очень мало устраивает.
Как долго длится настоящее, не становясь прошлым? Для кого-то – часы, даже минуты. Такое стремительное настоящее быстро переходит в прошлое, в котором, кажется, уже ничего нельзя изменить. А для кого-то настоящее длится месяцы, даже годы. Их неспешное настоящее определяется тем, что практически одинаково значимо происходящее сегодня, завтра или послезавтра.
Будущие мамы могут сказать: "Вся моя беременность – это настоящее, вот после родов, уже с малышом, будет будущее". Студентки второго курса заявят: "Пока учусь в институте – это настоящее, а когда получу диплом – наступит новая жизнь и, значит, придет будущее". Студенты-мужчины чаще называют настоящим даже не учебный год, а данный семестр, месяц, иногда неделю или один сегодняшний день. "Расширенное" настоящее – прерогатива представительниц женского пола, тогда как у мужчин есть тенденция резко его сокращать.
Мужчины и женщины по-разному смотрят и на прошлое. Мужчины критично оценивают себя с высоты теперешнего возраста и приобретенного опыта. Им трудно снова ощутить себя на десять лет моложе и понять, почему тогда совершались те или иные поступки. Женщинам проще пользоваться своей внутренней "машиной времени" и переноситься в собственную юность или на десятки лет вперед. Прошлые и будущие события для них не менее актуальны, чем то, что переживается непосредственно сегодня.
Психологическое время редко течет равномерно. Значимое событие, негативное или позитивное, изменяет его ход, а иногда и прерывает былую линию жизни. После особого события, ставшего вехой на жизненном пути, человек начинает новый отсчет происходящего: все теперь делится на случившееся "до нашей встречи", "до потери работы", "до страшного диагноза" и "после". Влюбленность, рождение ребенка, первый публичный успех могут также начать новый причинный ряд жизненных эпизодов, влияющих друг на друга, как и гибель любимой собаки, предательство товарища или крупная материальная потеря.
Когда мы начинаем воспринимать время своей жизни как пустое, практически ничем не заполненное, наше отношение к себе ухудшается, самооценка падает. Никого не хочется видеть, все валится из рук, настроение становится подавленным и неустойчивым. Пытаясь помочь себе в подобных обстоятельствах, мы интуитивно пытаемся разнообразить свою жизнь: что-то меняем во внешнем облике, куда-то едем, покупаем билеты в театр, организовываем встречу со старыми знакомыми, которых сто лет не видели.
Зачем мы это делаем? Прежде всего – чтобы заполнить свое время чем-то новым, интересным, важным, чтобы таким способом ускорить его, сдвинуть с мертвой точки. Чтобы большей стала вероятность каких-то новых впечатлений и событий. Ведь человек, пока он развивается, не может стоять на месте. И утрата его психологическим временем целеустремленности является одним из предвестников будущего кризиса.
Что дает человеку кризис?
– Так в чем все-таки суть рассказа? – спросила меня тогда Сумирэ.
– Быть внимательным – вот в чем… Не судить обо всем заранее, злобно бубня себе под нос "Это будет так, а то – этак". В любой ситуации нужно просто вслушиваться в то, что тебя окружает, – непредвзято, искренне, а еще – держать душу и мысли нараспашку.
Х. Мураками
Кризис дает человеку возможность по-настоящему внимательно посмотреть на свои внутренние часы, которые то спешат, то отстают. И тогда часы покажут ему, чего он хотел достичь и чего на самом деле достиг, дожив до 20, 30 или 40 лет. Станет ясно, ради каких потребностей он о чем-то забыл, чем-то пренебрег, от чего-то отказался, что-то потерял. В ходе преодоления кризиса он сможет отрегулировать свои часы. Для этого, правда, потребуется нелегкое и честное исследование причин собственной спешки или запаздывания.
Но рефлексировать, глядя на циферблат, как правило, не хочется, да и некогда. Жизнь мчит вперед, и повседневная суета удачно отвлекает от осознания конечности разворачивающегося пути. Мы прячемся от правды о себе, правды о своем окружении, правды о собственной самореализации. Оправдываемся занятостью, непростыми жизненными обстоятельствами, необходимостью зарабатывать деньги, болезнями, обязательствами перед собственными родителями и детьми.
В начале жизни, когда нет в нашем арсенале такого множества масок, которые взрослый человек так ловко меняет, маленький ребенок завораживает своей непосредственностью, аутентичностью. Позже, к сожалению, для большинства из нас все меняется, и мы теряем способность оставаться самими собой. Только граничные, экзистенциальные, кризисные ситуации дают возможность снова задуматься о собственной сути и о том, зачем мы пришли в этот мир.
Хорошо, что неосознанное, несамостоятельное, почти автоматическое существование не длится долго. Монотонное, однообразное движение по жизненному пути, обрастающее привычками, обязанностями и долгами, неожиданно резко прерывается. Оказывается, надо срочно искать новую работу, брать на себя новую ответственность, переживать измену, одиночество, разочарование. Иногда страшное горе, утрата самого близкого человека или собственный диагноз, звучащий как приговор, в мгновение ока изменяют все вокруг, высвечивая фальшивые ценности и псевдожелания.
В кризисной ситуации человек постоянно возвращается к обиде, измене, утрате и "прокручивает" оно и то же сотни раз. Время как будто останавливается, начинает топтаться на месте. Кажется, будущего нет, его не видно, оно не воспринимается как что-то иное, отличное от болезненного настоящего. Былые перспективы, понятные цели, приятные мечты обесцениваются, меркнут. Поведение зависит от случайных вещей: телефонного звонка, изменившегося настроения, боли в сердце, фразы, сказанной диктором телевидения.
Когда возникает кризис, привычный жизненный мир стремительно рушится. Оказавшись среди его обломков, человек вынужден искать причины своей жизненной катастрофы, осмысливать свою жизнь. При таком многодневном обдумывании иногда приходят странные открытия. Оказывается, то, вокруг чего недавно была сосредоточена вся активность, теперь воспринимается как никому не нужная суета, а то, о чем раньше вроде бы вообще не думалось, постепенно превращается в настоящий смысл существования.
Именно кризис со всей его болезненностью настойчиво требует от нас развернутого, аргументированного, взвешенного решения задачи о смысле. Задачи всякий раз новой и запредельно сложной. Задачи, решение которой только и может вернуть нас на магистраль развития или помочь открыть новый путь. Но такой благополучный исход требует времени, поэтому кризис никогда не проходит быстро.
Чтобы выбраться на очередную прямую, нам нужно найти в себе силы. Силы для как можно более полного осознания всех сторон своей недавней жизни, обследования пространства и времени своего жизненного мира.
Именно кризисы становятся маяками, не дающими заблудиться в жизненной кутерьме. Кризисы принуждают нас реконструировать обветшалое здание собственного жизненного мира, пересматривать близкие отношения, отказываясь от тех, которые уже исчерпали себя, тянут нас назад, мешают. От кризисов зависит правильная, надежная работа наших внутренних часов, адекватность отношения ко времени жизни.
Понятно, что не все люди достигают личностной зрелости. Одной из причин этого является неконструктивный выход из кризисных ситуаций.
Почему это происходит? Иногда мы не решаемся переделать всю ту внутреннюю работу, которой от нас требует кризис. Мы не готовы рисковать, не хотим страдать, боимся одиночества, не верим в свои силы. Нам проще покрепче зажмурить глаза на все то, что не удовлетворяет, отказаться от тайных мечтаний, не делая ни шагу навстречу новой жизни.
Так на сцену выходят скука, угнетенность, никчемность и опустошенность. Вместо динамики длится застой, вместо доверия миру крепнет разочарованность в нем.
Кризис – это своеобразная ступенька вперед или назад, вверх или вниз. Решившись поработать, преодолев кризис, человек пробует создать новую жизненную историю с новыми горизонтами и перспективами. Не справившись с кризисной задачей, он возвращается к старым редакциям своего жизнеописания, от чего-то навсегда отказывается и что-то безвозвратно теряет.
Рассмотрим, в чем именно прослеживается влияние кризиса на каждого из нас. Разумеется, если вы сейчас переживаете кризис, среди жизненного хаоса вам трудно это влияние осознать, вычленить. Но если в настоящее время вы находитесь на более или менее благополучном, благоустроенном участке жизненной дороги, тогда у вас будут силы вспомнить те кризисы, которые были благополучно преодолены в прошлом.
Тогда вы сможете увидеть, что каждый кризис помогал вам становиться более независимым человеком. Независимым от внешних обстоятельств и от внутренних обязательств. Вы начинали больше ценить свою автономию, лучше оберегать свои границы, держать дистанцию.
Вы освобождались от влияния оценок, требований, ожиданий своего окружения. Вы учились учитывать мысли, советы, предостережения или приказы, но решения все же принимали свое, прислушиваясь прежде всего к себе. Вы все больше уважали свою внутреннюю свободу и находили новые способы защитить ее от бестактных и неуместных вмешательств.
Пережитые в прошлом кризисы требовали от вас свежего взгляда на все, что происходило в вашей жизни, новых прозрений, и это давало возможность креативно, новаторски, творчески решить накопившиеся проблемы.
Новая жизненная история создавалась и разыгрывалась независимо от того, был ли у вас актерский дар или мастерство писателя. Кризис стимулировал возможность творить по-новому свою повседневность, не пользуясь готовыми рецептами для воспитания ребенка, преодоления недоразумений с родственниками, планирования отпуска или продвижения по службе. Вы учились импровизировать, доверять своей интуиции, подключать воображение и фантазию.
И, наконец, удачно пройденные кризисы всегда приводили вас к большему принятию реальности своей жизни со всеми ее возможностями и ограничениями. Пережив и преодолев кризисные испытания, вы отказывались от иллюзий насчет себя, своего характера, взаимоотношений. Вы снимали розовые или черные очки, чтобы увидеть все вокруг таким, какое оно есть. Вам удавалось принять свои недостатки, ошибки, просчеты, не отказываясь от любви к себе и веры в собственные возможности.
Вы переставали так отчаянно переделывать своих близких, воспитывать их и поучать. У вас находилось достаточно тепла, терпения, мудрости и открытости для видения окружающей действительности такой, какая она есть.
Наше продвижение по жизненной дороге никогда не происходит четко по расписанию. Этот путь разве что на очень небольших участках выглядит гладким и прямым. Дорога жизни на разных возрастных этапах то расширяется, то сужается, то начинает петлять и кружить. Так что мы движемся вперед, иногда ускоряясь, а иногда почти останавливаясь или поворачивая назад. И каждый кризис заставляет по-новому взглянуть на пройденный путь и наметить перспективу движения.
Во время кризиса мы остро чувствуем, что, несмотря на нелегкие обстоятельства, в которых мы оказались, руль все же в наших руках. Кроме нас некому вырулить из сегодняшнего тупика. Только мы является подлинными авторами самого главного произведения, которое пишем всю жизнь. Каждый кризис способствует появлению новых редакций нашей истории о себе, своей доле, страданиях и радостях, поражениях и победах. Такая история, в зависимости от того, как мы ее перепишем, имеет большое влияние на будущее течение событий.
А что если представить свою жизнь без всяких кризисов? Тогда мы из года в год живем, как в сказке, мирно и спокойно, двигаясь вперед по заранее намеченным нашими родителями ориентирам. Счастливая судьба создала для нас такие фантастические условия, ангел-хранитель следит, чтобы ничего неожиданного не происходило. Годы идут, а мы все шагаем и шагаем в одном, заведомо правильном направлении. Никаких штормов, страданий, разочарований, измен или угрызений совести. Нам незнакомы вспышки гнева и волны раскаяния, у нас не бывает гнетущего чувства безысходности и пустоты. Мы никогда не просыпаемся с чувством, что жизнь не имеет никакого смысла, а все сделанное – одна большая ошибка.
Кстати, для чистоты воображаемого эксперимента хорошо бы освободиться и от неожиданных радостей, от переживания сумасшедшей влюбленности, огромной победы, от вспышек вдохновения, прозрения, экстаза. Ведь интенсивный позитив, которого никто специально не планировал, не ждал, тоже вырывает из плена обыденности, расширяет горизонты, дает возможность по-новому увидеть прожитую жизнь, осознать собственную роль в том, что случилось, написать новое продолжение жизненной истории.
Итак, в нашем воображаемом мире все тихо-мирно. Ни смеха, ни слез. Скучно и однообразно. Никакого движения, даже дуновения ветерка. Такое может разве что присниться. Так просто не развивается не только личность, но и организм. Выходит, большие потрясения, которыми и являются кризисы, нам нужны просто для того, чтобы быть личностно здоровыми, чтобы происходили изменения, шло развитие.
Но и относительно стабильные, нереволюционные периоды жизни тоже необходимы. Иначе нам было бы некогда усвоить, ассимилировать, интегрировать полученный в период кризиса опыт.
Э. Эриксон считает, что во время кризиса мы выбираем благоприятный или неблагоприятный будущий путь. Каждое личностное качество, проявляющееся в результате кризисных переживаний, принципиально двухполюсное, например, доверие или недоверие к миру, автономность или переживание стыда. Поэтому новое качество уже во время возникновения становится внутренне конфликтным, стимулируя таким образом движение вперед.
Сегодня двухполюсная картина мира уже выглядит упрощенно. Перед нами на каждой жизненной развилке, как правило, целый веер возможностей. Мы создаем множество разнообразных историй о себе и своей жизни: сначала, когда кризис приближается, печальных, жалобных, раздраженных, тревожных.
В самом центре кризисных переживаний наши тексты становятся обреченными, полными невыносимых страданий и пессимизма. Когда мы начинаем справляться с жизненной ситуацией, когда ощущаем запасы жизнестойкости, рассказы преобразуются в побеждающие, преодолевающие, все более смелые, активные и оптимистичные.
Во время кризиса мы как бы просыпаемся от повседневной спячки и становимся особенно внимательными, чуткими к происходящему, чувствительными к тем, кто нас окружает, к их попыткам контролировать, манипулировать, подталкивать или поддерживать. Даже не очень интенсивный раздражитель типа телефонного звонка, в котором нас шокирует интонация говорящего, теперь может стать по-настоящему значимым и способен вызвать новое осмысление отношений, их кардинальную переоценку.
Можно сказать, что именно кризис пробуждает наши писательские таланты и подталкивает к созданию новых историй о себе, своем прошлом, настоящем и будущем. Это не значит, что все мы действительно бросаемся к письменным столам и компьютерам. Внутри нас возникают устные истории, которые быстро видоизменяются, трансформируются, когда у нас есть внимательные слушатели.
Мы спрашиваем себя: "Почему так получилось? В чем причины? Есть ли моя вина в том, что сегодня мне так больно и одиноко?" Тот, кому мы доверяем, тоже задает свои вопросы и предлагает варианты ответов. Говорить с кем-то о своих переживаниях очень важно. Откровенная беседа позволяет тому, кто рассказывает о своих проблемах, самому увидеть их как бы со стороны, услышать свою историю, проникнуться ее сюжетом. В зависимости от отношений со слушателем, от его роли в жизни рассказчика текст о себе может преобразовываться самым неожиданным образом.
Интенсивный диалог не замолкает и тогда, когда мы совсем одни. Фраза, сказанная героем фильма, строчка, прочитанная в книге, чутко воспринимаются нами в контексте переживаемого кризиса, иногда очень помогая новым переосмыслениям. Во время непрекращающейся внутренней работы даже рекламный слоган или листок отрывного календаря вдруг оказываются носителями важной информации. Так потихоньку удается увидеть происходящее под иным углом, новыми глазами посмотреть на свое прошлое, что даст возможность совсем иначе представить желаемое будущее.
Кризис дает слово самому бытию, как выразился бы М. Хайдеггер. Это болезненная вспышка реальности, обеспечивающая новое самопонимание, новое видение себя в развивающемся жизненном мире. Это яркая декорация для создания очередной версии жизни.