Все народы древности без исключения, в том числе ранние христиане, придерживались теории реинкарнации. В понимании древних народов единственной жизни, единственного человеческого воплощения, в облике ли мужчины или женщины, недостаточно для удовлетворения потребностей души и даже для удовлетворения психологического любопытства. И это психологическое любопытство, эти потребности души будут создавать семена, причины новых возвращений в мир до тех пор, пока полностью не будет утолена жажда опыта, жажда любознательности, жажда развития. И лишь тогда может придти освобождение от мира, то есть то, что на Востоке называют Нирвана, а греки именуют Эпоптейа, или способность уйти от материального мира.
Больших высот в вопросах изучения души, особенно в ее общественном и характерологическом аспектах, достигли римляне. Гражданин Рима, человек, по преимуществу склонный к организованности, массовости, объединению, политике, пытался рассматривать это явление скорее как феномен коллективного, нежели чисто индивидуального порядка, что несколько более отвечает современным подходам. Это можно обнаружить и у Плутарха в его "Сравнительных жизнеописаниях", и у многих авторов школы стоиков: описываемые явления, касающиеся вопросов души, рассматриваются как с позиций общих для всех людей, так и в плане индивидуальном.
Римский философ, как правило, не задерживается на описаниях Бога, но не потому, что он атеист, ни в коем случае, а потому, что он считает, что Бог – это нечто самоочевидное, это то, что мы не в состоянии ни изменить, ни принудить, ни остановить; что наша задача в том, чтобы познать самих себя, как говорил Сократ, и, более того, овладеть собой. Тонкое различие психологической мысли Греции и Рима состоит в том, что греки делали упор на необходимость познать самого себя, а римляне – на то, чтобы овладеть самим собой и стремиться к совершенству психологических взаимоотношений с окружающим миром. Стоики как бы говорили: "Если причина того, что с тобой происходит, находится вне тебя, о чем тебе беспокоиться, коль скоро ты не можешь этого изменить? Если причина того, что с тобой происходит, внутри тебя, и ты в состоянии с этим справиться, о чем тебе беспокоиться, коль скоро ты можешь это решить?" Философия стоиков, на которую наложил отпечаток некоторый цинизм греков, также пытается представить душу в качестве некоего посредника между явлениями объективными и явлениями чисто субъективными, при этом обладающего как человеческими качествами, так и практическими функциями.
Обратившись к неоплатоникам Александрии и Пергама, мы обнаружим возвращение к греческому подходу – то есть к психологическому индивидуализму, когда, по-прежнему признавая платонические архетипы, признается, прежде всего, значимость собственного "Я".
И сегодня мы, живущие в XX веке, здесь, в этом тихом саду в Лиме задаем себе вопрос: что ценнее всего из того, что мы видели, и что ценнее всего из того, что мы можем видеть? За пределами любопытства – того любопытства, что привело к падению лампы Психеи, того любопытства, что опаляет крылья символических бабочек, – мы должны думать о том, что мы можем почерпнуть из древних времен и что мы можем почерпнуть из современности. Почему я читаю эту лекцию, а вы ее слушаете? Что в этот момент нами движет? В этот момент нас что-то объединяет, мы обсуждаем вместе одну тему. Сегодня мне суждено говорить, а вам – слушать, в другой раз, возможно, кому-то из вас предстоит говорить, а я буду слушать.
Но что же нами движет в этот момент? Что нас объединяет здесь, в этом саду среди деревьев, в этом городе? То, что нас объединяет, является старой-старой, очень старой проблемой, стоявшей перед всеми людьми во все времена: греческое nosce te ipsum, "познай самого себя". Сегодня мы испытываем настоятельную потребность познать самих себя.
Очевидно, что окружающий нас мир – мир давящий и сводящий с ума. Ни вы, ни я не одеваемся, как нам хочется, не едим то, что хочется, не путешествуем, как захотим. Напротив, мы одеваемся, едим, путешествуем и читаем то и так, что и как окружающий мир навязывает нам посредством моды, обычаев, традиций, посредством отупляющей пропаганды, которая ложится на нас тяжким грузом. Мы беремся читать самую нашумевшую книгу, идем в кино смотреть фильм, потому что его рекламируют красивыми фотографиями в газете или потому что кто-то сказал, что он очень хорош: "Обязательно посмотрите его, не пропустите!" Так нас ведут, и так наша индивидуальность оказывается раздавленной под ногами этого огромного мамонта – современного общества. Общества, подобного машине. Общества, подобного огромному зверю, который атакует нас день за днем, и в результате у нас практически нет никакой возможности иметь индивидуальные идеи ни в области религии, ни в области философии, ни в политике, ни в социальной сфере. В каждом уголке этого мира люди, в той или иной мере, страдают от разобщенности, испытывают давление на себя. Те, кто на одной стороне, говорят: "Это они под давлением", те, кто на другой стороне, говорят: "Нет, под давлением не мы, а они". Но на самом деле все мы под гнетом.
Сегодня очень полезно вновь обрести путь к тому, чтобы познать самого себя, но также очень полезно найти римский путь – "овладей самим собой", поскольку мы не только должны познать себя, как музейные экспонаты, как нечто совершенно неподвижное, статичное, но должны познать себя и начать действовать. К чему знать о том, как водить машину, если не можешь тронуться с места? К чему знать о том, как включать телевизор, если не можешь настроить разные каналы? Точно так же, к чему познавать самих себя, если это знание не приведет к практической реализации этого знания, а именно к возможности делать что-то на благо человечества и на благо нас самих?
Это именно то, что предлагает "Акрополь": познать самих себя. Мы не игнорируем современную психологию, мы знаем, что многим современным психологам мы обязаны важнейшими открытиями. Но надо также учитывать, что современные психологи жили или живут все в том же нашем веке, разобщенном и разобщающем, сумасшедшем и сводящем с ума. К примеру, Фрейд прав, утверждая, что в нашей душе существует целый ряд сексуальных символов. Но он не прав, когда практически делает вывод, что любая символика имеет в своей основе сексуальные корни. Мы также не можем принять концепцию предопределенности учеников Фрейда, например, Юнга, который говорит, что чайка, умирая в воздухе и падая на песок, в предсмертный миг рисует крыльями рисунок, который уже был задуман и исполнен на этом же самом песке с начала времен. Иными словами, мы обнаруживаем, что для всех этих психологов были характерны предельные, экстремальные оценки и выводы.
Идея "Акрополя" состоит в том, что необходимо вновь собрать, синтезировать многие ценности, ценности незапятнанные, древние, соединяя и сопрягая их с современными ценностями, чтобы возродить знание подлинной психологии. Это знание поможет нам познать самих себя, овладеть собой и окружающим миром, постичь принципы внутренней свободы и независимости, то есть той свободы и независимости, которые представляют наибольшую ценность для человека, поскольку без них остальные ценности ничего не стоят.
Наша акропольская идея состоит в том, чтобы каждый мужчина, каждая женщина могли иметь возможность – через наши курсы, наши лекции, наши библиотеки, которые в вашем распоряжении во всех странах, где есть "Новый Акрополь", – открыть то, что будет представлять ценность для них, ценность не только теоретическую, но и практическую, конкретную – здесь и сейчас. Не только для того, чтобы говорить о любви или братстве со всеми людьми в мире, но и для того, чтобы любить соседа, брата, друга. Ведь мы больны всяческими теориями, и получается, что пока мы все кричим: "Любовь!", "Согласие!", "Мир!", "Давайте любить африканцев!", "Давайте любить азиатов!" – мы тем временем бросаемся камнями друг в друга.
Нужно начать с того, чтобы овладеть практической психологией согласия и сосуществования, познать самих себя, познать и попытаться понять: когда эти внутренние голоса звучат в нас, какая часть нас говорит в этот момент? Разве один и тот же голос в одних случаях призывает нас помочь бедным, а в других – совершить какой-либо вредный или эгоистический поступок? Разве один и тот же голос побуждает нас есть и побуждает молиться? Разве один и тот же голос ведет нас к другу и к врагу? Очевидно, что внутренне мы не едины, не однородны. Мы едины абстрактно, но в психологическом смысле мы пребываем во внутреннем конфликте, который отражается во внешней нестабильности. Иными словами, различные грани и оттенки нашего поведения являются не чем иным, как выражением внутренней борьбы и внутренней нестабильности. Отсюда следует, что мы должны попытаться найти ту часть нас самих, которая главенствует над остальными и отвечает за внутреннюю гармонию, и управлять ею. Ту часть, что могла бы проявляться в правильном образе жизни, таком образе жизни, который не воспринимался бы как самопожертвование, как страдание, но был бы поистине правильным и достойным и понимался и ощущался бы как нечто совершенно естественное.
Я вспоминаю, как год назад был в Лиме во время той знаменитой забастовки полицейских, в результате которой произошло стольких грабежей. Что же получается, люди честны лишь потому, что есть полицейские с револьвером на поясе? И значит, нам необходимо больше знать о себе и о других, чтобы мы не были добрыми и честными лишь тогда, когда есть полицейские на улице. Мы должны быть добрыми и честными не вследствие давления окружения, не из-за угрозы физической силы; мы должны быть добрыми и честными по самой природе нашей души.
Поэтому мы предлагаем мир, где нет нужды в таком давлении извне. Мы предлагаем мир, где человек сможет владеть собой, и начать создавать такой мир мы можем здесь и сейчас. "Новый Акрополь", организация, не преследующая коммерческих целей и действующая в четырнадцати странах, пытается пробудить это стремление у тысяч и тысяч человек, и я приглашаю вас здесь, в Лиме, отправиться вместе с нами в это философское приключение.
Лима, Перу
Рукопись на пергаменте поверх смытого или стертого текста. – Прим. пер.
Известное лечебное заведение в Париже, построенное по приказу Людовика XIV, Короля-Солнце, как отделение городской лечебницы, предназначенное для парижских нищих. Впоследствии станет одной из больниц, где начались исследования и лечение заболеваний, связанных с расстройством психики.
Мрамор с горы Пантеликос в Афинах. – Прим. пер.
Лекция была прочитана в 1976 г. Сейчас "Новый Акрополь" действует более чем в 50 странах мира. – Прим. ред.
Быть самим собой
Елена Сикирич, психолог,
президент культурной ассоциации "Новый Акрополь" в России
Этот безумный мир
Однажды мы отмечали день рождения одного нашего близкого друга. Кто-то в шутку произнес имениннику тост, который я помню до сих пор, потому что он в очередной раз заставил меня задуматься о том, что на самом деле является ценным в человеке. "Красивым тебя не назовешь, умным ты не всегда бываешь, но ты – особенный. Ты уникален, неповторим, ты один такой в целом свете, других таких я не знаю". Как красиво, в точку и как просто!
Таинственное искусство быть самим собой… Нужно ли оно кому-нибудь в наше время, ведь теперь оно совсем не в моде? Все так странно в этом безумном мире! Все ценности перепутались, все словно перевернулось с ног на голову. Ее величество массовая культура навязывает свои законы жизни, "широкопотребительские" – "хочешь бери, хочешь не бери, хочешь соглашайся, хочешь не соглашайся, дело твое, но знай: все равно никуда не денешься". Все условия созданы для того, чтобы самому не думать, не иметь собственных критериев и собственной системы ценностей, – все условия созданы для того, чтобы жить плывя по течению. Быть может, ты сам покупал бы другие вещи, не те, что рекламируют, смотрел бы другие фильмы, слушал бы другую музыку и читал бы другие книги, думал бы иначе, занимался бы чем-то другим, имел бы другую жизненную позицию, если бы постоянно не попадался в одну и ту же ловушку. Стоит тебе только услышать: "Сейчас это самый писк", "Это престижно", "Это интеллигентно", "Это модно, круто, оригинально…", "Это дает хорошие деньги", "Это гарантирует успех" – и все твои благие намерения не плыть по течению улетучиваются. Стоить только услышать – и ты уже, не задумываясь, рванул… а куда, сам не поймешь.
Эта погоня за внешним блеском, этот бесцельный бег по кругу давно уже описан в знаменитой поговорке: "Слетаются, как мухи на мед, как мотыльки на свет". "Меда" нынче сколько угодно, да, к сожалению, и "мух" предостаточно…
Все прекрасно понимают, что в наше время качество и правда уже не в цене. Да кому до них дело, если самое главное – сделать хорошую рекламу, создать хороший имидж, хорошо подать продукт, если достаточно кое о чем умолчать, кое-какие факты преувеличить или исказить, и любая ерунда станет востребованной, популярной, нужной и даже жизненно важной.
Зачем нужен совершенный слух и певческий дар? Ведь нынче, имея достаточно денег, можно любое "воронье карканье" с помощью современной аппаратуры превратить в "соловьиное пение", отрекламировать "новый проект", а счастливчику останется лишь попрыгать на сцене, открывая рот под фонограмму, – и вот уже сошла с конвейера очередная "мировая звезда".
Зачем нужно мастерство живописца, зачем долго учиться, кровью и потом совершенствовать свой талант? Если можно продать много модных картин тем, кто богат, но, как правило, мало что понимает в искусстве, – милости просим: компьютер за тебя отобразит любой кадр с фотографии, и тебе останется лишь немножко его "подкрасить".
Зачем нам переживать и волноваться, кто победит на очередных выборах? Все равно большинство голосов получит тот, чья команда имиджмейкеров лучше поработала. Голова кругом идет, стоит лишь подумать, что целый штат профессионалов месяцами трудится и получает зарплату за то, чтобы переписать в нужном русле биографию кандидата, сочинить за него речи и написать его предвыборную программу, чтобы переделать его внешность и создать ему новый образ, где-то разжалобить, а где-то спровоцировать электорат, где-то не побрезговать "черным пиаром" по отношению к конкурентам… И когда этот "живой продукт" наконец выходит в свет, невольно задаешься вопросом: а что осталось от самого человека, от его естества, что осталось от идеи, которая за ним стоит, в чем ее суть, ее правда, кого и что, собственно, мы поддерживаем?..
Получить высшее образование и остаться полным невеждой сегодня проще простого. Видите ли, потребительскому миру нужны узкие специалисты, абсолютно все знающие о своем "пункте А" и не испытывающие надобности знать что-либо о пункте "Б", "В" или "Г". Старая преподавательская гвардия не знает, что думать и что делать, когда после очередной реформы в вузах, воспитывающих узких специалистов, сокращают часы на такие "никому не нужные" предметы, как литература, история, философия, психология, культурология. А наша интеллигенция все больше славится количеством успешных коммерческих проектов, а не истинной эрудицией и реальными достоинствами души и ума.
Наверное, можно было бы очень огорчиться, глядя, как в очередной передаче типа "Последний герой", "Жадность" или "Дом-1, 2, 3, 4…" люди, сражавшиеся в одной команде, теперь подставляют друг друга и голосованием выгоняют человека, потому что деньги превыше всего, особенно превыше любых человеческих качеств, ибо "цель оправдывает средства".
Можно было бы, как советуют некоторые, закрыть глаза, переключить канал, выгнать детей из комнаты ("А кто тебя заставляет смотреть? Ты свободен выбирать!") и попытаться заглушить тошноту, вызванную очередным месивом из ужасов, насилия, крови и абсурда ("А что поделаешь: чего люди хотят, то и показываем"), которые мы смотрим по всем каналам, потому что рейтинг и коммерция превыше всего.
Можно было бы пожалеть молодежь и испереживаться за нее, пьянствующую в подъездах, балдеющую от наркотиков, сутками сидящую в Интернете, потому что виртуальная, выдуманная реальность лучше настоящей…
Можно было бы задаваться вопросами и искренне огорчаться, видя многие подобные проблемы, будоражащие совесть, душу и сердце… Только, похоже, мы уже сами начинаем в чем-то тупеть, в чем-то черстветь, а где-то и убегать от этих переживаний в деланое равнодушие, потому что сами растеряны и чувствуем свою беспомощность.
Зная, что огорчайся не огорчайся, ничего этим не изменишь, многие неосознанно выбирают второй вариант – закрывают на все глаза, потому что третьего не дано. Это начинает входить в кровь, становится нормальным, уже перестает мешать и терзать душу, потому что – "пардоньте, но такова уж наша современная эпоха, времена не выбирают…".
Мы действительно живем в мире, где очень много показухи, много ложного блеска и потемкинских деревень с яркими, поражающими воображение фасадами, за которыми либо ничего не стоит, либо стоит что угодно, но только очень мало человеческого. Сегодня очень трудно верить в добро, в человеческое бескорыстие, в сострадание и идеализм, слишком уж силен "условный рефлекс", который выработала в людях потребительская культура: "Доверяй, но проверяй! Если что-то выглядит так хорошо и так светло, значит, за этим не может не стоять какая-то корысть, попытка извлечь собственную выгоду, манипулировать, достичь собственной цели за счет других. Идеалистов не бывает".
Слишком сильно мы обожглись, доверяя тем, кому не следовало доверять, ведь мухи на мед слетаются, но в нем и тонут, и мотыльки на свет летят, но в нем и сгорают…
Но, так или иначе, это еще не повод опускать руки и всю оставшуюся жизнь прятаться и защищаться от реальности равнодушием ко всему и вся, даже если подобная защитная реакция – от нашей беспомощности.
"А король-то голый!"
Нам нужен какой-то новый, нестандартный подход, существенно отличающийся ото всех потребительских подходов, к которым мы привыкли и которые на самом деле нашей душе несвойственны. Если уж вокруг нас так много фарса и фальши, то, может быть, нам следует принять во внимание совет одного философа: "Побольше подлинности, господа!"
И в качестве первого шага нам, наверное, очень понадобится искренний голосочек ребенка, который не пойдет на поводу у всех, а осмелится и воскликнет, как в знаменитой сказке: "А король-то голый!"
Я не имею в виду ни очередных демонстраций, ни политических речей с трибуны – это стандартные подходы потребительского мира, это мы уже не раз проходили. Криками и демонстрациями с транспарантами реальности не изменишь по одной простой причине: в такой ситуации вся ответственность за происходящее и все требования перекладываются на кого-то другого, и получается, что никого из нас эта реальность, в которой мы живем, не касается.
Я говорю совсем о другом – об изменении критериев, жизненной позиции, о душе и предназначении каждого из нас. Как говорит философ Делия Стейнберг Гусман, "когда лучше становится сам человек, лучше становится и весь окружающий его мир".