И вновь перед нами встает вопрос: как нашим далеким пращурам удалось получить 15-значное число, которое, если Шатлен прав, выражает 2268 миллионов дней в секундах?
Наши наблюдения над феноменальными счетчиками предлагают по меньшей мере намек на ответ. Возможно, наши пращуры были способны рассчитывать такие числа столь же просто, как шестилетний Бенджамин Блит или слабоумные близнецы Оливера Сакса.
Мое предположение о двух типах мозга тоже может оказаться верным. Мозговая деятельность, необходимая для моментальных расчетов, относится к механической. Но великим философам требуется совсем другой тип мозга, наделенный особой энергией, которую мы называем "воображением". Эта энергия аналогична той, которую использовал Моцарт, когда сочинял симфонию "Юпитер".
В 1969 году, будучи на Майорке, я спросил поэта Роберта Грейвза о том, как он использует силу воображения. Грейвз посоветовал мне прочесть рассказ "Отвратительный мистер Ганн". В этом рассказе он описывает необычные способности школяра по имени Ф.Ф. Смайли, феноменального счетчика. Учитель, мистер Ганн, поставил перед классом сложную математическую проблему. Смайли записал решение и уставился в окно. Когда учитель спрашивает, как Смайли получил результат, не записав ни единого расчета, тот отвечает: "Я просто увидел ответ". - "Ты имеешь в виду, что увидел ответ в конце учебника?" - говорит мистер Ганн. Смайли отвечает, что это не так и что в ответе в конце учебника все равно две цифры записаны неправильно. Тогда мистер Ганн отсылает Смайли к директору школы с запиской, в которой говорится, что ученика следует высечь розгами, так как он лгал и дерзил учителю. Эту историю Грейвз связывал с собственным опытом: однажды, когда он сидел в машине на крикетной площадке, на него низошло внезапное "небесное просветление".
"Я понял вдруг, что знаю все. Я помню, как позволил сознанию быстро пробежаться по всем знакомым мне областям знаний только для того, чтобы убедиться: это не блажь. Я на самом деле знал все. Проще говоря, я осознавал, что прошел лишь треть пути к формальному образованию, слаб в математике, нетверд к греческой грамматике и имею расплывчатые представления об английской истории, и, невзирая на это, я держал в руке ключ истины и мог отпереть им любую дверь. Мой метод был прост и не основывался на религиозных или философских теориях: я смотрел со стороны на неупорядоченные факты так, что мне открывался смысл происходящего".
Грейвз пишет, что опробовал свое озарение на "различных упрямых замках: все они щелкнули и поддались без труда". Озарение не исчезло, когда Грейвз проснулся следующим утром. Но после утренних уроков, на которых он пытался описать свои ощущения на обороте тетради для упражнений, "мысли опережали мою ручку, я начал зачеркивать слова - то была непоправимая ошибка, - и в итоге скомкал страницу". Позднее, когда он пытался записать то, что ему открылось, на постельном белье, "волшебство испарилось, и озарение исчезло".
Описывая этот опыт, Грейвз отмечал, что в то время его поразила "неожиданная детская уверенность в силе интуиции, суперлогика, которая прерывала все привычные ходы мысли и в мгновение ока перескакивала от проблемы к ответу".
Ближе к концу книги я попытаюсь объяснить, о чем же говорил Грейвз.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ДРЕВНИЕ ТЕХНОЛОГИИ
Последняя глава "Карт древних морских царей" Хэпгуда называется "Цивилизация, которая исчезла". В ее начале автор повторяет свой вывод: древние карты свидетельствуют о том, что "в далекую эпоху до расцвета любой известной культуры существовала самая настоящая цивилизация… распространившаяся по всему миру культура". Затем Хэпгуд предостерегает читателя:
"В молодости я исповедовал простую прямолинейную веру в прогресс. Мне казалось невозможным, чтобы люди, миновав определенную веху прогресса, вновь пришли к ней какое-то время спустя. Однажды изобретенный телефон никуда не исчезнет. Цивилизации прошлого угасли единственно потому, что не постигли секрет прогресса. Наука означает постоянный прогресс, пути назад уже нет… Этот процесс будет длиться вечно". Однако древние карты, говорит Хэпгуд, доказали обратное, - прогресс может обратиться вспять, древние знания могут быть забыты.
Путешествие по Нилу также убедило меня в том, что древние египтяне знали об иных явлениях куда больше, чем мы, и почти все их знания были утеряны.
В 1890-е годы археолог Флиндерс Петри наткнулся на обескураживающий феномен. Производя раскопки в поселке Накада на Ниле, он обнаружил столь замечательные гончарные изделия, в частности, вазы, что решил предположительно датировать их одиннадцатой династией и 2000 годом до н. э. (за 500 лет до строительства пирамиды Хеопса). Поскольку столь искусные гончары появились значительно позже, Петри стал называть гончаров Накады "новой расой".
Затем он обнаружил такую же посуду в гробницах, датируемых самое позднее 3000 годом до н. э., и решил, что лучше исключить Накаду из хронологии, чем пребывать в замешательстве, пытаясь объяснить, как "примитивные" люди могли производить столь изысканную керамику.
Похожую проблему ставят перед учеными длинногорлые вазы, найденные в Саккаре, в ступенчатой пирамиде; построенной около 2650 года до н. э. Эти вазы вырезаны из кристаллических материалов, таких, как кварц, диорит и базальт. Археологи были озадачены тем, как ремесленникам удалось вырезать внутренние поверхности ваз. Проникнуть за узкое горлышко, в которое не пролезает пальчик ребенка, мастера могли лишь при помощи длинного сверла, при этом они должны были располагать инструментом, позволяющим филигранно работать с внутренней поверхностью сосуда. Мы вынуждены вернуться к невероятной гипотезе: ремесленники знали, как размягчить кристаллические материалы до плотности глины, а то и плавить их, как стекло. Древние египтяне определенно располагали технологией, которая впоследствии была забыта.
В 1957 году Хэпгуда попросили дать консультацию по схожей проблеме загадочного стекла из Ливийской пустыни. Это стекло было обнаружено за четверть века до того, в декабре 1932 года, когда два англичанина ехали по пустыне (которая, несмотря на название, находится в Египте) по коридору, очищенному от песка. Патрик Эндрю Клейтон из египетского Института исследования пустынь и профессор Леонард Спенсер, смотритель отдела минералов Британского музея, заметили, как блестит что-то на поверхности земли. Оказалось, что под лучами солнца сверкают красивые кусочки стекла размером от горошины до яйца. Спенсер предположил, что это тектиты, стеклышки, принесенные на Землю скорее всего метеоритом. Сбивало с толку то, что тектиты помещались на поверхности: метеорит зарылся бы глубоко в песок
Ученые набрали около 100 фунтов стеклышек, весьма ценимых арабскими ювелирами, и привезли их с собой в Каир.
Пристальное изучение странной находки поставило ученых в тупик На части стеклышек имелись трещины, наводившие на мысль о том, что эти стеклышки являют собой отходы производства (подобно кусочкам кремня, которые находят рядом с доисторическими каменными топорами). Более чем необычным было количество стеклышек: найти сто фунтов тектитов не удавалось еще никому, поскольку они встречаются весьма редко.
Химический анализ подтвердил, что стеклышки - вовсе не тектиты: в их составе доминировал кремний, из которого состоит песок в пустыне. Значит, стекло образовалось, когда расплавился песок; но как это произошло? Вокруг не было ни следа метеоритной воронки.
Одна деталь предлагала удивительное альтернативное объяснение. В стеклянном шаре размером с лимон имелось гладкое сквозное отверстие, словно кто-то пронзил расплавленный комок стекла металлическим стержнем, а также две "червоточины", проникавшие в глубь шара на незначительное расстояние. Этот шар выглядел так, словно был изготовлен искусственно. Внутри него можно было рассмотреть вытянутые пузыри, которые появляются, когда переворачивают еще не успевший застыть кусок стекла.
В 1933 году Клейтон и Спенсер рассказали о находке на заседании Королевского географического общества. Их доклад чрезвычайно заинтересовал одного из слушателей, Фрэнсиса Джеймса Реннелла, позднее ставшего лордом Реннелл-оф-Родд (и президентом Королевского географического общества).
Во время Первой мировой войны этот человек был штабным офицером в Египте, позднее он участвовал в исследовании Сахары. Реннелл был восхищен загадкой стекла из Ливийской пустыни.
Кто изготовил эти стеклышки? Наскальная резьба в районе пустыни датировалась примерно 5500 годом до н. э. Ученые предполагали, что художники принадлежали к кочевому народу, однако если они умели производить стекло, значит, в шестом тысячелетии до нашей эры здешняя цивилизация была достаточно продвинутой.
В конце 1950-х годов Реннелл рассказал об этой загадке доктору Джону Р.В. Дольфину, главному инженеру Британского управления по атомной энергии, и Дольфин сообщил, что видел нечто похожее в австралийской пустыне. Он добавил: подобные стеклышки возникают во время ядерных испытаний.
Дольфин показал австралийские образцы стекла лорду Реннеллу, и тот согласился: они были удивительно похожи на стеклышки из Ливийской пустыни. Подобно ливийским образцам, австралийское стекло Дольфина практически не содержало воды, потому что создавалось при необычно высокой температуре, составлявшей, по словам Дольфина, 6000'С.
Так у загадки появился еще один аспект. Над секретом цветного стекла бились алхимики, алхимия практиковалась и в греко-римском Египте, и в Индии, и в Китае. Но разве такое количество стекла могло возникнуть в ходе алхимических экспериментов? Может быть, это стекло было побочным продуктом какого-то промышленного процесса?
Логично предположить, что предки древних египтян использовали (в том или ином виде) энергию атома. Может быть, она вырвалась из-под контроля и привела к взрыву?
Лорд Реннелл отнесся к этой гипотезе со всей серьезностью. Он владел древнеегипетским ожерельем из чистого золота. Ни один металлургический процесс не позволяет получить чистое золото, так как невозможно удалить из него все примеси. Сегодня золото получают при помощи химического процесса, который был неизвестен людям древнего мира. Есть еще один современный метод получения чистого золота: его нагревают до тех пор, пока оно не превращается в пар, как спирт в перегонном кубе, и затем позволяют остыть, отделяя при этом примеси. Этот метод требует чрезвычайно высоких температур.
Однако промышленные процессы, требующие высоких температур, невозможны без большого количества воды, а ливийская пустыня ее лишена. Но всегда ли пустыня была пустыней?
В 1957 году Реннелл обратился к эксперту Чарльзу Хэпгуду, поскольку тот был членом Королевского географического общества. Хэпгуд заверил Реннелл а в том, что в 5500 году до н. э. на территории нынешней Сахары имелись большие запасы воды. Несколько тысяч лет назад после последнего смещения полюсов, которое произошло около 10 000 года до н. э., Сахара была цветущим оазисом со множеством озер. На наскальных резных изображениях того времени можно увидеть и домашний скот, и пастухов.
Наблюдения Реннелла и Дольфина отлично совмещались с выводами, к которым пришел Хэпгуд при изучении портоланов. Если в 5000 году до н. э. люди строили корабли и бороздили на них океаны, значит, тогдашняя цивилизация обладала необходимыми знаниями и высокими технологиями.
Кроме прочего, Хэпгуд сам видел древнее ожерелье из чистого золота, только не из Египта, а из Мексики. Об удивительных находках рассказывал и капитан Эрлингтон Моллери, участвоваший в 1956 году в обсуждении карты Пири Рейса в джорджтаунской радиопередаче, о которой я упоминал ранее. В штатах Огайо и Вирджиния Моллери обнаружил под землей множество печей и вследствие этого свято верил в то, что технологии плавки металла существовали до 4000 года до н. э. Древние египтяне, заявлял Моллери, получали чрезвычайно высокие температуры, используя "тот же процесс, который делает возможным создание атомной бомбы". Моллери был убежден в том, что 5000 лет назад египтяне умели расщеплять атомы, чему ученые нашей эпохи научились только в XX веке.
Хэпгуд, впрочем, относился к "ядерной" теории скептически. Он слышал о неизвестном народе, создавшем цивилизацию, которая погребена ныне под толщей вод близ берега Эквадора. Этот народ отлично разбирался в оптике и создавал линзы и призмы, которые фокусировали солнечные лучи. Для концентрации солнечных лучей можно использовать вогнутые зеркала. Так, Архимед придумал огромные металлические зеркала, которые поджигали римские галеры при осаде Сиракуз в 211 году до н. э. Роберт Темпл посвятил теме древних линз, которые создавались задолго до того, как их открыла наша цивилизация, книгу "The Crystal Sun" ("Хрустальное солнце").
Поэтому Хэпгуд считал, что древние люди получали высокие температуры, используя не атомную энергию, а линзы.
Эта курьезная история получила любопытное продолжение в виде исследований доктора Фарука Эль-База из Бостонского университета. Доктор Эль-Баз путешествовал по пустыне на западе Египта (в 300 милях к западу от Каира) и был поражен удивительными природными пирамидами: на пустынной равнине возвышались десятки огромных треугольных скал. Эль-База осенило: природные пирамиды могли вдохновить фараонов на строительство собственных пирамид.
Он заметил, что ветер в западной пустыне дует с севера, со Средиземного моря. Значит, песок не был перенесен сюда ветром. Поскольку песок образовался из песчаника, его "родиной" мог быть только юг. Как он попал на новое место? Очевидно, по воде - песок перенесли сюда реки. Но откуда взяться рекам в обширной пустыне?
В 1967–1972 годах доктор Эль-Баз возглавлял отдел освоения лунной поверхности в космической программе "Аполлон", потому он обратился за помощью в НАСА. В 1994 году радар орбитального космического челнока прозондировал море песка. Полученные фотографии изумили доктора Эль-База. На них была видна обширная сеть рек, образовавшаяся более 50 миллионов лет назад, причем некоторые реки достигали 12 миль в ширину. Он получил доказательство того, что великая пустыня некогда была зеленой и цветущей.
Геолог из Римского университета Фекри Хасан, исследовавший котловину высохшего озера, наткнулся на следы поселений древних людей, которые жили там 10 000 лет назад в конце ледникового периода.
Нам известно, что в то время дожди шли круглый год. 2000 лет спустя (около 6000 г. до н. э.) дождь шел только летом. Еще через три тысячи лет, в эпоху образования египетского царства, в Египте начали дуть сильные ветры (Эль-Баз полагает, что климат менялся вместе с активностью солнца). Тем не менее во времена строительства пирамиды Хеопса плоскогорье Гизы все еще было зеленым.
Разумеется, мы не знаем, какого уровня цивилизации достигли люди, обитавшие некогда по берегам озера, которое ныне превратилось в пустыню на западе Египта. Мы можем быть уверены лишь в том, что предпосылки для создания цивилизации существовали за много тысяч лет до возникновения египетского царства. За тысячи лет до Стоунхенджа люди устанавливали огромные камни для астрономических наблюдений.
Не здесь ли следует искать объяснение парадокса, описанного Джоном Уэстом в книге "Serpent in the Sky" ("Змея в небе").- египетская наука, медицина и математика эпохи фараона Хеопса достигли уровня, о котором и мечтать не могут цивилизации 500 лет от роду?
За пару недель до того, как мы с Джой отправились в путешествие по Нилу, я набрел на еще одно решение загадки стекла из Ливийской пустыни. Приехав в Торонто на литературный фестиваль, я свел знакомство с Шоном Монтгомери, другом Рэнда Флэм-Ата, увлеченным научными аномалиями.
Шон слышал о том, что есть простой метод получения высоких температур. Он был открыт болгарином, который называл себя Юллом Брауном и провел последние годы жизни в Калифорнии, где Шон с ним и познакомился.
Браун изобрел особенную горелку, которая работала на смеси водорода и кислорода и превращала металл в пар. Шон видел эту горелку собственными глазами. Одной из таких горелок пользовался профессор Эндрю Михровски из Оттавы.
Михровски зажигал пламя, которое выходило из маленького носика, при помощи зажигалки. Браун сказал Шону, что струя пламени способна в один миг прожечь дыру в дереве или металле. Монтгомери убедился в этом, когда увидел, как огонь с шипением проделал аккуратную дырочку в деревянной ложке в полдюйма толщиной.
Михровски передал Шону горелку и велел дотронуться до носика, чтобы измерить его температуру. Шон нервно выполнил приказ, коснувшись носика в дюйме от пламени. К его изумлению, металл едва нагрелся.
Шон взял в руки вольфрамовый прут и направил пламя на него. Вольфрам загорелся словно кусок магниевой ленты. Шон думал, что прут станет настолько горячим, что его невозможно будет удержать, но когда пламя подошло к пальцам Шона на дюйм, он не ощутил даже жара.
Затем Шон попробовал направить пламя на собственную руку, перемещая горелку туда-обратно, и почувствовал слабое тепло. Пламя поджигало вольфрам при температуре 6000 °C, но было почти безвредно для плоти.
Михровски показал Монтгомери, на что еще способен его генератор. Будучи направленным на кирпич, пламя сначала глазировало его, а затем расплавляло. Они вплавили кусок стекла в кусок меди, проделали дырки в огнеупорном кирпиче, который должен выдерживать высокие температуры, и вплавили в них медь. Они превратили пригоршню песка в стеклянный шарик, сплавили вместе разнородные металлы и довели их до жидкого состояния.
Но каков принцип работы чудо-горелки? Михровски признался, что ни он, ни кто-либо другой этого не понимает. Вот почему ученые обходят молчанием "газ Брауна" (так называется по имени изобретателя смесь водорода и кислорода).
Вернувшись в Торонто, Шон и его друг заказали генератор газа Брауна в Китае, единственной стране, которая их производит. Они выбрали самый большой генератор, за какой только могли заплатить (того же размера, что и у Михровски). Он давал пламя размером с острие карандаша. Горелка исправно работала, пусть это и противоречило законам природы.
Что за волшебник создал столь удивительное устройство? Юлл Браун родился в Болгарии на Пасху 1922 года, его настоящее имя - Илия Велбов. Намереваясь стать священником, он поступил в семинарию. Штудируя Второе послание Петра, Велбов наткнулся на удивительное предсказание: однажды Земля будет поглощена огнем. Он задал себе вопрос: как огонь может поглотить планету, большая часть поверхности которой покрыта водой?
Вскоре после этого Велбов прочел "Таинственный остров" Жюля Верна и был поражен замечанием о том, что в будущем энергию, в которой будет нуждаться человечество, станут добывать, расщепляя кислород и водород из воды. "Вода - уголь будущего".