- Не поместится, - шепнул он.
Томми сказал:
- Мы его разберем…
Его заставил умолкнуть какой-то шум в темноте. Шаги в комнате над ними. На лестнице зажегся свет.
- Эй! - раздался мужской голос.
- Забей на тренажер, - прошипел Хенрик.
Они одновременно бросились бежать. Вон из дома, вон из калитки и вниз к пляжу. Было тяжело бежать с грузом, но машина была недалеко.
Подбежав к фургону, Хенрик опустил на землю награбленное, сделал вдох и обернулся. В вилле все окна светились, но не похоже было, что кто-то за ним гонится.
- Загружайте! - крикнул Томми, стягивая шапку и садясь за руль.
Не зажигая фар, он завел машину.
Хенрик и Фредди быстро сложили в фургон рюкзаки, монитор и снаряжение для подводного плавания и сами запрыгнули внутрь. Им удалось унести почти все, кроме велотренажера. И у Хенрика до сих пор на плече висело ружье. Томми ударил по газам, и машина рванулась вперед. Они выскочили вверх на асфальтовую дорогу и дальше поехали на юг вдоль побережья. Только отъехав от виллы на приличное расстояние, Томми включил фары.
- Поезжай по восточной дороге, - сказал ему Хенрик.
- Чего ты боишься? - спросил Томми. - Что они перекроют дорогу?
Хенрик покачал головой:
- На всякий случай.
На часах была половина второго, но Хенрику совсем не хотелось спать. Напротив, он весь был напряжен. Сердце стучало как безумное. Им удалось. Удалось ограбить дом и скрыться. Как в старые добрые времена с Могге.
- Мы должны это повторить, - сказал Томми, выезжая на восточную дорогу. - Это было проще простого.
- Да, просто - но мы все же разбудили хозяев, - заметил Хенрик.
- Плевать, - небрежным тоном произнес Томми. - Главное, что мы успели вовремя смыться.
Увидев знак поворота, он резко затормозил и вывернул руль.
- Ты куда? - спросил Хенрик.
- Кое-что надо сделать, прежде чем ехать домой.
Вскоре показалось высокое каменное здание, окруженное деревьями. Его освещали редкие фонари.
- Церковь, - прошептал Хенрик.
Это была средневековая церковь в Марнэсе. В ней венчались его дедушка и бабушка много лет назад.
- Она открыта? - спросил Томми, проезжая мимо церкви и останавливаясь в тени деревьев неподалеку. - Обычно они открыты.
- Но не ночью же, - ответил Хенрик.
- Ну, тогда придется взломать.
Хенрик покачал головой.
- Я не пойду, - сказал он.
- Почему?
- Идите одни.
Хенрик не собирался рассказывать братьям Серелиус о венчании бабушки и дедушки в этой церкви. Он только угрюмо посмотрел на Томми, и тот кивнул:
- О'кей, тогда стой на шухере. Но если мы найдем что-то ценное, то это будет наше. Понятно?
Томми взял рюкзак с инструментами и вместе с Фредди исчез в темноте.
Хенрик откинулся на спинку кресла и стал ждать. Грузовик окружала полная темнота. Хенрик подумал о бабушке, которая выросла в этих местах.
Дверца машина внезапно открылась, и Хенрик дернулся.
Это был Фредди. Глаза у него горели.
- Брат сейчас будет, - проговорил он. - Смотри! Они лежали в шкафу, в этом, как его… алтане?
- Алтаре, - поправил Хенрик.
- Как ты думаешь, сколько они могут стоить?
Хенрик посмотрел на старинные подсвечники в руках Фредди. Четыре штуки. На вид серебряные. Должно быть, именно в них стояли свечи в день свадьбы бабушки.
Через некоторое время вернулся Томми. С него градом лил пот, но видно было, что он доволен. Когда Томми плюхнулся на пассажирское сиденье, послышался звон монет.
- Ты веди, - бросил он Хенрику. - Я должен их посчитать.
У него в руках был пакет, содержимое которого он вывалил на сиденье рядом с собой. Хенрик увидел монеты и купюры.
- Это из ящика для пожертвований, - сказал Томми. - Он стоял прямо у входа.
- Сотенные, - сказал Фредди, присвистнув.
- Я их пересчитаю, - прибавил Томми и посмотрел на Хенрика. - Но не забывай, что награбленное в церкви - только наше.
- Оставьте себе, - проговорил Хенрик.
Возбуждение прошло. Он чувствовал себя отвратительно. Грехом было вломиться в церковь и украсть сделанные бедными пенсионерами пожертвования, которые должны были пойти голодающим детям в Африке. Это ужасно. Но что сделано, то сделано.
- Что это? - спросил Томми, имея в виду ружье на полу.
- Нашел на вилле, - ответил Хенрик.
- О черт, это старый маузер, - присмотревшись, сказал Томми. - Коллекционеры его любят. А некоторые до сих пор с таким ружьем ходят на охоту.
Он с любопытством оглядев ружье, снял его с предохранителя.
- Осторожнее! - предупредил Хенрик.
- Спокойно. Я умею обращаться с ружьем.
- Знаешь толк в оружии?
- Конечно. Мы с папашей охотились на лосей. Когда он не был в запое, конечно.
- Тогда забирай себе, - предложил Хенрик, заводя машину. Не включая фар, он поехал обратно.
Помолчав некоторое время, он сказал:
- С этими скоро надо кончать.
- С чем? - непонимающе произнес Томми.
- С налетами.
- Осталось немного. Всего четыре вылазки.
- Две, - возразил Хенрик. - Я поеду с вами только два раза.
- О'кей, куда?
- Пасторский дом… и Олудден.
- Олудден? Тот, что посоветовал Алистер?..
Хенрик кивнул, хотя продолжал верить, что двигал стаканом вовсе не Алистер, а Томми.
- Да, - кивнул в свою очередь Томми, - надо проверить его слова…
- И на этом закончить, - твердо сказал Хенрик.
Он мрачно смотрел на пустую дорогу. Черт, все было совсем не так, как с Могге. Кража в церкви была не к добру. Пора с этим завязывать.
10
- Полиция вернулась в Марнэс, и мы будем тщательно следить за порядком на севере Эланда, - объявил комиссар Хольмблад, которому поручили произнести торжественную речь по случаю открытия участка. Он обвел взглядом дюжину слушателей, собравшихся на холодном ветру на открытие полицейского участка - журналистов, коллег и случайных прохожих, - и продолжил: - Участковый полицейский это не просто полицейский… Его можно сравнить с констеблем в прошлые времена, который знал каждого жителя своего района. Конечно, жизнь стала сложнее, но личный контакт по-прежнему играет важную роль. Наши полицейские получили прекрасную подготовку. Их долг - наладить хороший контакт с местными жителями и предприятиями и обращать особое внимание на подростковую преступность.
Хольмблад снова оглядел присутствующих и добавил:
- Вопросы?
- Что вы собираетесь сделать с граффити на площади? - спросил пожилой мужчина из толпы. - Это выглядит омерзительно.
- Полицейские арестуют каждого, кто будет пойман за этим занятием, - ответил комиссар. - У нас есть право обыскивать этих рисовальщиков и отбирать у них краску, так что мы не намерены терпеть такие выходки. Но должен напомнить вам, что вандализм - это проблема не столько полиции, сколько школы и семьи.
- А кражи? - спросил другой мужчина. - Все эти кражи со взломом в церквях и на дачах?
- Раскрытие краж - один из наших главных приоритетов. Мы делаем все, чтобы поймать преступников.
Тильда стояла позади шефа, как манекен на витрине. От волнения у нее онемела спина, но она старалась держать осанку. Тильда была единственной женщиной среди присутствующих, и больше всего ей хотелось оказаться подальше от полицейского участка. Подальше от этого холодного ветра. Подальше от неудобной униформы, сдавливавшей шею и грудь. Подальше от своего нового коллеги Ханса Майнера.
Йоаким Вестин написал письмо в газету "Эланд-постен", в котором рассказал об ошибке, которую Тильда допустила. Он не назвал ее по имени, но после той заметки Тильда явственно ощущала на себе неодобрительные взгляды прохожих. Они смотрели на нее осуждающе. А вчера Хольмблад позвонил ей и сказал, что она должна сопровождать его в Олудден, чтобы извиниться.
- И наконец, у меня есть кое-что для наших полицейских Ханса Майнера и Тильды Давидсон. Ключи от участка и вот это… - Хольмблад поднял плоский прямоугольный коричневый сверток с пола, развернул его и продемонстрировал картину, на которой был изображен парусник в шторм. - Это подарок от Боргхольма. Картина символизирует, что все мы сидим в одной лодке.
Комиссар торжественно вручил картину и ключи Майнеру и Тильде. Майнер отпер дверь и жестом пригласил всех войти внутрь. Тильда отступила в сторону, пропуская мужчин вперед.
В участке было чисто. Натертый пол сиял. На стенах появились карты Эланда и Балтийского моря. Один из заказанных Хольмбладом бутербродных тортов стоял на столике для кофе.
На столе Тильды уже горой лежали бумаги. Она взяла одну из папок и подошла к своему коллеге. Майнер с аппетитом ел торт. С набитым ртом он умудрялся рассказывать о чем-то другим полицейским из Боргхольма. Видимо, что-то смешное, потому что они смеялись.
- Ханс, у тебя есть минутка?
- Конечно, Тильда. - Майнер улыбнулся коллегам и повернулся к ней. - В чем дело?
- Я хотела поговорить о твоем сообщении.
- Каком сообщении?
- О смертельном случае на хуторе Олудден. Помнишь?
Она протянула его листок, полученный в тот день от Майнера, - ее единственное алиби.
Три имени были написаны на листке. Ливия Вестин, Катрин Вестин и Габриэль Вестин.
Рядом с именем Ливии стоял крестик.
- Да, - кивнул Майнер. - Эту информацию мне дали в Боргхольме.
- Именно. И я просила тебя отметить имя погибшей. Помнишь?
Майнер больше не улыбался.
- И?
- Ты поставил крестик напротив имени Ливия.
- И?
- Это была ошибка. Утонула ее мать, Катрин Вестин.
Майнер равнодушно сунул в рот несколько креветок.
- Хорошо, - сказал он, не переставая жевать. - Я ошибся. Даже полицейские иногда ошибаются.
- Да, но это был твоя ошибка, не моя, - сказала Тильда.
Майнер посмотрел на нее в упор.
- Так ты мне не доверяешь?
- Доверяю, но…
- Ну вот и хорошо.
- Вы знакомитесь? - вмешался комиссар Хольмблад.
- Пытаемся, - кивнула Тильда.
- Хорошо… Не забудь, что у нас еще сегодня дела, Тильда, - с улыбкой добавил Хольмблад и направился к репортерам.
Майнер похлопал Тильду по плечу.
- Коллеги должны доверять друг другу, Давидсон, - сказал он. - Ты согласна?
Тильда кивнула.
- Хорошо, - сказал Майнер. - Ошибка или нет - полицейский всегда должен быть уверен в том, что в случае чего получит подкрепление.
Тильде хотелось оказаться далеко отсюда.
Получасом позже, когда три торта были съедены, а четвертый убран в холодильник, Хольмблад подошел к Тильде:
- Пора ехать. Возьмем мою машину.
Они остались вдвоем в участке. Ханс Майнер уехал одним из первых.
К тому времени Тильда решила даже не пытаться узнать его лучше.
Она сняла с себя полицейскую фуражку, заперла участок и пошла за Хольмбладом к машине.
- Мы не обязаны наносить этот визит, - пояснил Хольмблад. - Но Вестин пару раз звонил в Кальмар и спрашивал меня или кого-то из руководства. Поэтому я думаю, что нам лучше лично с ним поговорить.
Комиссар завел машину и, вырулив на дорогу, продолжил:
- Главное - избежать внутреннего расследования. Наш визит может помочь прояснить недоразумение.
- Я звонила Вестину через пару дней после трагедии, но он отказался со мной разговаривать.
- Я попробую с ним поговорить. Может, он поймет. Извинения тут не помогут.
- Мне не за что извиняться, - заметила Тильда. - Это не я ошиблась в имени. Коллега дал мне листок с неверной отметкой.
- Да? Но о смерти родственников людям нельзя сообщать по телефону. Нам всем придется нести ответственность, если выяснится, что это правило было нарушено.
- Понятно.
Они выехали из Марнэса и поехали на юг по направлению к Олуддену. Дорога была абсолютно пустой.
- Я много думал о том, чтобы приобрести дом на острове, - сказал Хольмблад, обводя взглядом пляж. - Здесь, на восточном побережье.
- Вот как?
- Здесь очень красиво.
- Да, - согласилась Тильда. - Семья моего отца родом отсюда.
- Поэтому ты сюда вернулась?
- Это было одной из причин. Работа меня тоже устраивала.
- Работа? Работа только начинается.
Через пару минут они увидели указатель на Олудден и свернули.
С дороги хорошо были видны маяки. И даже днем было видно красное мигание на фоне серых облаков.
Хольмблад подъехал к дому и заглушил мотор.
- Помни, что тебе не нужно ничего говорить.
Тильда кивнула. Как всегда, самые молодые должны молчать. Точно так же было у нее дома за обеденным столом, когда говорить должны были только старшие, а младшие - слушать.
"В свете дня хутор гораздо уютнее, - подумала Тильда, - но все равно он слишком большой, чтобы чувствовать себя здесь комфортно".
Хольмблад постучал в стеклянное окно, и через пару минут дверь открылась.
- Добрый день, - сказал комиссар. - Вот и мы.
Лицо Йоакима было осунувшимся. В свои тридцать четыре года он выглядел на все пятьдесят. Усталый взгляд, темные круги под глазами. Он кивнул Хольмбладу и, даже не взглянув на Тильду, сказал:
- Входите.
Вестин исчез в темноте, и они пошли за ним. В доме было чисто и убрано, но все равно у Тильды возникало ощущение полной заброшенности.
- Кофе? - предложил Вестин.
- Спасибо, не откажемся, - сказала Тильда.
- Вы одни дома? Только вы и дети? - спросил Хольмблад. - Никаких родственников?
- Моя мать нас навещала. Но она вернулась в Стокгольм.
Возникла пауза. Хольмблад поправил форму.
- Мы хотим сказать, что сожалеем… Такие вещи не должны происходить. Мы нарушили правила сообщения о смерти…
- Я согласен, - кивнул Вестин.
- Как я сказал, мы сожалеем…
- Я думал, что это моя дочь, - прервав комиссара, сказал Вестин.
- Простите?
- Я считал, что утонула моя дочь. Я так думал несколько часов поездки от Стокгольма до Эланда. И единственным утешением для меня была вера, что моя жена ждет меня, ведь я был уверен, что ей еще хуже, чем мне. Тогда я хотя бы мог утешать ее всю оставшуюся жизнь. - Йоаким Вестин сделал паузу и шепотом добавил: - По крайней мере, мы были бы друг у друга.
Он замолчал, устремив взор в окно.
- Как я сказал, мы сожалеем, - произнес Хольмблад. - Но что сделано, то сделано. Теперь мы можем только не допустить повторения этой ужасной ошибки.
Вестин не слушал. Он разглядывал свои руки. Но когда Хольмблад закончил, спросил:
- Как идет расследование?
- Расследование? - повторил комиссар.
- Полицейское расследование гибели моей жены?
- Полицейские расследования ведутся, только если есть признаки насильственной смерти. В данном случае таковых не обнаружилось.
Вестин поднял глаза:
- Так то, что случилось, - обычное дело?
- Конечно нет, но…
Вестин набрал воздуха и сказал:
- Моя жена попрощалась со мной утром. Потом она помыла окна, пообедала и пошла на пляж. Вышла на дамбу и бросилась в ледяную воду. Разве это нормально?
- Никто не говорит, что это было самоубийство, - сказал Хольмблад. - Но ничто не говорит об убийстве. Ваша жена могла выпить пару бокалов вина за обедом и поскользнуться на мокрых камнях.
- Вы здесь видите бутылки? - резко сказал Вестин.
Тильда огляделась по сторонам. Действительно, спиртного в кухне не было.
- Катрин была трезвенницей, - продолжил Йоаким. - Она не употребляла алкоголь. Вы могли в этом убедиться, сделав анализ крови.
- Да, но…
- И я тоже не пью. У нас вообще нет в доме спиртного.
- Почему, если позволите спросить? Вы верующие?
Йоаким посмотрел на Хольмблада так, словно тот произнес неприличную шутку.
- Мы видели, к чему приводят алкоголь и наркотики, - сказал он после паузы. - Им не было места в нашем доме.
- Понятно, - сказал Хольмблад.
В кухне снова повисла тишина. Тильда выглянула в окно и подумала о Герлофе с его вечным любопытством.
- У вашей жены были враги? - внезапно вырвалось у нее.
Она видела, какими глазами посмотрели на нее Хольмблад и Вестин, явно озадаченные вопросом.
- Нет, - произнес Йоаким с удивлением в голосе, - у нас не было врагов.
- Ей никто не угрожал?
Вестин покачал головой:
- Насколько я знаю, нет. Катрин последние месяцы жила здесь одна с детьми. Я приезжал из столицы на выходные. Но она ничего такого не упоминала.
- То есть накануне трагедии вела себя как обычно?
- Более или менее, - ответил Вестин. - Она была усталой… Ей трудно было жить здесь одной…
Он замолчал.
- Я могу воспользоваться туалетом? - спросила Тильда.
Вестин кивнул, сказав:
- Направо по коридору.
Тильда быстро нашла туалет, так как уже была на хуторе раньше.
В доме уже почти не пахло краской, а в коридоре висела новая картина. Это был написанный маслом зимний пейзаж Эланда. Снег скрыл все контуры. Тильда не помнила, чтобы когда-нибудь видела остров таким мрачным; она остановилась и несколько минут постояла перед картиной.
Ванная комната была небольшой, но отремонтированной, с новой плиткой на стенах и толстым голубым ковром на полу. Старинная ванна опиралась на львиные лапы. Справив нужду, Тильда вернулась в коридор и, проходя мимо комнаты, остановилась. Одна створка дверей была приоткрыта.
Тильда заглянула внутрь. Большая двуспальная кровать. Прикроватный столик с фотографией Катрин Вестин.
И тут Тильда увидела одежду.
Стен не было видно за вешалками с женской одеждой - кофтами, брюками, блузками, майками. На кровати поверх подушки лежала сложенная сорочка, словно ожидая, когда ее владелица придет укладываться спать.
Тильда тихо вышла из спальни.
Подходя к кухне, она услышала голос Хольмблада:
- Нам, пожалуй, пора возвращаться к работе.
Комиссар допил кофе и поднялся из-за стола. Атмосфера в кухне улучшилась. Йоаким Вестин тоже поднялся и посмотрел на Тильду и комиссара со словами:
- Спасибо за визит.
- Не за что, - сказал Хольмблад и добавил: - Вы можете подать жалобу, если захотите, но мы были бы признательны, если бы…
Вестин покачал головой:
- Я не буду подавать жалоб.
Он проводил комиссара и Тильду в прихожую и на крыльце пожал руки обоим.
- Спасибо за кофе, - проговорила Тильда.
Уже сгустились сумерки, и в воздухе пахло горелой листвой. В море мигал маяк.
- Мой постоянный друг, - сказал Вестин, кивая в сторону маяка.
- Вам нужно о них заботиться? - спросил Хольмблад.
- Нет, они работают автоматически.
- Я слышала, что их построили из остатков заброшенной часовни, - сказала Тильда, показывая на север. - Там она стояла.
Она тут же пожалела, что изобразила гида, - но Вестин спросил с интересом:
- Кто вам это сказал?
- Герлоф, брат моего дедушки. Он кое-что знает об Олуддене. Если хотите узнать больше, я могу спросить…
- Конечно. И передайте ему, чтобы он зашел как-нибудь на кофе…