И точно. Ведь если реформы 90-х были, как говорят некоторые, удачными и задали новый вектор движения страны, то как объяснить, что у нас за все 90-е не было построено ни одного крупного предприятия? Почему мы занимаем второе или третье место в мире по числу миллиардеров, но, по данным ООН, находимся лишь на 72-м месте по уровню жизни? Почему президент, обращаясь к Федеральному собранию, признает, что мы до сих пор - 20 лет спустя! - опираемся в основном на достижения и промышленный потенциал советского периода? Почему?
В редкий момент искренности и рефлексии банкир Петр Авен, входивший в кабинет Егора Гайдара в качестве министра внешнеэкономических связей в 1991–1992 годах, написал в феврале 1999 года: "Самоидентификация с Богом, естественно вытекающая из веры в свою особость, к несчастью, была типичной для наших реформаторов. Миссия осуществления либеральных реформ выпала советским интеллигентам, внутренне далеким от либерализма - высокомерно самоуверенным, лишенным необходимого уважения к чужому мнению. А посему не утруждающим себя объяснением своих действий и присвоившим себе право на мифотворчество и ложь" ("Коммерсант", 27 января 1999 г.).
И ведь вот что поразительно - граждане нашей страны, совсем не знавшие реформаторов, почему-то расценили их точно так же, как банкир и гайдаровский министр Петр Авен. И уже вынесли свой вердикт - по библейской заповеди: по плодам их узнаете их.
"ЗАКЛЯТАЯ ЦИФРА", или ПРОКЛЯТИЕ РОССИЙСКИХ РЕФОРМАТОРОВ
Заседание Комиссии по модернизации в Томске с участием президента Медведева 11 февраля 2010 года дало новую пищу для той полемики о реформах 90-х и их последствиях, которая развернулась в стране со смертью Егора Гайдара.
Выступая на заседании, Анатолий Чубайс сказал: "В целом производительность труда в России сегодня составляет примерно 25 процентов от Соединенных Штатов. Кстати, это какая-то, видимо, заклятая цифра".
Д. Медведев : Цифры - еще раз.
А. Чубайс : Производительность труда в России по отношению к Соединенным Штатам составляет сегодня 25 процентов.
Д. Медведев: А почему заклятая?
А. Чубайс: Заклятая потому, что я для себя поднимал последние цифры по Советскому Союзу. 1990 год - производительность труда в СССР по сравнению с Соединенными Штатами 24,9, а сейчас - 25. В общем, можно, конечно, сказать, что мы движемся, но как-то темпы не очень все-таки радующие нас.
Таким образом, по главному показателю эффективности экономики - производительности труда - мы с советского времени никуда не сдвинулись. Как были на уровне 25 процентов от американского, так на этом же уровне и остались. В годы экономического бума 2005–2008 годов Чубайс любил повторять: нынешние темпы роста России - результат наших реформ! Но рост этот был, увы, экстенсивный - все за счет природных ресурсов. А по качеству экономики мы никуда не продвинулись, более того, продолжали опираться на багаж советских времен.
И это - объективные данные, а не идеология. Заявления Чубайса, Немцова, Гозмана и иже с ними о том, что "реформы Гайдара спасли страну от голода, распада и гражданской войны" - это чисто идеологическое, недоказуемые суждения. Это понимают даже такие ультралибералы, как публицист Юлия Латынина, которая написала по этому поводу в газете "Москоу таймс": "При ближайшем рассмотрении обнаруживается, что это утверждение - не более, чем набор бессмысленных звуков, не подкрепленных никакими фактами". Другой ультралиберал, Андрей Илларионов с цифрами в руках доказывает: спасти страну от голода Гайдар никак не мог. "Ни массового голода, ни его угрозы в начале 1990-х годов в России не было… поэтому "спасти страну от голода" не мог ни Гайдар, ни Чубайс, ни даже сам Господь Бог. За отсутствием такой угрозы", - пишет Илларионов.
Таким образом, все утверждения авторов реформ 90-х о том, что эти реформы были единственно правильными и единственно возможными, относятся к сфере восхищения реформаторов самими собой, но никак не к сфере реального. Многие крупные эксперты - и наши, и зарубежные, признают: то, что мы никак не сойдем с нефтяной иглы, то, что наша экономика малопроизводительна и отличается низкой конкурентоспособностью, - как раз результат реформ 1990-х годов, который, увы, так и не был исправлен в годы 2000-е.
Нобелевский лауреат, профессор Колумбийского университета Джозеф Стиглиц, с которым мы беседовали в Давосе в январе 2010 года, высказал по этому поводу такое мнение: "Я считаю, что Россия совершила переход к рынку - и это хорошо. Но при оценке реформ следует задуматься и о том, могли ли они принести лучшие результаты, такие, как в других странах. Если посмотреть на российские реформы с этой точки зрения, то результат реформ не слишком хорош. Если посмотреть на то, как упал ВВП, снизилась продолжительность жизни и так далее, то можно смело заявить, что все пошло не так, как надеялись".
Другими словами: не всякие реформы и не всякая приватизация есть благо. Ельцинская Россия дала пример приватизации, ведущей к появлению малопроизводительной, уродливой и коррумпированной экономики. Сошлемся на суждение экономиста с безупречными либеральными взглядами - ректора Российской экономической школы Сергея Гуриева, которые были опубликованы в журнале "Форбс". "Подавляющее большинство исследований говорит в пользу приватизации: она приводит к повышению производительности и росту курса акций, - пишет Гуриев. - Однако многое зависит от способа приватизации: в стране с незащищенными правами собственности, высокой коррупцией и неразвитыми рынками капитала госактивы не обязательно достанутся самым эффективным собственникам". И добавляет: "В силу особенностей России и использованного в ней способа приватизации в некоторых исследованиях эффект российской приватизации оценивается как отрицательный (по крайней мере в 1990-е годы)". Сказано аккуратно, но ясно.
Заявления Чубайса и иже с ним, что в 90-е все было сделано правильно, не подтверждаются ни на практике, ни даже в теории. Наша рыночная экономика до сих пор несет на себе родовое проклятие тех реформ и той приватизации. И пока неясно, когда это проклятие перестанет действовать. Так что Анатолию Чубайсу - автору и главному защитнику тех реформ и той приватизации - остается только разводить руками и сокрушаться по поводу низких темпов роста производительности труда. За 20 лет ее прирост составил, по сравнению с США, ноль целых одну десятую процента. Таков один из результатов реформ 90-х, тех самых - единственно возможных и незаменимых.
Юлия Латынина вспоминает, как обсуждала тему реформ с одним своим знакомым, ныне - высокопоставленным чиновником, который начал свою карьеру, работая с Чубайсом и Гайдаром в правительстве. "Как мог Андрей Илларионов написать, что Гайдар не спас Россию от голода!" - возмущался этот знакомый. "Но ведь это же правда - не спас", - возразила Латынина. "Это может быть и правда, но это бессовестно!" - прозвучало в ответ.
Так о чем вообще спор - о правде или о том, "бессовестно" или нет ставить под сомнение результаты деятельности реформаторов?
СИНДРОМ "ХРОМОЙ ЛОШАДИ"
Вот уж воистину: чем дальше в лес, тем больше дров. Чем дальше идет расследование причин и корней страшной трагедии в Перми, унесшей 150 с лишним жизней , тем больше вскрываются всем известные, но до сих пор мало кого волновавшие пороки нашей системы. Между тем число погибших в сгоревшей "Хромой лошади" наводит на мысли не о несчастном случае, которые происходят время от времени повсюду, а о подлинной техногенной катастрофе.
Владимир Путин дал этому событию такую оценку: "В Пермской трагедии, и я уже об этом говорил публично, хочу еще раз повторить, со всей очевидностью отразились все пороки нашей бюрократии: ее некомпетентность, коррумпированность, сращивание с бизнесом, там, где это не нужно, где это нельзя допускать". (При этом премьер не ответил на вопрос: а разве есть области, в которых нужно допускать сращивание нашей бюрократии с бизнесом?! Не в этом ли сращивании - главная причина нашей коррупции и многих других проблем?)
Так что дело не просто в "разгильдяйстве". Все, увы, гораздо глубже и запущенней. Советские теоретики, привыкшие изобличать пороки того, что они называли частнокапиталистической системой, замерли бы в растерянности перед созданной у нас частнобюрократической системой. Когда чиновничьи позиции успешно используются для извлечения прибыли, и эта прибыль становится чуть ли не главным смыслом работы чиновника, а все остальное перестает иметь значение. И закономерно следует расплата. В Перми за это заплатили жизнью 156 человек, в больницах в тяжелом состоянии оказались еще 84. И если эту систему не начать менять уже сегодня - не только словами и призывами, то пермская трагедия точно не станет последней.
Говорят: где тонко, там и рвется. Вот и порвалось в "Хромой лошади". Но у нас уже рвется и там, где толсто. Вспомним Саяно-Шушенскую ГЭС. Ту трагедию с пермской роднит одно: стремление нашего бизнеса выжимать максимум, вкладывая минимум. Это в Европе предприниматели готовы работать ради 10–15 процентов прибыли. Но для большей части наших так называемых бизнесменов это несерьезно. Даешь 100, даешь 200 или 300 процентов! И за это нам с вами тоже приходится платить свою цену. И не только в магазинах, от которых находятся в шоке прибывшие к нам иностранцы: такого уровня цен, недоумевают они, нет даже в сверхдорогой Японии! Но нет, за действующую у нас систему тотальной коррупции и всеобщей безответственности нам еще приходится платить и нашими жизнями. И, похоже, чем дальше, тем больше.
ПРОВАЛ В ВАНКУВЕРЕ
Результаты Олимпиады в Ванкувере стали "моментом истины" для нынешней России, ее власти и общества, хотя власти было удобнее истину не увидеть. Это был не только спортивный провал. Конечно, можно сказать, что не надо преувеличивать, что это спорт, раз на раз не приходится, и в этот раз просто не сложилось. Можно говорить и о том, что у нас был роковой пересменок: ушли все спортсмены советской школы - те, кто сформировался в прошлую богатую победами эпоху, а новые сильные российские спортсмены еще не выросли. А кто-то скажет, что во всем были виноваты министр спорта Виталий Мутко и глава Олимпийского комитета России Леонид Тягачев. Однако на самом деле причины нашего позора в Ванкувере намного глубже.
Считается, что в спорте показывают наилучшие результаты нации, находящиеся на подъеме. А упадок страны неизбежно сказывается на спортивных достижениях. Если это так, то вывод напрашивается печальный: мы явно не на подъеме. Посмотрите на Китай: этот будущий мировой лидер неудержимо рвется вперед и в спорте. На летних Олимпиадах китайцы - абсолютные лидеры. Зимние виды спорта - вообще не китайские. Тем не менее, они сумели взять несколько золотых медалей и обойти нас в общем командном зачете. Для нас же зимние Олимпиады всегда, до последних 10–12 лет, были местом сбора золотого урожая. Но в Ванкувере мы добыли лишь три золота. Худшего результата не было за всю нашу историю.
Так почему же мы проиграли? На мой взгляд, наш провал в Ванкувере - это драматический сигнал. Сигнал того, что мы создали страну и общество без высоких мотиваций и идеалов, общество, в котором главной ценностью провозглашены деньги. И это прямо сказывается на спортсменах. Мы ведь потерпели поражение не только в хоккейном турнире в Ванкувере. За полгода до этого наша футбольная сборная проиграла весьма средней команде Словении - и не вышли в первенство мира по футболу. Но зато средняя словенская сборная выложилась "по полной", а наши футболисты почти всю игру вяло перекидывали друг другу мяч. Как и у хоккеистов, у них не было настроя на игру, у них не было настроя на победу.
На олимпиадах и футбольных первенствах выступают не за деньги. Деньги можно сделать другим способом, играя в НХЛ или в "Арсенале". На Олимпиадах же выступают за свою страну. Но этой высшей мотивации мы почти не ощущали в наших спортсменах, как и в наших футболистах. Они знали: свои деньги они возьмут в другом месте, а раз так - то зачем выкладываться, зачем сражаться?
Виноваты не только и не столько спортсмены. Сколько лет мы только и слышим: не надо нам "имперских амбиций", надо становиться "нормальной страной". В свою бытность советником президента Андрей Илларионов все сравнивал нас с Португалией и призывал равняться на нее. Ведь там выше ВВП на душу населения! Президент с ним не спорил. В итоге мы рискуем получить страну и людей вообще без амбиций - не только имперских, но и каких-либо еще. Точнее, лишь с одной амбицией: получить, сделать, заработать или украсть - неважно, каким путем, но добыть как можно больше денег.
Вы хотите "нормальную" страну? Мы успешно идем по этому пути. Не выйдя в финал чемпионата мира по футболу, мы проявили себя именно как "нормальная", обычная, ничем не выделяющаяся страна. Ведь путевки на первенство мира в ЮАР выиграли не "нормальные", а лучшие сборные. И в Ванкувере мы заняли 11-е место - сразу за не слишком выдающимися Нидерландами. На первых же местах были не нормальные, а лучшие - США, Германия, Канада и Норвегия. Нет, далеко не деньги решают все, как у нас стало принято считать.
Нашим спортсменам за победы на Олимпиаде платят огромные деньги. А результаты - убогие. Швейцарцы же получают гроши, но как сражалась хоккейная команда Швейцарии против намного более сильных американцев! Она сражалась так, словно это был ее последний и решительный бой - и вплоть до последней минуты команда США вела лишь со счетом "один - ноль". А наши хоккеисты, вполне сравнимые по силам с канадцами, проиграли им уже в первом периоде. И выглядело это так, что сражаться просто не хотели. "Игра русских - это еврохлам. Я действительно разочаровался в игре этих парней, они играли абсолютно без сердца, без эмоций", - заявил бывший тренер и генеральный менеджер "Айлендерс" Майк Милбери в интервью NBC.
А чего мы, собственно, ждали? Если предлагать людям в качестве национальной идеи лишь потребление, "комфорт" и идеалы гламурного мира, то в ответ можно получить лишь одно - разлагающееся общество. Мне на это могут возразить: а как же Америка, разве это не общество потребления? Да, это так, но американское общество замешано на гораздо более высоких идеалах - идеалах свободы, демократии и распространения американской модели по всему миру. Да, слишком часто президенты США, как тот же Джордж Буш, под видом защиты этих идеалов ведут неправедные войны и дискредитируют Америку. Но в американском обществе они реальны и сильны. А что несем мы миру, кроме нефти, газа и воспоминаний о победе в далекой Второй мировой войне? И что предлагаем новым поколениям, кроме идеи материального благополучия? Да, оно нам необходимо, но нельзя делать его нашей единственной и главной целью.
Россия - это страна с великой историей, страна, привыкшая к победам. Посмотрите на Красную площадь: это площадь великой страны. У нас самая большая территория, второй в мире ядерный потенциал, как член Совета Безопасности ООН, мы входим в число пяти главных держав мира. И мы оправданно ждем побед. И вот такой стране предлагают установку на бессилие! Нам предлагают стать "нормальной страной", просто нормальной, а лидерство отдать другим. Но если задача в том, чтобы перейти из страны лидирующей в страны второго ряда, в серые, незаметные страны без амбиций, то и не надо ждать успехов. Их не будет. А будут они у стран "ненормальных", у стран, где есть сила, и мощь, и воля к победе, и высокие ориентиры. И достижения, и победы будут у них, но - не у нас.
ЕСТЬ ЛИ У НАС ИДЕОЛОГИЯ, КРОМЕ ИДЕОЛОГИИ ДЕНЕГ?
После сокрушительного поражения в Ванкувере, где вместо спортивных успехов мы лицезрели лишь безудержное поедание черной икры и развеселые танцы в "Русском доме", возник вопрос, сохранилось ли в нашей стране такое понятие, как патриотизм.
В 1991 году, когда рухнул Советский Союз, вместе с ним погибла и коммунистическая идеология. Тогда это рассматривалось как освобождение от тоталитарной доктрины, которая довлела над страной в течение долгих десятилетий. Но что мы получили взамен?
Новые интеллектуальные псевдолидеры в лице "Гайдара и К°" предложили нам одно - потреблять. Все. За 20 лет т. н. "новой России" нам не была предложена ни одна другая идея, ради которой мы могли бы существовать. Ничего, кроме идеи улучшения своего материального положения. Вот она, нищета реформаторов! И никакого блеска. Вся их идеология сводится к одному - бешеному, неукротимому, агрессивному желанию потреблять. Если перефразировать Карла Маркса, это идеология мелких буржуа, взбесившихся от ужасов социализма (то есть "недопотребления" того времени). Эти мелкие буржуа хотели получить собственность, которую социализм им не давал. В результате они осуществили абсолютно ущербную в идеологическом плане антикоммунистическую революцию, которая не породила ни одной идеи. Она не породила ничего того, за что люди могли бы отдавать свои силы, ничего, кроме банальной идеи личного благосостояния, но не для всех, а лишь для "избранных", отмеченных, по выражение одного из них, "печатью бога".
Потребление, роскошь и "гламур" нам предложили сделать нашей новой национальной идеологией. Как-то на Лондонском экономическом форуме представители российской "элиты" обсуждали тему, может ли роскошь стать национальной идеологией. Обсуждали бездарно и даже не сумели разыграть этот циничный парадокс. Но что меня поразило - обсуждали серьезно и без тени юмора.
Но, возможно, демократия может считаться идеологией современной России? Нет, не похоже. И не только потому, что политическая практика у нас, как правило, глубоко недемократична. Но еще и потому, что идея демократии была очень сильно дискредитирована в период правления Бориса Ельцина. Под видом демократии нам тогда подсунули авторитаризм и политические манипуляции. Символом государства Российского второй половины 90-х стала так называемая "семья" и Борис Березовский в Кремле. Если это демократия, что же тогда коррумпированная диктатура?
Фальсификации и грубейшие искажения результатов выборов начались именно тогда. Тогда же под видом либеральных реформ и демократических преобразований была осуществлена криминальная приватизация. И это всем понятно. Именно поэтому ее результаты так и не были обсуждены в 2000-е годы, а доклад Счетной палаты о приватизации 1990-х, который должна была рассматривать Госдума, с обсуждения был снят и фактически засекречен. Если бы этот доклад увидел свет, пришлось бы отменять все результаты приватизации, и страну ждала бы новая революция. Владимир Путин как политик осторожный и превыше всего ценящий стабильность на такой радикальный шаг не решился.
Анатолий Чубайс, правда, заявил: не важно, как проводились и реформы, и приватизация, ведь реформаторы решали главную задачу - покончить с коммунизмом. А потому неважно и то, как, какими способами и кому достались государственные активы. Но это неважно только для Чубайса. Общество уже убедилось в том, что, если реформа проводится на порочной основе, то она даст порочный результат.