Аполлон, подбежавший к ней с раскрытыми для объятия руками, ощутил под своими пальцами шершавый ствол дерева. Сначала до него не дошло, что прекрасная девушка потеряна для него навсегда, но когда он понял это, то заявил, что с этих пор лавр станет его любимым деревом, и поэты, музыканты и художники впредь будут награждаться лавровым венком.
История Аполлона и Дафны иллюстрирует воздействие солнца (Аполлон) на росу (Дафна). Солнце поражено ее красотой и хочет поближе рассмотреть ее, роса же, испугавшись его пылкой страсти, испаряется, и, когда жаркое дыхание ее любовника касается ее, исчезает, оставляя только зелень там, где всего лишь мгновение назад сияла своей чистотой роса.
Взбираюсь я на купол голубой;
Я шествую по волнам и горам,
Отбросив плащ на пенистый прибой,
Я тучи зажигаю; даже там,
Где тьма пещер, зрим свет моих лучей,
И снова Гея ласки ждет моей.Шелли (Пер. В. Рогова)
Кефал и Прокрида
У древних было много похожих мифов, символизирующих взаимоотношения солнца и росы, и среди них часто цитируемый миф о Кефале и Прокриде. Кефал был охотником, который влюбился и женился на одной из нимф Дианы, Прокриде. В приданое она принесла ему охотничью собаку, Лелапса, и копье, которое всегда попадало в цель. Новобрачные были очень счастливы, но их счастью завидовала Эос (Аврора), богиня утренней зари, которая раньше безуспешно пыталась положить конец их безмятежному блаженству.
Однажды Кефал охотился в лесу, но, когда на землю упали вечерние тени, вернулся к своей ненаглядной женушке, которая ждала его в их уютном жилище. Ее приданое оказалось неоценимым подарком для Кефала, ибо Лелапс был быстр и неутомим в погоне. Однажды, чтобы проверить, на что он способен, боги с Олимпа стали смотреть, как он гонится за лисой, которую они специально создали для этого, и оба животных отличались такой быстротой и выносливостью, что погоня могла закончиться только смертью одного или обоих ее участников. Восхищенные боги заявили, что и лису, и собаку надо сохранить в памяти людей навеки, и обратили их в скульптуры, на которых они были изображены совсем как живые.
Летом, когда солнце нещадно палило, Кефал часто отдыхал в тенечке и, укладываясь на травке, часто призывал ветерок, чтобы тот прилетел и охладил его разгоряченный лоб.
Однажды в роще той охотник молодой
Решил спастись от солнечных лучей.
И стал просить он ветерок дневной:
"Горячий лоб мне крыльями обвей!"
Молчало все, и ни журчанья струй,
Ни шелеста листвы не раздавалось.
Молил охотник: "Ветерок, подуй!"
Но на призыв лишь эхо откликалось.Мур
Эос знала об этом, и, хотя она прекрасно понимала, что Кефал обращался к пролетавшему мимо ветерку, тем не менее она отправилась к Прокриде и сказала ей, что муж изменяет ей, ухаживая за прекрасной девушкой, с которой встречается в полдень в лесу. Прокрида, ослепленная ревностью, поверила ее словам и тут же решила поймать мужа на месте преступления.
Утро прошло, и солнечные лучи падали на землю отвесно, когда Кефал подошел к месту своего отдыха. Он не знал, что поблизости прячется Прокрида.
– Лети ко мне, мой ласковый ветерок! – крикнул охотник, а Прокрида, пораженная в самое сердце тем, что показалось ей неопровержимым доказательством измены мужа, потеряла сознание и упала. Шум привлек внимание Кефала. Решив, что к нему подкрадывается дикий зверь, который хочет напасть на него, он бросил свое волшебное копье прямо в чащу леса и пронзил им грудь своей верной жены. Услыхав ее предсмертный стон, он тут же бросился к ней и, прежде чем испустить последний вздох, она все ему рассказала, а потом умерла в счастливой уверенности, что муж не заслужил ее несправедливых подозрений и его сердце принадлежит только ей.
Существует, конечно, очень много других вариантов этого мифа, но все они иллюстрируют одно и то же природное явление.
Главной обязанностью Аполлона было управлять конями, которые везли колесницу Солнца. День за днем он проезжал по лазурному небу, не останавливаясь ни на минуту, пока не добирался до золотой лодки, ждущей его в конце дневного пути, которая отвозила его во дворец на востоке.
Миф о Клитии
Прекрасная молодая девушка по имени Клития с удивительным постоянством следила за ежедневным путешествием Аполлона по небу. С того самого момента, как он покидал свой дворец, и до той минуты, когда он достигал далекого моря на западе, она не сводила с него любящего взгляда, думала о златовласом боге и мечтала о его любви. Но, несмотря на все ее старания, Аполлон так и не ответил ей взаимностью, и она чахла, пока боги не пожалели ее и не превратили в подсолнечник.
Но и в этом обличье Клития не забыла предмет своей любви, и, став символом постоянства, она поворачивает свое поднятое к солнцу лицо, неотрывно следя за его перемещением по небу.
Нет, любящее сердце помнит вечно
И любит до могилы, до конца.
Так и подсолнух – он не отворотит
От солнца восхищенного лица.Мур
Миф о Марсии
Однажды летним днем молодой пастух, лежавший на зеленой траве, услыхал вдали звуки музыки, такие нежные и волнующие, что затаил дыхание и стал слушать. Это Минерва, сидя на берегу ручейка, училась играть на флейте, но, наклонившись над прозрачной водой, увидела свои надутые щеки и искаженные черты и с негодованием бросила флейту в воду, поклявшись никогда больше к ней не прикасаться.
Чарующая музыка смолкла, и юноша очнулся и огляделся. Тут он заметил, что мимо него по реке плывет флейта. Он тут же схватил ее, прижал к губам и не успел вдохнуть в грудь воздуху, как божественная мелодия полилась снова. Завладев волшебным инструментом, Марсий начисто позабыл о своих обязанностях пастуха. Вскоре он достиг небывалого совершенства в игре на флейте, ужасно возгордился и стал хвастаться, что играет не хуже самого Аполлона. Дело дошло до того, что он вызвал на соревнование самого бога солнца.
Желая наказать Марсия за его хвастовство, Аполлон в сопровождении девяти муз, покровительниц поэзии и музыки, появился перед пастухом и предложил подтвердить свои слова делом. Музы предложили Марсию начать первым, и он очаровал всех своей игрой.
Музы воздали ему заслуженную похвалу, а потом пригласили Аполлона превзойти соперника, если это ему удастся. Вторичного приглашения не потребовалось. Бог схватил свою золотую лиру и заиграл на ее струнах. Прежде чем вынести окончательное решение, музы решили послушать соперников еще раз, и они заиграли снова, но на этот раз Аполлон присоединил к звукам лиры свой божественный голос, и все присутствующие, включая муз, признали его победителем.
И вот, когда спускавшееся солнце
Уж скрылось за горами вдалеке,
Сказали музы, выслушав обоих:
"Ты, Марсий, безнадежно проиграл!"Мэтью Арнольд
Согласно условию, которое гласило, что победитель живьем сдерет кожу со своего соперника, Аполлон привязал Марсия к дереву и жестоко наказал его. Когда горные нимфы узнали о страшной смерти своего любимца, они зарыдали и пролили такие потоки слез, что они превратились в реку, названную Марсий, в память о прекрасном музыканте.
Аполлон и Мидас
Ужасный конец Марсия должен был послужить предостережением всем заносчивым смертным. Но этого не случилось, и вскоре после этого Аполлону пришлось снова участвовать в музыкальном состязании, на этот раз с Паном, любимым флейтистом короля Мидаса. По этому случаю Мидас сам оставил за собой право присуждать первый приз и отдал его Пану, несмотря на то что тот играл гораздо хуже Аполлона. Бог солнца был так возмущен несправедливым решением, что решил наказать нечестного судью и сделал так, что у того на голове выросли длинные ослиные уши.
Приведенный в смятение этим украшением, Мидас заперся во дворце и велел поскорее привести цирюльника, который, дав клятву хранить тайну, был доставлен к царю и получил приказ изготовить огромный парик, который должен был скрыть ослиные уши от глаз подданных. Цирюльник повиновался и сделал парик. Но прежде, чем ему разрешили покинуть дворец, он должен был еще раз поклясться, что под страхом немедленной смерти не выдаст никому страшную тайну.
Но секрет хранить очень трудно, а этот, касающийся длинных ушей царя, так и жег цирюльнику язык. Не в силах больше терпеть, он отправился в поле, выкопал глубокую яму и прокричал туда:
У царя-то Мидаса, вот так дела!
Уши (сам видел) – ну как у осла!Гораций
Облегчив тем самым душу, цирюльник вернулся домой. Время шло. На месте ямы вырос тростник и, склоняясь под дуновением ветерка, шелестел: "У царя Мидаса – ослиные уши!" – и все проходящие мимо слышали эти слова и разнесли их по всему миру, так что тайна царя вскоре стала известна всем.
Орфей и Эвридика
Поскольку Аполлон часто встречался с музами, нет ничего удивительного в том, что красота Каллиопы вскружила ему голову. Каллиопа, в свою очередь, страстно любила его и даже писала в его честь стихи. Она с радостью согласилась стать женой Аполлона и родила ему сына Орфея, который унаследовал музыкальный и поэтический талант родителей.
Так музыкой прославленной своей
Леса и горы заставлял Орфей
Склоняться перед ним, когда он пел.
Под эту песнь быстрей росла трава,
И вся земля прекрасная цвела,
И лес весенний пышно зеленел.
Куда бы лиры звук его ни долетал -
Он пред певцом все головы склонял,
И даже шторм покорно засыпал.Шекспир
Его талант рос и с годами стал таким огромным, что слава о юноше разлетелась по всему свету. Влюбившись в Эвридику, он пустил в ход все свое искусство и завоевал ее прекрасным голосом, нежными взглядами и страстной музыкой. Эвридика была тронута до глубины души игрой Орфея и выразила свою любовь, согласившись стать его женой.
Вскоре после свадьбы, гуляя в одиночестве по полям, Эвридика встретила юношу по имени Аристей, чья напористость так испугала ее, что она бросилась бежать со всех ног и нечаянно наступила на ядовитую змею, лежавшую в густой траве. Змея развернулась и укусила ее за пятку. Эвридика страдала недолго – вскоре она умерла. И ее душа спустилась в мрачное царство Плутона, оставив Орфея безутешным.
Веселые свадебные песни сменились грустными, разрывающими сердце похоронными мелодиями, но и очарование музыки не смогло вернуть Орфею желание жить, и он отправился на Олимп, где так жалобно умолял Юпитера вернуть ему жену, что сердце царя богов наполнилось состраданием. Он разрешил Орфею спуститься в загробный мир, но предупредил, что вся эта затея крайне опасна.
Но Орфей, ничего не боясь, поспешил ко входу в Гадес и увидел злобного трехголового пса по имени Цербер, который охранял ворота. Пес следил, чтобы ни один живой человек не вошел в них и ни одна душа не вышла из царства мертвых. Как только чудовище увидело Орфея, оно зарычало и свирепо залаяло, стараясь прогнать его. Но Орфей остановился и заиграл такую сладостную мелодию, что Цербер успокоился и позволил певцу спуститься в темное царство Плутона.
Волшебные звуки музыки проникли в самые отдаленные уголки Тартара, где тени осужденных на вечные муки на мгновение прервали свой адский труд и перестали вздыхать и стенать, чтобы послушать их. Даже Тантал перестал тянуться к вечно удаляющейся от него воде, а колесо Иксиона на мгновение перестало крутиться.
Сизиф, приговоренный бесконечно
Вздымать на гору камень роковой,
Пустил его катиться и стал слушать
Чарующие звуки песни той.Сакс
Ни один живой человек не проникал еще сюда, и Орфей долго бродил по Гадесу, пока не добрался до трона Плутона, владыки этого мира, на котором суровый царь сидел в полном молчании. Рядом с ним сидела Прозерпина, его жена, а у их ног примостились неумолимые богини Судьбы.
Орфей приветствовал царственную чету и до слез растрогал ее своим рассказом. Плутон и Прозерпина великодушно согласились вернуть Эвридику к жизни и вверить ее заботам любящего мужа.
Но, перед тем как отпустить Орфея, они поставили перед ним одно условие – по пути на землю он ни в коем случае не должен оборачиваться назад, чтобы увидеть лицо супруги.
Орфей с радостью согласился выполнить это условие и двинулся к выходу из Гадеса. Он шел, глядя прямо перед собой, но ему не давал покоя мысль – вдруг Эвридика неузнаваемо изменилась во время пребывания в царстве мрака. Позабыв об условии Плутона и желая поскорее насладиться чертами любимого лица, Орфей оглянулся, не успев еще выйти на поверхность земли, и тень его жены, которую он уже почти вытащил из царства мертвых, тут же исчезла во мраке.
Смерть вторично познав, не пеняла она на супруга.
Да и что ей пенять? Иль разве на то, что любила?
Голос последним прости прозвучал, но почти не достиг он
Слуха его; и она воротилась в обитель умерших.Овидий
Все было кончено. Попытка Орфея вернуть жену провалилась. Надежды не осталось. В отчаянии одинокий музыкант удалился в лес и стал играть там похоронные мелодии.
Надеясь тронуть сердце бога тьмы
И возвратить на землю Эвридику,
Которую он чуть было не спас.Мильтон
Но в лесу было слышно только завывание ветра, шелест листвы и шаги диких животных, которые приходили, чтобы успокоить его. Орфей бесцельно бродил по лесу, и ничто не могло прогнать его тоску. Временами его воспаленному воображению чудилось, что он видит идущую вдали Эвридику с тем же самым скорбным выражением на лице, которое он заметил, когда она неохотно улетала назад, в темное подземелье Гадеса.
Казалось мне, что я увидел вновь,
Твой грустный взгляд, каким ты, улетая,
В последний раз окинула на меня,
О Эвридика! Эвридика!
И листья, трепеща, чуть слышно повторяют:
"О Эвридика! Эвридика!"Лоуэлл
Наконец наступил день, когда вакханки увели Орфея с собой в лес и попросили сыграть что-нибудь веселое, намереваясь потанцевать. Но бедный Орфей, охваченный горем, не смог выполнить их просьбу, и грустные мелодии, которые он извлекал из своей лиры, так рассердили вакханок, что они разорвали его на части и бросили их в реку Гебр.
Но и тогда, когда голова поэта и музыканта плыла по реке, ее бледные губы шептали: "Эвридика!" – ибо даже после смерти он не мог забыть свою жену. И пока его душа плыла, чтобы соединиться с ней, он непрерывно повторял ее имя, пока ручьи, деревья и ключи не подхватили это слова и не стали тоже повторять его.
Ничего не осталось от сладкоголосого певца, кроме его лиры, которую боги поместили на небе в виде созвездия, назвав его в честь Орфея созвездием Лиры.
Миф об Амфионе
Еще одного музыканта, о котором сложили миф, звали Амфион, и его искусство, как говорили, почти не уступало искусству Орфея.
Имел он, говорят,
Сладчайший голосок,
И где он запевал -
Там вырастал лесок,
Нежнейшие слова
Слетали с его губ,
И, слыша их, плясал
В той роще каждый дуб.Теннисон
Этот музыкант, сын Юпитера и Актионы, имел брата-близнеца Зета, который не обладал музыкальным талантом. Узнав, что второй муж их матери, Лик, решил развестись с ней и жениться на женщине по имени Дирка, юноши поспешили в Фивы, где обнаружили, что дела обстоят даже хуже, чем они предполагали, – бедную Актиону муж заточил в тюрьму, а соперница подвергала ее жестоким издевательствам.
Зет и Амфион, осадив и взяв штурмом город, казнили Лика, а Дирку привязали к хвосту дикого быка и пустили на свободу. Тело разлучницы билось о камни и ухабы, пока она не умерла. Гибель Дирки стала темой известной скульптурной группы, которая когда-то принадлежала семейству Фарнезе и теперь известна под именем "Фарнезский бык".
Огромный талант Амфиона пригодился ему, когда он стал царем Фив и решил укрепить столицу, соорудив вокруг нее высокие стены. Когда он играл, камни сами укладывались на места.
Миф об Арионе
Знаменит был также и музыкант по имени Арион, который нажил с помощью своего таланта огромное состояние. Однажды, съездив на Сицилию, где он участвовал в музыкальном состязании, привлекшем много знаменитых исполнителей со всего мира, он решил вернуться домой морем.
К несчастью, команда судна, на котором он плыл, состояла из алчных пиратов, которые, прослышав о богатствах певца, решили завладеть ими и убить его. Ему велели приготовиться к смерти, но, когда моряки собирались уже выбросить Ариона за борт, он попросил у них позволения сыграть в последний раз на лире. Пираты согласились. Чистые звуки его лиры полились над морем, и к кораблю приплыли дельфины, которые принялись играть в волнах. Пираты поразились, какую власть имеет его музыка, и, опасаясь, что их сердца растают, быстро схватили Ариона и бросили в море, где он упал прямо на широкую спину дельфина, который живым и невредимым донес его до ближайшего берега.
Чтобы сохранить память об этом чуде, боги превратили лиру Ариона и дельфина, спасшего ему жизнь, в созвездие.
Миф о Фаэтоне
На солнечных равнинах Греции жила когда-то прекрасная нимфа Климена.
Она была не одна, ибо ее сердце согревал маленький златовласый сын Фаэтон.
Рано утром, когда яркий диск солнца появлялся над горизонтом, Климена показывала на него мальчику, говоря, что это его отец Аполлон отправляется в свое ежедневное путешествие. Климена так часто рассказывала сыну о красоте и силе его отца, что Фаэтон в конце концов страшно возгордился и приобрел привычку громко хвастаться своим божественным родителем. Вскоре друзьям надоело его высокомерие, и, чтобы остановить поток хвалебных речей, они велели Фаэтону представить какие-нибудь доказательства его божественного происхождения или замолчать.
Они отпустили по адресу Фаэтона несколько колких замечаний, и он бросился к матери, прося ее рассказать, как ему найти отца, у которого он мог бы получить нужные доказательства. Климена тут же сообщила ему, как добраться до дворца Аполлона на далеком востоке, но велела поторопиться, если он хочет застать его дома еще до того, как солнечная колесница выедет из ворот, чтобы совершить свой путь. Фаэтон отправился прямо на восток и не останавливался до тех пор, пока не увидел золотые колонны и башни отцовского дворца, украшенные драгоценными камнями.