– крейсера-броненосцы типа "Ослябя", вынужденные действовать как броненосцы боевой линии, недостаточны по вооружению и слабы по защитным свойствам, им требуется немедленное усиление траверсов, защищающих от продольных выстрелов; в линейном эскадренном бою они представляют собой слишком большую и удобную цель.
– После сражения 28–29 июля 1904 года в Желтом море стало очевидно:
– конструкция боевых рубок русских кораблей совершенно непригодна в боевых условиях, её грибообразное покрытие, улавливая осколки снизу, фокусирует их внутрь, обращая самое защищенное место корабля в мышеловку-убийцу комсостава – в Цусиме все командиры кораблей 1-го отряда были убиты осколками в боевых рубках;
* Исходя из этого следовало провести немедленную модернизацию неприкаянного "Осляби": заменить 10-дюймовую артиллерию 12-дюймовой, при этом с большим углом возвышения для того, чтобы высокобортный красавец не входил в зону по-ражения огнем более малоразмерных противников; полностью демонтировать всю артиллерию 3-х и 6-дюймового калибра, и с той же целью вывести корабль из зоны ближнего огня перейти в средней артиллерии на 7-дюймовый калибр, как в американском флоте, снаряды которого еще допускают ручную подачу боеприпаса; или, что лучше, востребовать отечественный 8–9 дюймовый, с механической, установив на нижней батарейной палубе 8 орудий нового усиленного среднего калибра; для отражения минных атак установить веерно на спардеке 16 120-мм орудий.
Выполнить больше работы по корпусу:
– поставить дополнительные носовой и кормовой траверсы в 102–120 мм, углом к существующим <|………|>;
– замкнуть броневой пояс в оконечностях не менее чем 2-х дюймовыми плитами с высотой в носу по 3 метра выше и ниже ватерлинии;
– заменить тяжелую противообрастающую медную обшивку днища, перешедшую с деревянных судов, но вызывающую сильнейшую эрозию корпуса из-за образования диэлектрической пары "медь – железо", зашив дно корабельной сталью, что снизит вес корабля почти на 200 т;
– возможный перегруз дополнительно компенсировать снятием всего торпедного вооружения, боевых марсов, в крайности уменьшением запаса угля с 2600 тонн до 2000 тонн.
– В развитии типических особенностей корабля:
– заменить "боевой" таранный форштевень "коммерческим" прямым, что увеличит скорость до 20,2 узла (аналогичную замену сделали после катастрофического спуска "Александра III");
– установить емкость под нефть в междудонном пространстве с подачей к кочегаркам для поливания угля жидким топливом (посредственно), или впрыскиванием форсунками в топки (хорошо), или полной заменой твердого топлива (отлично!) при боевом форсированном ходе, как то отрабатывалось в английском флоте (система Холдейна) и опробовалось на "Потемкине" – что увеличило бы скорость корабля до 21, 5-22 узлов, при устойчивом поддержании таковой 7–8 часов.
Совокупность этих мероприятий превратила бы "Ослябю" в корабль нового типа – эскадренный линейный крейсер, возраставший в размышлениях адмирала Фишера в глубинах английского адмиралтейства и закладываемый японскими кораблестроителями в металл тяжелого крейсера "Цекуба" – но по более мощной защите уже прообраз "быстроходных линкоров" 1940-х годов; и превратит высокобортный красавец-корабль – высота в носу 11 метров вместо обычных 6 – из диковинной цапли, привязанной к "утюгам", в могучего лебедя-истребителя сильнейших кораблей и сокрушения оконечностей неприятельского строя; обеспечивающий наилучший маневр охвата, как и срыв угрозы такового.
* Новые серийные броненосцы требовали и типовых изменений:
– снятие всех 20 75-мм орудий
– снятие 2 боевых марсов с 37-мм пушками (далее БМ)
– снятие 4 торпедных аппаратов (ТА – далее)
– установку на противоминной батарейной палубе 8 152-мм орудий – 2 в носовом, 4 в бортовых и 2 в кормовом каземате – подняв их уровень с 270 см от воды до 350 см.
* Много работы предстояло выполнить на 4-х старых эскадренных броненосцах. Их малая скорость и невозможность настичь и навязать противнику ближний бой бронебойными снарядами требовала увеличить калибр орудий, вес залп, дальность огня, но их малые размеры этому препятствовали, как и установке необходимого числа средних орудий. Разномастность броненосцев полагала и разнообразие работ на них.
– на "Сысое Великом" следовало снять все 30 орудий малой артиллерии, 2 БМ, 6 ТА, установив 6 152-мм пушек, по недостатку места в корпусе – веерно на спардеке, в выгородках с 2–3 дюймовой броневой защитой;
– на "Наварине" – заменить старые 35-калиберные 12-дюймовые орудия новыми 41, 5-калиберными; снять 1 БМ, 6 ТА, 32 малокалиберных орудия, установить 4 6-дюймовые пушки с коробчатыми щитами по углам его центрального бруствер-каземата, в замкнутых круговых выгородках; заменить "таранный" форштевень "коммерческим" подняв скорость с 15 до 16, 5 узлов;
– на "Трех Святителях" имеющих современный главный калибр, хорошую скорость и мощную броню усилить недостаточный средний калибр с 8 до 12 152-мм пушек, сняв 5 ТА, 2 БМ, 22 малокалиберные пушки;
– на "Николае I" заменить старые 35-калиберные 12-дюймовые орудия новыми 41, 5-калиберными – большие свободные площади корпуса и надстроек без кормовой башни по-зволяли радикально переменить всю среднюю и противоминную артиллерию по типу "нового Осляби"; сняв все малокалиберные и 6-дюймовые пушки (28 единиц), 2 БМ и 5 ТА, установить дополнительно 4 9-дюймовых орудия к 4-м уже имеющимся на батарейной палубе и разместив на спардеке 16 120-мм противоминных. По неполной боевой ценности корабля из-за отсутствия кормовой башни и мощным защитным свойством – главный пояс 406 мм брони, палубное покрытие 114 мм – и наличию большого резерва площадей он представлялся хорошим штабным кораблем, поэтому стоило провести дополнительные работы: заменить "таранный" нос "коммерческим", увеличив скорость до 16 узлов; установить ближе к корме, в районе 2-й мачты адмиральскую боевую рубку, автономную от командирской, и под ней в районе артиллерийской палубы и нижнего броневого дека эскадренный командный пункт, отдельный от корабельного; замкнуть броневой пояс в оконечностях 2–3 дюймовыми плитами не менее чем 2-х метровой высоты вверх и вниз ватерлинии в носу; для увеличения противоминной живучести сделать простейшую булевую защиту борта, в форме сквозных полых овальных пазух размером 3 на 6 метров, как то предполагал инженер Гуляев в отношении броненосцев в 80-е годы, из корабельного листа в ¼ – ½ дюйма.
На относительно типовых 10-дюймовых броненосцах прибрежного действия 2 ранга:
– на новом "Ростиславе" – уменьшить перегруз, сняв 2 БМ, 4 ТА, малокалиберную артиллерию;
– на "Ушакове", "Апраксине", "Сенявине" – заменить расстрелянные 10-дюймовые пушки "облегченного морского – типа" такими же, но более мощного "тяжелого крепостного – типа", с большим углом возвышения и дальностью стрельбы; снять всю среднюю и мелкую артиллерию 120-76–47 мм калибра (28 единиц); 2 БМ, 4 ТА (совершенно дикие – на броненосцах, предназначенных действовать на мелководье); установить вместо них 8 152-мм орудий в броневых выгородках нижнего яруса спардека.
На броненосных крейсерах:
– на "Нахимове" – заменить 4 парных 8-дюймовых установки в барбетно-купольных гнездах 4 10-дюймовыми орудиями – проще всего взаимно поменяться с "Ослябей"; снять 2 БМ, 3 ТА, 18 малокалиберных пушек, установив вместо них 4 152-мм орудия дополнительно к 10 наличным;
– на "Донском" и "Мономахе" заменить 6 120-мм орудий на 152-мм, доведя их до 12 (было совершенно дикое сочетание – 120-мм и 152-мм орудия), снять 34–26 мелкокалиберных орудий, 5–3 ТА, срезать фок-мачту на ½, гротмачты на ⅓ бизань-мачту полностью; восстановить ликвидированные "модернизацией" 1896 года носовые спонсоны крупнокалиберных курсовых орудий, вместо кормовых, в районе убранной бизани установить палубный каземат на 2 орудия в диаметральной плоскости, установить в спонсоны и каземат 4 9-дюймовых орудия, обеспечивающих огонь: по курсу 2-мя, на борт 3-мя и на корму 1-м орудием и огневое превосходство на курсовом и равенство в параллельном бою с японскими тяжелыми крейсерами;
– на "Памяти Азова": заменить 8-дюймовые пушки в бортовых спонсонах 9-дюймовыми; обрезать мачты по типу "Донского", снять 22 малокалиберных орудия, 5 ТА; установить на носу и на корме 2 9-дюймовых орудия в коробчатых щитах на тумбовых установках в замкнутых круговых выгородках, обеспечивающих в курсовых и бортовом залпе не менее 3 орудий, что создаст огневое превосходство во встречном и ретирадном бою с японским тяжелым крейсером и равенство в перестрелке на параллельных курсах.
На бронепалубных крейсерах:
– на "Олеге", "Кагуле", "Очакове" заменить в носовых и кормовых 2-х орудийных башнях 6-дюймовые спарки 2-мя тумбовыми 9-дюймовыми орудиями, 4 152-мм орудия переместить в центр корпуса в 2-а новых парных каземата: практика показала, что держать одинаковые орудия в башнях и казематах неудобно: башенные и казематные орудия работают в существенно разных условиях, их скорострельность различается в полтора раза, управление стрельбой одного и того же калибра разделяется, а одинаковые разрывы вносят путаницу при пристрелке; легкобронным судам все же предпочтительнее вести бой с больших дистанций методами быстрых огневых налетов с переменой позиции до пристрелки противника; снять 22 малокалиберных орудия.
– "Аврора" – привести по артвооружению к типу "Олега", сняв 2 БМ, 32 малокалиберных орудия, 3 ТА.
– "Жемчуг", "Изумруд" – заменить 8 120-мм орудия на 8 152-мм.
– "Светлана", "Алмаз" – привести к типу "Жемчуг": по вооружению – установив 8 152-мм орудий; по скорости – заменив "таранные" форштевни "коммерческими".
Имея задачей сопровождать эскадру, эсминцы должны были подчинить себя ее нуждам, т. е. охранению, разведке, защите, стать из "налетчиков" "сторожами"
– поэтому 9 эсминцев следовало перевооружить, обратив едва ли не в принципиально новый тип корабля, чистого "истребителя миноносцев" – снять все прежнее вооружение, кроме того, что возможно при постановке мин, и установить носовое и кормовое 120-мм орудия для эффективной курсовой стрельбы, и автоматические пушки для боя на параллельном сближении, когда скорость смещения цели, достигшая 50 узлов, делает стрельбу крупных орудий бесплодной, для чего установить диаметрально 4–6 установок 57 мм калибра, например, револьверных американского типа, широко применяемых на русских вспомогательных крейсерах, обеспечивающих еще стрельбу очередями, но в 2 раза более мощным снарядом, чем русский 47-мм автомат Канэ. Отряд из 3-х таких "истребителей" по огневой мощи был равноценен легкому крейсеру, а по скорости 26, 5 узлов недостижим ни одному из них, – допустимо было даже и некоторое ее снижение на 1–1,5 узла.
К этим работам следовало привлечь не только петербургские верфи, но и финские и лифляндские, в частности разместив там заказы по корпусным работам на старых кораблях, по дооборудованию эсминцев, осуществляя в Петербурге и Кронштадте только вооружение, что резко ускорило бы темпы наиболее трудоемких работ. Часть заказов можно было разместить на верфях Дании и Германии, особенно по корпусам новых крейсеров, которые прибудут без вооружения, а характер работ не позволит определить является ли это модернизация боевого характера или переделка корпуса в небоевой состав. Заказы на некоторые работы, например, ковку форштевней можно разместить даже в настороженно-враждебной Швеции…
Поставив на судоработы энергичного увлекающегося адмирала-хозяйственника Бирилева, – тип морского воина, нигде, кроме тучных российских нив с 1861 года, не взращиваемый, везде ведомство Марсово сторонится ведомства Меркуриева – и подкрепив главных строителей кораблей выпускниками кораблестроительного факультета Инженерного училища, новый командующий мог погрузиться в дебри других проблем.
Стараниями Макарова и Рожественского, двух последовательных генерал-инспекторов артиллерии флота в военно-морских кругах сложилось убеждение о ближайших, не далее 40 кабельтовых, дистанциях стрельбы на море, созвучные мнению и авторитетной французской военно-морской школы, в 1855–1900 годах давшей немало идей военно-морскому сообществу, даже и саму идею броненосных кораблей – сводя смысл работы морской артиллерии к поражению узкой окантовки главного броневого пояса в области ватерлинии, она даже не училась стрелять на дистанции дальше 45 кабельтовых; русские, признавая боевые действия флота против берега – спасибо Черноморским проливам! – учитывали и 60-кабельновые и 80-кабельтовые дистанции, но уже как "неморские". Поэтому в морской артиллерии был принят в качестве основного типа 3-калиберный бронебойный снаряд системы Макарова с бронебойным наконечником, несомненно лучший в мире боеприпас для стрельбы на короткие дистанции по сильнобронированным целям. Проникновение за броню Макаров считал основной характеристикой снарядов главного калибра морской артиллерии, что было в общем-то верно, но в то же время сопровождалось недооценкой фугасных снарядов как средства морской войны, кроме как действий по берегу, и связанное с этим пренебрежение иными средствами защиты, кроме тех, что обеспечивают непроницаемость ватерлинии, выразившееся в расположении артиллерийского вооружения на его проектируемом "универсальном безбронном судне" на открытой палубе без всяческой защиты "Из пушки в пушку не попадешь", это наделало много шуму – и к сожалению реализовалось в металле: на крейсере "Варяг" вся артиллерия стояла "голой", в бою же это привело к тому, что артиллерийские расчеты истреблялись беспощадно вихрем осколков (3/4 артиллеристов "Варяга" убито, 1/4 ранена, крейсер был затоплен без серьезных повреждений корпуса, по потере 90 % артиллерии, и выбытию из строя 47 % личного состава). Увлеченный бронепробиваемостью, адмирал даже во 2-й половине 90-х годов продолжал отстаивать сохранение на флоте цельнолитых снарядов, лучших по этому качеству, игнорируя-перетолковывая очевидные итоги японо-китайского морского сражения при Ялу: японские "гвозди" пролетали поперечно через надстройки китайских кораблей, а китайские гранаты рвали в клочья небронированные корпуса японских крейсеров; все успехи японцев в сражении были обеспечены в первые полчаса, когда японские корабли ("эльсвикские" легкобронные крейсера) охватили голову колонны противника и японские снаряды пошли продольно в китайские крейсера; как только бой перешел на параллельные курсы превосходство китайцев стало устрашающим, и лишь их малодушное прекращение боя и уход в Люйду (Порт-Артур), как и доблесть японских команд спасло японскую эскадру от разгрома, – в момент завершения боя на флагманском крейсере "Матсусима" выбыло из строя 400 из 700 членов экипажа. Этот бой положил конец "эльсвикской эре" в военно-морских воззрениях, но остатно застрявшей в голове Макарова (судя по "Рассуждениям о морской тактике") еще на десяток лет.
Японцы сделали из боя самые решительные выводы, восстановив в полной мере тяжелое бронирование кораблей и перейдя от цельнолитых исключительно на фугасные снаряды длиной в 4, 3 калибра с энергетически мощной взрывчаткой в легком стакане, что было уже перехлест – броню можно только "пробить", а не "разорвать", а для этого нужен массивный прочный корпус; взрыв даже небольшого объема взрывчатки во внутренних помещениях наносит огромные разрушения кораблю, несравнимо опаснейшие, чем эффектное, но малопродуктивное, в отсутствии других обстоятельств, крушение надстроек. Японские снаряды обладали мощным зажигательным действием и были совершенно беспощадны к незащищенным броней людям, давая чудовищное количество осколков, но по своим малым размерам не очень опасным для механизмов.
Русские бронебойные снаряды с массивным корпусом разрывались за броней на небольшое количество мощных осколков, крушили ими и взрывной волной все; особенно сильное действие производили т. н. "сегментные" снаряды, которые по внутренней сетке разрывались на 32 массивных осколка, пробивавших даже 25 мм броню палуб и перегородок. В то же время они почти не разрушали легких надстроек, пролетая их насквозь, и были "человеколюбивы", не давая веера стальной "пыли" при разрыве – учитывая такую "гуманность" русской артиллерии адмирал Того всю войну провел на небронированном мостике "Миказы", не укрываясь в боевой рубке и вызывая обожание подчиненных и публики "самурайским духом". Что же, дополнительный процент за умную предусмотрительность: за годы войны на флагмане выбыло из строя 3 флаг-капитана по должности находившихся в рубке.
Особые требования бронебойного снаряда к взрывчатке – обеспечение замедленного взрыва при высокой ударной детонационной устойчивости – определяли и выбор бризантного вещества: в русских "макарах" это был пироксилин, имевший в два раза меньшую энергетику, чем японская "шимоза". Учитывая разницу начинки (35 фунтов против 105) японский снаряд был в 6 раз более энергетичен, из чего делается вывод о "роковой ошибке", почему-то по сей день кочующий по литературе – бронебойный и фугасный снаряды принципиально различны и когда после русско-японской войны англичане убедились в невозможности приспособить лиддит (аналог шимозы) к требованиям бронебойных снарядов, они начали новейшие 305-343-мм снаряды шнековать черным охотничьим порохом! Количество взрывчатки в этих принципиально разных типах снарядов относится как 1 к 3…
Проблема обеспечения должной скорости бронебойных снарядов на больших дистанциях стрельбы решалась переходом на более инерционные 4, 5–5, 5-калиберные снаряды, которые имеют меньшую начальную скорость, но и медленнее ее теряют; изготовить их было возможно, но это значило переменить сами таблицы стрельбы; зная, что существующие неверны, на это можно было бы и пойти, обеспечив эскадру хотя бы 20 % "дальних" выстрелов к самым мощным 12 дюймовым орудиям – о низком качестве таблиц стрельбы уже знали, и в артурской эскадре и на береговых батареях пользовались самодельными.
Впрочем, возможно было и иное решение – не меняя стакан, начинить его энергетически мощным мелинитом, создав временное дополнительное средство к основному снаряду; новый снаряд разрывался бы от трубки, входя в легкобронные части корабля или ударной детонацией при попадании в толстую броню, но не снаружи, как фугасный, а когда корпус снаряда войдет в нее – при времени детонации 0,003 сек и скорости 350–400 м/сек на 70–80 см – или начнет вминаться, и последующий взрыв либо расколет и разнесет броневую плиту, либо произведет обычное фугасное разрушение по корпусу, вдобавок выбросив в обоих случаях огромный султан дыма, удобный для пристрелки, и восполнив недостатки основного снаряда: малый размер разрушений внешних частей корабля и отсутствие выраженных признаков попадания у снарядов, разрывающихся в глубине судна. Перемежающаяся стрельба двумя боеприпасами будет разрушать все элементы боевой конструкции поражаемого корабля, а сильная деформация пробоин затруднит их заделку против обычных аккуратных отверстий бронебойных снарядов, к которым японцы уже приспособились иметь особые круглые щиты под основные калибры русских боеприпасов.