Позже Георгий Иванов приводит слова Сергея Боброва: "Да… Этот ваш Гумилёв… Нам, большевикам, это смешно. Но, знаете, шикарно умер. Я слышал из первых рук (то есть от чекистов, членов расстрельной команды). Улыбался, докурил папиросу… Фанфаронство, конечно. Но даже на ребят из особого отдела произвел впечатление. Пустое молодечество, но все-таки крепкий тип. Мало кто так умирает…"
Интересовалась судьбой Гумилёва и его бывшая жена, Анна Ахматова: "Я про Колю знаю… их расстреляли близ Бернгардовки, по Ирининской дороге… я узнала через 10 лет и туда поехала. Поляна; кривая маленькая сосна; рядом другая, мощная, но с вывороченными корнями. Это здесь была стенка. Земля запала, понизилась, потому что там не насыпали могил. Ямы. 2 братские ямы на 60 человек…"
Позднее, в 1950-е годы, была выяснена причина, по которой арестовали Николая Гумилёва: "…не донес органам советской власти, что ему предлагали вступить в заговорщическую офицерскую организацию, от чего он категорически отказался".
По законам того времени, с Николаем Гумилёвым поступили совершенно несправедливо, так как по уголовному кодексу РСФСР (статья 88–1) он "подлежал лишь небольшому тюремному заключению (сроком от 1 до 3 лет) либо исправительным работам (до 2 лет)".
Н. Гумилёв в своем творчестве оказался пророком. В стихотворении "Рабочий" присутствуют следующие строки:
Он стоит пред раскаленным горном,
Невысокий старый человек.
Взгляд спокойный кажется покорным
От миганья красноватых век.
Все его товарищи заснули,
Только он один еще не спит:
Все он занят отливаньем пули,
Что меня с землею разлучит.
Пуля, им отлитая, просвищет
Над седою, вспененной Двиной,
Пуля, им отлитая, отыщет
Грудь мою, она пришла за мной…
Лишь спустя 70 лет, проанализировав все существующие документы, историки пришли к выводу, что все дело Таганцева было полностью сфальсифицировано. Николая Гумилёва, как следует из материалов следствия, признали виновным в "активном содействии Петроградской боевой организации в составлении для нее прокламаций контрреволюционного содержания, в обещанном личном участии в мятеже и подборе враждебно настроенных к Советской власти граждан для участия в контрреволюционном восстании в Петрограде, в получении денег от антисоветской организации для технических нужд".
Были проверены все документы, находящиеся в архивах КГБ, имеющие отношение к этому делу. Генеральный прокурор СССР не обнаружил там никаких сведений, подтверждающих контрреволюционную деятельность Н. Гумилёва. Дело поэта Николая Гумилёва было прекращено в 1991 году за отсутствием состава преступления…
Валерий Яковлевич Брюсов. Злой демон
К сожалению, в настоящее время имя Валерия Яковлевича Брюсова мало известно российскому читателю, а ведь в свое время творчество этого поэта привлекло внимание таких известных литературных деятелей, как А. Белый, А. Блок и М. Цветаева.
Брюсов на протяжении своей недолгой жизни успел проявить себя не только как талантливый поэт, но и как прозаик, критик и драматург. Из-под его пера вышло большое количество фантастических произведений, считающихся по меркам его современников более чем прогрессивными, и стихи, которые не оставляли равнодушными никого. А еще Брюсов на протяжении всей своей творческой жизни считался самым скандальным поэтом рубежа XIX–XX веков. По мнению М. Латышева, "до Брюсова таких скандалезных поэтов в русской поэзии не было".
Самым известным шокирующим произведением Валерия Брюсова, по мнению его знакомых, было опубликованное стихотворение, которое состояло всего из одной строчки: "О, закрой свои бледные ноги!".
На рубеже столетий он по праву считался несомненным лидером молодежных столичных декадентов, постоянно привлекая к себе внимание московских сплетников, газетных репортеров и постоянных посетителей светских салонов.
На Владислава Ходасевича, известного писателя начала прошлого столетия, Валерий Брюсов при знакомстве произвел незабываемое впечатление. Значительно позднее, вспоминая эту в чем-то судьбоносную для себя встречу, Ходасевич говорил: "Когда я увидел его впервые, было ему года двадцать четыре, а мне одиннадцать. Я учился в гимназии с его младшим братом. Его вид поколебал мое представление о "декадентах". Вместо голого лохмача с лиловыми волосами и зеленым носом (таковы были "декаденты" по фельетонам "Новостей дня") – увидел я скромного молодого человека с короткими усиками, с бобриком на голове, в пиджаке обычнейшего покроя, в бумажном воротничке. Такие молодые люди торговали галантерейными товарами на Сретенке".
Однако обычным и неприметным молодым человеком Валерий Брюсов ни в коем случае не был и не мог стать, поскольку своим характером, развитым интеллектом и хорошо известным красноречием сильно выделялся в любой толпе.
Поразительно, но "поздний" сын XIX века был не просто поэтом, но и хладнокровным ученым, стремящимся к новым знаниям и освоению новых областей науки. Его передовые идеи далеко не всегда с восторгом встречались литературной публикой, но неизменная яркость образов, трогательная чуткость, образность мыслей и выражений, а также саркастическая нотка, присутствующая практически во всех его стихотворениях, принесла поэту славу всеобщего любимца.
Непостоянство русской литературы с ее часто меняющимися нравственными нормами в полной мере нашло отражение в творчестве Брюсова. Он стал ее воплощением и самым ярким представителем, прекрасно осознавая это.
Молодой поэт, находящийся на гребне популярности, обласканный народным мнением, нелюбимый критиками и овеваемый ветрами светских сплетен, однако еще не до конца усвоивший все тонкости стихосложения, был очень высокого мнения о своих способностях. Такого высокого, что, отказываясь видеть собственное несовершенство, позволил себе дать несколько советов молодому поэту:
Юноша бледный со взором горящим,
Ныне даю я тебе три завета:
Первый прими: не живи настоящим,
Только грядущее – область поэта.
Помни второй: никому не сочувствуй,
Сам же себя полюби беспредельно.
Третий храни: поклоняйся искусству,
Только ему, безраздумно, бесцельно.
Если внимательнее вчитаться в эти строки, можно понять, что писал он их в первую очередь самому себе, как бы давая определенную установку своей творческой работе и личной жизни. Особенно примечательны те слова, которые он написал в пятой и шестой строках: "никому не сочувствуй, Сам же себя полюби беспредельно". Может быть, именно такое отношение к окружающим, а особенно к женщинам, которое он холил и лелеял в своем характере, и стало впоследствии причиной тех нелепых роковых событий, которые привели поэта к трагедии.
У всего в мире есть свое начало, и, говоря о судьбе талантливого человека, будет нелишним вернуться к истокам, понять, каково его происхождение и каким путем пришел поэт к той жизни, которую можно назвать как блистательной, так и трагичной.
Валерий Яковлевич Брюсов родился в Москве 1 декабря 1873 года, в семье зажиточного купца. Мать будущего поэта, несмотря на то что ребенок не отличался крепким здоровьем и приятной внешностью, и, как выяснилось впоследствии, имел скверный характер, все же посчитала его "очень хорошеньким" и с согласия отца мальчика, Якова Кузьмича Брюсова, назвала сына Валерием, красивым и очень редким в то время именем.
Дед Брюсова Кузьма Андреевич до середины XIX века был крепостным крестьянином. Откупившись от своего барина, он занялся торговлей пробкой, вскоре разбогател и обзавелся семьей.
После смерти Кузьмы Андреевича лавка, капитал и дом перешли по наследству отцу будущего поэта, который с некоторой неохотой взялся за дело, но вскоре значительно улучшил семейное достояние.
Отец Валерия Брюсова был по меркам того времени образованным и прогрессивным. Рано выучившись грамоте, Я. К. Брюсов внимательно изучил труды Ч. Дарвина и К. Маркса, прочел многие произведения отечественной литературы и свел знакомство с несколькими известными литературными и научными деятелями.
В книге "Из моей жизни" Валерий Яковлевич Брюсов написал: "В 70-х годах отец мой был близок с Н. А. Морозовым, будущим шлисельбуржцем, образ которого я помню из дней моего раннего детства. Над столом отца постоянно висели портреты Чернышевского и Писарева".
Общение с отцом во многом способствовало развитию маленького Валерия Брюсова. Мальчик, которого родные обычно называли Валей, рос любознательным и упрямым. Являясь единственным ребенком в семье, он практически ни в чем не знал отказа и был сильно избалован. Разумеется, подобное отношение со стороны родителей могло быстро сделать мальчика эгоистичным и капризным, однако его увлечение литературой позволило этого избежать.
Читать Валерий научился практически самостоятельно в четырехлетнем возрасте. Первыми печатными текстами, которые он прочел, стали статьи из газет и финансовые отчеты. Для воспитания будущего поэта в дом приглашались многочисленные гувернантки и учителя, которые нередко становились жертвами розыгрышей мальчика.
Образование мальчика родители старались дать наиболее рациональным. Знания, которые давались Валерию, строго разграничивались и были преимущественно техническими и математическими. Единственными игрушками, с которыми мальчику разрешалось играть, были различные модели двигателей, паровых машин, приборы для проведения физических опытов. Разумеется, мальчик, за неимением более подходящих для его возраста игрушек, вынужден был довольствоваться имеющимися, экспериментируя с ними, что нередко приводило к печальным последствиям: сожженному ковру, изрезанным простыням, сломанной мебели. Тем не менее его никогда за это не ругали, считая, что таким образом мальчик готовится к великой карьере ученого.
Любые упоминания о религии и сказках в семье Брюсовых считались нерациональными, а потому были строго запрещены отцом. В своей "Автобиографии" Валерий Брюсов писал: "Нечего и говорить, что о религии в нашем доме и помину не было: как вера в домовых и русалок".
Еще в детстве Брюсов начал читать очерки, биографии и научные труды знаменитых ученых. Когда его сверстники играли в войну и мяч, Брюсов увлеченно разглядывал зоологический атлас и представлял себя "то изобретателем воздушного корабля, то астрономом, открывшим новую планету, то мореплавателем, достигшим Северного полюса".
Когда Валерию Брюсову исполнилось восемь лет, он написал свое первое стихотворение. Еще через 3 года его произведения были опубликованы в журнале для детей "Задушевное слово".
В 1885 году Брюсов поступил на обучение во второй класс одной из самых престижных московских гимназий, основанной Ф. И. Крейманом. Дети, которые там обучались, были родом из очень богатых и знаменитых семей. Неудивительно, что худой, сутулый, диковатый и умный мальчик немедленно привлек к себе внимание сверстников.
Новенький пришел учиться в класс с уже сложившимися отношениями между учениками, поэтому очень скоро стал среди них белой вороной. Его постоянно изводили насмешками, неоднократно делая мишенью жестоких шуток. Чем больший ум выказывал малолетний поэт, тем больше над ним издевались одноклассники.
К сожалению, крепким телосложением и большой физической силой мальчик похвастаться не мог, поэтому не стремился дать достойный отпор своим обидчикам. Однако Брюсов, получив в доме отца необычное образование и развив свой талант изобретателя, все же нашел выход из положения.
И пусть никто из преподавателей и сверстников так и не смог доказать, что худой, слабосильный и болезненный мальчик смог незаметно и быстро вынести из классной комнаты все учебники одноклассников и спрятать их на чердаке, сорвав таким образом урок, его репутация значительно улучшилась.
Прошло некоторое время, и вот уже повзрослевший Валерий Брюсов стал душой компании среди сверстников, которые считали его самым умным и красноречивым гимназистом. Брюсов мог не только легко запоминать материал, но и вдохновенно пересказывать книги, добавляя в свои рассказы вымышленных персонажей и дополнительные подробности.
Никогда не знающий сказок, маленький Брюсов давал волю своей фантазии, и по коридорам гимназии начинали вышагивать рыцари в белых доспехах, в руках товарищей расцветали невиданные цветы, а преподаватели превращались в коварных королей и жестоких завоевателей.
Налаживая отношения со сверстниками, Брюсов тем не менее не забывал и о своих детских увлечениях. Он увлекся сначала математикой, затем философией. В своем кандидатском сочинении он подробно анализировал теорию познания Лейбница, которая в дальнейшем оказала существенное влияние на формирование мировоззрения Брюсова.
В 1890-х годах Брюсов всерьез увлекся литературой, при этом его особое внимание привлекли французские поэты-символисты. Именно знакомство с их творчеством, пронизанным духом декадентства, и помогло ему обрести цель. В своем дневнике он писал: "Да! Что ни говорить, ложно ли оно, смешно ли, но оно идет вперед, развивается, и будущее будет принадлежать ему, особенно, когда оно найдет достойного вождя. А этим вождем буду Я! Да, Я!" Энергично, со всем своим юношеским пылом, Брюсов начал воплощать свою мечту в жизнь.
Именно благодаря эксцентричным эскападам Брюсова "декадентский бунт" конца XIX века привлек к себе внимание общественности. Первый свой поэтический сборник, написанный в духе декадентства, Брюсов назвав "Шедевры" ("Chefs d’oeuvre"). Стихотворения, из которых он был составлен, дышали ничем не прикрытым эгоцентризмом, свободоволием, дерзостью и презрением к устоявшимся традициям и идеалам.
Вышедший позже сборник рассказов Брюсов назвал "Это Я" ("Me eum esse"). Он шокировал и критиков, и обывателей, и коллег поэта причудливыми образами и эротическими сценами. Таким образом Брюсов хотел уничтожить привычные стереотипы мышления и показать, что художник имеет право так творчески самовыражаться, как он сам этого захочет. Говоря об этом стремлении Брюсова, Андрей Белый (Борис Бугаев) сравнил поэта с мощным "стенобитным тараном". Он говорил, что "идущие вслед за ним ощущали вольнее себя".
Зерна "нового стиля", которые Брюсов посеял в благодатной почве своего отечества, дали богатые всходы. Под влиянием работ М. Метерлинка, Ш. Бодлера и П. Верлена он расцвел на зависть всем традиционалистам.
"Новый стиль" Брюсова основывался на лирике мельчайших нюансов, изменчивого настроения и часто абсурдных ассоциаций. Один из современников поэта сказал, что именно Брюсов "дал толчок к созданию новой, более усовершенствованной и более чуткой поэтики в русской лирике".
Широкая публика восприняла новое направление творчества Брюсова как очередное издевательство над основами поэзии. Его имя стало нарицательным и в дальнейшем стало твердо ассоциироваться с понятиями "декадентство", "ниспровергатель основ", "шарлатан" и "сумасшедший".
Открыто признавая себя символистом, Брюсов был решительно не согласен с мнением обывателей. Он считал свой новый стиль единственно возможным и наиболее перспективным. В своем трактате "О искусстве" он писал: "Символисты не хотели отделять писателя от человека, литературную биографию от личной. Символизм не хотел быть только художественной школой, литературным течением. Все время он порывался стать жизненно-творческим методом, и в том была его глубочайшая, быть может, невоплотимая правда…"
Книга "О искусстве" – далеко не единственное произведение Брюсова, которое наглядно отражает характер поэта.
В 1894–1895 годах свет увидел выпуск "Русские символисты", составленный и редактированный Брюсовым. Он также являлся автором многих размещенных в нем произведений. В то время Брюсову было всего двадцать лет. Он учился в Московском университете и выглядел в соответствии со своим мировоззрением, решительным образом выделяясь на фоне более консервативных студентов.
Брюсов был очень высоким, сутулым, угловатым, порывистым и властным человеком. У него были усы, густые черные волосы всегда немного встрепаны, как будто поэт совсем недавно проснулся, и весьма примечательная бородка. В общем, привлекательным Валерия Брюсова назвать было трудно, однако от женщин, желающих свести с ним близкое знакомство, отбоя не было. В 1897 году он женился на Иоанне Матвеевне Рунт.
Обилие поклонниц, с которыми он охотно проводил время, не помешало молодому студенту в 1899 году успешно закончить университет. С этого момента он стал совершенно свободным от каких-либо обязательств и решил посвятить себя любимому делу.
В 1894–1895 годах Брюсов выпустил еще три сборника "Русские символисты". Они были составлены почти полностью из его собственных произведений, выпущенных под псевдонимами. Альманахи быстро стали популярными, и Брюсова начали считать "главарем московских декадентов".
Начиная с 1900 года Валерий печатался в журнале "Ребус", известной газете "Русский листок", в журнале "Ежемесячные сочинения" и в "Мире искусства".
В это же время издательство "Скорпион" выпустило потрясшую общественность книгу Брюсова, которая называлась "Третья стража". Именно этот сборник принес Валерию Брюсову всеобщее признание. Это был момент славы, которого он так долго ждал, лучшая пора в его жизни. Активный деятель, работающий в издательстве "Скорпион" и журнале "Русский архив", а также корреспондент английского журнала "Athenaeum", Валерий Брюсов оказался на пике популярности. Он был доволен собой и окружающим миром, но этот период полной самодостаточности и умиротворенности быстро прошел.
В мировоззрении поэта произошло заметное изменение, которое вынудило его "взяться за молот". Революционные умонастроения в то время витали в воздухе. Высокие идеи, новые требования морали и слишком активный неуживчивый характер поэта немедленно превратили Брюсова в скрытого агитатора, но все же активно выступить на стороне бунтовщиков он не посмел, ограничившись созерцательной позицией.
Тем временем он с огромным неослабевающим энтузиазмом составляет сборники "Северные цветы", являющиеся как бы предвестьем расцвета новой поэзии. Ответная реакция на выход этих альманахов превзошла все ожидания поэта. На гребне поднявшейся под их влиянием волны возвысились поэты нового столетия и символизма Александр Блок, Андрей Белый и Вячеслав Иванов.
Именно в это время в жизни Брюсова появляется Бугаев, новый человек, привлекший его своей непосредственностью и талантом. Борис Бугаев в своих воспоминаниях о первой встрече с Валерием говорил так: "Он стоял у стены, опустивши голову, лицо – скуластое, бледное, черные, очень большие глаза, поразила его худоба: сочетание дерзи и насупом, напучены губы, вдруг за отворот сюртука заложил он угловатые свои руки, а белые зубы блеснули мне в оскале без смеха; глаза ж оставались печальны".