Коломенская битва
Разорив Рязанскую землю, монголы по замерзшим рекам, двинулись к Владимиру на Клязьме. На этом пути монгольским войскам предстояло преодолеть сопротивление большого владимирского войска, выступившего навстречу врагу и соединившегося под Коломной с остатками рязанских полков князя Романа Ингваревича. К ним присоединились коломничи, а также успевшие на битву отряды из Новгорода, Москвы, Пронска и других городов. Пришла и часть великокняжеской дружины во главе с опытным в военном деле воеводой Еремеем Глебовичем. Можно достаточно уверенно предположить, что со стороны русских в сражении под Коломной участвовало 15–20 тысяч воинов. Общее руководство над объединившимся войском принял старший сын великого князя владимирского, Всеволод Юрьевич. Сражение с грозным врагом он намеревался дать в самом удобном для русского войска месте, используя выгодное расположение Коломны. Этот город в то время был мощной крепостью. Ее бревенчатая стена с башнями шла по верху земляного вала, у подножия которого со стороны луга подковой был вырыт глубокий ров, соединявший реки Москву и Коломенку.
Воевода Еремей Глебович возглавил передовой полк и сумел "уследить" неприятеля. Таким образом, к битве русские были готовы.
Сражение произошло под Коломной, на правом равнинном берегу Москвы-реки. Противостояние отличалось невероятным упорством. Об этом свидетельствует важное сообщение Рашид-ад-Дина о гибели в бою хана Кулькана – одного из младших сыновей Чингисхана. Он стал единственным из царевичей-чингизидов, погибшим во время походов на Русь и в Европу. Обычно ханы во время битвы предпочитали находиться далеко позади сражающихся, под охраной телохранителей-нукеров. В связи с этим В. В. Каргалов выдвинул гипотезу о нарушении во время коломенского сражения боевого порядка монголов и о глубоком прорыве русской тяжеловооруженной конницы к ханской ставке.
1 января 1238 году монголы по льду перешли Оку и атаковали сторожевой полк, вынудив его отступить к "надолобам" – вертикально или наклонно врытым бревнам. Первоначально врагу не удалось сломить сопротивления русских воинов. Тогда ложным отступлением им удалось выманить врагов. Только тогда на них обрушились главные силы Батыя. В страшной сече полегли почти все русские воины. Погибли почти все воеводы, в том числе Роман Ингваревич и Еремей Глебович. Лишь Всеволоду Юрьевичу, по сообщению Лаврентьевской летописи, "в мале дружине" удалось прорваться и уйти к Владимиру. После битвы монголы взяли Коломну и лежавший неподалеку городок Свирелеск.
Овладев этими крепостями, Батый пошел к Москве, вопреки устоявшемуся мнению, уже тогда превратившейся в один из наиболее значительных городов Владимиро-Суздальской Руси. Часть москвичей, способных держать оружие, полегла в сражении 1 января под Коломной, другая вернулась в родной город, чтобы оборонять его. Сдаваться горожане не стали. В обороне Москвы деятельное участие принимала дружина княжившего в этом уделе Владимира, сына великого князя Юрия Всеволодича. Его советником был воевода Филипп Нянка. Москву монголы взяли штурмом 20 января 1238 года, на 5-ый день осады, перебив его жителей. Князь Владимир попал в плен, а воевода Нянка погиб в бою.
Страшный враг двинулся по Клязьме на Владимир. Город был окружен высокими деревянными стенами и укрепленными мощными каменными башнями. С 3-х сторон его прикрывали реки: с юга – Клязьма, с севера и востока – Лыбедь. Над западной стеной города высились Золотые Ворота – самое мощное оборонительное сооружение древнего Владимира. За внешним обводом Владимирских укреплений находились внутренние стены и валы Среднего, или Мономахова, города. И, наконец, в середине столицы располагался каменный кремль – Детинец.
Таким образом, врагам необходимо было прорвать три оборонительные линии, прежде чем они могли достигнуть центра города – Княжеского двора и Успенского собора. Но для многочисленных башен и стен не хватало воинов. На княжеском совете было решено оставить в городе сохранившиеся войско и дополнить его городским ополчением, а самому великому князю идти с ближней ("малой") дружиной на север и собирать новые рати. Накануне прихода врага Юрий, оставив в городе жену Агафью Всеволодовну и сыновей – Всеволода и Мстислава, погибших впоследствии при штурме города монголами, уехал со своими племянниками Васильком, Всеволодом и Владимиром на р. Волгу. Местом сбора полков была выбрана река Сить. После ухода на север великокняжеской дружины оборону Владимира возглавили сыновья Юрия – Всеволод и Мстислав, а также воевода Петр Ослядякович.
Враги подошли с запада (на Ременское поле). Вскоре "приехаша Татари к Золотым воротом, водя с собою Володимера Юрьевича, брата Всеволожа и Мстиславля. И начаша просити Татарове князя великого Юрья, есть ли в граде. Володимерци пустиша по стреле на Татары, и Татарове тако же пустиша по стреле на Золотая ворота. И по сем рекоша Татарове Володимерцем: "Не стреляйте!". Они же умолчаша. И приехаша близь к воротом, и начаша Татарове молвити: "Знаете ли княжича вашего Володимера?" Бе бо унылъ лицем. Всеволодъ же и Мстиславъ стояста на Золотых воротех и познаста брата своего Володимера. А Татарове отшедше от Золотых вороть и объехаша весь градъ, и сташа станом пред Золотыми враты, назрееме множство вои бещислено около всего града. Всеволод же и Мстиславъ сжалистася брата своего деля Володимера и рекоста дружине своеи и Петру воеводе: "Братья! Луче ны есть умрети перед Золотыми враты за святую Богородицю и за прововерную веру хрестьянскую!" И не да воли ихъ быти Петръ Ослядюковичь". Тогда монголы окружили Владимир со всех сторон, полностью отрезав его от внешнего мира. Так началась осада самого большого тогда на Руси города.
6 февраля начались установка тяжелых метательных орудий и обстрел крепостных укреплений. Стены удалось пробить в некоторых местах, но проникнуть сквозь эти проломы монголы не смогли.
Рано утром 7 февраля начался общий штурм Владимира. Главный удар был нанесен с Запада. В результате обстрела из камнеметов деревянная стена южнее Золотых Ворот была разрушена, и монголы ворвались в город. Они прорвались через Иринины, Медные и Волжские ворота к Детинцу, где почти не осталось воинов. Княжеская семья, бояре и посадские люди укрылись в Успенском соборе, где и погибли в огне и дыму подожженного врагами храма.
Во время штурма и последующего грабежа Владимир был полностью разорен.
Овладев стольным городом сильнейшего русского княжества, Батый двинул свои тумены на Суздаль. 5 февраля 1238 года город пал. После этого вражеский предводитель разделил свое войско на отдельные отряды, направив их разорять окрестные земли. Под их ударами в течение февраля 1238 года превратились в руины 14 русских городов: Ростов, Углич, Ярославль, Кострому, Кашин, Кснятин, Городец, Галич-Мерский, Переяславль-Залесский, Юрьев, Дмитров, Волок-Ламский, Тверь и Торжок. Один за другим гибли города, откуда могла бы придти к Юрию Всеволодовичу помощь, на которую он, несомненно, надеялся, уходя в Заволжье.
О том, что Юрий, взяв с собой небольшую дружину, отправился в Заволжье собирать рать, способную дать отпор нашествию монголов, достаточно подробно свидетельствует летописец: "Тое же зимы. Выеха Юрьи из Володимеря в мале дружине, урядивъ сыны своя в собе место Всеволода и Мстислава. И еха на Волъгу с сыновци своими с Васильком и со Всеволодом и с Володимером, и ста на Сити станом, а ждучи к собе брата своего Ярослава с полкы и Святослава с дружиною своею. И нача Юрьи князь великыи совокупляти вои противу Татаром. А Жирославу Михаиловичю приказа воеводьство в дружине своей".
Став, как отметил летописец, на реке Сити, притоке реки Мологи, у села Станилова, князь Юрий устроил здесь лагерь, рассчитывая, что монголы не скоро обнаружат его. Вместе с великим князем пришли на Сить дружины его племянников: Василько Константиновича Ростовского, Всеволода Константиновича Ярославского и Владимира Константиновича Углицкого, а затем и небольшие отряды братьев Ивана Всеволодича Стародубского и юрьевского князя Святослава Всеволодича. Однако другие родичи не торопились к месту сбора великокняжеского войска. Больше всего Юрий Всеволодич рассчитывал на сильные полки другого брата – великого князя киевского Ярослава Всеволодича и его сына, новгородского князя Александра Ярославича, но по неведомой нам причине ни киевские, ни новгородские рати так и не пришли на подмогу Юрию Всеволодичу. Собравшееся же под его стягом 25-тысячное войско не шло ни в какое сравнение с воевавшей Владимиро-Суздальскую землю монгольской ордой. Впрочем, известие о том, что русские князья собирают на Сити новые полки, очень скоро дошло до врагов, разоривших к тому времени Владимир, Суздаль, Переяславль-Залесский, Стародуб, Дмитров, Юрьев-Польский и другие города Волжско-Окского междуречья. К реке Сить выступил с большим войском один из лучших полководцев Батыя – темник Бурундай.
Главный воевода великокняжеской рати, Жирослав Михайлович, выслал вперед сторожевой полк, состоявший из 3000 воинов. Командовал им "муж храбрый" Дорофей Семенович. Вскоре, однако, сторожа вернулась назад, сообщив Юрию: "Уже обошли нас, княже татары! Идут от Ярославля". Отступать было некуда и Юрий Всеволодич, выстроив свое войско, двинулся навстречу врагу. 4 марта 1238 года на реке Сить грянула последняя битва. Кровавая сеча длилась до вечера. В конце концов, монголы одолели. Один за другим падали княжеские стяги, гибли князья, воеводы и простые воины. Смогли вырваться из окружения с немногими людьми лишь Владимир Углицкий, Иван Стородубский и Святослав Юрьевский. В сражении погиб и Юрий Всеволодич. В исторической литературе известно и бездоказательное предположение Джона Феннела, о том, что "после захвата Василька большая часть войска бежала, убив, возможно, великого князя, пытавшегося их остановить: на гибель Юрия от рук своих людей указывает не только сообщение об отрубленной голове (?), но также и новгородский летописец, который в своем рассказе о событиях 1237–1238 годов относится к Юрию непочтительно…". Негативное отношение новгородцев к князю, не сумевшему отразить иноплеменное нашествие понятно, но допущение, что дружинники – профессиональные воины, с высоким чувством долга – не защитили, а убили своего государя слишком невероятно, чтобы оказаться правдой.
Вскоре после побоища возвращавшийся из Белоозера ростовский митрополит Кирилл нашел среди оставшихся непогребенных тел обезглавленный труп великого князя и похоронил его в Ростове. Через два года брат Юрия Ярослав Всеволодич, ставший великим князем владимирским, повелел перевезти тело погибшего князя во Владимир и захоронить в Успенском соборе.
В сражении на реке Сить лишь один из русских князей – Василько Константинович Ростовский – был живым взят в плен. Пораженные его мужеством и отвагой, враги отвели пленника в свой стан, расположенный у Шеринского леса и стали принуждать его присоединиться к ним. Гордый воин отказался от всех посулов Бурундая и тогда же был жестоко замучен его людьми. Сквозь толщу лет дошли до нас слова ростовского князя: "О глухое царство и скверное! Не отлучите вы меня от святой христианской веры. В великой беде мы, но ее наслал на нас Бог за грехи наши! А вас он накажет за души, что губите без правды".
Еще до Ситинской битвы 22 февраля 1238 года главные силы монголов осадили Торжок. В городе не было ни князя, ни княжеской дружины. Оборону возглавили "Иванко посадник Новоторожский, Яким Влункович, Глеб Борисович, Михайло Моисеевич". Две недели осажденные отбивали приступы врага, но 5 марта город пал.
После взятия Торжка лишь небольшой отряд монгольской конницы селигерским путем двинулся на Великий Новгород. 100 верст не дошли монголы до этого города. Теперь уже доказана ошибочность утверждения о том, что Батыя вынудила повернуть свои войска назад ранняя весна, наступившая распутица. Наоборот, как выяснилось, зима 1237–1238 годов была поздней и затяжной. Реки в тот год вскрылись почти через месяц после прекращения похода! Объяснить странное, казалось бы, решение Бату-хана можно лишь падежом лошадей, без которых конное монгольское войско действительно могло остаться в русском лесном краю не только до близкой уже весны, но и навсегда.
Уходя из Северной Руси, монголы двинулись на юго-восток через земли Черниговского княжества. Батый специально выбрал обратный путь через еще не разоренную землю, где можно было добыть продовольствие для воинов и корм для лошадей. Зато степнякам вновь пришлось столкнуться с упорным сопротивлением русских людей. Первым встретил татар небольшой городок Козельск. Лишь ценой больших потерь удалось им захватить эту крепость. Батыем назвал Козельск "злым" городом (Могу-Болгузун) и ушел в степь, оставив за собой опустошенную и ограбленную страну.
В поход на южнорусские княжества войско Батыя выступило лишь через два года. К этому времени монголы окончательно разгромили половцев, вынудив самых непокорных из них бежать в Венгрию. Эту орду вел хан Котян. В погоне за одним из половецких отрядов весной 1239 года монголы разорили город Переяславль-Южный, столицу Переяславского княжества. До них еще не кому из врагов не удавалось взять эту сильную крепость.
Город был хорошо укреплен: с 3-х сторон его окружали высокие берега рек Трубеж и Альты, а также высокие валы, башни и стены. Все это делало Переяславль практически неприступным. Но монголам удалось захватить, разграбить город и полностью разрушить находившуюся в нем церковь Святого Михаила.
Полгода спустя нападению подверглась и Черниговская земля. Главный удар был направлен на столицу княжества. Чернигов находился на правом берегу Десны, при впадении в нее реки Стрижень, и был хорошо укреплен. Изучивший древние постройки города, Б. А. Рыбаков называет следующие крепостные сооружения: детинец, или "Дънешний город", посад, называемый "Третьяк", Елецкий Успенский монастырь и "Передгородье с острогом".
К осени 1239 года войско Менгу-хана окружило Чернигов. На помощь осажденному городу пришел со своим войском новгород-северский князь Мстислав Глебович (двоюродный брат Михаила Черниговского), попытавшийся помешать врагу. У северян с монголами был "лютый бой", закончившийся поражением русского войска. После отступления разбитой рати Мстислава осада была продолжена. Уже 18 октября 1239 года Чернигов был взят. После взятия города монголы опустошили густонаселенные земли по рекам Десна и Сейм; разрушили города Новгород-Северский, Путивль, Глухов, Вырь, Рыльск. Другие их отряды прошли по мордовским землям, взяли Муром, Гороховец в низовьях Клязьмы и, разорив все вокруг, отошли в степи.
Опустошив Черниговское княжество, Менгу-хан дошел до Днепра и внимательно осмотрел раскинувшийся на противоположном берегу Киев, после чего ушел обратно в степь.
Все понимали, что враг отступил лишь временно. Правивший тогда Киевом и Киевской землей Михаил Всеволодич оставил великое княжение и ушел в Венгрию. Тогда галицко-волынский князь Даниил Романович решился включить покинутый удел в состав своей державы и прислал в Киев воеводу Дмитра, поручив ему организовать оборону города.
Киев в то время был мощной крепостью. Его стены стояли на валу, ширина которого в основании достигала 20 м. Башни были каменными, перед валом был прокопан 18-метровый ров. В случае нападения врага все мужское население огромного города, где только церквей было 400, с оружием в руках занимало заранее назначенные позиции на крепостных стенах.
Новый тысяцкий организовал починку укреплений, усилил отряды горожан за счет опытных воинов из состава прибывшего с ним галицкого полка. Чувство приближающейся опасности заставляло Дмитра спешить, все время оглядываться на окоем за Днепром.
В начале сентября ожидание беды закончилось – к днепровским переправам стремительно катились конные монгольские тьмы. Форсировав Днепр, они преодолели сопротивление черных клобуков, защищавших укрепленную линию по реке Рось. 5 сентября Киев был окружен. Три месяца длилась осада города. Монголы подтащили к стенам осадные машины ("пороки") и принялись разрушать городские укрепления. Летописец записал: "Много пороков било беспрестанно, день и ночь, и горожане крепко боролись, и было много мертвых". В конце концов "татары пробили городские стены и вошли в город, а горожане устремились навстречу им". В первых рядах киевлян бился тысяцкий Дмитр. "И можно было видеть и слышать страшный треск копий и стук щитов: стрелы омрачали свет, так что не видно было неба за стрелами, но была тьма от множества стрел татарских, и всюду лежали мертвые, и всюду текла кровь, как вода…"
Наиболее уязвимой оказалась оборона у Лядских ворот. Монголам удалось выбить здесь часть городской стены и ворваться в город. Однако в страшной сече на улицах враг был остановлен, и Батый с наступлением ночи прервал битву. Воспользовавшись этим, защитники Киева возвели в центре города бревенчатую стену. Утром монголам пришлось ее штурмовать, дорогой ценой платя за каждую пядь русской земли. Только к полудню 6 декабря оставшиеся в живых киевляне укрылись в Десятинной церкви. Здесь произошел последний кровавый бой. Под ударами монгольских таранов стены храма рухнули и погребли последних защитников Киева.
Тысяцкого Дмитра в их числе не было. Он был пленен еще накануне, при прорыве монголов русских укреплений у Лядских ворот. Схваченный русский воевода был приведен к Батыю. И хан, пораженный мужеством тысяцкого, приказал сохранить ему жизнь. В дальнейшем пленному герою пришлось сопровождать двигавшуюся на запад орду, видеть падение цветущих галицких и волынских городов, уничтожение сел и деревень, истребление родного народа. По сохраненной летописцем легенде, не в силах видеть конечное разорение Русской земли, Дмитр обратился к Бату-хану: "Будет тебе здесь воевать, время идти на венгров: если же еще станешь медлить, то там земля сильная, соберутся и не пустят тебя в нее". Якобы после этого совета Батый и двинул свои войска в Европу, дойдя с ними до "последнего" Адриатического моря.