Второе вскрытие
Второе вскрытие раки с мощами происходило, как мы уже писали, совсем в другой обстановке. Вместе с упомянутыми "товарищами Урбановичем и Наумовым с инструментами" 9 мая 1922 года в Лавру явились еще девять слесарей-железнодорожников и ювелир А. Семенов. Собралось также много других людей: представители от Петроградского райкома и губкома, делегаты от верующих, представители агитотдела – такие церемонии выставлялись тогда властью, какакции по разоблачению "религиозного дурмана", а также сотрудники ОГПУ. Чуть поодаль держалась группа священников во главе с митрополитом Вениамином. Вскрытие больше походило на публичное осквернение…
Эвакуация и возвращение
Прах Александра Невского оставили в Лавре, а громадную раку из серебра перевезли в Эрмитаж, где она и хранится по настоящее время. Она покидала его стены лишь однажды – в 1941 году, когда к стенам Ленинграда приближались гитлеровские войска. Уникальный экспонат упаковали в десять ящиков, для секретности пронумерованных вразнобой, и отправили в глубь страны, на Урал вместе с другими ценностями Эрмитажа специальным секретным эшелоном. Там она хранилась всю войну в залах Свердловского художественного музея. На прежнее место рака вернулась в 1945 году. Ее почистили, отреставрировали, собрали и установили в концертном зале Зимнего дворца, где она стала экспонатом выставки "Русское художественное серебро".
Как началась война?
Уже много лет после трагического начала войны, а о ней продолжают ожесточенно спорить. И главное даже не в том, что на самом деле произошло 22 июня 1941 года, а почему и сегодня, столько лет спустя после Великой Отечественной, в ее истории до сих пор остается еще столько тайн и загадок.
22 июня, ровно в 4 часа
Нам объявили: Киев бомбили,
Так началася война…
Даже эта простенькая, популярная в свое время песенка вызывает вопросы. 22 июня "ровно в 4 часа" никто еще ничего в СССР никому не объявлял, и Киев вообще бомбили только неделю спустя. О начале войны объявил только днем товарищ Молотов, а правительственная газета "Известия" сообщила о нападении лишь 24 (!) июня. Сам же товарищ Сталин выступил с обращением к народу 3 июля. А два дня – 29 и 30 июня, когда уже отчетливо стали видны масштабы колоссальной катастрофы, вождь будто бы, как считают некоторые историки, пребывал в прострации. Заперся на даче и не отвечал на телефонные звонки и ни с кем не встречался.
Внезапное нападение?
Поколению, выросшему во времена СССР, со школьных лет объясняли катастрофическое для нас начало войны, тем, что нападение гитлеровских войск было якобы "внезапным", что наша страна, занятая мирным трудом, была к войне "совершенно не готова", что противник будто бы имел "подавляющее превосходство", а наше вооружение было-де "устаревшим" и т. п. Сравнительно недавно стало известно, что на самом деле никакого "превосходства" в технике у немцев не было. Наоборот, у советской армии было гораздо больше и танков, и самолетов, не говоря уже о ее численном составе.
Но потом появилась версия о том, будто во всем виноват лично товарищ Сталин. Мол, его неоднократно предупреждали о неминуемом нападении Гитлера, и немецкие перебежчики были, но самоуверенный вождь все эти предупреждения игнорировал и только упорно требовал "не поддаваться на провокации".
Сталин был идиот?
Все вокруг твердят: немцы вот-вот нападут, а вождь колеблется и все не отдает приказа о том, чтобы встретить агрессора достойно. Был, мол, слишком доверчив, убежден, что Гитлер не нарушит заключенный с СССР пакт о ненападении. Но Сталина можно называть как угодно: и тираном, и извергом, и убийцей, но только вот идиотом, и не в меру доверчивым человеком он никогда не был. А, наоборот, был человеком необычайной хитрости, изворотливости, обладал прекрасной памятью, невероятными энергией и работоспособностью.
Читал ли Сталин "Майн кампф"? Немецкого он не знал, но, конечно же, читал. Все важные и строго запрещенные для других граждан СССР публикации и книги переводились специально для него в одном экземпляре, иногда – в нескольких, для членов Политбюро. Знал он и то, что писал Гитлер о руководителях СССР: "Правители сегодняшней России являются запятнанными кровью низкими преступниками, это – отбросы человечества, которые воспользовались ситуацией трагического часа, разгромили большое государство, в дикой кровожадности задушили и истребили миллионы своих лучших интеллигентов и теперь… поддерживают самый жестокий во все времена тиранический режим".
В той же "Майн кампф" Гитлер совершенно откровенно провозгласил, что Германии необходимо жизненное пространство и ее главная цель состоит в том, чтобы "завоевать эти земли на Востоке". Короче говоря, и этот катехизис национал-социализма, и другие писания Гитлера, которые Сталин, бесспорно, читал очень внимательно, не оставляли ни малейшего сомнения относительно того, что фюрер будет делать дальше, покорив почти всю Европу. Читал, и, конечно, делал выводы. С напряжением всех сил готовил СССР к войне. А как же Сталин мог относиться иначе к тому, кто публично назвал его, прославляемого в СССР, как "гения всех времен и народов", "низким преступником"?
Переоценил Гитлера?
Сталин считал Гитлера умным политиком и переоценил его. А вот своей разведке как раз верил. Представьте себе: разведка сообщает: Гитлер нападет 22 июня. А 31 мая на стол к товарищу Сталину ложится "Спецсообщение" Разведупра Красной армии 660569, где сообщается о следующем распределении вооруженных сил Вермахта: 122–126 дивизий – против Англии, 120–122 – против СССР (на самом деле разведка преувеличивала силы немцев, на тот момент их было 84), 44–48 дивизий – в резерве. Какой вывод делает товарищ Сталин? Совершенно логичный: у границ СССР ударной группировки Вермахта на тот момент нет. Так как же Гитлер может напасть на СССР? В войне против Франции, например, на фронте в 300 км в мае 1940 года у Гитлера было в полтора раза больше самолетов, чем при нападении на Советский Союз. Мог ли разумный стратег в таких условиях начинать войну против огромного СССР с реальной надеждой в ней победить? Нет, не мог, был убежден товарищ Сталин. Это было бы безумием. И был совершенно прав. Он не понял одного: Гитлер как раз и был авантюристом, мистиком и безумцем, а потому и мог решиться на такой совершенно безрассудный шаг.
Наша армия всех сильней
Кто-то в шутку потом даже сказал, что Сталин мог предотвратить нападение немцев очень простым способом: честно сообщить Гитлеру, сколько у СССР на самом деле дивизий и танков. Тот бы страшно испугался и никогда бы не напал. Первым обратил на это внимание в своих книгах сбежавший на Запад бывший офицер ГРУ Владимир Резун, больше известный под псевдонимом Суворов. Он не поверил в официальную версию начала войны, стал копаться в справочниках, изучать мемуары и первым опубликовал ошеломляющие выводы: и танков, и самолетов у СССР перед войной с Германией было много больше. Мало того, они были гораздо лучше, чем у Германии. А такого, например, танка, как Т-34, ни одна армия мира так и не смогла создать до конца войны.
Одни стали с яростью опровергать Резуна (чего, мол, предателя слушать!), другие, наоборот, задумались, принялись копаться в архивах и теперь уже, пожалуй, никто не сомневается в том, что советская пропаганда раньше тщательно скрывала: да, в 1941 году Красная армия и по численности, и по техническому оснащению значительно превосходила германскую. Словом, товарищ Сталин к войне готовился. Да еще как! Как никто другой в мире. Вся страна работала на армию, а гигантские заводы выпускали вооружений больше, чем все тогдашние страны взятые вместе. Но отчего ж тогда такой сокрушительный разгром в 1941?
Страшный разгром
Уже 16 июля немцы заняли Смоленск, подошли к Ленинграду. Наступающая сторона всегда несет большие потери, чем обороняющаяся, а вот у нас пропорция была другая, противоположная, совершенно фантастическая: 1 к 12! Потери же немцев в первые два месяца войны против СССР вообще оказались меньше, чем даже во время нападения на Францию, которое описывалось советскими историками, как "увеселительная прогулка"!
Страшный разгром первых месяцев войны, около 4-х миллионов пленных (никогда в истории России не было такого) объясняется просто. Руководящий состав Красной армии был уничтожен репрессиями 30-х годов, а армия состояла в основном, из детей крестьян, переживших трагедию голода и раскулачивания. Такая армия оказалась неспособной дать отпор вермахту, и была разгромлена, миллионы сдались в плен. Но война только начиналась…
"За первые шесть месяцев войны, – пишет американский историк Дэвид Гланц, – Советский Союз потерял почти 5 миллионов бойцов – практически всю довоенную армию… Тем не менее, Советский Союз выжил и, во время битвы за Москву нанес гитлеровскому Вермахту первое поражение, какое тому когда-либо довелось испытать".
Миф Резуна
Гланц считает мифом распространяемые последнее время некоторыми авторами (Резуном, Солониным и другими) утверждения о том, будто в 1941 году Сталин готовился напасть на Гитлера первым.
"15 мая 1941 года, – пишет Гланц, – Г. К. Жуков, начальник Генерального штаба Красной армии, направил своему начальству записку о возможном превентивном нападении на войска вермахта, которые тогда сосредотачивались в Восточной Польше.
Хотя на документе с этим предложением стоят инициалы наркома обороны Советского Союза, маршала Советского Союза С. К. Тимошенко, нет никаких свидетельств того, что Сталин читал этот документ и предпринял какие-либо действия на основании написанного. Тем не менее, одно лишь наличие этой записки вкупе с другими отрывочными свидетельствами подготовки к войне обеспечило основу для появившихся в последнее время утверждений о том, что Сталин и в самом деле собирался в начале июля 1941 года начать превентивную войну против Германии – но просто не смог этого сделать, поскольку Гитлер нанес удар первым.
"Все существующие архивные источники, – отмечает Гланц, – опровергают это спорное утверждение. Как показывают последующие события, летом 1941 года Красная армия была не в состоянии вести никакой войны – ни наступательной, ни, как показал ход реальных боев, оборонительной. Более того, хотя предложение Жукова, безусловно, имело место, оно лишь отражало нормальное планирование на случай чрезвычайных обстоятельств, входившее в круг обычных задач Генерального штаба. И, наконец, хотя на оригинальном предложении стоят инициалы Тимошенко, на нем нет ни инициалов Сталина, ни обычных помет на полях – таким образом, давая основания предполагать, что Сталин, скорее всего, никогда его не видел".
Ни раньше, ни позже
Американский историк также дает отрицательный ответ на предположения о том, мог бы Гитлер начать вторжение раньше или отложить его на более поздний срок. "Гитлер, – пишет он, – начал операцию "Барбаросса" 22 июня 1941 года – после того, как примерно на два месяца отложил вторжение в Советский Союз, чтобы вермахт смог завоевать Югославию и Грецию. Многие историки утверждают, что эта задержка стала для операции "Барбаросса" роковой. Если бы Германия вторглась в Советский Союз в апреле, а не в июне, доказывают они, то Москва и Ленинград пали бы, и Гитлер достиг бы поставленных целей, в особенности захвата Москвы и Ленинграда.
Это утверждение тоже неверно. Гитлер нанес свой отвлекающий удар в направлении Балкан в то время года, когда распутица не позволяла вести на западе Советского Союза наступательные действия любых масштабов, особенно мобильные танковые операции".
Опровергает историк и тезис о том, что Гитлер мог отсрочить "Барбароссу" до лета 1942 года. "Это тоже крайне маловероятно, – пишет он, – так как сталинская программа реформирования, реорганизации и перевооружения Красной армии, оказавшаяся прискорбно незавершенной к моменту удара немцев в июне 1941 года, к лету 1942 года была бы полностью завершена. Хотя в 1942 году вермахт все равно превосходил бы Красную армию в тактическом и оперативном мастерстве, последняя имела бы в своем распоряжении более крупные и более грозные механизированные войска, оснащенные бронетанковой техникой, превосходящей немецкую".
Изумительный подвиг
Гитлеровская операция "Барбаросса", отмечает американский историк, не только уничтожила войсковую структуру Красной армии в начальный период войны, но и продемонстрировала, насколько плохо была подготовлена Красная армия к ведению современных мобильных действий. Однако, как считает Гланц, русские сумели сделать выводы из допущенных ошибок и коренным образом преобразовать Красную армию. В 1941 и 1942 гг., пишет он, Красной армии пришлось совершить изумительный подвиг, остановив два мощных наступления вермахта, в авангарде которых шли мощные, хорошо обученные, опытные, закаленные в боях и пока не знавшие ни одного поражения танковые и моторизованные войска. "Несмотря на страшные поражения, испытанные в 1941 и 1942 гг., к концу 1942 Красная армия завершила это мучительное обучение, чтобы нанести под Сталинградом и Курском поражение самой профессиональной и опытной армии в мире. Победа была гарантирована", – делает вывод американский историк.
Да, перед лицом невиданной в истории трагедии июня 1941 года, подвиг нашего народа, несмотря ни на что сокрушившего фашизм, выглядит еще более величественным. Народ, спасая свою страну от вражеского нашествия, победил не благодаря тирану-Сталину, а вопреки ему. Победил даже в условиях созданного коммунистами страшного режима террора, рабского труда, подлости и страха.
Взгляд с той стороны
А как относились к войне "с той стороны", солдаты вторгнувшейся в Россию армии Вермахта? Конечно, они не начали брататься с "советскими рабочими", как до этого уверяла сталинская пропаганда, а были поначалу полны спеси, уверены в своем превосходстве и неминуемой победе над большевиками. Однако, едва вступив на русскую землю, столкнувшись с непривычным для них яростным сопротивлением, и увидев громадные пространства, даже самые оголтелые враги сначала засомневались, а потом довольно быстро поняли: эту страну им не победить.
Унтерштумфюрер СС Эрих Керн, описывая свои впечатления о вступлении в Россию, в своих воспоминаниях отмечал: "С высоты своего грузовика я любовался мирным ландшафтом, всеми силами стараясь побороть непонятное беспокойство. Я не узнавал самого себя. Не новичок на войне, я к тому же прекрасно знал ее цель. Нам предстояло отвести угрозу с Востока, ликвидировать ее раз и навсегда. И тем не менее перед лицом этих бескрайних просторов меня охватило чувство глубокой подавленности и страха, того самого страха, который испытывает человек, предчувствующий расставленную ему ловушку".
"Немцы не отдавали себе отчета, насколько велик объем их ошибок, неправильных расчетов, смертельно опасной для них смеси высокомерия, заносчивости и мелкобуржуазной мании величия, – писал воевавший под Ленинградом Хассо Стахов. – Но самое главное они не представляли себе реальной силы и неукротимой жизнеспособности советского противника". А когда напор Вермахта иссяк, наступление выдохлось, на немцев обрушилась вся мощь советской армии. "Началось, – признается Стахов, – безудержное бегство, паника, по принципу "Спасайся, кто может". Оставленные на произвол судьбы раненые и контуженные солдаты, брошенное стрелковое оружие и пушки, изготовленные к стрельбе новенькие минометы, забытые и даже еще включенные радиостанции. Все это действительно имело место… "Меняю "Железный крест" на кроссовки", – так это звучало тогда на солдатском жаргоне".
Миф и настоящие герои
22 июня снова и снова заставляет нас вспоминать о трагических страницах великой войны. Целые поколения в нашей стране выросли на описаниях "героического подвига 28 героев-панфиловцев". Согласно статье в газете "Красная звезда", 16 ноября 1941 года в бою у разъезда Дубосеково под Москвой они уничтожили 18 вражеских танков и все (потом стали писать "почти все") погибли. В июле 1942 года им было присвоено звание Героя Советского Союза. Только много позднее выяснилось, что боя, с пафосом описанного корреспондентами, на самом деле не было. Однако подвиг все-таки был.
Складываться легенда начала после того, как 27 ноября 1941 года в "Красной звезде" появилась статья корреспондента Владимира Коротеева "Гвардейцы Панфилова в боях за Москву", где рассказывалось о подвиге небольшого отряда, уничтожившего у разъезда Дубосеково 18 вражеских танков. На следующий день в газете появилась уже передовая статья, подписанная литературным редактором газеты Александром Кривицким под заголовком "Завещание павших героев", где указывалось, что с танками сражалось 28 панфиловцев.
"Красную звезду" тогда читали все, и главному редактору газеты позвонил председатель Верховного Совета СССР Михаил Калинин и попросил установить имена героев, чтобы их наградить (в первых статьях их имена не были названы). Это дело главный редактор Ортенберг поручил Александру Кривицкому. В результате 22 января 1942 года тот поместил большой очерк "О 28 павших героях", в котором расписал всю эту историю подробно, словно был ее очевидцем, или человеком, слышавшим рассказы участников боя. В этом же очерке он назвал все 28 фамилий гвардейцев. В июле Указом Президиума Верховного Совета СССР всем им были присвоены звания Героев Советского Союза. С тех пор рассказ о "подвиге 28 панфиловцев" стал хрестоматийным, вошел во все книги истории и школьные учебники, как пример высокой доблести и геройства. Героям ставили памятники, о них ставили фильмы, сочиняли поэты и т. п.
Первые нестыковки
Первые сомнения появились осенью 1947 года, когда в Харькове военной прокуратурой был арестован за измену родине Иван Добробабин – один из списка "погибших" панфиловцев, которым было присвоено звание героев. Оказалось, что он добровольно сдался в плен немцам и поступил к ним на службу, был начальником полиции оккупированного немцами села Перекоп в Харьковской области. После освобождения села советскими войсками, был арестован, как изменник, но бежал и снова перешел к немцам. При аресте у Добробабина была найдена книга о героях-панфиловцах и, оказалось, что там идет речь и о нем. На допросах он признался, что никаких подвигов не совершал, и все, что написано о нем в книге, не соответствует действительности. Впоследствии Добробанина за службу немцам осудили на 25 лет лагерей. После этого Главная военная прокуратура СССР провела тщательное расследование истории боя у Дубосеково в версии журналистов. Выяснилось, что все это – их выдумка. Однако результаты расследования были засекречены и стали известными только много позднее.