7 июня 1937 года, еще до того, как прошел процесс Тухачевского и других, Ворошилов издал приказ НКО № 072. В нем сообщалось, что с 1 по 4 июня 1937 года в присутствии членов правительства состоялся Военный совет при Народном комиссариате обороны СССР. На заседании Военного совета был заслушан и обсужден доклад Ворошилова о раскрытой НКВД "предательской, контрреволюционной, военно-фашистской организации, которая, будучи строго законспирированной, долгое время существовала и проводила подлую подрывную вредительскую и шпионскую работу в Красной Армии". Дальше Ворошилов называл фамилии всех тех, которым еще только предстояло предстать перед судом. В конце приказа говорилось: "Нет уверенности в том, что все заговорщики выявлены".
21 июня 1937 года, после того как состоялся процесс, был издан совместный приказ НКО и НКВД № 082 "Об освобождении от ответственности военнослужащих участников контрреволюционных и вредительских фашистских организаций, раскаявшихся в своих преступлениях, добровольно явившихся и без утайки рассказавших обо всем ими совершенном и своих сообщниках". Этот приказ был доведен до всего личного состава армии и флота Напомню также, что Сталин в своих неоднократных выступлениях в 1937 году перед многими аудиториями требовал до конца выкорчевать "врагов народа", "сигнализировать" об их действиях. Само собой разумеется, что после таких приказов и призывов пошел поток доносов, писем, анонимок, которые в НКВД принимали без всякой проверки. Начались повальные аресты.
Военные при службе в частях и при перемещениях из округа в округ, из соединения в соединение всегда получали соответствующие аттестации Эти аттестации давались и подписывались старшими военачальниками. И вот как только этот старший военачальник попадал в тюрьму, то его добрые слова, написанные в аттестации по адресу того или иного подчиненного, воспринимались как похвала "врага народа". Теперь очень легко было приписать любому из командиров связь с "врагом народа", что и делали работники НКВД.
Кроме арестов шла еще чистка армии по политическим соображениям, которой, кстати, занимались и те, кому вскоре предстояло самим стать жертвами репрессий
Так, например, начальник Управления кадров командного состава комкор Б М Фельдман, расстрелянный в июне 1937 года, докладывал в январе этого же года заместителю наркома обороны СССР Я. Б. Гамарнику (застрелившемуся через несколько месяцев) проект документа "О введении условного шифра "О. У" ("Особый учет". - В. К.) в отношении лиц начсостава, увольняемых по политико-моральным причинам". Если на приказе об увольнении командира из армии стоял этот секретный шифр, такие лица брались "на особый учет с тем, чтобы не приписывать их к войсковым частям, не зачислять в переменный состав территориальных частей, не призывать в РККА по отдельным заданиям и нарядам и не направлять в войска в начальный период войны". С таким шифром были уволены из армии тысячи командиров, и почти все они сразу же по прибытии на место жительства арестовывались, как только местные органы НКВД видели на их документах шифр "О. У."; он, собственно, был сигналом для ареста.
В конце декабря 1937 года по указанию Ворошилова из округов были затребованы списки на всех немцев, латышей, поляков, эстонцев, литовцев, финнов, корейцев, китайцев и лиц других национальностей, не входивших тогда в Советский Союз. Кроме того, в этом приказе говорилось: "Выявить всех родившихся, проживавших или имеющих родственников в Германии, Польше и других иностранных государствах и наличие связи с ними".
Списки такие были получены, и все эти командиры вне зависимости от их честности, опыта работы, партийности, участия в гражданской войне, отличий по защите Родины были уволены из Красной Армии. И кроме того, по приказанию Ворошилова списки этих уволенных в запас командиров направлялись в НКВД. Нетрудно догадаться об их дальнейшей судьбе.
Одним из уволенных по этому приказу был комдив Сердич Данило Федорович, которого высоко ценил и любил Жуков. Сердич командовал дивизией, в годы гражданской войны он проявил себя исключительно храбрым человеком, был награжден двумя орденами Красного Знамени и Почетным оружием. В дни Октябрьской революции он командовал сводным отрядом Красной гвардии в Петрограде и был одним из активнейших участников революции. Член партии с 1918 года, рабочий. это был прекрасный во всех отношениях человек. Но по национальности он был серб, и этого оказалось достаточно, чтобы под общую метелку его уволили. Ну а как только он с этим злополучным шифром "О У " вышел из рядов армии, его тут же арестовали и расстреляли.
Назначенный в январе 1937 года начальником Политического управления Красной Армии Л. З Мехлис был особо доверенный человек Сталина, он работал у него помощником и убедил "хозяина" в своей беспредельной преданности. Мехлис был человек энергичный, предельно самоуверенный и грубый. Он создал в Красной Армии обстановку сплошного недоверия. Мехлис произвел буквально опустошение в округах, частях да и в центральном аппарате Наркомата обороны. Ему по установленному им графику шли доклады о чистке в армии.
Вот только одно из многих донесений, которые направлялись Мехлису. Комиссар одной механизированной бригады докладывал ему, что только за июнь - июль месяцы 1938 года в бригаде было разоблачено и арестовано 13 врагов народа, "оказавшихся шпионами разных государств". И далее: "представлено на увольнение, как не внушающих политического доверия, только одних "зарубежников" и связанных с зарубежьем 52 человека". "Не внушали доверия" - один потому, что был близок с Уборевичем, другой - потому, что поляк по национальности, третий - потому, что у него жена полька. У человек сорока начсостава - беспартийных, а также коммунистов - родственники его или жены оказались арестованными, "некоторые из них замкнулись, перестали быть активными" - они, естественно, тоже уже не внушают политического доверия. И это только в одной бригаде! По одному этому письму нетрудно представить, какая обстановка сложилась в тот период во многих частях, соединениях и штабах.
В Академии Генерального штаба в 1937 году были арестованы крупнейшие ученые, создатели военных трудов, в том числе и военно-исторических, - Верховский, Вакулич, Свечин, Алкснис, Баторский, Алафузо, Малевский, Жигур, Михайлов, Циффер и другие. Такие же повальные аресты были учинены и в других академиях и воинских частях. Арестованы и расстреляны почти все командующие военными округами.
Генерал Тодорский, сам просидевший много лет в тюрьмах и лагерях, а после освобождения принимавший участие в работе комиссии по пересмотру в реабилитации многих военачальников, сделал страшные подсчеты. Эта таблица опубликована много раз, но я привожу ее, учитывая достоверность этих данных.
В Красной Армии перед войной было репрессировано:
- пять Маршалов Советского Союза - трое (Тухачевский, Егоров, Блюхер);
- два армейских комиссара первого ранга - оба;
- два флагмана флота 1 ранга - оба;
- два флагмана флота 2 ранга - оба;
- шесть флагманов 1 ранга - все шестеро;
- пятнадцать флагманов 2 ранга - девять;
- четыре командарма 1 ранга - два;
- двенадцать командармов 2 ранга - двенадцать;
- пятнадцать комиссаров 2 ранга - пятнадцать;
- 67 командиров корпусов - шестьдесят;
- 28 корпусных комиссаров - двадцать пять;
- 199 командиров дивизий - 136;
- 97 дивизионных комиссаров - 79;
- 397 командиров бригад - 221;
- 36 бригадных комиссаров - 34.
Я очень советую перечитать воспоминания генерала А. В. Горбатова, опубликованные в свое время А. Твардовским в "Новом мире". Заместитель (в 1937 году) командира корпуса, которым командовал Жуков, А. В. Горбатов входит одной единицей в числа, приведенные в таблице Тодорского. А когда прочтете, каким издевательствам и истязаниям он подвергался, как умудрился выстоять и как он, чудом освобожденный, потом замечательно руководил войсками в крупнейших операциях на Курской дуге, при форсировании Днепра, был - после Берзарина - комендантом Берлина, еще раз вернитесь к этой потрясающей статистике, перечитайте ее медленно, помня, что каждый, из кого сложились эти цифры, прошел такие же пытки, а может быть, и более тяжкие, и понимая при этом, сколько таких же замечательных людей погибло в сталинских застенках… Погибли самые опытные, талантливые и преданные Родине защитники, которые в годы войны принесли бы огромную пользу.
Горбатов в своих мемуарах пишет, что, когда грянула война, его "до пота прошибли прежние опасения: как же мы будем воевать, лишившись стольких опытных командиров еще до войны? Это, несомненно, была по меньшей мере одна из главных причин наших неудач, хотя о ней не говорили или представляли дело так, будто 1937-1938 годы, очистив армию от "изменников", увеличили ее мощь".
Как "увеличилась" ее мощь, можно судить и по уже приведенным фактам и цифрам, и по тем, о которых я скажу дальше.
Так, на сборах командиров полков, проведенных летом 1940 года, из 225 командиров полков ни один не имел академического образования, только 25 окончили военные училища и 200 - курсы младших лейтенантов! В 1940-м, предвоенном году более 70 процентов командиров полков, 60 процентов военных комиссаров и начальников политотделов соединений работали в этих должностях около года. Значит, все их предшественники (а порой не по одному на этих должностях) были репрессированы.
Всего в 1937 и 1938 годах из армии и военно-морского флота было уволено около 44 тысяч человек командно-начальствующего состава, в том числе более 35 тысяч из сухопутных войск, около трех тысяч из военно-морского флота и более 5 тысяч из ВВС. Почти весь высший и старший командный состав и политические работники этого уровня были после ареста расстреляны, а многие умерли в заключении.
Шли такие повальные аресты, что в одном ид документов, написанных после XX съезда партии, сказано "Точных данных о количестве арестованных в 1937 1938 гг. в вооруженных силах не найдено".
Репрессии приобретали такие гигантские размеры, что Центральный Комитет уже не мог на это не реагировать В январе 1938 года был проведен Пленум по вопросу "Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков" Постановление требовало прекратить огульные репрессии и тщательно разбирать каждое отдельное обвинение, выдвинутое против члена партии Этим постановлением Сталин вводил в заблуждение партию и народ, делая вид, будто он не знал о массовых репрессиях, а теперь вот, узнав, восстанавливает справедливость. Многие верили этому, да и в наши дни кое-кто верит.
Однако снежный ком уже был пущен с горы, решения этого Пленума не выполнялись. Кровавая вакханалия продолжалась вплоть до последних дней Сталина, то есть до 1953 года.
Пытаясь выполнить решение январского Пленума 1938 года, начальник Управления по командному и начальственному составу РККА Е. А. Щаденко создал комиссию и поручил ей подготовить материалы о пересмотре ответов на жалобы в соответствии с решением Пленума. Так вот, в представленных ему материалах говорилось: "В настоящее время имеется: 20 тысяч совершенно не рассмотренных жалоб, 34 тысячи не разрешенных окончательно жалоб..за последние 4 месяца только в аппарат ГВП РККА поступило свыше 100 тысяч жалоб". В результате работы комиссии какая-то небольшая часть командиров была восстановлена в армии, в их числе, кстати, был комдив К. К. Рокоссовский, комдивы В. А. Юшкевич - командир 13-го стрелкового корпуса; А А. Трубников - командир 59-й стрелковой дивизии; В. Д. Цветаев - командир 57-й стрелковой дивизии, дивизионный инженер И. П. Граве - преподаватель артиллерийской академии и другие.
Только за один 1938 год на вышестоящие должности в армии - от командующих войсками округов до командиров батальонов и дивизионов - было выдвинуто 38 тысяч 702 человека Вынуждены были назначать командиров небольших звеньев сразу на очень ответственные должности Так, например, капитан Ф Н. Матыкин, бывший командир батальона, был назначен Сразу командиром стрелковой дивизии; капитан И Н. Нескубо, начальник полковой школы, назначен сразу командиром стрелковой дивизии, майору К. М Гусеву, командиру эскадрильи, присвоено звание комдива, и он сразу же был назначен командующим ВВС Белорусского военного округа; старший лейтенант И И Конец получил воинское звание полковника и был назначен зам. командующего ВВС Ленинградского военного округа, а к началу войны он уже генерал - командовал ВВС Западного фронта. В первый день войны, увидев огромные потери нашей авиации от бомбежки немцев, Копец не выдержал потрясения и застрелился.
К середине 1938 года в армии накопилось столько "временно исполняющих должности", что нарком обороны был вынужден издать приказ "О ликвидации вридства ". Этим приказом нарком разрешал утверждать в должности всех "временно исполняющих", проработавших на этом месте не менее двух месяцев.
За 1937 1938 годы были сменены все (кроме Буденного) командующие войсками округов, 100 % заместителей командующих войсками округов и начальников штабов округов, 88,4 % командиров корпусов и 100 % их помощников и заместителей; командиров дивизий и бригад сменилось 98,5 %, командиров полков - 79 %, начальников штабов полков - 88 %, командиров батальонов и дивизионов - 87 %, состав облвоенкомов сменился на 100 %; райвоенкомов - на 99 %.
К началу войны Красная Армия и Военно-Морской Флот пришли с почти истребленным основным костяком армии, на который Ленин и Фрунзе надеялись опереться при развертывании армии в случае войны. В целом в период сталинских репрессий было истреблено высшего и старшего командного состава больше, чем мы потеряли его за все четыре года войны.
Широко известен у нас маршал Рокоссовский - яркий талант, светлый, высокоинтеллигентный ум, обаятельный и в то же время решительный и твердый военачальник. Не сомневаюсь, немало таких же было среди тысяч погибших в сталинских застенках и лагерях оклеветанных "врагов народа". Рокоссовский тоже носил зэковский бушлат; и блестящий талант полководца и внешняя, чисто человеческая его красота могли погибнуть в "лагерной пыли" или в лубянском подвале, как это случилось с Тухачевским, Уборевичем, Егоровым и десятками тысяч других, так не хватавших нам в годы войны офицеров и генералов.
Десятки тысяч. И это только военных!
1 февраля 1954 года по требованию Н. С. Хрущева была составлена для него справка о репрессированных по контрреволюционным обвинениям за период с 1921 года до 1 февраля 1954 года. Этот документ был подписан Генеральным прокурором Р. Руденко, министром внутренних дел СССР С. Кругловым и министром юстиции СССР К. Горшениным.
В справке указано: за этот период было приговорено Коллегией ОГПУ, тройками НКВД, Особым совещанием, Военной коллегией, судами и военными трибуналами 3777380 человек, в том числе к высшей мере наказания 642 980, к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 лет и ниже - 2 369 220 человек, к ссылке и высылке - 765180 человек Из общею числа репрессированных только 877 000 осуждены судами, военными трибуналами. Спецколлегией и Военной коллегией. Судьба остальных около 2 900 000 человек - решалась внесудебным порядком - Коллегией ОГПУ, тройками НКВД и Особым совещанием.
Существуют и другие подсчеты с еще более астрономическими цифрами. Но даже этот официальный документ вопиет:
- Только чума или холера в давние времена производили подобные опустошения в народе!
Глава, изъятая из рукописи
Читая первое издание книги Г. К Жукова "Воспоминания и размышления", я удивлялся, что Георгий Константинович, называя своих командиров - Уборевича, Сердича и многих других, говорит об их высоких командирских качествах, прекрасных отношениях с ними и на этом ставит точку. А о том, что они были расстреляны, он, прямой и смелый человек, упоминает вскользь или вообще умалчивает. Все это выглядело тем более странно, что книга была написана им уже после XX съезда КПСС - первое ее издание вышло в 1969 году, когда вроде бы не было причин для недомолвок или умолчания.
Все прояснилось, когда на моем письменном столе оказался наконец-то первый вариант воспоминаний Жукова.
Знакомясь с рукописью Георгия Константиновича, я нашел на ее полях замечания "руководящих товарищей", которые высказывали пожелания не только по поводу репрессий, но и по поводу освещения тех или иных боевых действий, оценок некоторых генералов и т. д.
Были, например, такие строгие вопросы: "Надо ли это ворошить?", "В этом нельзя кого-либо отдельно обвинять". Жуков на эти замечания писал короткие ответы, под каждым расписывался и ставил дату. Таких "перебранок" на полях рукописи много. Вот одна, характерная. Сначала приведу замечание, на которое Жуков реагировал:
"Что касается оценок действий генералов - ради бога, сведите их к минимуму.. невозможно над всеми "и" поставить точки… Ведь все это так или иначе описано в Истории, как полной, так и краткой… Я думаю - оставлять только принципиально важное, находить мажорное (ведь было же оно) при общем бедствии, которое уже сто раз описано…".
Жуков перевернул эту страницу, на полях ему было тесно, и размашистым своим почерком ответил:
"1) Я пишу то, что было, и не стараюсь подделаться под тех, кто писал Историю.
2) Писать только мажорное - значит допускать большие погрешности против правдивости. Прилизанная и приглаженная история сослужит отрицательную роль в раскрытии хода Отечественной войны".
Жуков, как видим, сопротивлялся, а "правщики" и члены специальных "комиссий", выполняя указания "всесильных", убирали из текста целые страницы, особенно то, что касается репрессий. В этом я окончательно убедился, прочитав главу "Командование 3-м кавалерийским и 6-м казачьим корпусами". Опубликованный в книге Г. К. Жукова текст не совпадает С текстом его рукописи.
Я приведу рукописный текст с некоторыми сокращениями, и, думаю, без объяснений читателям станет ясно и отношение Жукова к сталинским репрессиям, и то, как он сам едва не стал одной из жертв этого истребительного беззакония.
Вот что писал об этом Жуков:
"1937 год в истории советского народа и Советских Вооруженных Сил занимает особое место. Этот год был тяжелым испытанием идейной крепости советского народа, идущего под знаменем марксизма-ленинизма вперед к коммунизму.
Двадцать лет существования Советской власти, двадцать лет тяжелой борьбы и славных побед, одержанных советским народом в борьбе с внутренней контрреволюцией и внешними врагами, развитие экономики и культуры, успехи, достигнутые на всех участках строительства социализма, продемонстрировали величие идей Октябрьской революции.
…Своей борьбой, своей кровью народ доказал непоколебимую преданность делу нашей ленинской партии. Однако советскому народу и партии пришлось тяжело поплатиться за беспринципную подозрительность политического руководства страны, во главе которой стоял И. В. Сталин.
В Вооруженных Силах было арестовано большинство командующих войсками округов и флотов, членов Военных советов, командиров корпусов, командиров и комиссаров соединений, частей. Шли массовые аресты и среди крупных честных работников органов государственной безопасности.