Именно здесь генерал Луазон окончательно закрепил за собой такую "всенародную любовь" португальцев, что за его голову была обещана огромная премия, а его имя и поныне вспоминается с негодованием. Здесь он, потерявший руку в 1806 г. в результате несчастного случая на охоте, получил и свою ставшую знаменитой кличку "Maceta" (однорукий).
Ж. Бельмас писал: "Эта кровавая экзекуция оставила за генералом Луазоном грустную славу в этих краях и стала поводом для ответных репрессий и мести со стороны вспыльчивых португальцев". (32, с. 25–26)
При взятии крепости Эвора отличились генералы Жан-Батист Солиньяк и Пьер Маргарон. Генерал Луазон писал в своем донесении: "Самые юные заслужили здесь звание старых солдат. Господа генералы Солиньяк и Маргарон не только повели себя так, как они и вели себя в предыдущих кампаниях, то есть проявили талант, хладнокровие и отвагу, но и добавили еще к своим старым званиям". (70, с. 160)
1 августа 1808 г. генерал Луазон покинул Эвору и переместился в Эштремош. Там он получил информацию о том, что свежая 15-тысячная испанско-португальская армия движется прямо на него со стороны Бадахоса. Самым разумным в этой ситуации было отступить к Абрантишу, куда Луазон и вошел 9 августа. 14 августа Луазон был в Сантареме, а 16-го - в Торриш-Ведраше, готовый к новым сражениям, но на этот раз уже с более серьезным противником - англичанами, высадившимися в Португалии в начале августа и двинувшимися на Лиссабон.
Тем временем, на севере страны в районе Опорту шло активное формирование португальской регулярной армии, которое местной Хунтой было поручено генералу Бернардиму Фрейре де Андраде.
На севере Португалии восстанием были охвачены также города Авейру, Визеу и Гуарда. Действия Опортской Хунты особенно активизировались в конце июля и в августе, когда на побережье Португалии в устье реки Мондегу у форта Фигейра-да-Фош высадились английские войска под командованием Артура Уэлльсли, будущего герцога Веллингтона. Кстати сказать, форт Фигейра-да-Фош буквально накануне высадки британского десанта был захвачен вооруженным отрядом студентов университета Коимбры во главе с сержантом Бернарду Загалу.
Высадка английского десанта в устье Мондегу
А. Манфред неверно указывает точную дату высадки английских войск в Португалии - 6 августа. (13, с. 556) По многочисленным другим источникам, высадка состоялась 1 августа 1808 г. (36, 39, 53, 62 и другие)
Р.МакГиган уточняет, что генерал-лейтенант Артур Уэлльсли принял командование армией, предназначенной для боевых действий в Португалии, 14 июня 1808 г. Армия эта в основном собиралась в ирландском порту Корк, отдельные ее части находились также в портах Портсмут, Рамсгит и некоторых других. В порту Портсмута, в частности, находились подполковник артиллерии Роуб с ротами королевской артиллерии Гэри и Рейнсфорда, а также 20-й драгунский полк. (62)
Армия погрузилась на корабли, но из-за сильных встречных ветров смогла реально выйти в море лишь 10–11 июля. К берегам Португалии корабли подошли 26 июля. Потом англичане долго искали подходящее для десантирования место, потом ждали прилива. Таким неспешным образом, высадка произошла в устье реки Мондегу лишь 1 августа. (62)
Л. Мадлен пишет: "Он (Уэлльсли - С.Н.) высадился на португальском побережье в устье реки Мондегу, и тотчас Жюно почувствовал в Лиссабоне, до этого послушном, приглушенное движение мятежа". (61, с. 179) Ошибочно Л. Мадлен указывает лишь дату высадки - 1 апреля. (61, с.179)
Британский экспедиционный корпус Артура Уэлльсли
Экспедиционный британский корпус, высадившийся в устье Мондегу 1 августа, насчитывал, по данным Э. Джексона, 8740 чел. (53) Артиллерия корпуса Уэлльсли составляла 2 артиллерийские роты: 15 орудий, из которых две трети - легкие 6-фунтовые, а остальные - 9-фунтовые. (47)
Через 4 дня этот корпус соединился с другим английским отрядом генерал-майора Брента Спенсера (4750 чел.), прибывшим из Гибралтара. (53) В отряде Спенсера было 4 легких 6-фунтовых орудия и 2 гаубицы.(62)
10 августа эта 13,5-тысячная армия двинулась на Лиссабон. Многого не хватало: было недостаточно транспортных средств и лошадей, чтобы перевозить и использовать орудия Спенсера.
Генерал Уэлльсли произвел реорганизацию своей артиллерии. 8 августа бригада генерала Хилла получила 2 легких 6-фунтовых орудия и 1 легкую гаубицу, бригада генерала Фергюсона - 2 легких 6-фунтовых орудия и 1 легкую гаубицу, бригада генерала Найтингелла - 3 легких 6-фунтовых орудия, бригада батальон 60-го и 4 роты 95-го пехотных полков Кавалерия: 20-й легкий драгунский полк генерала Боуэса - 3 легких 6-фунтовых орудия, бригада генерала Крауфорда - 2 легких 6-фунтовых орудия и 1 легкую гаубицу, бригада генерала Фейна - 2 легких 6-фунтовых орудия и 1 легкую гаубицу.
Состав британской армии на 7.08.1808 г.
Главнокомандующий - генерал-лейтенант сэр Артур Уэлльсли
Второй командующий - генерал-майор Брент Спенсер
Начальник генерального штаба - подполковник Джеймс Бэтёрст
Начальник артиллерии - подполковник Вилльям Роуб
1-я бригада генерал-майор Роуленд Хилл
3 батальона 5-го, 9-го и 38-го пехотных полков
2-я бригада генерал-майор Рональд Фергюсон
3 батальона 36-го, 40-го и 71-го пехотных полков
3-я бригада бригадный генерал Майлс Найтингелл
2 батальона 29-го и 82-го пехотных полков
4-я бригада бригадный генерал Барнард Боуэс
2 батальона 6-го и 32-го пехотных полков
5-я бригада бригадный генерал Джеймс Кетлин Крауфорд
3 батальона 45-го, 50-го и 91-го пехотных полков
6-я легкая бригада бригадный генерал Генри Фейн
Майор Вини стал командовать объединенным резервом, состоящим из 3 легких 6-фунтовых орудий, а также из 2 9-фунтовых орудий и 1 тяжелой гаубицы.
При этом, у начальника артиллерии подполковника Вилльяма Роуба настолько не хватало тягловых лошадей, что 3 орудия были оставлены на кораблях. Более того, после того, как армия достигла Лейрии, Роубу пришлось оставить еще 3 орудия для того, чтобы иметь возможность сгруппировать всех имевшихся у него тягловых лошадей для перевозки 18 орудий Уэлльсли. (62)
Как видим, высадившись, Артур Уэлльсли преобразовал свои силы в 6 бригад и распределил артиллерию между ними. После того, как он начал двигаться на Лиссабон, все давало ему основания надеяться на сотрудничество с армией той страны, освобождать которую он прибыл.
Португальский контингент в составе британской армии
Но португальский генерал Бернардим Фрейре де Андраде был мало расположен следовать планам британцев и отрядил им в усиление лишь небольшой отряд в 2 тыс. чел. В итоге, 14 августа 1808 г. в районе Лейрии к 13,5-тысячной британской армии присоединилась группировка португальской армии под командованием подполковника Николаса Транта, ирландца по национальности и капитана британской армии.
Впрочем, по словам генерала Фуа, "сэр Артур Уэлльсли быстро утешился, избавившись от излишне требовательных и малопригодных союзников". (45, с. 306–307)
По данным Р. Шартрана, этот небольшой португальский контингент, выделенный генералом Фрейре для участия в боевых действиях против французов в составе британской армии, включал в себя всего 2585 чел. (39, с. 92)
Португальский контингент
подполковник Николас Трант
12-й линейный полк (605 чел.)
21-й линейный полк (605 чел.)
24-й линейный полк (304 чел.)
Батальон егерей "касадорес" Опорту (562 чел.)
6-й кавалерийский полк (104 чел.)
11-й кавалерийский полк (50 чел.)
12-й кавалерийский полк (104 чел.)
Лиссабонская конная полиция (41 чел.)
4-й артиллерийский полк (210 чел.)
Относительно португальского контингента можно сказать следующее: эти бравые воины, равно как и их командиры, не очень-то склонны были рисковать своими жизнями в боях за родину, предоставляя это почетное право кому угодно другому. Год назад они совсем не препятствовали завоеванию своей страны, так зачем же напрягаться сейчас, когда для их освобождения приехали специально обученные этому делу англичане?
При этом, португальские воины, облаченные в живописные униформы и все, как один, страшные и усатые, никогда не упускали возможности приписать себе военные заслуги своих союзников и погреться в лучах их славы.
Просто юмористически выглядит в этом отношении заявление генерала Фрейре, утверждавшего, например, в рапорте генерал-лейтенанту сэру Хью Далримплу от 2 сентября 1808 г., что это именно он захватил форт Пенише, разгромив и пленив французский гарнизон. На дознании в Лондоне на вопрос, так ли это было на самом деле, Артур Уэлльсли с иронией ответил: "Я об этом ничего не слышал. Это не могло произойти, так как, пока я был главнокомандующим, ни этот генерал, ни его войска не находились и близко от этого форта". (51)
Еще более резок в отношении португальских союзников был майор Вилльям Уорр, который на следующий день после сражения при Вимейро писал домой: "У меня нет сейчас времени описывать все в деталях. Я слишком устал вчера, до пяти часов вечера занимаясь уборкой раненых англичан и французов и их укрытием в местах, недоступных для португальских трусов, которые не станут сражаться с французами даже шестнадцать против одного, но грабят и убивают несчастных раненых и больных". (77)
Движение армии Уэлльсли на Лиссабон
Как бы то ни было, 15 августа так называемая "Объединенная союзная армия" продвинулись к городу Алкобаса и находились уже в 90 км от Лиссабона, а к 16 августа она уже была в районе города Обидуш.
Уэлльсли принял решение двигаться на Лиссабон по дороге вдоль линии побережья, чтобы иметь возможность получать снабжение и подкрепления по морю. Подкрепления эти были ему обещаны: сначала должны были подойти примерно 4 тыс. чел. под командованием бригадных генералов Экланда и Анструтера, а затем около 10 тыс. чел. под командованием сэра Джона Мура. В качестве ремарки отметим, что определенные силы в британском правительстве по одним лишь им видимым причинам сомневались в способностях генерал-лейтенанта Мура, но все же согласились с его командировкой в Португалию, поставив его (и генерал-лейтенанта Уэллсли, кстати, тоже) под формальное начало коменданта Гибралтара генерал-лейтенанта Хью Далримпла.
Возможно, что назначение сэра Далримпла имело временный характер, что могло бы позволить талантливому Уэлльсли в достаточной степени отличиться и стать главнокомандующим, а Далримплу - спокойно вернуться в свой Гибралтар. Но уж точно оно было направлено на то, чтобы помешать сэру Джону Муру принять командование, а на случай, если с Далримплом вдруг что-либо, не дай бог, случится, был предусмотрен генерал-лейтенант сэр Гарри Бёррард в качестве второго командующего.
Эти назначения стали серьезными ударами для генералов Уэлльсли и Мура. В частности, Уэлльсли удивленно запрашивал в военном министерстве у лорда Каслри: "Буду я командовать армией или нет? Или я должен ее покинуть?". (43, с. 55)
Положение Жюно становится критическим
Сразу после получения от генерала Томьера известия о высадке английского десанта, Жюно созвал чрезвычайный военный совет, на котором присутствовали генералы Делаборд, Траво, Маргарон, Тьебо и Тавиель. Жюно выслушал всех: положение, действительно, было критическим.
В. Слоон пишет, что "положение Жюно стало при таких обстоятельствах до чрезвычайности неприятным, особенно же когда Уэлльсли, высадившись в начале августа с 14-тысячным английским отрядом близ Коруньи … безотлагательно двинулся в Португалию". (20, с. 283–284)
Вскоре состоялось второе совещание, так как обстановка становилась просто ужасной. "Португалия была полностью охвачена восстанием". (61, с.179) Кроме того, поступило поразившее всех французов сообщение, что в Испании возле Бадахоса был взят в плен бригадный генерал Жан-Гаспар Рене, направлявшийся в Португалию. Ему были отрезаны уши и нос, выколоты глаза, а в завершение он был привязан к доскам и распилен надвое.
В результате совещания были приняты следующие чрезвычайные решения:
1) Подавить основные очаги восстания.
2) Собрать все французские части в Лиссабоне.
3) Оставить гарнизоны только в Элваше, Альмейде и Сетубале.
4) Собрать все оставшееся оружие и боеприпасы.
5) Испанские части под любым предлогом удалить подальше из Лиссабона.
Разбросанные по южным районам Португалии французские батальоны стали спешно группироваться вокруг Лиссабона. Отрезанными от основных сил оказались лишь гарнизоны Альмейды и Элваша, окруженные со всех сторон португальцами и поддержавшими их испанцами.
Относительно испанцев генерал Тьебо писал следующее: "С началом восстания одной из главных забот главнокомандующего стало наличие в Португалии испанских войск. Треть из них перешла на сторону врага, остальные были в основном разоружены, но операции по их разоружению могли удаваться лишь за счет хитрости или неожиданности; нельзя было оставлять на свободе тысячи людей, которые не упустили бы случая присоединиться к восставшим". (65, с. 177)
Но даже собрав все свои силы в один кулак, Жюно был не в состоянии что-либо изменить. "Жюно со своей небольшой… армией был бессилен преодолеть возраставшую с каждым часом опасность". (13, с. 556)
Его армия, большей частью состоявшая из вышедших из повиновения испанцев, частично потеряла боеспособность. Да и сам Жюно, по утверждению А. Манфреда, уже был не тот. "Кто мог узнать в этом пресыщенном, тяжеловесном человеке с расплывшимися чертами лица, небрежными жестами, равнодушным взглядом погасших глаз молодого офицера, полного жизни и отваги, именуемого в узком кругу "Жюно-буря"? А ведь прошло всего десять-двенадцать лет". (13, с. 533)
Утверждение это кажется, пожалуй, излишне категоричным. Хорошо знавший Жюно генерал Фуа характеризовал его иначе: "Доверчивый и неактивный в обычных жизненных обстоятельствах, Жюно не знал сомнений перед лицом неотвратимой и явной опасности". (45, с. 207) Действительно, в критических ситуациях Жюно всегда проявлял энергию, но в данных обстоятельствах спасти его могло только чудо.
Что, действительно, оставалось делать французам в сложившейся обстановке? Жюно принял решение атаковать и прорываться в сторону Испании. Но для этого у него было слишком мало войск, да и те разбросаны по стране. А подкрепления вся не подходили и не подходили.
Тогда он собрал в районе Торриш-Ведраша отдельные части дивизии генерала Луазона. Часть же дивизии генерала Делаборда он отправил навстречу противнику с целью задержать его продвижение, чтобы выиграть время для подтягивания других разбросанных по гарнизонам отрядов и резервов. Генерал Траво, заменивший Делаборда, с небольшим гарнизоном был оставлен в Лиссабоне, а остальная часть его дивизии - распределена в дивизию Луазона и резерв Келлерманна.
В. Слоон пишет: "Жюно, которому пришлось выступить из Лиссабона против инсургентов, предоставил управление столицей комитету, во главе которого стоял опортскии епископ. Этот прелат тотчас же обратился к Англии с просьбой о помощи. Вскоре организовались повсеместно в Португалии тайные хунты для низвержения французского ига. Англия немедленно же отвечала на просьбу португальцев о помощи присылкой войск из Ирландии и Сицилии. Самым могущественным подкреплением оказался, однако, генерал сэр Артур Уэлльсли, назначенный командовать этими войсками". (20, с. 252)
Но и самому Артуру Уэлльсли с его 15-тысячной армией нужды были подкрепления. Первые обещанные подкрепления (бригады генералов Экланда и Анструтера) давно должны были прибыть по морю из Харвича и Рамсгита соответственно, но из-за отсутствия попутного ветра находились в пути дольше, чем ожидалось.
Зададимся вопросом, а знал ли Наполеон о том, в каком положении оказалась его армия в Португалии? Однозначно ответить трудно. В те времена свежие новости из далеких стран доходили до императора с большим опозданием и были крайне противоречивы. Вот, например, что писал Наполеон генералу Коленкуру из Сен-Клу 26 августа 1808 г.: "Англичане хотят напасть на Португалию. До 15 августа ничего нового в Лиссабоне не произошло. Жюно был в хорошем положении, равно как и русская эскадра". (17)
Хотят напасть, ничего нового, в хорошем положении… И это было написано 26 августа, когда высадка английского десанта уже давно произошла, когда уже прогремели сражения при Ролиса и Вимейро, о которых мы расскажем чуть ниже, когда полстраны уже было охвачено антифранцузским восстанием. Что это? Хорошо, если просто неосведомленность. Но такая неосведомленность преступна, когда речь идет о человеке, ответственном за жизни сотен тысяч беззаветно преданных ему людей, разбросанных его же высочайшими повелениями по всему миру.
А может быть, в циничном оставлении на произвол судьбы своих экспедиционных армий (а не это ли уже произошло в Египте, происходило в Португалии и еще произойдет в России?) и заключается "фирменный стиль" Великого Императора Наполеона, для которого жизнь отдельного человека и даже тысяч человек - ничто, всего лишь строка в статистическом отчете?
Очень характерно для Наполеона его письмо тому же Коленкуру из Сен-Клу от 14 сентября 1808 г.: "До 1 сентября состоится набор 80000 рекрутов 1806, 1807, 1808 и 1809 гг. Набирать другие 80000 я подожду, посмотрю, каков будет исход событий. Последние известия из Лиссабона от 18 августа: в то время англичане, по-видимому, производили большие движения. Других сведений у меня нет". (17)